СВОБОДА

Большая советская энциклопедия (БЭС)

I
Свобода (Svoboda)
        Людвик (р. 25.11.1895, Грознетин, Чехия), государственный, политический и военный деятель ЧССР, генерал армии (ноябрь 1945), трижды Герой ЧССР (1965, 1970, 1975), Герой Советского Союза (1965). Родился в крестьянской семье. Получил агрономическое образование. В 1915 был призван в австро-венгерскую армию и направлен на русский фронт. Возглавив группу чешских патриотов, перешёл линию фронта и в 1916 вступил в чехословацкий легион.
         В 1920 вернулся на родину, стал кадровым офицером чехословацкой армии. В 1931—34 преподавал в Военной академии в Границе (Моравия), затем был командиром пехотного батальона. После оккупации Чехословакии немецко-фашистскими войсками был одним из организаторов подпольной антифашистской военной организации. Летом 1939 выехал в Польшу, сформировал чехословацкую воинскую часть, с которой в сентябре 1939 перешёл в Сов. Союз. С. — инициатор создания в феврале 1942 в Бузулуке 1-го Чехословацкого отдельного пехотного батальона, впервые вступившего в бой с немецко-фашистскими войсками в марте 1943 под Соколово. В 1943 возглавил 1-ю Чехословацкую отдельную бригаду, сражавшуюся под Киевом, Белой Церковью, Жашковом. В 1944 во главе 1-го Чехословацкого армейского корпуса участвовал в Дукельской операции, в боях в Словакии. В 1945—50 министр национальной обороны. Вместе с другими чехословацкими деятелями подписал Кошицкую программу (См. Кошицкая программа). В 1948 вступил в компартию Чехословакии (КПЧ), был избран депутатом Национального собрания. В 1950—1951 заместитель председателя правительства Чехословакии и председатель Государственного комитета по делам физкультуры и спорта. В 1955—59 начальник Военной академии им. К. Готвальда. В марте 1968 — мае 1975 президент ЧССР, Верховный главнокомандующий вооруженными силами ЧССР. Член ЦК КПЧ в 1948—49 и с августа 1968; член Президиума ЦК КПЧ с августа 1968. Награжден орденами К. Готвальда (1959, 1970), Ленина (1943, 1965), Октябрьской Революции (1970), Суворова 2-й степени (1943) и 1-й степени (1945). Чехословацкая премия мира (1968), Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами» (1970).
        Л. Свобода.
II
Свобода
        способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости.
         В истории общественной мысли проблема С. традиционно сводилась к вопросу: обладает ли человек свободой воли (См. Свобода воли), иначе говоря, обусловлены или нет его намерения и поступки внешними обстоятельствами. Материалистическое понимание истории отвергает идеалистическое представление о С. личности как независимости её сознания от объективных условий. Марксизм выступает также против метафизического противопоставления С. и необходимости, распространённого среди философов и естествоиспытателей 17—19 вв. (Т. Гоббс, П. Гольбах, Ж. Ламетри, П. Лаплас, Е. Дюринг и др.). Марксистское понимание С. в её диалектическом взаимодействии с необходимостью противостоит как Волюнтаризму, проповедующему произвольность человеческих поступков, так и Фатализму, рассматривающему их как предопределённые. В отличие от идеалистов, ограничивающих проблему С. сферой сознания (Г. Гегель, Экзистенциализм), марксизм считает, что одно сознание С., без возможности её практического воплощения в деятельности, — это лишь иллюзия реальной С.
         В повседневной практической деятельности люди сталкиваются не с абстрактной необходимостью как таковой, а с её конкретно-историческим воплощением в виде реально существующих социальных и экономических отношений, которые обусловливают круг их интересов, а также в виде материальных средств для достижения поставленных целей. Люди не вольны в выборе объективных условий своей деятельности, однако они обладают известной С. в выборе целей, поскольку в каждый данный момент обычно существует не одна, а несколько реальных возможностей, хотя и с разной долей вероятности (См. Вероятность); даже тогда, когда нет альтернативы, они в состоянии замедлить наступление не желаемых для них явлений либо ускорить приближение желаемых. Наконец, они более или менее свободны и в выборе средств достижения цели. С., следовательно, не абсолютна, а относительна и претворяется в жизнь путём выбора определённого плана действия. Она тем больше, чем лучше люди сознают свои реальные возможности, чем больше средств для достижения поставленных целей находится в их распоряжении, чем в большей мере совпадают их интересы со стремлениями больших масс людей, общественных классов и с объективными тенденциями общественного прогресса.
         Отсюда вытекает марксистское определение С. как «познанной необходимости», согласно которому С. личности, коллектива, класса, общества в целом заключается «не в воображаемой независимости» от объективных законов, а в способности выбирать, «... принимать решения со знанием дела» (Энгельс Ф., Анти-Дюринг, 1966, с. 112). Это относительная исторически, но вместе с тем реальная практически С. личности выбирать свою линию поведения в различных обстоятельствах возлагает на неё моральную и социальную ответственность за свои поступки. Т. н. «отрицательная свобода» (от лишений, эксплуатации, социального и национального гнёта) является условием «положительной свободы» (для творческого труда, самоуправления, всестороннего развития личности и т. д.).
         С. отнюдь не равнозначна произволу, Человек свободен в своих мыслях и поступках вовсе не потому, что они причинно ничем не обусловлены. Причинная обусловленность человеческих мыслей, интересов, намерений и поступков не отменяет С., т. к. они не детерминированы однозначно. Независимо от происхождения своих целей и намерений люди обладают С. постольку, поскольку они сохраняют реальную возможность выбора и предпочтения, которая объективно соответствует их интересам, поскольку внешние обстоятельства не вынуждают их поступать вопреки их личным интересам и потребностям. Абстрактной С. вообще не существует. С. всегда конкретна и относительна. В зависимости от объективных условий и конкретных обстоятельств люди могут обладать С. или же быть лишены её; они могут обладать С. в одних сферах деятельности и быть лишены её в других; наконец, и степень их С. может быть весьма различной — от С. в выборе целей через С. в выборе средств до С. приспособления к действительности.
         В реальной действительности С. присутствует в необходимости в виде непрерывной цепи С. выбора, которая была осуществлена людьми в прошлом и привела общество к его данному состоянию, в свою очередь, и необходимость присутствует в С. в виде объективных обстоятельств и не может претвориться в жизнь иначе как благодаря свободной деятельности людей. Исторический Детерминизм, следовательно, не отрицает С. выбора в общественной деятельности людей, но предполагает её и включает в себя как её результат.
         Свободная сознательная деятельность, по определению Маркса, составляет родовой признак человека, выделяющий его среди животных, а сама С., которой обладают люди в каждую данную эпоху, является необходимым продуктом исторического развития; «Первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед по пути культуры был шагом к свободе» (Энгельс Ф., там же). Несмотря на все противоречия и антагонистический характер общественного развития, оно сопровождается в общем и целом расширением рамок С. личности и в итоге ведёт к освобождению человечества от социальных ограничений его С. в бесклассовом, коммунистическом обществе, где «... свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 4, с. 447). Если объём человеческой С. может служить мерой общественного прогресса, то, в свою очередь, его темпы непосредственно зависят от степени С., которой располагают люди в процессе своей деятельности.
         Мера С., которой в каждую конкретную историческую эпоху обладают люди, в общем и целом определяется уровнем развития производительных сил, степенью познания ими объективных процессов в природе и обществе, наконец, социальным и политическим строем данного общества. С. личности всегда представляет собой лишь часть С., которой располагает данное общество в целом. И в этом смысле, как отмечал Ленин, опровергая анархические индивидуалистические концепции С. личности, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 12, с. 104).
         В антагонистическом обществе разделение труда, частная собственность на средства производства и раскол общества на антагонистические классы обусловливают господство партикулярных интересов и стихийно действующих процессов, выходящих из-под контроля людей и сопровождающихся социальными бедствиями. В таких условиях С. господствующего класса распоряжаться собственностью, материальными богатствами и знаниями оборачивается для эксплуатируемого класса необходимостью трудиться ради обогащения других и выполнять чужую волю; во взаимоотношениях между отдельными личностями индивидуальная С. одних подрывается произволом других поступать по своему усмотрению. Мерой индивидуальной С. становятся размеры частной собственности, обусловливающие в значительной степени возможность распоряжаться материальными и духовными благами. При этом ущемляется не только С. подавляющей массы людей, одновременно происходит колоссальная растрата материальных и людских ресурсов данного общества. Стремясь экспроприировать в свою пользу по возможности всю С., которой потенциально обладало общество в целом, правящий класс в антагонистическом обществе всегда максимально регламентировал поведение остальных людей различными кастовыми, сословными, иерархическими, правовыми и др. социальными нормами. Такие возведённые в закон ограничения в поведении большинства людей становятся условием С. и произвола привилегированного меньшинства.
         На протяжении всей истории человечества борьба людей против социальных ограничений своей С., в какие бы идеологические формы она ни облекалась, была могучей движущей силой обществ прогресса. Требования С. и равенства (См. Равенство) были взаимно обусловлены, хотя обосновывались идеологами различных классов по-разному. Накануне буржуазных революций в Западной Европе и Северной Америке они были провозглашены как Естественное право всех людей в равной мере пользоваться достижениями цивилизации и распоряжаться плодами своего труда и своей судьбой. Под лозунгом «Свобода, равенство, братство!» прогрессивная буржуазия повела за собой народные массы на борьбу против феодализма. Однако эти принципы оказались неосуществимыми в условиях капиталистического общества.
         История капиталистического общества опровергла буржуазные доктрины С., в частности популярную в 19 в. либеральную концепцию А. Смита, И. Бентама и Дж. С. Милля, которые полагали, будто максимальное ограничение сферы деятельности государства, свободное распоряжение людьми своей частной собственностью и преследование каждым своих разумных интересов будут сопровождаться всеобщим благосостоянием и расцветом индивидуальной С. всех членов общества. Даже в самых развитых капиталистических странах С. личности в значительной мере остаётся формальной, а те реальные права, которых народные массы добились в ходе упорной борьбы (С. слова, совести, организаций, собраний и др.), подвергаются постоянным посягательствам со стороны реакции (см. Свободы демократические).
         Лозунг «С.» широко используется идеологами буржуазии в пропагандистских целях, поскольку он обладает неотразимой привлекательностью в глазах широких народных масс. Именно этим объясняется, например, применение лозунга «свободный мир» для обозначения капиталистического Запада, слова «С.» в самых различных сочетаниях наиболее реакционными организациями в целях саморекламы. Многие буржуазные идеологи, например М. Фридман, Г. Уоллич, Ч. Уайтейкер и другие ныне открыто противопоставляют С. равенству. Наряду с этим на Западе широкое распространение получают различные технократические и бихевиористские концепции (см. Технократия, Бихевиоризм), умаляющие и даже откровенно отрицающие всякую С. личности, например американский социальный психолог Б. Ф. Скиннер и его последователи, оправдывающие манипуляцию сознанием и поведением людей. В условиях кризиса буржуазного индивидуализма, когда государственно-монополистическая бюрократия ущемляет С. личности и попирает её достоинство, такие концепции импонируют, с одной стороны, тем представителям правящего класса, которые стремятся к подавлению демократических прав и усилению бюрократического контроля над массами, а с другой — разделяются представителями либеральной интеллигенции и радикально настроенной молодёжи, которые настолько изверились в традиционных ценностях буржуазной цивилизации, что склонны считать фикцией всякую С. личности. В исторической перспективе, однако, расширение С. — это диалектический и необратимый процесс, развивающийся в направлении последовательного социального и национального освобождения человечества.
         Объективные условия подлинной С. реализуются только в результате ликвидации антагонистических отношений между людьми, порожденных частной собственностью. Когда на смену стихийным процессам в обществе приходит планомерное развитие, в значительной мере исключающее непредвиденные экономические и социальные последствия, общественная деятельность людей становится подлинно свободным и сознательным историческим творчеством. В коммунистическом обществе, писал Энгельс, «объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы» («Анти-Дюринг», 1966, с. 288). Вместе с тем для того чтобы в полной мере была достигнута индивидуальная С., цели, которые ставит перед собой каждая отдельная личность, должны согласовываться с интересами остальных составляющих общество людей. Одновременно с этим каждый член общества приобретает реальные возможности для всестороннего и полного развития заложенных в нём способностей и талантов, для свободного доступа к накопленному человечеством опыту, знаниям и остальным духовным ценностям, обладая при этом свободным временем для овладения ими.
         Социалистическая революция положила начало этому процессу освобождения людей во всех сферах жизни общества. Он протекает ускоряющимися темпами вместе с бурным ростом производительных сил, развитием научно-технической революции, совершенствованием общественных отношений, всеобщим культурным подъёмом. В коммунистическом обществе С. воплотится в создании всех необходимых условий для всестороннего гармонического развития личности. Как отмечал Маркс, при коммунизме, по ту сторону царства необходимости (т. е. за пределами собственно материального производства), «... начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 25, ч. 2, с. 387).
         Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20, отд. 1, гл. 2, отд. 2, гл. 2, отд. 3; его же, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, там же, т. 21, гл. 4; его же, Происхождение семьи, частной собственности и государства, там же, гл. 5; Ленин В. И., Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 1; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 18, гл. 3; его же, Государство и революция, там же, т. 23; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1974; Материалы XXIV съезда КПСС, М., 1971; Милль Дж. Ст., О свободе, пер. с англ., СПБ, 1901; Гегель Г. В. Ф., Соч., т. 8, М. — Л., 1935; Ламонт К., Свобода должна быть свободой на деле, пер. с англ., М., 1958; Янагида К., Философия свободы, пер. с япон., М., 1958; Аптекер Г., О сущности свободы, пер. с англ., М., 1961; Давыдов Ю. Н., Труд и свобода, М., 1962; Гоббс Т., О свободе и необходимости, Избр. произв., т. 1, М., 1964; Коммунисты и демократия, (Материалы обмена мнениями), Прага, 1964; Николаева Л. В., Свобода — необходимый продукт исторического развития, М., 1964; Ниринг С., Свобода: обещание и угроза, пер. с англ., М., 1966; Ойзерман Т. И., Марксистско-ленинское понимание свободы, М., 1967; Давидович В., Грани свободы, М., 1969; Баллер Э., Человек и свобода, М., 1972; Fromm Е., Escape from freedom, N. Y, — Toronto, 1941; Sartre J.-P., L'existentialisme est un humanisme, P., 1946; Dobzhansky Th. G., Biological basis of human freedom, N. Y., 1956; Adier М. J., Idea of freedom, v. 1—2, N. Y., 1958; Gurvitch G., Determinismes sociaux et liberte humaine, 2 ed., P., 1963; Skinner B. F., Beyond freedom and dignity, 7 ed., N. Y., 1972; Beyond the punitive society, S. F., 1973.
         Э. А. Араб-оглы.

Современная Энциклопедия

СВОБОДА, способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, осуществлять выбор. Люди не вольны в выборе объективных условий своей деятельности, однако они обладают конкретной и относительной свободой, когда сохраняют возможность в выборе санкционируемых нормами и ценностями данного общества целей или средств их достижения. Историческое развитие общества в целом сопровождается расширением рамок свободы личности.

Русская цивилизация

(вольность, воля), в понятиях Святой Руси возможность жить полноценной национальной жизнью во всем богатстве ее проявления. «Свобода праведна только через любовь, но и любовь возможна только в свободе — через любовь к свободе ближнего. Несвободная любовь вырождается неминуемо в страсть, оборачивается насилием» (Г.В. Флоровский). Главным условием свободы русского человека была соборность — свободное единение в любви к общим духовным идеалам, одинаково близким и родным и в царском дворце, и в самой бедной курной избе.
Свобода для русского человека претворялась через любовь и братство. Всякий иной путь ведет к своеволию и выпадению из национальной жизни.
Свобода носила коллективный характер и определялась принадлежностью человека к самоуправляющейся общине, которая создавала условия для свободы и самостоятельного развития каждого отдельного человека (в городах подобную роль играли самоуправляемые объединения, артели, дружины, черные сотни), ограждая его от феодальных поборов и произвола центральной власти. Распространенное заблуждение наших современников понимать свободу как абсолютную независимость человека от установленных веками традиций и обычаев национальной жизни не было бы понято нашими предками, смотревшими на такую независимость как на разнузданность и своеволие, ничего общего со свободой не имеющих.
Неограниченная свобода (воля) человека в понятиях Святой Руси оценивается отрицательно. «Своя воля страшнее неволи», «Воля губит, неволя изводит», «Боле воли — хуже доля».
Свобода в представлениях Святой Руси носит высокий духовный характер. Как справедливо отмечал исследователь В.В. Колесов: «Стремление к гармонии выражается по древнему образцу: свободен тот, кто живет в пределах собственного мира, в своем кругу, руководствуясь своим мерилом ценности и красоты, пусть даже этот мир и будет в каком-то отношении не очень хорош, но этот мир мой, знаком мне, и признаки этого мира выражают именно мое существо».
О. Платонов

Топонимический словарь

Лиски

Идеографический словарь

^ неограниченность
^ возможность, действие
свобода - неограниченность возможностей для каких-л. действий; отсутствие ограничений.
свободный. свободно. свободен.
беспрепятственный.
беспрепятственно.
Ў личная свобода
v незанятый
см. независимый

Орфографический словарь Лопатина

своб`ода, своб`ода, -ы; но: ст`атуя Своб`оды (в Нью-Йорке)

Словарь Даля

жен. слобода ·*южн., ·*зап., ·*сев. свободь ·*вост., ·*сев. своя воля, простор, возможность действовать по-своему; отсутствие стесненья, неволи, рабства, подчинения чужой воле. Свобода понятие сравнительное; она может относиться до простора частного, ограниченного, к известному делу относящийся, или к разным степеням этого простора, и наконец к полному, необузданному произволу или самовольству. Свобода печати, отсутствие цензуры, но может быть ответ перед судом. Свобода мысли, безответственность за мысли, убеждения свои. Свобода слова, позволенье выражать мысли свои. Свобода крестьян противополагается рабству и крепостному быту. Выпустить пленника, пташку на свободу, на волю, на простор. Никакой свободишки нет, теснят всем, отовсюду.
Свободь, ·стар. слобода, подгородное поселенье и посад. Эка свободь какая!
муж., церк. свободный, вольный человек, не раб. Свободный, нестесненный, непринуждаемый и невынужденный. Он свободен выбрать любое. Это его свободное желанье. Свободный человек, вольный, не раб, не крепостной; или досужный, незанятый делом. Не свободен я теперь, занят, некогда, недосужно. Заходи вечерком, мне посвободнее будем. У меня теперь свободных денег нет. Приготовьте свободную посудину, на капусту. Свободная одежда, не узкая, не тесная, просторная. Свободный проход или проезд, просторный;
без задержек. Свободный дом, не занятый, без жильцов; нам свободно жить в этом доме, просторно, не тесно. Свободный труд, наемный, по воле; или нетрудный, легкий. Свободные речи, вольнодумные, смелые; свободная речь, произношенье, ничем не стесненное, беглое. Он свободно говорит по-русски. Свободное обращенье, слишком вольное. Тот свободен, кто не подчиняется страстям, прихотям своим. Свободность жен. состоянье свободного. Свобождать, свободить кого, освобождать, освободить. Свободи, брат, меня от этого дела! -ся, страд., ·возвр. по смыслу. Свобожденье, действие по гл. Свободитель, -ница, освободитель. Свободительный, к освобожденью вообще относящийся. Свободник, -ница, церк. свободный человек. Призванный о Господе раб свободник Господень есть. Свободчик, -чица, незанятый каким делом, работой. Свободномыслие ср. самостоятельное убежденье, вольное мышленье, свободный, по времени, человек. Свободничать с кем, обходиться слишком вольно или навязывать себя кому в приятели запанибрата. Свободничанье, действие по гл. Свобожанин, -жанка, слобожане, жители слободы, вольного населенья.

Словарь Ожегова

СВОБ’ОДА, -ы, жен.
1. В философии: возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества. С. воли (философская категория, отражающая понятие свободы или предопределённости действий, поступков субъекта).
2. Отсутствие стеснений и ограничений, связывающих общественно-политическую жизнь и деятельность какого-н. класса, всего общества или его членов. С. совести (право исповедовать любую религию или не придерживаться никакого вероисповедания). С. слова. С. печати. С. личности (неприкосновенность личности, жилища, тайна переписки, телефонных и телеграфных сообщений, свобода совести). С. собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций. Борцы за свободу народа. Завоевать свободу.
3. Вообще отсутствие каких-н. ограничений, стеснений в чём-н. Дать детям больше свободы.
4. Состояние того, кто не находиться в заключении, в неволе. Выпустить на свободу.
• На свободе на досуге, в свободное от работы, занятий время. Побеседуем как-н. на свободе, не торопясь.
Свобода рук (книжн.) ничем не ограниченная возможность действовать.

Словарь синонимов Абрамова

воля, вольность, приволье, раздолье. Отпускать на свободу (на волю). Отпустить душу на покаяние. Ср. "Простор". См. воля, простор|| давать полную свободу, лишить свободы, предоставлять полную свободу

Словарь Ушакова

СВОБ’ОДА, свободы, ·жен.
1. только ед. Возможность проявления субъекта своей воли (см. воля в 1 ·знач.; филос.). «- Энгельс говорит: "Гегель первый правильно представил соотношение свободы и необходимости. Для него свобода есть познание необходимости".» Ленин. Свобода воли.
2. только ед. Положение, при котором отсутствуют ограничения и стеснения, связывающие общественно-политическую жизнь и деятельность какого-нибудь класса или всего общества. Свобода в буржуазном обществе является свободой только для господствующих, эксплоататорских классов. "Свобода, равенство и братство" (лозунг французской буржуазной революции 1789 ·г. - лозунг формальной буржуазной демократии). «Да, - отвечаем мы, - ваша свобода, господа англичане, французы, американцы, есть обман, если она противоречит освобождению труда от гнета капитала.» Ленин. «Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплоатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб.» Сталин. «Наша революция является единственной, которая не только разбила оковы капитализма и дала народу свободу, но успела еще дать народу материальные условия для зажиточной жизни.» Сталин. Укрепить свободу. Завоевать свободу. Борец за свободу. «Вы, жадною толпой стоящие у трона, свободы, гения и славы палачи.» Лермонтов. «Во прахе царский труп лежал, и день великий, неизбежный, свободы яркий день вставал.» Пушкин. «В мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал.» Пушкин.
Вообще - отсутствие каких-нибудь стеснений, ограничений в чем-нибудь. Дать полную свободу кому-нибудь. Дети у них в семье пользуются только относительной свободой. «Привычке милой не дал ходу; свою постылую свободу я потерять на захотел.» Пушкин.
3. чего. Возможность беспрепятственно, без стеснения и принуждения действовать в какой-нибудь области общественной жизни (полит.). «В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам ·СССР гарантируется законом: а) свобода слова, б) свобода печати, в) свобода собраний и митингов, г) свобода уличных шествий и демонстраций.» Конституция ·СССР. «За всеми гражданами признается свобода совести и свобода антирелигиозной пропаганды.» История ·ВКП(б). Политические свободы. Гражданские свободы. Демократические свободы.
4. только ед. Состояние того, кто не находится в заключении, в неволе, кто не лишен возможности передвигаться по собственной воле. «Темницы рухнут, и свобода вас примет радостно у входа.» Пушкин (декабристам). «Вчера я растворил темницу воздушной пленнице моей, я рощам возвратил певицу, я возвратил свободу ей.» Туманский. Выпустить узника, пленника, птицу (из клетки) на свободу. Лишить свободы. Вернуть кому-нибудь свободу. Очутиться на свободе.
• На свободе (·разг.) - в свободное время. Займитесь этим на свободе. Свобода морей (полит.) - отсутствие ограничений для плавания судов различных государств в открытых морях. Свобода рук (полит.) - возможность беспрепятственно действовать, проводить свою политику где-нибудь. Империалистические страны всегда добивались свободы рук в Китае.

Словарь эпитетов

Независимость, суверенитет; отсутствие гнета, запретов, ограничений; возможность поступать по собственному усмотрению.
Абсолютная, безбрежная, безграничная, безусловная, бесконтрольная, благоденственная (устар.), бродяжническая, благотворная, вечная, временная, всемирная, всеобщая, всесильная, гордая, действительная, дорогая, драгоценная, желанная, заветная, золотая, исключительная, истинная, ложная, любимая, мимолетная, мнимая, настоящая, неограниченная, неприкосновенная, нерушимая, ограниченная, подлинная, полная, полноправная, полноценная, постылая, прекрасная, призрачная, разумная, святая, священная, совершенная, угнетенная, тайная, фальшивая. Бодрая, веселая, новорожденная, просвещенная, убогая. Академическая (истор.), буржуазная, внутренняя, гражданская, демократическая, душевная, интеллектуальная, крестьянская, литературная, личная, моральная, народная, национальная, нравственная, общественная, политическая, социалистическая, творческая, физическая, экономическая и т. п.

Толковый словарь Ефремовой

[свобода]
ж.
1) Отсутствие политического и экономического гнета, стеснений и ограничений в общественной жизни.
2) Государственная независимость, суверенитет.
3)
а) Отсутствие крепостной зависимости, рабства.
б) Освобождение от крепостной зависимости, рабства.
4) Состояние того, кто не находится в заключении, под арестом, в неволе.
5) Отсутствие зависимости от кого-л., возможность располагать собою по собственному усмотрению, желанию.
6) Отсутствие запретов, ограничений.
7) Избавление от чего-л. стесняющего, связывающего, тяготеющего над кем-л.
8) Возможность проявления субъектом своей воли в условиях осознания законов развития природы и общества (в философии).
9)
а) Легкость, отсутствие затруднений.
б) Естественность, непринужденность (в позе, движениях и т.п.).
10)
а) Простота, непринужденность, отсутствие натянутости (в поведении, обращении и т.п.).
б) Излишняя непринужденность, развязность.
11) разг. Раздолье, простор, воля.
12) разг. Незаполненное трудом, занятиями время; досуг.

Этимологический словарь Крылова

Общеславянское слово, восходящее к той же основе, что и особенность, особа, свой.

Словарь практического психолога

1. Независимость, отсутствие стеснений и ограничений, сковывающих жизнь и деятельность некоего общества или его членов.
2. Вообще — отсутствие ограничений, стеснений в чем-либо.

Социологический Энциклопедичечкий Словарь

СВОБОДА - англ. freedom/liberty; нем. Freiheit. Способность человека поступать в соответствии со своими желаниями, интересами и целями на основе знания объективной действительности.

История философии. Энциклопедия

СВОБОДА, - универсалия культуры субъектного ряда, фиксирующая возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания. В античной культуре деятельность раба по реализации привнесенных извне целей мыслится как исполнение программы и обозначается как "noietis", деятельность же свободного, т.е. реализующего свои цели, мыслится как творчество и обозначается как "chretis" или "praxis". Именно в этом отношении в античной Греции статус престижных форм деятельности занимали духовные: философия и свободное искусство как воплощающее личный замысел творчества - в отличие от физической деятельности ("презренный труд", "удел раба" у Аристотеля) как типового тиражирования предметов, потребляемых другими. Раб есть "говорящее орудие" в том смысле, что он способен, с одной стороны, разуметь приказание (духовный аспект "говорящего") и выполнить его в ходе предметной деятельности (физический аспект "орудия"): "если бы каждый инструмент мог выполнять свойственную ему работу сам, по данному ему приказанию.., то господам не нужны были бы рабы" (Аристотель). Именно в этой двойственности статуса, задающего как отсутствие возможности имманентного целеполагания, так и способность осознать его, и коренится механизм несвободы. Указанная особенность древнегреческой культуры, детерминированная личным характером античного рабства, обусловливает то обстоятельство, что в историческом контексте европейской культуры доминирующим оказывается именно указанный аспект С., артикулируемой в классической философской традиции как С. воли. Когерентным процессом по отношению к историко-философской развертке проблематики С. воли является развитие понятия С. в контексте философии власти, определяющей последнюю именно как возможность внешнего целеполагания деятельности другого субъекта: "возможность проводить внутри данных общественных отношений свою собственную волю, даже вопреки сопротивлению" (М. Вебер), "способность или потенциальная возможность людей принимать решения, оказывающие влияние на действия других людей" (Парсонс) и т.п. Вместе с тем в историко-философской традиции задается и более широкое понимание С., интерпретируемой не только применительно к целеполаганию (субъектной составляющей деятельности), но и к возможности реализации этого целеполагания (объективно-предметная составляющая деятельности). Отсутствие внешнего целеполагания еще не есть гарант подлинной С., ибо не снимает связанности деятельности условиями ее протекания. Понимание последних в качестве объективных задает традицию усеченного понимания С.: от фатализма в его как иррационалистских (типа астрологии), так и рационалистской (Локк, Спиноза, Лаплас) трактовках - и до марксистского определения С. как "познанной необходимости" и концепции "иронии истории" Р.Нибура, фактически сводящих С. к несвободе от "необходимости". Становление парадигмы, преодолевающей фатализм в контексте более широкой интерпретации С., берет свое начало от средневековой схоластики и связано с именем такого мыслителя, как Иоанн Дунс Скот. Оно оформляется в процессе дискуссии об основном принципе Божественного миротворения: творится мир "по разуму" или "по воле" Божьей. В духе характерной для схоластики дихотомии артикулированных позиций большинство авторов высказывалось в пользу презумпции творения Богом мира в соответствии с Божественным разумом. Данная позиция при кажущейся ортодоксальности оказывалась уязвимой в теологической системе отсчета в вопросе о возможности постижения акта креации: поскольку креационный процесс был осуществлен "по разуму", поскольку он может быть исчерпывающе постигнут человеком, исходя из универсальных начал разумной рациональности. В этой связи оформляется альтернативная точка зрения на творение мира, как осуществленное не "по разуму", а "по С. воли Божьей". Формально соглашаясь с этим направлением, Иоанн Дунс Скот приходит к тезису о С. креации, исходя из совершенно иных предпосылок: Бог как исчерпывающая полнота совершенств принципиально не может быть ограничен в своих проявлениях никакой внешней детерминантой. По формулировке Иоанна Дунса Скота, если С. воли ограничена хотя бы одним требованием разумности или необходимости следовать в своих действиях логике объекта, то она вообще не может называться С., а потому творение мира Богом "по Божественному разуму" означало бы несвободу Божью. Бог творит мир в акте абсолютной С. воли, и мир как продукт этого остросвободного волеизъявления не есть плод раздумий или результат выбора, но воплощение абсолютно индетерминированного внутреннего побуждения как нерефлексивного импульса. Такая постановка вопроса делает наличное бытие не абсолютным и не единственно возможным в своей фундаментальности наиболее соответствующих требованиям разумности оснований, но лишь одним из возможных, что знаменует собой постановку в историко-философской традиции проблемы возможных миров. Применительно к проблеме человека обрисованная позиция воплощается в концепцию автономии человеческой воли, свободной в абсолютном смысле этого слова, ибо, по мысли Иоанна Дунса Скота, С. составляет глубинную внутреннюю сущность воли. Это приводит к оформлению в контексте средневековой схоластики остроиндивидуалистической концепции личности, согласно которой С. человека может быть реализована лишь вне следования разумным основаниям и, соответственно, артикулируемым теологией целям земного существования. Концепция Иоанна Дунса Скота задает в традиции мощный импульс разворачивания проблематики волюнтаризма. В неклассической философии проблема С. выходит за пределы психологизма и гносеологизма С. воли и артикулируется параллельно в имманентно-экзистенциальной (обреченность человека на С. у Сартра, философия С. как возможности бунта у Камю, С. как надвитальный феномен в философии Шелера, С. как преодоление отчуждения в контексте отношения "Я - Ты" у Бубера, "теология освобождения" в протестантском модернизме) и социокультурной ("Диалектика просвещения" Хоркхаймера и Адорно, выход человека за пределы своей "одномерности" у Маркузе, концепция "негативного гуманизма" А. Глюксмана, идеи "нерепрессивной" культуры и техники у Т. фон-Роззака, С. как "перехват истории" в революционном творчестве у Аренд и др.) своих версиях. В рамках экзистенциальной трактовки С. последняя связывается с индивидуальным бытием личности, центрируя на себя субъективную систему ценностей. Что же касается социокультурной трактовки С., то в ее рамках феномен С., напротив, соотнесен сугубо с социальной сферой и мыслится в качестве достигаемого, - в отличие от феномена воли, соотносимого с индивидуальной сферой и мыслимого в качестве имманентного ей. В содержании понятия "С." имплицитно заложен вектор альтернативности (сознательного противостояния) социальному давлению: С. конституируется именно в социальном контексте ("демократические С.", "правовая С." и т.п.) как результат преодоления несвободы. По формулировке Аренд, если в рамках сферы приватности возможна "свободность" как имманентное состояние личности, то С. реализует себя только в сфере публичности, а именно - в рамках политики, в контексте политического противостояния, разрешающегося в революции как "прорыве в С.". В современной философии проблема С. артикулируется как в социальном приложении (концепция "либерального иронизма" Рорти, постмодернистские аналитики С. в контексте шизоанализа: см. Шизоанализ), так и в качественно новой своей постановке - как С. текста (см. Ризома, Означивание) и С. его интерпретации (см. Нарратив). (См. также Свобода воли.)
М. А. Можейко

История философии. Грицианов

универсалия культуры субъектного ряда, фиксирующая возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания. В античной культуре деятельность раба по реализации привнесенных извне целей мыслится как исполнение программы и обозначается как ‘noietis’, деятельность же свободного, т.е. реализующего свои цели, мыслится как творчество и обозначается как ‘chretis’ или ‘praxis’. Именно в этом отношении в античной Греции статус престижных форм деятельности занимали духовные: философия и свободное искусство как воплощающее личный замысел творчества — в отличие от физической деятельности (‘презренный труд’, ‘удел раба’ у Аристотеля) как типового тиражирования предметов, потребляемых другими. Раб есть ‘говорящее орудие’ в том смысле, что он способен, с одной стороны, разуметь приказание (духовный аспект ‘говорящего’) и выполнить его в ходе предметной деятельности (физический аспект ‘орудия’): ‘если бы каждый инструмент мог выполнять свойственную ему работу сам, по данному ему приказанию.., то господам не нужны были бы рабы’ (Аристотель). Именно в этой двойственности статуса, задающего как отсутствие возможности имманентного целеполагания, так и способность осознать его, и коренится механизм несвободы. Указанная особенность древнегреческой культуры, детерминированная личным характером античного рабства, обусловливает то обстоятельство, что в историческом контексте европейской культуры доминирующим оказывается именно указанный аспект С., артикулируемой в классической философской традиции как С. воли. Когерентным процессом по отношению к историко-философской развертке проблематики С. воли является развитие понятия С. в контексте философии власти, определяющей последнюю именно как возможность внешнего целеполагания деятельности другого субъекта: ‘возможность проводить внутри данных общественных отношений свою собственную волю, даже вопреки сопротивлению’ (М. Вебер), ‘способность или потенциальная возможность людей принимать решения, оказывающие влияние на действия других людей’ (Парсонс) и т.п. Вместе с тем в историко-философской традиции задается и более широкое понимание С., интерпретируемой не только применительно к целеполаганию (субъектной составляющей деятельности), но и к возможности реализации этого целеполагания (объективно-предметная составляющая деятельности). Отсутствие внешнего целеполагания еще не есть гарант подлинной С., ибо не снимает связанности деятельности условиями ее протекания. Понимание последних в качестве объективных задает традицию усеченного понимания С.: от фатализма в его как иррационалистских (типа астрологии), так и рационалистской (Локк, Спиноза, Лаплас) трактовках — и до марксистского определения С. как ‘познанной необходимости’ и концепции ‘иронии истории’ Р.Нибура, фактически сводящих С. к несвободе от ‘необходимости’. Становление парадигмы, преодолевающей фатализм в контексте более широкой интерпретации С., берет свое начало от средневековой схоластики и связано с именем такого мыслителя, как Иоанн Дунс Скот. Оно оформляется в процессе дискуссии об основном принципе Божественного миротворения: творится мир ‘по разуму’ или ‘по воле’ Божьей. В духе характерной для схоластики дихотомии артикулированных позиций большинство авторов высказывалось в пользу презумпции творения Богом мира в соответствии с Божественным разумом. Данная позиция при кажущейся ортодоксальности оказывалась уязвимой в теологической системе отсчета в вопросе о возможности постижения акта креации: поскольку креационный процесс был осуществлен ‘по разуму’, поскольку он может быть исчерпывающе постигнут человеком, исходя из универсальных начал разумной рациональности. В этой связи оформляется альтернативная точка зрения на творение мира, как осуществленное не ‘по разуму’, а ‘по С. воли Божьей’. Формально соглашаясь с этим направлением, Иоанн Дунс Скот приходит к тезису о С. креации, исходя из совершенно иных предпосылок: Бог как исчерпывающая полнота совершенств принципиально не может быть ограничен в своих проявлениях никакой внешней детерминантой. По формулировке Иоанна Дунса Скота, если С. воли ограничена хотя бы одним требованием разумности или необходимости следовать в своих действиях логике объекта, то она вообще не может называться С., а потому творение мира Богом ‘по Божественному разуму’ означало бы несвободу Божью. Бог творит мир в акте абсолютной С. воли, и мир как продукт этого остросвободного волеизъявления не есть плод раздумий или результат выбора, но воплощение абсолютно индетерминированного внутреннего побуждения как нерефлексивного импульса. Такая постановка вопроса делает наличное бытие не абсолютным и не единственно возможным в своей фундаментальности наиболее соответствующих требованиям разумности оснований, но лишь одним из возможных, что знаменует собой постановку в историко-философской традиции проблемы возможных миров. Применительно к проблеме человека обрисованная позиция воплощается в концепцию автономии человеческой воли, свободной в абсолютном смысле этого слова, ибо, по мысли Иоанна Дунса Скота, С. составляет глубинную внутреннюю сущность воли. Это приводит к оформлению в контексте средневековой схоластики остроиндивидуалистической концепции личности, согласно которой С. человека может быть реализована лишь вне следования разумным основаниям и, соответственно, артикулируемым теологией целям земного существования. Концепция Иоанна Дунса Скота задает в традиции мощный импульс разворачивания проблематики волюнтаризма. В неклассической философии проблема С. выходит за пределы психологизма и гносеологизма С. воли и артикулируется параллельно в имманентно-экзистенциальной (обреченность человека на С. у Сартра, философия С. как возможности бунта у Камю, С. как надвитальный феномен в философии Шелера, С. как преодоление отчуждения в контексте отношения ‘Я — Ты’ у Бубера, ‘теология освобождения’ в протестантском модернизме) и социокультурной (‘Диалектика просвещения’ Хоркхаймера и Адорно, выход человека за пределы своей ‘одномерности’ у Маркузе, концепция ‘негативного гуманизма’ А. Глюксмана, идеи ‘нерепрессивной’ культуры и техники у Т. фон-Роззака, С. как ‘перехват истории’ в революционном творчестве у Аренд и др.) своих версиях. В рамках экзистенциальной трактовки С. последняя связывается с индивидуальным бытием личности, центрируя на себя субъективную систему ценностей. Что же касается социокультурной трактовки С., то в ее рамках феномен С., напротив, соотнесен сугубо с социальной сферой и мыслится в качестве достигаемого, — в отличие от феномена воли, соотносимого с индивидуальной сферой и мыслимого в качестве имманентного ей. В содержании понятия ‘С.’ имплицитно заложен вектор альтернативности (сознательного противостояния) социальному давлению: С. конституируется именно в социальном контексте (‘демократические С.’, ‘правовая С.’ и т.п.) как результат преодоления несвободы. По формулировке Аренд, если в рамках сферы приватности возможна ‘свободность’ как имманентное состояние личности, то С. реализует себя только в сфере публичности, а именно — в рамках политики, в контексте политического противостояния, разрешающегося в революции как ‘прорыве в С.’. В современной философии проблема С. артикулируется как в социальном приложении (концепция ‘либерального иронизма’ Рорти, постмодернистские аналитики С. в контексте шизоанализа: см. ШИЗОАНАЛИЗ), так и в качественно новой своей постановке — как С. текста (см. РИЗОМА, ОЗНАЧИВАНИЕ) и С. его интерпретации (см. НАРРАТИВ). (см. также СВОБОДА ВОЛИ.)

Новый философский словарь

универсалия культуры субъектного ряда, фиксирующая возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания. В античной культуре деятельность раба по реализации привнесенных извне целей мыслится как исполнение программы и обозначается как "noietis", деятельность же свободного, т.е. реализующего свои цели, мыслится как творчество и обозначается как "chretis" или "praxis". Именно в этом отношении в античной Греции статус престижных форм деятельности занимали духовные: философия и свободное искусство как воплощающее личный замысел творчества - в отличие от физической деятельности ("презренный труд", "удел раба" у Аристотеля) как типового тиражирования предметов, потребляемых другими. Раб есть "говорящее орудие" в том смысле, что он способен, с одной стороны, разуметь приказание (духовный аспект "говорящего") и выполнить его в ходе предметной деятельности (физический аспект "орудия"): "если бы каждый инструмент мог выполнять свойственную ему работу сам, по данному ему приказанию.., то господам не нужны были бы рабы" (Аристотель). Именно в этой двойственности статуса, задающего как отсутствие возможности имманентного целеполагания, так и способность осознать его, и коренится механизм несвободы. Указанная особенность древнегреческой культуры, детерминированная личным характером античного рабства, обусловливает то обстоятельство, что в историческом контексте европейской культуры доминирующим оказывается именно указанный аспект С, артикулируемой в классической философской традиции как С. воли. Когерентным процессом по отношению к историко-философской развертке проблематики С. воли является развитие понятия С. в контексте философии власти, определяющей последнюю именно как возможность внешнего целеполагания деятельности другого субъекта: "возможность проводить внутри данных общественных отношений свою собственную волю, даже вопреки сопротивлению" (М. Вебер), "способность или потенциальная возможность людей принимать решения, оказывающие влияние на действия других людей" (Парсонс) и т.п. Вместе с тем, в историко-философской традиции задается и более широкое понимание С, интерпретируемой не только применительно к целеполаганию (субъектной составляющей деятельности), но и к возможности реализации этого целеполагания (объективно-предметная составляющая деятельности). Отсутствие внешнего целеполагания еще не есть гарант подлинной С, ибо не снимает связанности деятельности условиями ее протекания. Понимание последних в качестве объективных задает традицию усеченного понимания С: от фатализма в его как иррацио-налистских (типа астрологии), так и рационалистской (Локк, Спиноза, Лаплас) трактовках - и до марксистского определения С. как "познанной необходимости" и концепции "иронии истории" Р. Нибура (см. Ирония истории), фактически сводящих С. к несвободе от "необходимости". Становление парадигмы, преодолевающей фатализм в контексте более широкой интерпретации С, берет свое начало от средневековой схоластики и связано с именем такого мыслителя, как Иоанн Дунс Скот. Оно оформляется в процессе дискуссии об основном принципе Божественного миротворения: творится мир "по разуму" или "по воле" Божьей. В духе характерной для схоластики дихотомии артикулированных позиций большинство авторов высказывалось в пользу презумпции творения Богом мира в соответствии с Божественным разумом. Данная позиция при кажущейся ортодоксальности оказывалась уязвимой в теологической системе отсчета в вопросе о возможности постижения акта креации: поскольку креаци-онный процесс был осуществлен "по разуму", поскольку он может быть исчерпывающе постигнут человеком, исходя из универсальных начал разумной рациональности. В этой связи оформляется альтернативная точка зрения на творение мира как осуществленное не "по разуму", а "по С. воли Божьей". Формально соглашаясь с этим направлением, Иоанн Дунс Скот приходит к тезису о С. креации, исходя из совершенно иных предпосылок: Бог как исчерпывающая полнота совершенств принципиально не может быть ограничен в своих проявлениях никакой внешней детерминантой. По формулировке Иоанна Дунса Скота, если С. воли ограничена хотя бы одним требованием разумности или необходимости следовать в своих действиях логике объекта, то она вообще не может называться С, а потому творение мира Богом "по Божественному разуму" означало бы несвободу Божью. - Бог творит мир в акте абсолютной С. воли, и мир как продукт этого остро свободного волеизъявления не есть плод раздумий или результат выбора, но воплощение абсолютно инде-терминированного внутреннего побуждения как нерефлексивного импульса. Такая постановка вопроса делает наличное бытие не абсолютным и не единственно возможным в своей фундаментальности наиболее соответствующих требованиям разумности оснований, - но лишь одним из возможных, что знаменует собою постановку в историко-философской традиции проблемы возможных миров. Применительно к проблеме человека обрисованная позиция воплощается в концепцию автономии человеческой воли, свободной в абсолютном смысле этого слова, ибо, по мысли Иоанна Дунса Скота, С. составляет глубинную внутреннюю сущность воли. Это приводит к оформлению в контексте средневековой схоластики остро индивидуалистической концепции личности, согласно которой С. человека может быть реализована лишь вне следования разумным основаниям и, соответственно, артикулируемым теологией целям земного существования. - Концепция Иоанна Дунса Скота задает в традиции мощный импульс разворачивания проблематики волюнтаризма. В неклассической философии проблема С. выходит за пределы психологизма и гносеологизма С. воли и артикулируется параллельно в имманентно-экзистенциальной (обреченность человека на С. у Сартра, философия С. как возможности бунта у Камю, С. как надвитальный феномен в философии Шелера, С. как преодоление отчуждения в контексте отношения "Я - Ты" у Бубера, "теология освобождения" в протестантском модернизме) и социокультурной ("Диалектика просвещения" Хоркхаймера и Адорно, выход человека за пределы своей "одномерности" у Маркузе, концепция "негативного гуманизма" А. Глюксмана, идеи "нерепрессивной" культуры и техники у Т. фон-Роззака, С. как "перехват истории" в революционном творчестве у Аренд и др.) своих версиях. В рамках экзистенциальной трактовки С. последняя связывается с индивидуальным бытием личности, центрируя на себя субъективную систему ценностей. Что же касается социокультурной трактовки С, то в ее рамках феномен С, напротив, соотнесен сугубо с социальной сферой и мыслится в качестве достигаемого, - в отличие от феномена воли, соотносимого с индивидуальной сферой и мыслимого в качестве имманентного ей. В содержании понятия "С." имплицитно заложен вектор альтернативности как сознательного противостояния социальному давлению: С. конституируется именно в социальном контексте ("демократические С", "правовая С." и т.п.) как результат преодоления несвободы. По формулировке Аренд, если в рамках сферы приватности возможна "сво-бодность" как имманентное состояние личности, то С. реализует себя только в сфере публичности, а именно - в рамках политики, в контексте политического противостояния, разрешающегося в революции как "прорыве в С". В современной философии постмодерна проблема С. артикулируется как в социальном приложении (концепция "либерального ирониз-ма" Рорти), так и в качественно новой своей постановке - как С. Текста (см. Ризома) и С. его интерпретации (см. Нар-ратив). См. также: Воля, Свобода воли, Волюнтаризм.
М.А. Можейко

Философский словарь

СВОБОДА И НЕОБХОДИМОСТЬ
философские категории, выражающие взаимоотношение между деятельностью люден и объективными законами природы и об-ва. Идеалисты в своем большинстве рассматривают С. и н. как взаимоисключающие понятия и понимают С. как самоопределение духа, как С. воли, как возможность поступать согласно волеизъявлению, к-рое не детерминировано внешними условиями. Они полагают, что идея детерминизма, устанавливающая необходимость человеческих поступков, полностью снимает ответственность человека и делает невозможной нравственную оценку его действий. Только ничем не ограниченная и безусловная С. выступает, с их т. зр., единственной основой человеческой ответственности, а следовательно, и этики. Крайний субъективизм в объяснении С. допускают, напр., приверженцы экзистенциализма (Сартр. Ясперс и др.). Диаметрально противоположного и тоже неверного взгляда придерживаются сторонники механистического детерминизма. Они отрицают С. воли, мотивируя это тем, что действия и поступки человека во всех случаях определены внешними, не зависящими от него обстоятельствами. Эта метафизическая концепция означает абсолютизацию объективной Н. и приводит к фатализму. Научное объяснение С. и н. основано на признании их органической взаимосвязи. Первая попытка обоснования этой т. зр. принадлежит Спинозе, к-рый определял С. как осознанную Н. Развернутая концепция диалектического единства-С. и н. с идеалистических позиций была дана Гегелем. Научное, диалектико-материалистическое решение проблемы С. и н. исходит из признания объективной Н. как первичного, а воли и сознания человека как вторичного, производного. Н. существует в природе и об-ве в форме объективных законов. Непознанные законы проявляются как “слепая” Н. В начале своей истории человек, будучи не в состоянии проникнуть в тайны природы, оставался рабом непознанной Н., был не свободен. Чем глубже человек постигал объективные законы, тем более осознанной и свободной становилась его деятельность. Помимо природы ограничение человеческой С. обусловлено еще зависимостью людей от господствующих над ними в определенных исторических условиях общественных сил.

Философский энциклопедический словарь

СВОБОДА – возможность поступать так, как хочется. Свобода – это свобода воли. Воля по своей сущности всегда свободная воля. Проблема свободы в истории философии усложнялась тем, что многие мыслители пытались вывести из сущности свободы долг человека, стремились или вообще не употреблять понятия свободы, или употреблять, ограничив его определенным образом. Но долг никогда не может вытекать из самой свободы, а только из этических соображений. Будучи не ограниченной по своей сущности, свобода как раз должна предполагать этику (см. ЭТИКА), чтобы сделать людей неограниченно ответственными за все то, что они делают и позволяют делать другим; см. АТЕИЗМ, ДЕТЕРМИНИЗМ, ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ, ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ, ИНДЕТЕРМИНИЗМ, ЛИБЕРАЛИЗМ. Доказательство реальности свободы как таковой проводится онтологией в учении о слоях, в психологии – анализом оскорбительной для нормального человека характеристики его как «невменяемого», т.е. как такого человека, который не может отвечать за последствия своих действий, т.к. он несвободен. В истории развития понятия свободы понятие творческой свободы постепенно вытесняет понятие свободы от препятствий (принуждения, каузальности, судьбы). В древней философии (у Сократа и Платона) речь идет прежде всего о свободе и судьбе, затем о свободе от политического деспотизма (у Аристотеля и Эпикура) и о бедствиях человеческого существования (у Эпикура, стоиков, в неоплатонизме). В средние века подразумевалась свобода от греха и проклятие церкви, причем возникал разлад между нравственно требуемой свободой человека и требуемым религией всемогуществом Бога. В эпоху Ренессанса и последующий период под свободой понимали беспрепятственное всестороннее развертывание человеческой личности. Со времени Просвещения возникает понятие свободы, заимствованное у либерализма и философии естественного права (Альтузий, Гоббс, Гроций, Пуфендорф; в 1689 в Англии – Билль о правах), сдерживаемое все углубляющимся научным взглядом, признающим господство всемогущей естественной причинности и закономерности. В нем. религии и философии, начиная от Мейстера Экхарта, включая Лейбница, Канта, Гете и Шиллера, а также нем. идеализм до Шопенгауэра и Ницше, ставится вопрос о свободе как вопрос о постулате нравственно-творческого соответствия сущности и ее развития. Марксизм считает свободу фикцией: человек мыслит и поступает в зависимости от побуждений и среды (см. СИТУАЦИЯ), причем осн. роль в его среде играют экономические отношения и классовая борьба. Согласно экзистенциализму Хайдеггера, осн. состоянием бытия является страх – страх перед возможностью небытия, страх, который освобождает человека от всех условностей действительности и, т. о., позволяет ему достигнуть в некоторой степени свободы, основанной на ничто, выбрать самого себя в своем неизбежном возлагании ответственности на себя самого (см. ЗАБРОШЕННОСТЬ), т.е. выбрать себя как собственное, имеющее ценность существование. Согласно экзистенциализму Ясперса, человек свободен преодолеть бытие мира в выборе самого себя и достигнуть трансценденции Всеобъемлющего (см. ОХВАТЫВАЮЩЕЕ, ОКРУЖАЮЩЕЕ). Свободное бытие означает возможность осуществлять добрую или злую волю. Добрая воля обладает достоверностью безусловного, божественного; она ограничивается бессознательным жизненным упрямством простого определенного бытия и подлинного бытия. Согласно экзистенциализму Сартра, свобода не свойство человека, а его субстанция. Человек не может отличаться от своей свободы, свобода не может отличаться от ее проявлений. Человек, т. к. он свободен, может проецировать себя на свободно выбранную цель, и эта цель определит, кем он является. Вместе с целеполаганием возникают и все ценности, вещи выступают из своей недифференцированности и организуются в ситуацию, которая завершает человека и к которой принадлежит он сам. Следовательно, человек всегда достоин того, что с ним случается. У него нет оснований для оправдания; см. также СВОБОДА ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ.

Философский энциклопедический словарь 2

        способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости.
        В истории обществ. мысли проблема С. традиционно сводилась к вопросу: обладает ли человек свободой воли, иначе говоря, обусловлены или нет все его намерения и поступки внеш. обстоятельствами. Материали-стич. понимание истории отвергает субъективно-идеалистич. представление о С. личности как независимости её сознания от объективных условий. Марксизмленинизм выступает также против метафизич. противопоставления С. и необходимости, распространённого среди философов и естествоиспытателей 17—19 вв. (Т. Гоббс, П. Гольбах, Ж. Ламетри, П. Лаплас, Е. Дюринг и др.), а также против их истолкования как антиномий сознания (Кант). Марксистское понимание С. в её диалектич. взаимодействии с необходимостью противостоит как волюнтаризму, проповедующему произвольность человеч. поступков, так и фатализму, рассматривающеыу их как предопределённые. В отличие от идеалистов, ограничивающих проблему С. Сферой сознания (Гегель, экзистенциализм), марксизмленинизм считает, что одно сознание С., без возможности её практич. воплощения в деятельности,— это лишь иллюзия реальной С.
        В повседневной практич. деятельности люди сталкиваются не с абстрактной необходимостью как таковой, а с сё конкретно-историч. воплощением в виде реально существующих естеств. условий, а также социальных и экономич. отношений, которые обусловливают круг их интересов, а также в виде материальных средств для достижения поставленных целей. Люди не вольны в выборе объективных условий своей деятельности, однако они обладают известной С. в выборе целей, поскольку в каждый данный момент обычно существует не одна, а неск. реальных возможностей, хотя и с разной долей вероятности; даже тогда, когда нет альтернативы, они в состоянии замедлить наступление нежелательных для них явлений либо ускорить приближение желаемых. Наконец, они более или менее свободны и в выборе средств достижения цели. С., следовательно, не абсолютна, а относительна и претворяется в жизнь путём выбора определ. плана действия. Она тем больше, чем лучше люди сознают свои реальные возможности, чем больше средств для достижения поставленных целей находится в их распоряжении, чем в большей мере совпадают их интересы с объективными тенденциями обществ. процесса, со стремлениями больших масс людей, обществ. классов.
        Отсюда вытекает марксистское определение С. как «познанной необходимости», согласно которому С. личности, коллектива, класса, общества в целом заключается «не в воображаемой независимости» от объективных законов, а в способности выбирать, «...принимать решения со знанием дела» (Энгельс Ф., в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 116). Это относительная исторически, но вместе с тем реальная практически С. личности выбирать свою линию поведения в различных обстоятельствах возлагает на неё моральную и социальную ответственность за свои поступки. Т. н. «отрицательная свобода» (от лишений, эксплуатации, социального и нац. гнёта) является условием «положительной свободы» (для творч. труда, осуществления своего призвания в жизни, всестороннего развития личности и т. д.).
        С. отнюдь не равнозначна произволу. Человек свободен в своих мыслях и поступках вовсе не потому, что они причинно ничем не обусловлены. Причинная обусловленность человеч. мыслей, интересов, намерений и поступков не отменяет С., т. к. они не детерминированы однозначно. Независимо от происхождения своих целей и намерений люди обладают С. постольку, поскольку они сохраняют реальную возможность выбора и предпочтения, которая объективно соответствует их интересам, поскольку внеш. обстоятельства не вынуждают их поступать вопреки их личным интересам и потребностям. Абстрактной С. не существует. С. всегда конкретна и относительна. В зависимости от объективных условий и конкретных обстоятельств люди могут обладать С. или же быть лишены её; они могут обладать С. в одних сферах деятельности и быть лишены её в других; наконец, и степень их С. может быть весьма различной — от С. в выборе целей через С. в выборе средств до С. приспособления к действительности.
        В реальной действительности С. присутствует в необходимости в виде непрерывной С. выбора, края была осуществлена людьми в прошлом и привела общество к его данному состоянию, в свою очередь, и необходимость присутствует в С. в виде объективных обстоятельств и не может претвориться в жизнь иначе, как благодаря свободной деятельности людей. Историч. детерминизм, следовательно, не отрицает С. выбора в обществ. деятельности людей, но предполагает её и включает в себя как её результат.
        Свободная сознательная деятельность, по определению К. Маркса, составляет родовой признак человека, выделяющий его среди животных, а сама С., которой обладают люди в каждую данную эпоху, является необходимым продуктом историч. развития: «Первые выделившиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед по пути культуры был шагом к свободе» (Энгельс Ф.,. там же). Несмотря на все противоречия и антагонизмы обществ. развития, оно сопровождается в общем и целом расширением рамок С. личности и в итоге ведёт к освобождению человечества от социальных ограничений ого С. в бесклассовом, коммунистическом обществе, где «...свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 4, с. 447).
        Если объём человеч. С. может служить мерой обществ. прогресса, то, в свою очередь, его темпы непосредственно зависят от степени С., которой располагают люди в процессе своей деятельности.
        Мера С., которой в каждую конкретную историч. эпоху обладают люди, в общем и целом определяется уровнем развития производит. сил, степенью познания ими объективных процессов в природе и обществе, наконец, социальным и политич. строем данного общества. С. личности всегда представляет собой лишь часть С., которой располагает данное общество в целом. И в этом смысле, как отмечал Ленин, опровергая анархич. ин-дивидуалистич. концепции С. личности, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» (ПСС, т. 12, с. 104).
        В антагонистич. обществе разделение труда, частная собственность на средства производства и раскол общества на антагонист-ич. классы обусловливают господство партикулярных интересов и стихийно действующих процессов, выходящих из-под контроля людей. В таких условиях С. господствующего класса распоряжаться собственностью, материальными богатствами и знаниями оборачивается для эксплуатируемого класса несвободой, необходимостью трудиться ради обогащения других и выполнять чужую волю; во взаимоотношениях между отд. личностями индивидуальная С. одних подрывается произволом других поступать по своему усмотрению. Мерой индивидуальной С. становятся размеры частной собственности, обусловливающие в значит. степени возможность распоряжаться материальными я духовными благами. При этом ущемляется не только С. подавляющей массы людей, одновременно происходит колоссальная растрата материальных и людских ресурсов данного общества. Стремясь экспроприировать в свою пользу по возможности всю С., которой потенциально обладало общество в целом, правящий класс в антагонистич. обществе всегда максимально регламентировал поведение остальных людей различными кастовыми, сословными, иерархич., правовыми и др. социальными нормами. Такие возведённые в закон ограничения в поведении большинства людей становятся условием С. и произвола привилегированного меньшинства.
        На протяжении всей истории человечества борьба людей против социальных ограничении своей С., в какие бы идеологич. формы она ни облекалась, была могучей движущей силой обществ. прогресса. Требования С. и равенства были взаимно обусловлены, хотя обосновывались идеологами различных классов по-разному. Накануне бурж. революции в Зап. Европе и Сев. Америке они были провозглашены как естественное право всех людей в равной мере пользоваться достижениями цивилизации и распоряжаться плодами своего труда и своей судьбой.
        История капиталистич. общества опровергла бурж. доктрины С., в частности популярную в 19 в. либеральную концепцию А. Смита, И. Бентама, Т. Джефферсо-на и Дж. С. Милля, крые полагали, будто макс. ограничение сферы деятельности государства, свободное распоряжение людьми своей частной собственностью и преследование каждым своих разумных интересов будут сопровождаться всеобщим благосостоянием и расцветом индивидуальной С. всех членов общества. Даже в самых развитых капиталистич. странах С. личности в значит. мере остаётся формальной, а те реальные права и демократич. свободы, которых нар. массы добились в ходе упорной борьбы (С. слова, совести, оргций, собраний и др.), подвергаются постоянным посягательствам со стороны реакции.
        Лозунг «С.» широко используется идеологами буржуазии в пропагандистских целях, поскольку он обладает неотразимой привлекательностью в глазах широких нар. масс. Именно этим объясняется, напр., применение лозунга «свободный мир» для обозначения капиталистич. Запада и т. п. Как отмечал Ленин, «пока не уничтожены классы, при всяком рассуждении о свободе и равенстве должен быть поставлен вопрос: свобода для какого класса? и для какого именно употребления? равенство какого класса с каким? и в каком именно отношении?» (там же, т. 41, с. 425). Многие бурж. идеологи, напр. М. Фридман, Г. Уоллич, Ч. Уайтепкер и др., ныне открыто противопоставляют С. равенству. Наряду с этим на Западе широкое распространение получают различные технократич. и бихевиористские концепции (см. Технократия, Бихевиоризм), умаляющие и даже откровенно отрицающие всякую С. личности, напр. теория амер. социального психолога Скиннера и его последователей, оправдывающие манипуляцию сознанием и поведением людей. В условиях кризиса бурж. индивидуализма, когда гос.-монополистич. бюрократия ущемляет С. личности и попирает её достоинство, такие концепции импонируют, с одной стороны, тем представителям правящего класса, которые стремятся к подавлению демократич. прав и усилению бюрократия, контроля над массами, а с другой — разделяются представителями либеральной интеллигенции и радикально настроенной молодёжи, которые настолько изверились в традиционных ценностях бурж. цивилизации, что склонны считать фикцией всякую С. личности. В историч. перспективе, однако, расширение С.— это диалектич. и необратимый процесс, развивающийся в направлении последовательного социального и нац. освобождения человечества.
        Объективные условия подлинной С. реализуются только в результате ликвидации антагонистич. отношений между людьми. Когда на смену стихийным процессам в обществе приходит планомерное развитие, в значит. мере исключающее непредвиденные экономич. и социальные последствия, обществ. деятельность людей становится подлинно свободным и сознательным историч. творчеством. В коммунистич. обществе, писал Энгельс, «объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 295). Одновременно с этим каждый член общества приобретает реальные возможности для всестороннего и полного развития заложенных в нём способностей и талантов, для свободного доступа к накопленному человечеством опыту, знаниям и остальным духовным ценностям, обладая при этом свободным временем для овладения ими.
        Социалистич. революция положила начало этому процессу освобождения людей во всех сферах жизни общества. Он протекает ускоряющимися темпами вместе с бурным ростом производит. сил, развитием научно-технич. революции, совершенствованием обществ. отношений, всеобщим культурным подъёмом. Реальные права и С. личности гарантированы в Конституции СССР и других социалистич. стран. В коммунистич. обществе С. воплотится в создании всех необходимых условий для всестороннего гармонич. развития личности. Как отмечал Маркс, при коммунизме, по ту сторону царства необходимости (т. е. за пределами собственно материального производства), «...начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе» (там же, т. 25, ч. 2, с. 387).
        Маркс К. и Энгельс Ф., Нем. идеология, Соч., т. 3; Энгельс Ф., АнтиДюринг, там же, т. 20, отд. 1, гл. 2, отд. 2, гл. 2, отд. 3; его же, Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии, там же, т. 21, гл. 4; его же, Происхождение семьи, частной собственности и государства, там же, гл. 5; Л е-нин В. И., Что такое «друзья народа», и как они воюют против социал-демократов?, ПСС, т. 1; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 18, гл. 3; его же, Государство и революция, там же, т. 33; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1976; Материалы XXIV съезда КПСС, М., 1971; Материалы XXV съезда КПСС, М., 1976; Материалы XXVI съезда КПСС, М., 1981; Брежнев Л. И., О Конституции СССР, М., 1977; Конституция (Основной Закон) СССР, М., 1977; Милль Д ж. С т., О С., пер. с англ., СПБ, 1901; Г егель Г. В. Ф., Соч., т. 8, М.—Л., 1935; Ламонт К., С. должна быть свободной на деле, пер. с англ., М., 1958; Аптекер Г., О сущности С,, пер. с англ., М., 1961; Давыдов Ю. Н., Труд и С., М., 1962; Гоббс Т., О С. и необходимости, Избр. произв., т. 1, М., 1964; Коммунисты и демократия (Материалы обмена мнениями), Прага, 1964; Николаева Л. В., С.— необходимый продукт историч. развития, М., 1964; Ниpинг С., С.: обещание и угроза, пер. с англ., М., 1966; Ойзерман Т. И., Марксистско-ленинское понимание С., М., 1967; Давидович В., Грани С., М., 1969; Шахназаров Г. X., Социалистич. судьба человечества, М., 1978; С чего начинается личность, М., 1979; Скворцов Л. В., Социальный прогресс и С., М., 1979; Fromm E., Escape from freedom, N. ?.— Toronto, 1941; Sartre J.-P., L'existentialisme est un humanisme, P., 1946; Dobzhansky T h. G., Biological basis of human freedom, N. ?., 1956; Adler M. J., Idea of freedom, v. 1—2, N. ?., 1958; Gurvitсh G., Determinismes sociaux et liberte humaine, P., 1963'; Skinner B. F., Beyond freedom and dignity, N. Y.,
        19727; его же, About behaviorism, N. ?., 1974; Карlan ?. ?., On freedom and human dignity, Morristown (N. J.), 1973.
        Э. А. Араб-Оглы.

Большой юридический словарь

закрепленная в конституции или ином законодательном акте возможность определенного поведения человека (напр., свобода слова, свобода вероисповедания и т.д.). Категория “С.” близка к понятию “право” в субъективном смысле, однако последнее предполагает наличие более или менее четкого юридического механизма для реализации и обычно корреспондирующей обязанности государства или другого субъекта совершить какое-либо действие (напр., предоставить работу в случае права на труд). Напротив, юридическая С. не имеет четкого механизма реализации, ей корреспондирует обязанность воздерживаться от совершения каких-либо нарушающих данную С. действий.

Энциклопедический словарь конституционного права

1) философская и правовая категория, означающая самостоятельный выбор индивидом или организацией варианта своих образа жизни и деятельности, не связанных какими-либо нормами и правилами, кроме тех, которые относятся к разряду общеобязательных и отражены либо в нормах государства, либо в обычаях, тех, которые они сами объявили для себя обязательными;
2) закрепленная в конституции или ином нормативном правовом акте возможность определенного поведения человека. В отношении закрепленных в конституции прав и С. используется понятие "основные права и свободы". Возможно их определение и как конституционных прав и С.
В соотношении категорий основное, конституционное "право" и основная, конституционная "свобода" целесообразно исходить из того, что и право, и С. - это возможность определенного поведения личности, т. е. совершения действий, поступков, соответствующих ее пониманию данного права, С. в обществе и их отражению в конституции;границы между "правом" и "свободой" человека и гражданина подвижны, порой - условны. Но в понятийном плане можно исходить из следующего. "Право" - юридически более четкая категория, т. е. варианты его использования обозначаются в нормативных актах, нередко даже исчерпывающим образом. "Свобода" - понятие более широкое, может иметь много вариантов осуществления, причем одни возможно, а другие -зачастую немыслимо отразить в юридических нормах. Так, некоторые способы реализации С. слова можно юридически зафиксировать (в частности, возможность создания средств массовой информации, распространения информации), однако очень многие не поддаются правовой фиксации (например, как гарантировать С. слова на дружеских встречах, в семейных делах и т. п.).
В тех случаях, когда переплетение строгих правил с творческими возможностями предполагается или не может быть исключено, оба понятия используются совместно. Например, согласно ст. 28 Конституции РФ, каждому гарантируется С. совести, С. вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. (С. А.)

Рус. арго (Елистратов)

см.:
шляпки свободы

Лексикон прописных истин

О свобода! Сколько преступлений свершается во имя твоё!
Мы пользуемся всеми необходимыми свободами.

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: СВОБОДА

будет выглядеть так: Что такое СВОБОДА