СТРУКТУРАЛИЗМ

Большая советская энциклопедия (БЭС)

I
Структурализм
        научное направление в гуманитарном знании, возникшее в 20-х гг. 20 в. и получившее позднее различные философские и идеологические интерпретации. Возникновение С. как конкретно-научного направления связано с переходом ряда гуманитарных наук от преимущественно описательно-эмпирическому к абстрактно-теоретическому уровню исследования; основу этого перехода составило использование структурного метода, моделирования, а также элементов формализации и математизации. Лежащий в основе конкретно-научного С. структурный метод первоначально был разработан в структурной лингвистике (См. Структурная лингвистика) (или лингвистическом С.), а несколько позднее был распространён на литературоведение (см. Структурализм в литературоведении), этнографию, историю и некоторые др. гуманитарные науки. Поэтому С. в широком смысле фактически охватывает целый ряд областей знания, заметно различающихся как по конкретным модификациям структурного метода, так и по его реальной роли в исследованиях. В более узком (и строгом) смысле под С. имеют в виду комплекс научных и философских идей, связанных с применением структурного метода и получивших наибольшее распространение в 60-х гг. во Франции (французский С.). Его основные представители — французские учёные: этнолог К. Леви-Строс, историк культуры М. Фуко, психоаналитик Ж. Лакан, литературовед Р. Барт, а также искусствовед У. Эко (Италия).
         Основу структурного метода образует выявление структуры (См. Структура) в специфически структуралистском понимании этой категории — как совокупности отношений, инвариантных при некоторых преобразованиях. В такой трактовке понятие структуры характеризует не просто устойчивый «скелет» какого-либо объекта, а совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй, третий и т.д. путём перестановки его элементов и некоторых др. симметричных преобразований. Т. о., выявление единых структурных закономерностей некоторого множества объектов достигается здесь не за счёт отбрасывания различий этих объектов, а путём выведения различий как превращающихся друг в друга конкретных вариантов единого абстрактного инварианта. Правила такого дедуктивного выведения и превращения черпаются из ряда разделов дискретной, «качественной» математики —теории групп, комбинаторики и др.
         Поскольку при таком подходе центр тяжести падает на операции преобразования, применяемые к объектам самой различной природы, характерную черту структурного метода составляет перенесение внимания с элементов и их «природных» свойств на отношения между элементами и зависящие от них реляционные, т. е. системоприобретённые свойства (в С. это формулируется как методологический примат отношений над элементами в системе). Можно указать следующие основные процедуры структурного метода: 1) выделение первичного множества объектов («массива», «корпуса» текстов, если речь идёт об объектах культуры), в которых можно предполагать наличие единой структуры; для изменчивых объектов гуманистики это означает прежде всего фиксацию их во времени — ограничение сосуществующими объектами и временное отвлечение от их развития (требование методологического примата синхронии (См. Синхрония) над диахронией (См. Диахрония); сначала исследовать синхронические отношения сосуществования и непосредственного взаимодействия, а потом — историю, диахроническое развитие); 2) расчленение объектов (текстов) на элементарные сегменты (части), в которых типичные, повторяющиеся отношения связывают разнородные пары элементов; выявление в каждом элементе существенных для данного отношения реляционных свойств; 3) раскрытие отношений преобразования между сегментами, их систематизация и построение абстрактной структуры путём непосредственного синтезирования или формально-логического и математического моделирования, а затем выведение из структуры всех теоретически возможных следствий (конкретных вариантов) и проверка их на практике.
         Осуществление этих процедур предполагает, следовательно, наложение определённых ограничений на объект (например, это может быть отвлечение от развития, от субстрата элементов и т.д.), за счёт чего и удаётся выявить абстрактную структуру как совокупность скрытых внутренних отношений, на пересечении которых находятся элементы — носители реляционных свойств. Если эти процедуры осуществлены в логически завершенном виде, к полученной структуре могут быть применены логико-математические операции, дающие возможность достаточно строгого дедуктивного построения теории.
         Внедрение в гуманитарные науки структурного метода в такой его трактовке связано с радикальной перестройкой самого предмета этих наук — с построением новых типов идеальных объектов, обладающих высокой степенью конструктивности, с возникновением новых типов межпредметных связей. Как правило, вычленение структурного аспекта в гуманитарных дисциплинах осуществляется на некоторой знаковой системе, благодаря чему конкретно-научный С. тесно переплетается с семиотикой (См. Семиотика), образуя единый комплекс структурно-семиотических исследований со значительным удельным весом методов кибернетики и теории информации. Характерную черту структуралистского подхода к знаковым системам составляет стремление за сознательным манипулированием знаками, словами, образами, символами обнаружить неосознаваемые глубинные структуры, скрытые механизмы этих систем. С точки зрения С., именно переход к изучению таких структур бессознательного обеспечивает научную объективность исследования, позволяя либо отвлечься от понятия субъекта, либо постичь его как вторичное, производное от этих структур образование. Понятие бессознательного здесь, навеянное традицией Фрейдизма, вместе с тем существенно переосмыслено: бессознательное «структурировано как язык» (Лакан), оно «накладывает структурные закономерности на поступающие извне элементы — импульсы, эмоции, представления, воспоминания» (Леви-Строс).
         Объект исследования конкретно-научного С. — культура как совокупность знаковых систем, важнейшая из которых — язык, но в которую входят также наука, искусство, религия, мифология, обычаи, мода, реклама и т.д. Именно на этих объектах структурно-семиотический анализ позволяет обнаружить скрытые закономерности, которым бессознательно подчиняется человек. Этим закономерностям соответствуют глубинные пласты культуры, по-разному определяемые в разных концепциях (понятия «эпистема» и «дискурсивные формации», характеризующие глубинные уровни знания у Фуко, понятие «письмо» у Барта и Ж. Деррида, «ментальные структуры» у Леви-Строса и т.д.), но во всех случаях рассматриваемые в качестве опосредующих отношение человеческого сознания и мира. Сознание и самосознание человека, игнорирующие это опосредование, оказываются, по С. источником иллюзий относительно свободной и суверенной деятельности человеческого «Я». В связи с этим в С. пересматривается ряд традиционных понятий гуманистики — таких, как автор, творчество, произведение и др. Выступая против традиционной «истории идей», С. делает упор на качественных преобразованиях культуры, основанных на радикальных перестройках глубинных структур. Одновременно на др. уровне абстракции в С. развиваются поиски широких типологических обобщений, общечеловеческих универсалий, всеобщих схем и законов деятельности интеллекта.
         Конкретно-научный С. показал свою плодотворность в изучении культуры первобытных племён, в фольклористике и др. областях. В то же время он вызвал острые дискуссии в конкретно-научном и философском плане.
         Философские интерпретации С. можно разделить на две основные линии — философские идеи самих учёных-структуралистов и структуралистскую идеологию, распространившуюся в 60-е гг. во Франции. Философские идеи структуралистов формулировались в процессе осмысления перехода гуманитарного знания на абстрактно-теоретический уровень и его сближения с естествознанием. Это осмысление, осуществляясь в значительной мере в рамках картезианско-кантианской традиции (но испытывая также влияние позитивизма и фрейдизма), привело к выдвижению дуалистических концепций — «кантианства без трансцендентального субъекта» Леви-Строса, «исторических априори» Фуко. Преувеличение роли бессознательных механизмов знаковых систем и культуры в целом в соединении со слишком широкими обобщениями привносит в концепции С. элементы эклектики, хотя в своих исходных принципах они в общем воспроизводят с некоторыми модификациями кантовский дуализм формы (в данном случае бессознательных структур) и содержания (эмпирических данных). Их специфическая «антисубъектная» тенденция в сильной степени связана с борьбой против Экзистенциализма и др. субъективистских течений, отрицающих возможность объективного познания человека. В то же время, выступая не в виде теоретически развёрнутых систем, а в виде отдельных высказываний, философских гипотез, концепции С. нередко оказываются неустойчивыми, склонными к компромиссу с тем же экзистенциализмом, с феноменологией и т.п. К такому же сближению приводят и попытки построения более или менее целостной философской концепции, охватывающей «дознаковый» и «доструктурированный» уровень реальности (Деррида).
         Структуралистская идеология воплощает в себе ещё один шаг к абсолютизации некоторых конкретно-научных положений С. (отчасти вопреки самим структуралистам), а также перенос их в плоскость глобального осмысления проблем современного общества. На этом уровне С. — в глазах как некоторых его адептов, так и критиков — представляется в виде некоего современного мировоззрения, основанного на противопоставлении структуры человеку и истории (т. н. концепция «смерти человека», получившая особенно широкое распространение среди критиков С.). В этом противопоставлении в превращенной форме отражаются противоречия между личностью и структурами государственно-монополистического капитализма. Вместе с тем подмена конкретных общественных структур «структурой вообще», символизирующей некое антигуманное начало, мистифицирует реальные общественные проблемы и используется как технократизмом, так и анархизмом. Обострение социальных конфликтов в конце 60-х гг. во Франции и др. странах, воспринятое как практическое опровержение мифа о «всесилии структур», нанесло удар по структуралистской идеологии.
         Представители экзистенциализма, персонализма, феноменологии подвергли С. в целом острой критике как «сциентистское» (см. Сциентизм), «антигуманистическое» течение. Эта критика, исходившая из позиций абстрактного гуманизма и субъективистского иррационализма, была в значительной мере нацелена против самой идеи научного исследования общественных явлений. В отличие от нигилистической критики, часто не разграничивавшей конкретно-научный и философский уровни в С., марксисты во Франции, в СССР и др. странах дают научный анализ С. как сложного и противоречивого комплекса идей, требующего дифференцированного подхода. Подчёркивая правомерность и вместе с тем ограниченность структурного метода как одного из специально-научных методов, марксистская критика даёт отпор отдельным попыткам противопоставить структурный метод материалистической диалектике или подменить первым вторую. Подвергая принципиальной критике структуралистскую идеологию, марксисты в то же время отграничивают её от позитивных конкретно-научных исследований.
         Лит.: Леви-Стросс К., Структура мифов, «Вопросы философии», 1970, № 7; его же, Колдун и его магия, «Природа», 1974, № 7—8; Грецкий М. Н., Французский структурализм, М., 1971: его же, Структурализм: основные проблемы и уровни их решения, «Философские науки», 1974, № 4; Сэв Л., О структурализме, «Проблемы мира и социализма», 1971, № 5—6; Сенокосов 10. П., Дискуссия о структурализме во Франции, «Вопросы философии», 1968, № 6; Автономова Н. С., Концепция «археологического знания» М. Фуко, там же, 1972, № 10; её ж е, Психоаналитическая концепция Жака Лакана, там же, 1973, № 11; Мулуд Н., Современный структурализм, пер. с франц., М., 1973; Блауберг И. В., Юдин Э. Г., Становление и сущность системного подхода, М., 1973, гл. IV; Сахарова Т. А., От философии существования к структурализму, М., 1974; Филиппов Л. Н., Структурализм (философские аспекты), в кн.: Буржуазная философия XX века, М., 1974; Структурализм: «за» и «против», сб. переводных ст., М., 1975; Levi-Strauss С., Anthropologie structurale deux, P., 1973; Foucault М., Les mots et les choses, P., 1966; его же, L'archeologie du savoir, P., 1969; его же, Surveiller et punir, P., 1975; Lacan J., Ecrits, P., 1966; Barthes R., Le degre zero de l'ecriture, suivi de Elements de Semiologie, P., 1965; его же, Le systeme de la mode, P., 1967; Derrida J., L'ecriture et la difference, P., 1967; Theorie d'ensemble, P., 1968; Eco U., Opera aperta, Milano, 1967; Problemes du structuralisme, «Les Temps modernes», 1966, № 246; Structuralisme et marxisme, «La Pensee», 1967, №135: Sebag L., Marxisme et structuralisme, P., 1964; Piaget J., Le structuralisme, P., 1968; Structuralism: a reader, L., 1970.
         М. Н. Грецкий.
II
Структурализм
        в литературоведении, изучающий словесное искусство как такую систему, элементы которой способны к интеграции и трансформации, возник под влиянием смежных дисциплин (в первую очередь лингвистики, семиотики, логики, этнологии) и за счёт переосмысления наследия русского ОПОЯЗа, феноменологической эстетики (см. Феноменология, P. Ингарден) и пр. В период 1930-х (Пражский лингвистический кружок) — начала 1960-х гг. С. рассматривал литературу как коммуникативный акт с установкой на выражение, сосредоточивался на функциональных зависимостях между элементами художественного произведения, выступающего в качестве такого иерархически организованного системного целого, внутренние связи которого могут быть сведены к двоичным (бинарным) отношениям, 1960-е гг. ознаменовались проникновением в литературоведение понятий и приёмов информации теории (См. Информации теория), математической логики (См. Математическая логика), вероятностных и теоретико-множественных методов. Согласно Ц. Тодорову, С. отличается от классических подходов к словесному искусству тем, что исследует абстрактные возможности литературы как таковой, понимая художественный текст в качестве частного случая реализации этих возможностей. Ставится задача создать универсальную «лингвистику речи» (ср. понятие «металингвистика» у М. М. Бахтина), включающую в себя и литературоведение. Начинается изучение преобразований гипотетических глубинных структур художественного текста в поверхностные структуры. Большое внимание С. уделяет логике повествования, исследование которой предвосхитил В. Я. Пропп («Морфология сказки», 1928). Вслед за Ю. Н. Тыняновым разрабатывается типология исторических связей, существующих между произведением и его социо-культурным окружением. В СССР (работы Ю. М., Лотмана, Е. М. Мелетинского, В. В Иванова, В. Н. Топорова, Б. А. Успенского и др.) и европейских социалистических странах С. развивается как один из методов в ряду др. подходов к литературному произведению. Выступления структуралистов неоднократно оказывались в центре острых дискуссий.
         Лит.: Симпозиум по структурному изучению знаковых систем, М., 1962; Труды по знаковым системам, в. 1—7, Тарту, 1964—1975; [Дискуссия о структурализме в литературоведении], «Вопросы литературы», 1965, № 6; 1967, №№ 1 и 10; Структурализм: «за» и «против». Сб. переводных ст., М., 1975; Хрестоматия по теоретическому литературоведению, 1, Тарту, 1976; [Серия монографий]: Approaches to Semiotics, The Hague, 1964 —; Qu'est-ce que le structuralisme, P., 1968; «Semiotica», Journal of the International Association for Semiotic Studies, 1969—: «Poetique», Revue de theorie et d'analyse litteraires, P., 1970—; «Poetics», International review for the theory of literature, The Hague — P., 1971—; Mukarovsky J., Cestami poetiky a estetiky, Praha, 1971: Essais de semiotique poetique, par A. J. Greimas, P., [1972]; Jakobson R., Questions de poetique, P., 1973; Eimermacher K., Arbeiten sowjetischer Semiotiker der Moskauer und Tartuer Schule (Auswahibibliographie), Kronberg, 1974.
         И. П. Смирнов.

Современная Энциклопедия

СТРУКТУРАЛИЗМ, направление в гуманитарном знании (лингвистика, литературоведение, этнография, история и др.), сформировавшееся в 1920-х гг. и связанное с использованием структурного метода. В его основе - выявление структуры как относительно устойчивой совокупности отношений и частичное отвлечение от развития объектов (примат синхронии над диахронией). Структурализм исследует культуру как совокупность знаковых систем. Получил наибольшее распространение в 60-х гг. во Франции (К. Леви-Стросс, М. Фуко, Р. Барт, Ж. Деррида).

Культурология. XX век. Энциклопедия

        (в культурологии)
        1) применение структурного анализа к изучению проблем культуры; 2) направление в зарубежной (прежде всего франц.) антропологии, к к-рому также принято относить тартуско-московскую школу, разрабатывавшее проблемы структурного анализа в разл. областях наук о человеке. Несмотря на то, что представители данного направления не стремились к самоидентификации как структуралисты (таковым называл себя только Леви-Стросс), на основании сходства теоретико-методол. положений к структуралистам принято также относить Фуко, Лакана, Р. Барта, Деррида, Эко, Л. Гольдмана.
        Возникновение С. как направления в антропологии относится к рубежу 50-60-х гг. Основой для структурализма послужила методология структурного анализа, применявшаяся с 20-х гг. к разработке проблем лингвистики (структурная лингвистика — построение структурных грамматич. и синтаксич. моделей для естеств. языков) и лит-ведения (структурный анализ лексич. и синтаксич. материала поэзии, сказки (Пропп), малой прозы) как средство выявления инвариантных структур языковой деятельности. Др. источником С. стал психоанализ Фрейда и особенно Юнга, структурализм заимствовал из него понятие бессознательного как универсального внерефлективного регулятора человеч. поведения. Можно отметить также влияние неопозитивизма и раннего постпозитивизма на формирование С. (разработка логич. проблем научного знания и метаязыка науки). С. формировался как опр. антитеза субъективистски ориентированной философии (экзистенциализму и, отчасти, феноменологии), позитивная программа структуралистов была направлена на реабилитацию возможностей объективно-научного познания в вопросах антропологии и культурологии.
        С. существенно расширил поле применения структурного анализа, распространив его на социокультурные проблемы и даже проблемы метафизические. Общими для С. можно назвать следующие теоретико-методол. положения: представление о культуре как совокупности знаковых систем и культурных текстов и о культурном творчестве как о символотворчестве; представление о наличии универсальных инвариантных психич. структур, скрытых от сознания, но определяющих механизм реакции человека на весь комплекс воздействий внешней среды (как природной, так и культурной); представление о культурной динамике как следствии постоянной верификации человеком представлений об окружающем мире и изменения в рез-те этой верификации принципов комбинаторики внутри подсознат. структур его психики, но не самих структур; представление о возможности выявления и научного познания этих структур путем сравнит, структурного анализа знаковых систем и культурных текстов.
        Исходя из этих положений, представители С. в разработке проблем культуры сосредоточились на анализе разл. комплексов культурных текстов. Принимая в качестве максимальной задачи выявление стоящей за знаковым и смысловым многообразием текстов структурного единства, порожденного универсальными для человека правилами образования символич. объектов, структуралисты стремились выделить из всего корпуса культурных текстов и знаковых систем те, в к-рых можно было увидеть опр. сходные черты (в выразит, средствах, однотипности транслируемой информации, ориентации на опр. коммуникативные ситуации и т.п.), предполагающие наличие внутр. структуры. Затем в текстах выделялись минимальные элементы (как правило, пары разнородных или даже оппозиционных концептов типа “природа-культура”), связанные устойчивыми отношениями. Сравнит, анализ этих парных элементов (сегментов или оппозиций) был направлен на выявление стабильных правил преобразования внутри и между оппозициями, для того чтобы в дальнейшем моделировать применение этих правил на всех возможных вариантах оппозиций данного комплекса текстов. Верификация полученных путем подобного анализа комбинаторных механизмов должна была проводиться на более широком круге знаковых систем и культурных текстов для того, чтобы в итоге образовать структурированный комплекс правил, инвариантных для любой знаковой системы (любого текста), а следовательно, максимально приближенный к искомым глубинным психич.структурам.
        Динамич. вариант подобной схемы анализа предполагал раскрытие двух типов механизмов, последовательно работающих в ситуациях коммуникации человека с внешним миром. Во-первых, предполагалось раскрытие комбинаторных механизмов, преобразующих внешние воздействия (стимулы) среды во внутр., индивидуальные представления (концепты) — выделение значимой информации из “шума”, ее верификация и оценка культурным опытом, формирование соответствующего ей концепта. Во-вторых, механизмов, регулирующих преобразование концептов в знаки и символы, к-рыми человек отвечал на воздействия среды, — выделение необходимых концептов, соотнесение их с коммуникативной ситуацией, выбор и использование знаковых средств для формирования символа.
        Очевидно, что акцентирование исследоват. интереса на знаковом аспекте культуры предполагало тесную связь проблематики С. с проблематикой семиотики и лингвистич. семантики. Применение семиотич. теорий к культурному материалу поставило перед структуралистами проблему полисемантизма (многозначности) любого культурного объекта даже в синхронном исследовании, к-рая так и не была разрешена в С. и, как правило, снималась за счет ограничения круга исследуемых значений. Однако такое сознат. ограничение, в конечном счете, вело к невозможности синтеза универсальных моделей порождения культурного текста и приводило к тому, что позитивные рез-ты достигались лишь на стадии анализа локальных групп текстов.
        Леви-Стросс, анализируя культурные порядки традиц. об-в (тотемизм, ритуальные действия, мифол. представления, терминологию родств. отношений и т.д.) как языки культуры, стремился выявить в них повторяющиеся элементы (“медиаторы”, “бинарные оппозиции”, устойчивые схемы преобразования и замещения одних позиций другими), в к-рых он усматривал элементы скрытой логики. Пафосом этих исследований было утверждение “сверхрационализма” — идеи гармонии чувств, и рац. начал, — универсального для человека любой культуры, однако утраченного человеком современным.
        Фуко, анализируя условия возможности типов знания (“археологии знания”) в ситуации истор. некумулятивности познания, последовательно рассматривает специфич. формы функционирования “языков” науки (отношения “слов” и “вещей”, т.е. имен и денотатов) в трех последовательно сменяющих друг друга познават. моделях-эпистемах (Возрождение, классич. рационализм, современность). Фуко стремился выявить комбинаторные закономерности, определяющие ситуации смены эпистем, к-рые вывели его на необходимость анализа отношений “власть-знание”, трактуемых как универсальная модель любых социальных отношений (“генеалогия власти”).
        Лакан, развивая “теорию бессознательного” Фрейда, стремился найти аналогию между структурами бессознательного и структурами языка (исправляя нарушения языка, мы исцеляем психику больного). Структурируя бессознательное как язык. Лакан отводил ему главенствующую роль в человеч. психике как “символическому”, к-рое безусловно подчиняет себе и “реальное” (область стимулов, воздействий хаотич. внешней среды), и “воображаемое” (область концептов, иллюзорных представлений о внешнем мире), по аналогии с языком, где означающее главенствует над означаемым. Однако гл. задача Лакана — найти через метафорич. и метонимич. структуры языка структуры бессознательного — неразрешима: оказалось невозможным адекватно моделировать психич. процессы, пользуясь только грамматикой и синтаксисом языка.
        В сферу исследования Р. Барта попали прежде всего лит. тексты, с к-рыми он проделывал аналитич. операции, сходные с теми, что применял к культурным порядкам традиц. об-в Леви-Стросс (выделение устойчивых элементов текста, обнаружение за стилистич. и лексич. многообразием глубинного “письма” (историко-типол. понятие, сходное с “эпистемой” у Фуко), комбинаторные перекодировки текста). Барт усматривал в “письме”, равно как и в устойчивых элементах др. совр. культурных порядков (журналистики, полит, лексикона, моды, этикета и т.д.), универсальную “социологику”, диктующую опр. стереотипную реакцию на окружение, обосновывая возможность построения лингвистич. средствами метаязыка, способного описать всю совр. культурную ситуацию. Сходные мотивы можно проследить в работах Деррида 60-х гг. (“грамматология” и “деконструкция” — деструкция-реконструкция текста как универсальные приемы освоения текста), смыкающиеся с отд. положениями филос. герменевтики, а также в прозе и эссеистике Эко, к-рый в лит. практике реализовал принципы конструкции и реконструкции текста, предложенные Бартом и Деррида.
        60-е гг. можно считать периодом расцвета С.; во Франции это совпало с подъемом леворадикального молодежного движения и преобладанием радикалистских тенденций в культуре (лит. модернизм, “новая волна” в киноискусстве, кружок “новых философов”). Это движение горячо приветствовало С. как идеологию радикальной критики современности. Однако в своем развитии уже к концу десятилетия С., несмотря на значит. успехи в работе с конкр. группами культурных текстов, оказался перед проблемой неразрешимости своей гл. задачи — познания объективно-научным путем глубинных структур человеч. психики. В то же время увлечение абстрактным “моделированием структур из текстов” привело С. к дегуманизации, редукции за рамки познания всего субъективно-человеческого, присущим любому культурному порядку идиографич. черт. Это совпало по времени с усилением антисциентистских и постпозитивистских идей в философии науки, кризисом леворадикальных умонастроений во Франции (в связи с событиями лета 1968). Все это привело к постепенному кризису С. и превращению его в 70-80-е гг. в постструктурализм, в фокусе внимания к-рого оказалась прежде всего не структура, а контекст, анализ культурных текстов с т.зр. конкр., уникальной ситуации их создания и использования (к постструктурализму пришли и сами представители С. — поздний Барт и основанный им кружок “телькелистов”, Деррида).
        Кризис С. как направления продемонстрировал опасность экстраполяции конкретно-научного метода на весь спектр антрополог, проблематики в условиях нерешенное™ вопроса об универсальных единицах и критериях анализа. Однако высокая эвристичность применения структурного анализа и методов структурного моделирования к локальным проблемам символич. организации культуры несомненна, как несомненно и огромное влияние, оказанное С. на развитие проблематики, связанной с семантич. и семиотич. аспектами культуры, систематизацией культурных текстов, анализом генетич. процессов в культуре. Именно С. способствовал выделению культурной семантики в самостоят. область наук о культуре, оказал значит, влияние на совр. культурно-антропол. исследования, герменевтику, психоанализ.

Лит.: Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969; Грецкий М.Н. Франц. структурализм. М., 1971; Автономова Н.С. Филос. проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977; Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994; Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985; Он же. Первобытное мышление: Миф и ритуал. М., 1994; Барт Р. Избр. работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994; Он же. S/Z. [Анализ рассказа “Сарразин” О. де Бальзака] М., 1994; Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995; Levi-Strauss Cl. Mythologiques. V. 1-4. P., 1964-71; Derrida J. De la grammatolo-gie. P., 1967; Idem. The Deconstruction. N.Y., 1975; Clarke S. The Foundations of Structuralism: a Critique of Levi-Strauss and the Structuralist Movement. Brighton; N.Y., 1981; Structuralism and Sinse: from Levi-Strauss to Derrida. Oxf. etc., 1981; Deconstruction and Criticism. L.; Henley, 1979; Deconstruction and Theology. N.Y., 1982.

А. Г. Шейкин

Орфографический словарь Лопатина

структурал`изм, структурал`изм, -а

Толковый словарь Ефремовой

[структурализм]
м.
Направление в гуманитарных науках, использующее в исследованиях структурный метод, моделирование, элементы семиотики, формализации, математизации и т.п.

Словарь практического психолога

— течение в психологии, воплощающее тот же подход, что обеспечил успех химии и физики: расчленение на составляющие элементы.
Восходит к В. Вундту, который интересовался структурой сознания и считал главной задачей психологии изучение элементов сознания и выявление законов, по коим образуются связи между элементами. Он и его сторонники попытались применить его в анализе осознаваемого внутреннего опыта, назвав его «мыслительной материей» и стараясь выявить и описать его простейшие структуры. Сознание было разбито на психические элементы — своего рода «атомы». Приверженцы этой элементаристской доктрины были убеждены, что основной материал сознания — ощущения, образы и чувства. Роль психологии они сводили к возможно более детальному описанию этих элементов.
Для достижения этого они применяли метод интроспекции экспериментальной — лучший, по их мнению, для психологии, отличающий ее от других наук. Но в этом методе обнаружились серьезные недостатки, да и «атомы» сознания оказались мало похожи на физические атомы, ибо склонны постоянно меняться и развиваться. Поэтому вскоре пришлось отказаться от взгляда на психологию как науку о структурах сознания, хотя в течение ряда лет он пользовался успехом.

Социологический Энциклопедичечкий Словарь

СТРУКТУРАЛИЗМ - англ. structuralism; нем. Strukturalismus. 1. Ряд направлений в гуманитарном знании XX в., получивших различные филос. и идеологические интерпретации. Основу структурного метода образует выявление структуры (единых структурных закономерностей), как совокупности отношений, инвариант - ных при некоторых преобразованиях. Структурный подход осуществляется в исследованиях языка, литературы, искусства, культуры, этнографии и т. д. 2. Комплекс научных и филос. идей, связанных с применением структурного метода к соц. явлениям, гл. обр. к явлениям культуры (60-е гг. во Франции: К. Леви-Стросс, М. Фуко, Р. Барт, Ж. Лакан и др.).

Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней

Научное и философское использование термина «структура»
    Термин «структура» сегодня чаще других циркулирует в языковом обиходе естественных, математических и историко-социальных наук. В физике говорят о структуре ядра атома, в математике — о структуре принадлежности, об алгебраических структурах (законах композиции), о топологических структурах. В анатомии есть структура тела, социологи и экономисты говорят о социальных системах, химики — о молекулярных. Можно согласиться с Пиаже, что структура — это система саморегулирующихся трансформаций. Структура, по сути, — комплекс законов, определяющих (и устанавливающих) предметную сферу и связи между объектами, специфицирующих их поведение и типичные способы эволюции. Это касается употребления понятия структуры внутри науки.
    Но есть также философское значение общего понятия структуры. Его разрабатывали Леви-Стросс, Альтюссер, Фуко и Лакан в процессе критики экзистенциализма, идеалистического субъективизма, персонализма, историцизма и плоского эмпиризма. Они дали начало структуралистскому направлению, предложившему иные решения старых философских проблем, касающихся человеческого субъекта или Я (с предпосланными ему свободой, ответственностью, властью переделывать историю) и исторического развития (с заранее известным смыслом). Замысел структуралистов был связан с изменением курса исследовательской мысли: не субъект (я, сознание или дух) и его хваленая способность к свободе, самоопределению, само-трансценденции и творчеству, а безличные структуры, глубоко подсознательные и всеопределяющие, оказались в центре внимания. Эти мыслители задались целью сделать «научным» гуманитарное знание.
    «Нет точных и естественных наук, с одной стороны, социальных и гуманитарных наук — с другой, — писал Леви-Стросс в "Научных критериях социальных и гуманитарных дисциплин" (1964). — Есть два подхода, из которых только один имеет научный характер — подход точных и естественных наук, изучающих человека как часть мира. Другой подход (социальных наук) значим постольку, поскольку лишь использует техники точных наук, но отношения, их связывающие, — внешние, а не внутренние. По сравнению с точными и естественными науками социальные находятся в положении клиентов, а гуманитарные науки пытаются стать учениками». Но как только ученики подрастают, становится ясно, что «науками они могут стать, только перестав быть гуманитарными».
    Теперь мы можем лучше индивидуализировать структуралистскую позицию. Не существует доктринального комплекса под названием «структурализм», скорее это направление, сформировавшееся в полемике с субъективизмом, гуманизмом, историцизмом и эмпиризмом. Можно сказать, речь идет о веере различных положений, объединенных общим протестом против экзальтации Я и исторического финализма.
    Возникнув в 50-е годы во Франции, структурализм избрал в качестве мишени «непосредственное» экзистенциалистов и «Я, обреченное на свободу». Так называемый «гуманизм» был осужден за невосприимчивость к результатам научных исследований. Структурная лингвистика (Соссюра) обнаружила сложные фонологические и синтаксические механизмы языка как структуры, внутри которой формируется возможность мыслить. Этнолингвистика Сепира и Уорфа (Sapir, Whorf) показала, как и в какой мере наше видение мира зависит от употребляемого нами языка Влияние экономической структуры на строение личности и систему отношений было проанализировано марксизмом. Погружение в структуру бессознательного, исподволь управляющего якобы сознательным поведением человека, было предпринято психоанализом. Система правил, ценностей, идей, мифов, формующих человека от рождения до смерти, показана антропологией и этнографией. Обновленная историография (с идеей «эпистемологического тизлома» Башляра) узаконила взгляд на историю знания как прерывистый процесс развития структур, формирующих мышление, практику и институты различных эпох и дискретных культурных сегментов.
    Таким образом, перед лицом всевластных и вездесущих структур (психологических, экономических, эпистемологических, социальных) рассуждения о субъекте, сознании, свободном духе, творящем историю, становятся насмешкой или надувательством. Структурализм как философия вырос на осознании научных достижений (в лингвистике, экономике, психоанализе), которые он использовал для редукции свободы к «административно организованному» миру, к разного рода обусловленностям, препятствиям (самим же человеком, добавим мы, и созданным) на пути творческой инициативы.
    Обобщая, можно сказать, что основная идея философского структурализма — не «бытие», а «отношение», не субъект, а структура. Люди вроде шахматных фигур, игральных карт, лингвистических, математических или геометрических единиц: они не существуют уже вне установленных отношений, а лишь специфицируют вид поведения. Вместо субъектов мы получаем формы, а не субстанции.
    Гуманизм (который, по Сартру, есть экзистенциализм) возносит человека, но не объясняет его. Структурализм, напротив, намерен объяснить. Но, объясняя, провозглашает: человек мертв. Вспомним Ницше и его заявление о смерти Бога Структурализм говорит об умерщвлении человека гуманитарными науками. Наука о человеке невозможна, если не абстрагироваться от сознания. «Конечная цель гуманитарных наук, — пишет Леви-Стросс в работе "Неприрученная мысль", — не в том, чтобы создать человека, а в том, чтобы его растворить».

История философии. Энциклопедия

СТРУКТУРАЛИЗМ, - обозначение в целом неоднородной сферы гуманитарных исследований, избирающих своим предметом совокупность инвариантных отношений (структур) в динамике различных систем. Начало формирования структуралистской методологии датируется выходом в свет "Курса общей лингвистики" Соссюра, в котором содержатся две интенции, фундаментальные для последующего развития этого метода. Во-первых, рассматривая язык как упорядоченную от простейших до сложных уровней систему знаков, Соссюр полагает источник его способности обозначать и выражать нечто - только во взаимосвязи каждого элемента с другими, включенности элементов в определенную систему отношений. Тем самым была намечена резкая антитеза как позитивистскому атомизму, пытающемуся выделить "конкретные языковые сущности", элементарные единицы значения, из которых складывается язык; так и эволюционной лингвистике, игнорирующей синхронический аспект изучения языка в пользу диахронического. Во-вторых, в "Курсе..." было выдвинуто стратегически важное положение об отсутствии субстанции языка: даже на уровне простых звуков мы сталкиваемся не с частицей "материи" языка, а с парами взаимоотрицающих элементов, деструктивными фонемами, чистым, без носителя, различием. Начиная с 1920-х идеи Соссюра воспринимаются и развиваются в различных школах структурной лингвистики: Пражским лингвистическим кружком, Копенгагенской глоссематикой, американской дескриптивной лингвистикой. Заметно также влияние соссюрианства на гештальт-психологию и русский формализм. В 1928 выходит "Морфология сказки" В.Проппа, положившая начало структурному анализу текстов. В 1950-х работы Леви-Стросса определяют новый этап в развитии метода - собственно С. (наличие философских импликаций) или "французский С." - основные представители: Р.Барт, Фуко, Лакан. Впрочем, сам Леви-Стросс не причисляет последних к "аутентичному" С., замысел которого, по Леви-Строссу, состоял в переносе конкретно-научного метода структурной лингвистики на обширное поле культурологии в целях достижения в ней строгости и объективности по типу естественных наук. Леви-Стросс пытается выполнить эту задачу на материале этнографии, формализуя в терминах бинарной оппозиции и теории коммуникации системы родства примитивных народов, ритуалы, мифы и т.д. И Фуко, и Р.Барт, и Лакан работают в стороне от проекта "материализации" гуманитаристики. Фуко выявляет глубинные конфигурации языка различных эпох, анализируя в синхроническом срезе области языкознания, биологии и политической экономии. Р.Барт ищет структурно-семиотические закономерности в "языках" различных феноменов культуры (массовых коммуникаций, моды и т.п.), переходя впоследствии к описанию процессов означивания в литературных, преимущественно модернистских, произведениях. Лакан, исходя из гипотезы об аналогии функционирования бессознательного и языка, реформирует психоанализ, предлагая сосредоточиться на анализе и корректировке символических структур языка, терапевтически вмешиваясь тем самым в бессознательные аномалии. В общем С. может быть представлен как суперпозиция ряда определяющих для 20 в. философских стратегий: 1) десубстанциализации традиционной метафизики, систематически начатой еще Кантом и наиболее драматично продолженной Ницше. Утверждая, что реляционные свойства элементов отличаются доступностью для гуманитарного познания и не меньшей, если не большей, гносеологической ценностью, чем субстанциональные, С. практически оставляет за пределами внимания кантовскую "вещь-в-себе". Отсюда понимание собственного метода ведущими представителями С. как кантианства без трансцендентального субъекта или исторического априоризма. Ницшеанские декларации смерти Бога трансформируются в С. в констатации "конца Человека", "смерти Автора", неадекватности понятий "произведение", "творчество" и т.д.; 2) экспликации внеразумных оснований разума, вехами развития которой стали работы Маркса и Фрейда. Различные понятийные конструкты - "ментальные структуры" Леви-Стросса, "эпистема" Фуко, "символический порядок" Лакана - претендуют на формализацию, развитие, прояснение взглядов на природу и функции бессознательного; 3) неорационализма, полемизирующего с романтическими, интроспекционистскими философскими течениями. Доминантой структуралистского мышления выступает рассмотрение всего разнообразия культурных феноменов сквозь призму языка как формообразующего принципа и ориентация на семиотику, изучающую внутреннее строение знака и механизмы означения в противоположность англо-саксонской семиологии, занимающейся преимущественно проблемами референции и классификации знаков (Пирс). В 1970- 1980-е как извне, так и изнутри усиливается критика ограниченности структуралистского метода, обусловленная его аисторичностью, формализмом, а порой крайними формами сциентизма. Принципиальная бесструктурность целого региона человеческого существования становится отправным пунктом так называемой "философии тела". Положения "позднего" Р.Барта, Фуко периода "генеалогии власти", Дерриды, Эко, Делеза, Бодрийяра и др. об "открытости произведения", социально-политических контекстах "структур", переносе акцентов анализа с систем готового значения на процесс его производства с атрибутивными для них моментами разрыва и сбоя - определяют характер "второй волны" С. или постструктурализма. (См. также Означивание, "Смерть Автора", "Смерть субъекта", Тело, Телесность, Скриптор.)
A. A. Горных

История философии. Грицианов

обозначение в целом неоднородной сферы гуманитарных исследований, избирающих своим предметом совокупность инвариантных отношений (структур) в динамике различных систем. Начало формирования структуралистской методологии датируется выходом в свет ‘Курса общей лингвистики’ Соссюра, в котором содержатся две интенции, фундаментальные для последующего развития этого метода. Во-первых, рассматривая язык как упорядоченную от простейших до сложных уровней систему знаков, Соссюр полагает источник его способности обозначать и выражать нечто — только во взаимосвязи каждого элемента с другими, включенности элементов в определенную систему отношений. Тем самым была намечена резкая антитеза как позитивистскому атомизму, пытающемуся выделить ‘конкретные языковые сущности’, элементарные единицы значения, из которых складывается язык; так и эволюционной лингвистике, игнорирующей синхронический аспект изучения языка в пользу диахронического. Во-вторых, в ‘Курсе...’ было выдвинуто стратегически важное положение об отсутствии субстанции языка: даже на уровне простых звуков мы сталкиваемся не с частицей ‘материи’ языка, а с парами взаимоотрицающих элементов, деструктивными фонемами, чистым, без носителя, различием. Начиная с 1920-х идеи Соссюра воспринимаются и развиваются в различных школах структурной лингвистики: Пражским лингвистическим кружком, Копенгагенской глоссематикой, американской дескриптивной лингвистикой. Заметно также влияние соссюрианства на гештальт-психологию и русский формализм. В 1928 выходит ‘Морфология сказки’ В.Проппа, положившая начало структурному анализу текстов. В 1950-х работы Леви-Стросса определяют новый этап в развитии метода — собственно С. (наличие философских импликаций) или ‘французский С.’ — основные представители: Р.Барт, Фуко, Лакан. Впрочем, сам Леви-Стросс не причисляет последних к ‘аутентичному’ С., замысел которого, по Леви-Строссу, состоял в переносе конкретно-научного метода структурной лингвистики на обширное поле культурологии в целях достижения в ней строгости и объективности по типу естественных наук. Леви-Стросс пытается выполнить эту задачу на материале этнографии, формализуя в терминах бинарной оппозиции и теории коммуникации системы родства примитивных народов, ритуалы, мифы и т.д. И Фуко, и Р.Барт, и Лакан работают в стороне от проекта ‘материализации’ гуманитаристики. Фуко выявляет глубинные конфигурации языка различных эпох, анализируя в синхроническом срезе области языкознания, биологии и политической экономии. Р.Барт ищет структурно-семиотические закономерности в ‘языках’ различных феноменов культуры (массовых коммуникаций, моды и т.п.), переходя впоследствии к описанию процессов означивания в литературных, преимущественно модернистских, произведениях. Лакан, исходя из гипотезы об аналогии функционирования бессознательного и языка, реформирует психоанализ, предлагая сосредоточиться на анализе и корректировке символических структур языка, терапевтически вмешиваясь тем самым в бессознательные аномалии. В общем С. может быть представлен как суперпозиция ряда определяющих для 20 в. философских стратегий: 1) десубстанциализации традиционной метафизики, систематически начатой еще Кантом и наиболее драматично продолженной Ницше. Утверждая, что реляционные свойства элементов отличаются доступностью для гуманитарного познания и не меньшей, если не большей, гносеологической ценностью, чем субстанциональные, С. практически оставляет за пределами внимания кантовскую ‘вещь-в-себе’. Отсюда понимание собственного метода ведущими представителями С. как кантианства без трансцендентального субъекта или исторического априоризма. Ницшеанские декларации смерти Бога трансформируются в С. в констатации ‘конца Человека’, ‘смерти Автора’, неадекватности понятий ‘произведение’, ‘творчество’ и т.д.; 2) экспликации внеразумных оснований разума, вехами развития которой стали работы Маркса и Фрейда. Различные понятийные конструкты — ‘ментальные структуры’ Леви-Стросса, ‘эпистема’ Фуко, ‘символический порядок’ Лакана — претендуют на формализацию, развитие, прояснение взглядов на природу и функции бессознательного; 3) неорационализма, полемизирующего с романтическими, интроспекционистскими философскими течениями. Доминантой структуралистского мышления выступает рассмотрение всего разнообразия культурных феноменов сквозь призму языка как формообразующего принципа и ориентация на семиотику, изучающую внутреннее строение знака и механизмы означения в противоположность англо-саксонской семиологии, занимающейся преимущественно проблемами референции и классификации знаков (Пирс). В 1970— 1980-е как извне, так и изнутри усиливается критика ограниченности структуралистского метода, обусловленная его аисторичностью, формализмом, а порой крайними формами сциентизма. Принципиальная бесструктурность целого региона человеческого существования становится отправным пунктом так называемой ‘философии тела’. Положения ‘позднего’ Р.Барта, Фуко периода ‘генеалогии власти’, Дерриды, Эко, Делеза, Бодрийяра и др. об ‘открытости произведения’, социально-политических контекстах ‘структур’, переносе акцентов анализа с систем готового значения на процесс его производства с атрибутивными для них моментами разрыва и сбоя — определяют характер ‘второй волны’ С. или постструктурализма. (см. также ОЗНАЧИВАНИЕ, СМЕРТЬ АВТОРА, СМЕРТЬ СУБЪЕКТА, ТЕЛО, ТЕЛЕСНОСТЬ, СКРИПТОР.)

Новый философский словарь

обозначение в целом неоднородной сферы гуманитарных исследований, избирающих своим предметом совокупность инвариантных отношений (структур) в динамике различных систем. Начало формирования структуралистской методологии датируется выходом в свет "Курса общей лингвистики" Соссюра, в котором содержатся две интенции, фундаментальные для последующего развития этого метода. Во-первых, рассматривая язык как упорядоченную от простейших до сложных уровней систему знаков, Соссюр полагает источник его способности обозначать и выражать нечто - только во взаимосвязи каждого элемента с другими, включенности элементов в определенную систему отношений. Тем самым была намечена резкая антитеза как позитивистскому атомизму, пытающемуся выделить "конкретные языковые сущности", элементарные единицы значения, из которых складывается язык; так и эволюционной лингвистике, игнорирующей синхронический аспект изучения языка в пользу диахронического. Во-вторых, в "Курсе" было выдвинуто стратегически важное положение об отсутствии субстанции языка: даже на уровне простых звуков мы сталкиваемся не с частицей "материи" языка, а с парами взаимоотрицающих элементов, деструктивными фонемами, чистым, без носителя, различием. Начиная с 20-х идеи Соссюра воспринимаются и развиваются в различных школах структурной лингвистики: Пражским лингвистическим кружком, Копенгагенской глоссематикой, американской дескриптивной лингвистикой. Заметно также влияние соссюрианства на гештальт-психологию и русский формализм. В 1928 выходит "Морфология сказки" В. Проппа, положившая начало структурному анализу текстов. В 50-х работы Леви-Стросса определяют новый этап в развитии метода - собственно С. (наличие философских импликаций) или "французский С." - основные представители: Барт, Фуко, Лакан. Впрочем, сам Леви-Стросс не причисляет последних к "аутентичному" С, замысел которого, по Леви-Строссу, состоял в переносе конкретно-научного метода структурной лингвистики на обширное поле культурологии в целях достижения в ней строгости и объективности по типу естественных наук. Леви-Стросс пытается выполнить эту задачу на материале этнографии, формализуя в терминах бинарной оппозиции и теории коммуникации системы родства примитивных народов, ритуалы, мифы и т.д. И Фуко, и Барт, и Лакан работают в стороне от проекта "материализации" гуманитаристики. Фуко выявляет глубинные конфигурации языка различных эпох, анализируя в синхроническом срезе области языкознания, биологии и политической экономии. Барт ищет структурно-семиотические закономерности в "языках" различных феноменов культуры (массовых коммуникаций, моды и т.п.), переходя впоследствии к описанию процессов означения в литературных, преимущественно модернистских, произведениях. Лакан, исходя из гипотезы об аналогии функционирования бессознательного и языка, реформирует психоанализ, предлагая сосредоточиться на анализе и корректировке символических структур языка, терапевтически вмешиваясь тем самым в бессознательные аномалии. В общем, С. может быть представлен как суперпозиция ряда определяющих для 20 в. философских стратегий: 1) десубстанциализация традиционной метафизики, систематически начатой еще Кантом и наиболее драматично продолженной Ницше. Утверждая, что реляционные свойства элементов отличаются доступностью для гуманитарного познания и не меньшей, если не большей, гносеологической ценностью, чем субстанциональные, С. практически оставляет за пределами внимания кантовскую "вещь-в-себе". Отсюда понимание собственного метода ведущими представителями С. как кантианства без трансцендентального субъекта или исторического априоризма. Ницшеанские декларации смерти Бога трансформируются в С. в констатации "конца Человека", "смерти Автора", неадекватности понятий "произведение", "творчество" и т.д.; 2) экспликации внеразумных оснований разума, вехами развития которой стали работы Маркса и Фрейда. Различные понятийные конструкты - "ментальные структуры" Леви-Стросса, "эпистема" Фуко, "символический порядок" Лакана - претендуют на формализацию, развитие, прояснение взглядов на природу и функции бессознательного; 3) неорационализма, полемизирующего с романтическими, интроспекционистски-ми философскими течениями. Доминантой структуралистского мышления выступает рассмотрение всего разнообразия культурных феноменов сквозь призму языка как формообразующего принципа и ориентация на семиотику, изучающую внутреннее строение знака и механизмы означения в противоположность англо-саксонской семиологии, занимающейся преимущественно проблемами референции и классификации знаков (Пирс). В 70-80-е как извне, так и изнутри усиливается критика ограниченности структуралистского метода, обусловленная его аисторичностью, формализмом, а порой крайними формами сциентизма. Принципиальная бесструктурность целого региона человеческого существования становится отправным пунктом так называемой "философии тела". Положения "позднего" Барта, Фуко периода "генеалогии власти", Дерриды, Эко, Делеза, Бодрийяра и др. об "открытости произведения", социально-политических контекстах "структур", переносе акцентов анализа с систем готового значения на процесс его производства с атрибутивными для них моментами разрыва и сбоя - определяют характер "второй волны" С. или постструктурализма.
А.А. Горных

Современная западная философия

СТРУКТУРАЛИЗМ, - общее обозначение ряда направлений в социально-гуманитарном познании XX в., связанных с выявлением структуры, т.е. совокупности отношений между элементами целого, сохраняющих свою устойчивость при различного рода преобразованиях и изменениях. Поиск структур осуществляется в разных областях культуры: языке и литературе, социальных установлениях и истории идей, искусстве и явлениях массовой культуры.
Развитие С. прошло несколько этапов: 1) становление метода - прежде всего в структурной лингвистике; 2) распространение метода и философское осмысление этого процесса; 3) «размывание» метода, включение его в социально-политический и культурно-исторический контекст; 4) критика и самокритика С. и переход к <<постструктурализму>>.
Этап становления методов структурного анализа - 20-50-е годы. В этот период в психологии («мета-психология»), литературоведении (формальная школа в рус. литературоведении) и в языкознании (три главные структуралистские школы в лингвистике: Пражский лингвистический кружок, Копенгагенская глоссематика и Йельский дескриптивизм) происходит выработка метода структурного анализа. Наиболее отчетливо его черты сложились в структурной лингвистике. Для лингвистического С. характерен протест против <<психологизма>>, интроспекционизма, позитивистского фактографизма, а также стремление определить структуру языка в отвлечении от его развития («синхрония важнее диахронии»), от географических, социальных, исторических обстоятельств его существования («внутреннее важнее внешнего»), от частных, несистемообразующих свойств элементов («система языка важнее конкретных речевых актов») и т.д. Особое значение при этом имело соединение лингвистики с семиотикой и переход к изучению означающих структур и механизмов.
Второй период - 50-60-е годы - связан с распространением методов структурной лингвистики на другие области культуры. В особенно ярких формах этот процесс протекал во Франции. Именно в рамках франц. С. некоторые приемы анализа языка были использованы для объективного постижения неосознаваемых структур отношений в различных областях социально-культурной действительности. Идея применения метода структурной лингвистики в других областях культуры связывается в первую очередь с именем <<Леви-Строса>>. При анализе социального устройства культурной и ментальной жизни первобытных племен Леви-Строс использует «бинарные оппозиции» (природа - культура, растительное - животное, сырое - вареное), а также некоторые приемы теории информации. Главное для Леви-Строса - то, что правила браков, терминология родства, тотемизм, ритуалы, маски, мифы и иные социальные и культурные установления представляют собой особого рода языки, что в каждой из этих сфер мы видим нечто вроде обмена сообщениями, информацией (бинарные дробления содержаний, их перестановки и взаимозамещения и т.д.). Отвлекаясь от исторического, в том числе экономического и технического, развития (для первобытных обществ, по его мнению, не свойственного), Леви-Строс ищет то, что было бы общим для всех культур и всех людей, в идее сверхрационализма. Сверхрационализм - это гармония чувственного и рационального начал, утраченная современной европейской цивилизацией, но сохранившаяся на уровне первобытного мифологического мышления. Последнее стремится к опосредованию фундаментальных противоречий человеческого бытия (напр., противоречие между жизнью и смертью опосредуется особым персонажем - вороном, питающемся падалью) и от оперирования отдельными предметами восходит к логике чувств, форм и даже к элементам логики отношений.
<<Р. Барт>> распространяет подход Леви-Строса с экзотических для европейского сознания социальных явлений на предметы и установления современного общества. Поскольку всякий продукт культуры опосредован разумом, а структурный анализ - это анализ духа по воплощающим его предметностям, постольку структурный анализ имеет неограниченное поле применения. Следовательно, в каждом продукте культуры - феноменах массовых коммуникаций, журнализма, моды, еды, структуры города - можно обнаружить «социологику». Особое место в творчестве Р. Барта, увлеченного самой идеей языка в различных его ипостасях, занимает прочтение и изучение литературы - прежде всего модернистской. Спектр исследовательских экспериментов развертывается от анализа многочисленных перекодировок текста до составления алфавитного словаря «фрагментов любовных речей» и других приемов «наслаждения текстом».
Сходные мыслительные установки обнаруживаются у <<Лакана>>, позиция которого складывалась в стремлении вернуться к подлинному <<Фрейду>> от множества гуманизированных или, наоборот, приспособительски-прагматических его истолкований. Главной мыслью Лакана, предопределившей научное развитие его концепции <<психоанализа>>, стала мысль о сходстве или аналогии между структурами языка и механизмами действия <<бессознательного>>. Языковый материал выступает как объект анализа, а исправление языковых нарушений - как симптом излечения больного. Именно опора на язык, на работу с означающими должна придать психоаналитическим процедурам научность и объективность. На основе трактовки бессознательного как языка Лакан не только формулирует задачи психоаналитической терапии, но и строит целую культурологическую концепцию. Согласно этой концепции, уровень символического, или, иначе, сфера, где происходит взаимодействие означающих, полностью определяет возможности мысли, языка, истории, человеческой жизненной практики: символическое абсолютно господствует и над «реальным» и над «воображаемым», поскольку реальное как таковое нам вообще не дано, а воображаемое - во многом иллюзорно и субъективно. Именно сопоставление бессознательного с языком создает, по Лакану, возможность рационального постижения бессознательного, позволяет сделать его научным объектом.
<<Фуко>> развивает установки структурного анализа на материале истории знания. Он анализирует синхронные срезы культурной «почвы», пространственные очертания позитивных «полей» в отвлечении от динамики развития познания, исследует специфику познавательных установок как различного рода означающих механизмов, преобладающих в тот или иной культурный период.
Анализ познавательных практик С. позволяет вычленить основные категориальные элементы его построений, а именно: структуру, языки, бессознательное.
- Структура «объективнее» истории, ибо история - это «мифология прометеевских обществ», а ее претензии на особый уникальный контакт с реальностью беспочвенны, ибо она не опирается на «действительные» факты, а отбирает их сообразно той или иной схеме и доступна осмыслению лишь в той мере, в какой умопостигаемы ее синхронные срезы. Вывод таков: структура важнее и «первичнее» истории.
- Предпочтение языка субъекту - следствие той же установки на объективность познания, ибо структуры языка трактуются как пример объективных структур, отвлеченных от сознания и переживаний говорящего, от специфики конкретных речевых актов. Соответственно и любое другое знание объективно в той мере, в какой оно выявляет на различном социально-культурном материале структуры, подобные языковым.
- Наконец, бессознательное - это также необходимое условие объективного познания (в частности, познания сознания): бессознательное есть то, что, находясь вне сознания, дает доступ к сознанию, не приводя к порочному кругу определений сознания через сознание. Следствием такой методологической установки на объективность выступает концепция, которую, вслед за <<Альтюссером>>, называют «теоретическим антигуманизмом». Она предполагает, что человеческий субъект либо вообще выносится за рамки рассмотрения в С, либо трактуется как нечто зависимое, производное от функционирования объективных структур (напр., как «функция дискурсивных практик»). Этот структуралистский тезис, названный тезисом о «смерти человека», вызвал резкую критику.
Из всех перечисленных мыслителей лишь один Леви-Строс называл себя структуралистом, и это не случайно. С. не был школой, организацией, группой единомышленников, осознанно следующих выработанной программе. Однако между всеми этими исследователями есть проблемная общность, достигшая апогея во второй половине 60-х годов.
После майско-июньских событий 1968 намечается поворот от классического С. с акцентом на объективные нейтральные структуры к анализу того, что лежит вне структуры, что относится к ее «изнанке». В обстановке мировоззренческого потрясения доминантой в общественном умонастроении становится не поиск объективного знания, а эмоция и аффект, желание и шанс свободного развития, историческая динамика и «географические» перемещения объектов в социокультурном пространстве. Характерный признак этого этапа С. - размыкание структуры в контекст (операция, строго запрещенная «классическим» франц. С); при этом знание лишается ореола объективности, трактуется как средоточие социальных и политических сил, как воплощение стратегий <<власти>>, принуждений и побуждений, как та сфера, применительно к которой правомерно ставить вопрос только о формах, типах, специфике этих стратегий. Этот путь ведет к постструктурализму 70-х годов.
Философскую специфику С. определить нелегко. Есть основания трактовать С. как франц. разновидность современного позитивизма, хотя и непоследовательного. Сложные отношения связывают С. с рационалистической философской традицией. С одной стороны, в С. содержится критика опорных абстракций рационалистической субъективности (напр., субъекта, самосознания, суждения), с другой стороны, С. развивает рационалистические идеи в новой познавательной и мировоззренческой ситуации. Значительное место в концептуальных построениях С. занимают идеи Канта. В состав философской рефлексии С. вошло немало идей <<неорационализма>>.
С. существенно повлиял на общую картину современной философии. В частности, соприкосновение и полемика со С. дали импульс для поисков объективности и изучения языка в <<феноменологии>> и существенно определили облик современной <<герменевтики>>. Воздействие структуралистского подхода усилило проблематизацию узкоэмпиристских схем в современных вариантах позитивизма. Плодотворным было воздействие структуралистской программы на исследования структур разума и структур власти в работах представителей <<Франкфуртской школы>>.
Н. С. Автономова
Структурализм: «за» и «против». М., 1975; Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977.

Философский словарь

конкретно-научная методологическая ориентация, выдвигающая в качестве задачи научного исследования выявление структуры объектов. С. возник в начале 20 в. в ряде гуманитарных дисциплин (лингвистика, литературоведение, психология и др.) как реакция на плоский эволюционизм позитивистского толка. Он использует структурные методы исследования, разработанные в математике, физике и др. естественных науках. Для С. характерно: углубленное внимание к описанию актуального состояния исследуемых объектов, выяснению внутренне присущих им вневременных свойств, стремление к четкому различению исследуемых объектов и исследовательских средств и соответственно отказ от приоритета изолированных фактов и фиксирование отношений между фактами или элементами изучаемой системы. При изучении объекта С. предполагает движение от первичной организации наблюдаемых фактов в рамках исследовательской задачи к выявлению и описанию внутренней структуры объекта (его иерархии и взаимосвязей между элементами каждого уровня) и, далее, к созданию теоретической модели объекта с ее интерпретацией в исследуемом материале. На развитие С. в ряде наук оказали влияние создание семиотики, идеи Ф. Соссю-ра в лингвистике, Леви-Строса в этнологии, Л. С. Выготского и Пиаже в психологии, а также разработка металогики и метаматематики (Фреге, Гильберт). Нек-рым общим для С. предметом исследования можно назвать процессы деятельности, опосредствуемые общением их участников с помощью знаковых систем. Такими системами для С. выступают: естественный язык, первобытные социальные и культурные структуры и т. п. Применение структурных методов в конкретных науках дало положительные результаты: напр., в лингвистике оно позволило решить задачи, связанные с описанием бесписьменных языков, дешифровкой неизвестных письменностей методами внутренней реконструкции языковых систем и т. д. Идеи С. играют определенную методологическую роль и в объединении междисциплинарных исследований явлений культуры, в сближении гуманитарных и естественных наук при сохранении их специфики. Однако широкое распространение структурных методов в различных сферах знания породило попытки возвести С. в ранг философской системы и в качестве таковой противопоставить др. философским системам. Подобные попытки, игнорирующие познавательные границы, к-рые свойственны С., как и всякой конкретно-научной методологии, с т. зр. марксизма, являются неправомерными и подвергаются критике в работах советских ученых, а также зарубежных философов-марксистов. Антиисторическому подходу к понятию структуры, отрицанию внутренних противоречий как источника развития и изменения структур объектов марксистская философия противопоставляет методологические принципы диалектического анализа, получившие глубокое выражение в “Капитале” Маркса.

Философский энциклопедический словарь

СТРУКТУРАЛИЗМ – научное направление в гуманитарном знании, возникшее во Франции в первой пол. 20 в. Основу структурного метода образует выявление структуры как совокупности отношений, инвариантных при некоторых преобразованиях. В такой интерпретации понятие структуры характеризует не просто устойчивый «скелет» какого-либо объекта, а совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй, третий и т. д. путем перестановки его элементов и некоторых др. симметричных преобразований. Выявление структурных закономерностей некоторого множества объектов достигается здесь, т. о., путем выведения различий между этими объектами в качестве превращающихся друг в друга конкретных вариантов единого абстрактного инварианта. Структурный метод первоначально был разработан в лингвистике, а затем быстро был взят на вооружение в «науках о человеке»: антропологии, этнологии, психологии, социологии и др. Осн. представители структурализма – антрополог Клод Леви-Строс, психоаналитик Жак Лакан, философ Мишель Поль Фуко, а также философ марксистского толка Луи Альтюсер.

Философский энциклопедический словарь 2

        науч. направление в гуманитарном знании, возникшее в 20-х гг. 20 в. и получившее позднее различные филос. и идеологич. интерпретации. Возникновение С. как конкретно-науч. направления связано с переходом ряда гуманитарных наук от преим. описательноэмпирич. к абстрактно-теоретич. уровню исследования; основу этого перехода составило использование структурного метода, моделирования, а также элементов формализации и математизации. Лежащий в основе конкретно-науч. С. структурный метод первоначально был разработан в структурной лингвистике, а затем распространён на литературоведение, этнографию и некоторые др. гуманитарные науки. Поэтому С. в широком смысле фактически охватывает целый ряд областей знания. В более узком смысле под С. имеют в виду комплекс науч. и филос. идей, связанных с применением структурного метода и получивших наибольшее распространение в 60-х гг. во Франции (франц. С.). Его осн. представители — Леви-Строс, Фуко, Деррида, Лакан, Р. Барт, а также итал. искусствовед У. Эко. Особое течение в С.— т. н. генетич. структурализм Л. Гольдмана.
        Основу структурного метода образует выявление структуры как совокупности отношений, инвариантных при некоторых преобразованиях. В такой трактовке понятие структуры характеризует не просто устойчивый «скелет» к.-л. объекта, а совокупность правил, по которым из одного объекта можно получить второй, третий и т. д. путём перестановки его элементов и некоторых др. симметричных преобразований. Т. о., выявление единых структурных закономерностей некоторого множества объектов достигается здесь не за счёт отбрасывания различий этих объектов, а путём выведения различий как превращающихся друг в друга конкретных вариантов единого абстрактного инварианта.
        Поскольку при таком подходе центр тяжести падает на операции преобразования, применяемые к объектам самой различной природы, характерную черту структурного метода составляет перенесение внимания с элементов и их «природных» свойств на отношения между элементами и зависящие от них реляционные, т. е. си-стемоприобретённые, свойства (в С. это формулируется как методологич. примат отношений над элементами в системе). Можно указать след. осн. процедуры структурного метода: 1) выделение первичного множества объектов («массива», «корпуса» текстов, если речь идёт об объектах культуры), в которых можно предполагать наличие единой структуры; для изменчивых объектов гуманистики это означает прежде всего фиксацию их во времени — ограничение сосуществующими объектами и временное отвлечение от их развития (требование методологич. примата синхронии над диахронией); 2) расчленение объектов (текстов) на элементарные сегменты (части), в которых типичные, повторяющиеся отношения связывают разнородные пары элементов; выявление в каждом элементе существенных для данного отношения реляционных свойств; 3) раскрытие отношений преобразования между сегментами, их систематизация и построение абстрактной структуры путём непосредств. синтезирования или формальнологич. и математич. моделирования; 4) выведение из структуры всех теоретически возможных следствий (конкретных вариантов) и проверка их на практике.
        Вычленение структурного аспекта в гуманитарных дисциплинах осуществляется, как правило, на некоторой знаковой системе, благодаря чему конкретно-науч. С. тесно переплетается с семиотикой. Характерную черту С. составляет стремление за сознат. манипулированием знаками, словами, образами, символами обнаружить неосознаваемые глубинные структуры, скрытые механизмы знаковых систем. С точки зрения С. именно переход к изучению таких структур бессознательного обеспечивает науч. объективность исследования, позволяя либо отвлечься от понятия субъекта, либо постичь его как вторичное, производное от этих структур образование.
        Объект исследования конкретно-науч. С.— культура как совокупность знаковых систем, важнейшая из которых — язык, но в которую входят также наука, искусство, религия, мифология, обычаи, мода, реклама и т. д. Именно на этих объектах структурно-семиотич. анализ позволяет обнаружить скрытые закономерности, которым бессознательно подчиняется человек. Этим закономерностям соответствуют глубинные пласты культуры, по-разному определяемые в разных концепциях (понятия «эпистема» и «дискурсивные формации», характеризующие глубинные уровни знания у Фуко, понятие «письмо» у Барта и Деррида, «ментальные структуры» у Леви-Строса и т. д.), но во всех случаях рассматриваемые в качестве опосредующих отношение человеч. сознания и мира. Сознание и самосознание человека, игнорирующие это опосредование, оказываются, по С., источником иллюзий относительно свободной и суверенной деятельности человеч. «Я». В связи с этим в С. пересматривается ряд традиц. понятий гуманис-тики — таких, как автор, творчество, произведение и др. Выступая против традиц. «истории идей», С. делает упор на качеств. преобразования культуры, основанные на радикальных перестройках глубинных структур. Одновременно на др. уровне абстракции в С. развиваются поиски широких типологич. обобщений, общечеловеч. универсалий, всеобщих схем и законов деятельности интеллекта.
        Конкретно-науч. С. показал свою плодотворность в изучении культуры первобытных племён, в фольклористике и др. областях. В то же время он вызвал острые дискуссии в конкретно-науч. и филос. плане.
        Филос. интерпретации С. можно разделить на две осн. линии — филос. идеи самих учёныхструктуралистов и структуралистскую идеологию, распространившуюся в 60-х гг. во Франции. Филос. идеи структуралистов формулировались в процессе осмысления перехода гуманитарного знания на абстрактно-теоретич. уровень и его сближения с естествознанием. Это осмысление, осуществляясь в значит. мере в рамках картезианско-кантианской традиции (но испытывая также влияние позитивизма и фрейдизма), привело к выдвижению дуа-листич. концепций — «кантианства без трансцендентального субъекта» Леви-Строса, «историч. априори» Фуко. Преувеличение роли бессознат. механизмов знаковых систем и культуры в целом в соединении со слишком широкими обобщениями привносит в концепции С. элементы эклектики, хотя в своих исходных принципах они в общем воспроизводят с некоторыми модификациями кантовский дуализм формы (в данном случае бессознат. структур) и содержания (эмпирич. данных). Их специфич. «антисубъектная» тенденция в сильной степени связана с борьбой против экзистенциализма и др. субъективистских течений, отрицающих возможность объективного познания человека. В то же время, выступая не в виде теоретически развёрнутых систем, а в виде отд. высказываний, филос. гипотез, концепции С. нередко оказываются склонными к компромиссу с экзистенциализмом, с феноменологией и т. п.
        Структуралистская идеология воплощает в себе ещё один шаг к абсолютизации некрых конкретнонауч. положений С., а также перенос их в плоскость глобального осмысления проблем совр. общества. На этом уровне С. представляется в виде некоего совр. мировоззрения, основанного на противопоставлении структуры человеку и истории (т. и. концепция «смерти человека», получившая особенно широкое распространение среди критиков С.). В этом противопоставлении в превращённой форме отражаются противоречия между личностью и структурами гос.-монополистич. капитализма. Вместе с тем подмена конкретных обществ. структур «структурой вообще», символизирующей некое антигуманное начало, мистифицирует реальные обществ. проблемы и используется как технократизмом, так и анархизмом.
        Представители экзистенциализма, персонализма, феноменологии подвергли С. в целом острой критике как сциентистское (см. Сциентизм), «антигуманистич.» течение. Эта критика, исходившая из позиций абстрактного гуманизма и субъективистского иррационализма, была в значит. мере нацелена против самой идеи науч. исследования обществ. явлений. В отличие от нигилис-тич. критики, часто не разграничивавшей конкретно-науч. и филос. уровни в С., марксисты во Франции, СССР и др. странах подчёркивают как правомерность, так и ограниченность структурного метода как одного из спец.-науч. методов, давая вместе с тем отпор попыткам противопоставить структурный метод материалис-тич. диалектике или подменять первым вторую.
        Грецкий М. Н., Франц. С., М., 1971; его же, С.: осн. проблемы и уровни их решения, «ФН». 1974, № 4; Сэв Л., О С., «Проблемы мира и социализма», 1971. № 5—6; Блауберг И. В., Юдин Э. Г., Становление и сущность системного подхода, М., 1973, гл. 4; Сахарова Т. А., От философии существования к С., М., 1974; Филиппов Л. Н., С. (филос. аспекты), в кн.: Бурж. философия XX в., М., 1974; С.: «за» и «против». Сб. переводов, М., 1975; Автономова Н. С., Филос. проблемы структурного анализа в гуманитарных науках, М., 1977; Митина С. М., Генетич. С. Критич. очерк, М., 1Я81; froblemesdu slructuralisme, «Les Temps modernes», 1966, № 240; Suucturalisme et marxisme, «La Pens?e», 1967, J4i 135; Piaget J., Le structuralisme, P., 1968s; Structuralism: a reader, L., 1970;
        см. также лит. к статьям Леви-Строс, Лакан, Фуко, Деррида.
        M. H. Грецкий.

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: СТРУКТУРАЛИЗМ

будет выглядеть так: Что такое СТРУКТУРАЛИЗМ