МЕРТОН

Брокгауза и Ефрона Энциклопедический словарь

Mертон (Merton) Роберт Кинг (05.07.1910, Филадельфия) - американский социолог, почетный профессор Колумбийского университета, президент Американской социологической ассоциации (1957). Внес значительный вклад в разработку и формирование ряда основных областей академической социологии: теории и методологии структурного функционализма, социологии науки, изучения социальной структуры, бюрократии, социальной дезорганизации и др. Выступая продолжателем классической традиции буржуазной социологии (М. Вебер, Дюркгейм), Мертон независимо от своих учителей Сорокина и Парсонса, много сделавших для популяризации в США европейской теоретической социологии, ищет самостоятельный путь ее соединения с установившимся в США стандартом эмпирического исследования.
Первой работой такого рода явилась написанная в 1938 г. монография `Наука, техника и общество Англии XVII в.`, носившая историко-социологический характер. Отталкиваясь от идеи М. Вебера о решающей роли религ. ценностей в развитии европ. капитализма и науки, Мертон показал, что осн. ценности господствующей в Англии 17 в. пуританской религиозной морали (полезность, рационализм, индивидуализм и др.) оказали стимулирующее воздействие на научные открытия видных английских ученых той эпохи. Развивая эти идеи в последующих работах, Мертон формулирует основы социологического анализа науки как особого социального института с присущими ему ценностно-нормативными регулятивами.
Этот обязательный для науки комплекс ценностей и норм включает в себя четыре основополагающих `институциональных императива`: `универсализм`, `общность`, `бескорыстность` и `организованный скептицизм`. Мертоновский подход стимулировал большое число исследований в области социологии науки, сыграв важную роль в формировании ее как самостоятельной области исследования. В период 40-х гг. Мертон активно занимается прикладными социальными исследованиями в области средств массовой коммуникации (Массовой коммуникации исследования), межличностных отношений, социологии медицины и др. Деятельность Мертона на посту содиректора (вместе с Лазарсфельдом) Бюро прикладных исследовании Колумбийского университета во многом способствовала росту авторитета эмпирической социологии, олицетворяя собой `единство теории и метода` в `рамках американской социологии.
Большую популярность принесла Мертону программа создания теорий среднего уровня, которую он выдвинул в 1948 г. в противовес пропагандируемой Парсонсом стратегии построения `всеохватывающей теории` структурного функционализма. Созданная Мертоном в тот период `парадигма` функционального анализа, концентрирующая в себе систему понятий и принципов этого подхода, как раз и должна была служить методологической базой формирования теорий среднего уровня. В отличие от Парсонса, уделявшего осн. внимание анализу механизмов поддержания `социального порядка`, Мертон сосредоточил усилия на изучении дисфункциональных явлений, возникающих вследствие напряжений и противоречий в социальной структуре. Пример такого подхода - работа `Социальная структура и аномия`, в которой анализируются различ. типы поведенческих реакций на деформации и напряжения социальной структуры:`конформизм`, `инновация`, `ритуализм`, `ретритизм`, `мятеж`.
В 50- 60-е гг. под руководством и при непосредственном участии Мертона осуществляется ряд крупных исследовательских проектов в области социологии науки, изучения массовых коммуникаций, социальной стратификации, бюрократии, социологии профессий, социологии медицины, социальных проблем, различ. аспектов теории и методологии. В последние годы Мертон наряду с социологами старшего поколения Козером, Блау и др. предпринимает попытку возродить методологию структурализма, с позиций которой он стремится осмыслить нынешнее состояние зап. социологии.
Соч.: 1) Социология сегодня: проблемы и перспективы/Мертон Р. К. и др. М., 1965. 2) Социальная структура и аномия//Социология преступности. М., 1966. 3) Явные и латентные функции//Структурно-функциональный анализ в социологии. Вып. 1. М., 1968. 4) Approaches to the study of social Structure. N. Y., 1975. 5) Sociology of science. N. Y., 1973. 6) Social theory and social structure. N. Y., 1957.

Большая советская энциклопедия (БЭС)

(Merton)
        Роберт Кинг (р. 5.7.1910, Филадельфия, штат Пенсильвания), американский социолог, профессор социологии (с 1947) и заместитель директора «Бюро прикладных социальных исследований» Колумбийского университета. Президент Американской социологических ассоциации (1954). М. — представитель структурно-функционального анализа (См. Структурно-функциональный анализ) [ввёл понятие «дисфункции», разграничение «явных» и «латентных» (скрытых) функций]. Ему принадлежит идея т. н. «теорий среднего уровня», которые должны связать эмпирические исследования и общую теорию социологии.
         Примером социологического анализа М. является его теория «аномии» (понятие, заимствованное у Э. Дюркгейма). «Аномия», по М., — особое нравственно-психологическое состояние индивидуального и общественного сознания, которое характеризуется разложением системы «моральных ценностей» и «вакуумом идеалов». М. считает причиной «аномии» противоречие между господствующими в США индивидуалистическими «нормами-целями» культуры (стремление к богатству, власти, успеху, выступающее в качестве установок и мотивов личности) и существующими институтами, санкционированными средствами достижения этих целей. Последние, по М., практически лишают подавляющее большинство американцев всякой возможности реализовать поставленные цели «законными путями». Это противоречие, по М., лежит и в основе преступности (бунт индивидуалиста против сковывающих его законов и правил, создаваемых институтами), апатии и разочарованности в жизни (потеря жизненных целей). М. рассматривает это противоречие не как продукт капиталистического строя, а как «всеобщий» конфликт, якобы типичный для «индустриального общества». В ряде работ М. выступает как либерально-демократический критик бюрократических и милитаристских тенденций в США, не выходя, однако, за пределы буржуазной идеологии.
         М. принадлежат эмпирические исследования средств массовой коммуникации (См. Массовая коммуникация) в США (радио, кино, телевидение, пресса), содержащие критику последних, а также работы по социологии познания и социологии науки.

         Соч.: Mass persuasion, 1946 (совм. с М. Fiske and A. Curtis); The focused interview, Glencoe, [1956] (соавтор); Science, technology and society in seventeenth century England, 2 ed., N. Y., 1970; Social theory and social structure, N. Y., 1968; On the shoulders of giants, N. Y., 1965; On theoretical sociology, L., 1967; Contemporary social problems, ed. with R. Nisbet, 3 ed., N. Y., 1971; в рус. пер. — Социальная структура и аномия, в кн.: Социология преступности, М., 1966; Явные и латентные функции, в кн.: Структурно-функциональный анализ в современной социологии, в. 1, М., 1968.

         Лит.: Андреева Г. М., Современная буржуазная эмпирическая социология, М., 1965; Замошкин Ю. А., Кризис буржуазного индивидуализма и личность, М., 1967; Loomis Ch. P., Loomis Z. K., Modern social theories, N. Y., 1961 (имеется библ.).
         В. С. Семенов.

Культурология. XX век. Энциклопедия

        (Merton) Роберт Кинг (р. 1910) - амер. социолог, один из ведущих теоретиков структурного функционализма в социологии. Родился в Филадельфии. В 1931 окончил Темплский ун-т (шт. Филадельфия). В 1934-40 преподавал социологию в Гарвард, ун-те; работавшие здесь в то время П. Сорокин, Т. Парсонс и Дж. Сартон оказали большое влияние на формирование социол. взглядов М. В 1936 защитил в Гарварде докт. дис. “Наука, техника и об-во в Англии XVII века” (опубл. в 1938). В 1941-79 - проф. Колумбийского ун-та. В 1957 был избран президентом Амер. социол. ассоциации; в 1968 — членом Нац. академии наук США. В 80-е гг. — один из руководителей основанного им совместно с П. Лазарсфельдом Бюро прикладных социальных исследований в Нью-Йорке. Отличаясь широтой научных интересов М. внес существ, вклад в развитие как общей социол. теории, так и многих спец. социол. дисциплин (социологии науки, социологии профессий, социологии медицины, социологии массовых коммуникаций, изучения социальной структуры, социологии девиантного поведения, ролевой теории, теории референтных групп). Осн. работы М. представляют собой тематич. сб. очерков: “Социальная теория и социальная структура” (1949; 2-е изд., 1957; 3-е изд., 1968), Социология науки” (1973), “Социол. амбивалентность” (1976).
        М. предложил оригинальную парадигму функционального анализа социальных явлений. Разработка этой парадигмы проходила в контексте критики функционалистских моделей социальной антропологии и модели структурно-функционального анализа, предложенной Парсонсом. Проанализировав базисные процедуры функционального анализа в социальной антропологии перв. четв. 20 в., М. выявил три осн. постулата, к-рых тот явно или имплицитно придерживался: (1) постулат функционального единства об-ва, согласно к-рому все социальные явления имеют позитивное функциональное значение для об-ва в целом; (2) постулат универсального функционализма, согласно к-рому все без исключения существующие социальные явления выполняют положительные, и только положительные, функции в социальной системе; (3) постулат необходимости, согласно к-рому все существующие социальные явления для об-ва функционально необходимы и незаменимы. Эти постулаты, разработанные на базе исследования относительно небольших, компактных и слабо дифференцированных бесписьменных об-в, не подходят для исследования сложных об-в совр. типа, обладающих развитой социальной структурой. Исходя из этого, М. предложил новую парадигму функционального анализа, к-рая более адекватна задачам, стоящим перед социологией.
        Критикуя первый постулат, М. указал на необходимость исследования последствий того или иного явления для разных структурных подразделений сложно дифференцированного об-ва, а также на необходимость проведения различия между разными формами, типами и степенями социальной интеграции, изучение к-рых должно быть предметом эмпирич. исследования, а не априорного постулирования. В сложных об-вах совр. типа разные сегменты могут быть интегрированы по-разному. Второй постулат М. оценивает как тавтологию; кроме того, любое явление может иметь для системы в целом и для отд. ее сегментов не только позитивные последствия, но и негативные, ведущие к дезинтеграции. В связи с этим М. ввел понятие дисфункции и выдвинул методол. требование изучения как функциональных, так и дисфункциональных последствий тех или иных социальных явлений для системы в целом и для отд. ее частей. Проанализировав постулат необходимости, М. установил необходимость эмпирич. определения функциональных предпосылок каждой конкр. изучаемой системы (т.е. предварит, условий, функционально необходимых для существования системы). Вместе с тем, от априорного предположения, будто каждая функция в об-ве непременно должна выполняться каким-то одним незаменимым явлением, необходимо отказаться, поскольку оно противоречит фактам. В связи с этим было введено понятие функциональных альтернатив (функциональных эквивалентов, или функциональных заменителей) и была сформулирована осн. теорема функционального анализа: “точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисл. функции, так и одна и та же функция может по-разному выполняться разл. явлениями”.
        Важной заслугой М. было уточнение понятия “функция”, а также различение явных и латентных функций. Функции были определены М. как объективные наблюдаемые последствия явления, способствующие адаптации и приспособлению системы. Под явными функциями понимались те объективные функционально-позитивные последствия явления, к-рые входили в субъективные намерения участников системы и осознавались ими; под латентными — те объективные последствия, к-рые не осознаются участниками и не входили в их намерения. Первостепенным значением для социологии обладает изучение латентных функций и дисфункций.
        М. предложил также оригинальную стратегию развития социологии, получившую в наст. время широкое признание. Суть этой стратегии состоит в том, чтобы преодолеть разрыв между теорией и эмпирич. исследованиями посредством разработки теорий среднего уровня, сосредоточенных на ограниченных областях социальных явлений (напр., экономике, политике, медицине, религии и т.п.). Концентрация внимания на теориях среднего уровня должна была, с т.зр. М., обеспечить теор. основой эмпирич. исследования и открыть в будущем путь к такой общей теории, к-рая бы избежала спекулятивности и имела под собой прочный эмпирич. фундамент. Стратегия “среднего уровня” была полемически направлена против “большой теории” Парсонса, к-рую М. считал преждевременной, бесполезной и непродуктивной на текущем этапе развития социально-научного знания.
        В работах “Социальная структура и аномия” (первый вариант — 1938) и “Социальная структура и аномия: продолжение” (включенной в сб. “Социальная теория и социальная структура”) М. обратился к проблеме аномии, поднятой Дюркгеймом. Аномия была рассмотрена как состояние безнормности, или нормативной неопределенности, проистекающее из таких рассогласований в социальной структуре, когда разные ее сегменты предъявляют нормативные требования к индивиду, к-рые не могут быть одновременно удовлетворены. Предметом спец. анализа стало рассогласование между культурно одобряемыми целями и институциональными нормами, регулирующими выбор средств для их достижения. Частным случаем такого рассогласования является характерный для совр. зап. об-ва дисбаланс между ценностью денежного успеха и институционально закрепленными средствами достижения этой цели, к-рые оказываются неадекватными и неэффективными. М. выделил пять идеально-типических реакций на аномию: 1) подчинение(эмоц. принятие целей и средств); 2) инновацию (принятие целей при отвержении институционально предлагаемых средств); 3) ритуализм (эмоц. принятие средств при отказе от целей); 4) ретретизм (эмоц. отвержение одобряемых целей и средств); и 5) мятеж (полный отказ от старых целей и средств и попытка заменить их новыми). Частным случаем инновационного приспособления к аномии, характерным для совр. амер. об-ва, является “незаконное приспособление”, т.е. эмоц. принятие ценности денежного успеха и выбор незаконных (культурно неодобряемых, но технически эффективных) средств его достижения, определяемый невозможностью достичь этой цели законными средствами. “Доминирующее влияние существующих в группе стандартов успеха... приводит к постепенному вытеснению законных, однако сплошь и рядом неэффективных попыток его достижения и ко все большему использованию незаконных, но более или менее эффективных средств аморального и преступного характера. Требования культуры, предъявляемые к лицу в подобном случае, несовместимы между собой... Антисоциальное поведение приобретает значит, масштабы только тогда, когда система культурных ценностей превозносит, фактически превыше всего, опр. символы успеха, общие для населения в целом, в то время как социальная структура об-ва жестоко ограничивает или полностью устраняет доступ к апробированным средствам овладения этими символами для большей части того же самого населения”. Такие дисфункциональные явления, как преступность, деморализация, психич. расстройства, бюрократич. ритуализм и т.п., оказываются по существу нормальными реакциями на ненормальную среду.
        В совр. об-ве доступ человека к средствам производства, продуктам потребления, символам престижа и успеха опосредствован участием в формальных, рационально организованных социальных структурах (бюрократич. организациях). В ст. “Бюрократич. структура и личность” М. проанализировал дисфункции бюрократич. структуры и ее влияние на личность участвующего в ней индивида. Осн. дисфункцией бюрократии, с т.зр. М., является смещение целей: потребность бюрократич. организации в строгом соблюдении дисциплины предполагает необходимость значит, эмоц. инвестиций в соблюдение правил и инструкций, и “этот же самый акцент ведет к перемещению чувств с целей организации на отд. детали поведения, требуемые правилами. Приверженность правилам, поначалу понимаемая как средство, превращается в самоцель;... “инструментальная ценность становится целевой ценностью”. Дисциплина, истолковываемая как соблюдение инструкций вне зависимости от ситуации, уже не рассматривается как средство..., а становится непосредственной ценностью в жизненной организации бюрократа”. Смещение целей, поддерживаемое структурой личности бюрократа, может входить в противоречие с техн. эффективностью самой организации. Важная особенность личности бюрократа — сверх-конформизм, выливающийся в консерватизм, боязнь нового, ритуализм и техницизм. Еще одной характерной чертой воздействия бюрократич. структуры на личность является деперсонализация отношений: “Паттерн личности бюрократа складывается вокруг нормы безличности”. Деперсонализация отношений может иметь латентно-дисфункциональные последствия как для самой бюрократич. организации, так и для более широкого сооб-ва, в к-ром она функционирует.
        Многочисл. работы М. посвящены проблемам социологии науки. В работе “Наука и демократич. социальная структура” (1942) М. проанализировал этос совр. науки, под к-рым понимал “эмоционально окрашенный комплекс правил, предписаний, обычаев, верований, ценностей и предрасположений, к-рые считаются обязательными для ученого”. Этос науки составляют 4 осн. институциональных императива: 1) универсализм, проявляющийся в подчинении вопросов об истинности заранее установленным безличным критериям и в требовании открытости научной карьеры для всех, независимо от расы, убеждений, полит, принадлежности и т.п.; 2) “коммунизм”, заключающийся в общей собственности всех членов об-ва на достижения науки; 3) беспристрастность; и 4) организованный скептицизм. Наиболее благоприятная среда для развития науки — демократия, социальная структура, осн. моральные императивы к-рой не противоречат этосу науки. Вместе с тем, в ряде случаев этос науки входит в противоречие с институциональными нормами сооб-ва в целом или отд. его сегментов; тогда социальная структура препятствует развитию науки, и в об-ве возникают условия для открытого “бунта против науки”. Такие дисфункциональные взаимоотношения между наукой и социальной структурой были проанализированы М. в работе “Наука и социальный порядок” (1937). “Бунт против науки” может проявляться в стремлении отд. сегментов об-ва (напр., тоталитарного гос-ва) лишить науку ее автономности посредством вытеснения этоса науки своими институциональными императивами; в противодействии “чистой науке”, игнорирующей объективные последствия своих открытий (такие, напр., как гонка вооружений, экологич. кризис, рост безработицы); в противодействии “эзотеризму” научных положений, к-рое иногда может приводить к массовому распространению “новых мистицизмов”, оперирующих научной фразеологией; в противодействии организованному скептицизму науки со стороны тех институциональных структур, чьи базисные ценности ставятся наукой под сомнение (напр., религии, гос-ва).
        Ряд работ М. — “Наука, техника и об-во в Англии 17 в.” (1936) и несколько более поздних статей — были посвящены анализу взаимодействия между протестантизмом и развитием науки в Англии 17 в. М. подверг проверке гипотезу М. Вебера о позитивном влиянии протестантского этоса на развитие науки в совр. ее форме. Подвергнув исследованию многочисл. документы (труды теологов, философов, ученых, стат. данные и др.), М. установил, что ряд элементов протестантского этоса и протестантской идеологии — в частности, позитивная оценка мирской деятельности, эмпиризма и права на свободное исследование, утилитаризм, эксплицитное сомнение в авторитетах, отношение к познанию как к богоугодному занятию, ведущему к постижению мудрости Творца, — стимулировал в Англии 17 в. интерес к научным изысканиям и техн. профессиям. Основой влияния этих религ. установок на развитие науки была их конгениальность зарождающемуся научному этосу, вследствие к-рой “эти две области были хорошо интегрированы и, в целом, взаимно друг друга поддерживали, причем не только в Англии XVII столетия, но и в других местах и в другие времена”.

Соч.: Social Theory and Social Structure. Glencoe (III.), 1957; The Sociology of Science. N.Y., 1973; Sociological Ambivalence. N.Y., 1976; The Sociology of Science: An Episodic Memoir. Carbondale, 1979; On the Shoulders of Giants. N.Y., 1985; Социология сегодня: проблемы и перспективы (Мертон Р. и др.). М., 1965; Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966; Социальная структура и аномия // Социологические исследования. 1992. № 2-4; Эффект Матфея в науке. II: Накопление преимуществ и символизм интеллектуальной собственности // “Thesis”. Т. I. Вып. 3. М., 1993; Явные и латентные функции // Амер. социол. мысль: Тексты. М., 1994.

В. Г. Николаев

Социологический Энциклопедичечкий Словарь

Новый философский словарь

(Merton)
Роберт Кинг (р. 1910) - американский социолог, почетный профессор Колумбийского университета, президент Американской социологической ассоциации (с 1957). Учился в Гарвардском университете. Докторская диссертация: "Пуританизм, пиетизм и наука" (1936). В 40-е гг. был содиректором (с П. Лазарсфельдом) Бюро прикладных исследований Колумбийского университета. Основные работы: "Наука, техника и общество в Англии 17 в." (1938); "Социальная теория и социальная структура" (1957, 1968); "О теоретической социологии" (1967); "Социология науки" (1973); "Структурный анализ в социологии" (1975); "Подходы к изучению социальной структуры" (1975) и др. В ранний период творчества на М. заметно влияние идей М. Вебера, особенно его работы "Протестантская этика и дух капитализма", и Дюркгейма, что оправдано исследовательской установкой М. на преодоление эмпиризма американской социологии через синтез ее с европейской традицией. Тема науки (как социального института со специфическими ценностно-нормативными регулятивами) - одна из сквозных у М., заложившего основы американской социологии науки. В качестве "институциональных императивов" науки выделял: универсализм (любое знание открыто для критики и оценки), общность ("коммунизм") - доступность результатов иследования для анализа др. учеными, бескорыстность (исследования подвергаются контролю на предмет мотивации деятельности исследователей), организационный скептицизм (блокирование тенденций к абсолютизации и догматизации концепций и подходов). С конца 1940-х можно говорить о втором периоде творчества М., характеризующемся развитием структурно-функциональной теории. М. создал свой вариант концепции, которую в отличие от функционального императивизма Парсонса квалифицируют как функциональный структурализм (Д. Тернер). М. подверг структурный функционализм критике изнутри, пересмотрев (с позиций "организационного скептицизма") его основные методологические установки и теоретические положения. С позиций социологии знания и науки М. выдвинул тезис о том, что любые общие теории являются лишь теоретико-методологическими ориентация-ми, т.е. по сути философскими концепциями, не предназначенными для эмпирической работы. Попытки построения всеобъемлющей социологической теории не имеют под собой оснований. С другой стороны, остается необходимость теоретического ориентирования эмпирической практики. В этой связи М. предложил в 1948 программу создания теорий среднего уровня (ранга). Они, согласно М., позволяют в рамках структурно-функционального анализа ввести ограничения на организационные построения теории и концептуализировать исследовательскую практику. Отсюда стратегия упорядочения понятийного аппарата, который должен позволять отделять "существенные" социальные явления от "несущественных". "Организационный скептицизм" позволил М. вскрыть и три неэксплицированных (а, соответственно, достаточно не обоснованных) постулата структурного функционализма: 1) постулат интеграционного единства социальных систем: все виды социальной деятельности и элементы культуры стандартизируются и являются функционально нагруженными внутри социального или культурного целого (функция при этом рассматривается как вклад элемента в тотальность системы); М. смещает акцент с тотальности на дифференцированность систем, на анализ многообразия типов, форм, сфер и уровней социальной интеграции, степень которой можно установить только эмпирически; 2) постулат функциональной универсальности социальных вопросов (все социальные и культурные элементы системы выполняют эксплицированные функции через целерациональные стратегии действий); М. поставил под сомнение как эксплицированность функций, так и тотальность целерациональных стратегии действия; 3) постулат неизбежности функциональной проблематики в анализе социальной реальности (в силу того, что все является частью чего-либо, что существуют незаменимые функции, требующие вполне конкретных форм и т.д.); М. выдвинул тезис о том, что реквизит функций должен устанавливаться эмпирически в конкретных социокультурных контекстах (отсюда, в частности, анализ инверсий культурных образцов). На основании проделанного анализа был сделан вывод (который иногда называют теоремой функционального анализа М.): точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, одна и та же функция может по разному выполняться. Осюда задачи уже "структурного фук-ционализма" на выделение в тотальностях общества: 1) социальных форм (систем и их частей); 2) типов влияния форм на уровень непосредственной жизни; 3) процессов, вызывающих к жизни именно эти формы, а также методологическая установка на разделение причин и функций. Если классический "фукциональный императивизм" (Парсонс) вычленяет особенности социальных феноменов (через их функции) в структурных контекстах, то подход М. "оборачивает" это отношение. Структура характеризуется через: а) организованность рядов социальных отношений; б) регулярность (периодичность) этих отношений; в) наличие в ней глубинного (неэксплицированного) уровня отношений; г) сдерживание (инициирование этих отношений системами норм и культурных образцов). Тогда статус и функция приписываются элементу через его локализацию в структуре как: 1) нормативность (ожидаемость поведения по предписанному образцу); 2) потенциальность (определенность возможных вариантов выбора стратегии поведения, наличных ресурсов, легитимных способов достижения целей); 3) идеальность (реквизит верований и идей). Кроме того, в традиции Сорокина, М. разводит культурную (нормы, ценности, институты, роли) и социальную (ресурсы, возможности, социальные ценности, как то: здоровье, власть, престиж, образование) структуры. Структура через механизмы согласования/рассогласования проблематизируется в своем качестве задавать интегратив-ные состояния общества и это качество переходит к переинтерпретированной в терминах культуры социальной организации. Последняя понимается как интегрированная совокупность социальных ролей (нормативных правил и ожиданий), подчиненная целям, которые могут и не осознаваться. Социальная организация максимизирует внутри себя рациональность формирования образцов действия и стремится к комплексному (тотальному) воздействию на личность. Такая постановка проблем структурно-функционального анализа потребовала введения в него новых (как минимум) четырех "тем", которые стали после работ М. классическими для этой научной парадигмы. М. ввел представление о дисфункциях системы - негативных последствиях воздействия одной части системы на другую (дисфункции - показатель степени интегрированности той или иной системы). М. ввел понятие балланса функциональных и дисфункциональных следствий, которые вытекают из реализации того или иного образца, институционально закрепляемого в системе (в действительной норме функциональные следствия перевешивают дисфункциональные). М. ввел, для онтологизации своей "теоремы", понятия "функциональные эквиваленты" и "функциональные альтернативы", т.е. предложил исходить из вариабельности организационного воплощения социальных структур, удовлетворяющих конкретной функции. М., наконец, ввел различение явных и скрытых (латентных) функций. Последние не интенциональны и не осознаваемы, они проявляются через непрограммируемые и не контролируемые участниками следствия их рационализированных действий. В результате М. динамизировал структурно-функциональный анализ, рассматривал социальные изменения и их направленность как отдельную задачу социологического изучения. В итоге были созданы теория ролевого конфликта, развитая Козером, и мертоновская версия концепции социальной аномии Дюрк-гейма. Изменения социльной структуры - следствия адаптивных процессов воспроизводства системы на уровне повседневной жизни и трансформационных процессов общества, ведущих к установлению нового социального порядка. В результате социальных изменений в системе происходит накопление дисфункций (проблема допустимого порога, перехода нормативно-допустимого в патологическое) и инноваций (проблема изменения мерности и эталонности, т.е. механизмов нормирования). Дисфункции, по М., вызываются: рассогласованностью элемента, побочными следствиями и эффектами структурных действий, разладом в подсистеме. Отсюда возможности нарастания аномии в системе и роста девиант-ного поведения, когда культурные нормы - цели, начинают расходится с институциональной их поддержкой (санкционированием) системой. Отклонение, следовательно, - любое отступление от линии конформистского поведения. Развитие концепции М. явилось одним из важнейших содержательных этапов в эволюции структурно-функционального метода в социальной философии и социологии.
В.Л. Абушенко.

Современная западная философия

MEPTOH (Merton) Роберт Кинг (р.1910) - амер. социолог, один из основателей <<социологии науки>> и структурно-функционального направления в социологии. Преподавал в Колумбийском ун-те. В философском отношении наиболее важны и интересны исследования М. генезиса новоевропейской науки, раскрывающие его зависимость от специфического социально-политического контекста, от складывающегося <<научного сообщества>>, от его новых ценностей и норм, от религиозных ориентации, которые преобладали в среде ученых в XVII в. Продолжая и развивая подход к изучению генезиса новоевропейского рационального мышления, начатый <<Вебером>>, М. в своей известной работе «Наука, техника и общество Англии XVII века» связал возникновение и укрепление науки с пуританской религиозной моралью. Воплощенные в ней ценности индивидуализма, рационализма, полезности и т.п. послужили стимулирующими факторами для социального оправдания роли ученого и науки в обществе.
На основе этого историко-социологического анализа в последующих работах М. сформулировал концепцию нормативного <<этоса науки>>. Как необходимый для научной деятельности комплекс ценностей и норм этот этос включает такие регулятивы, как универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный скептицизм. Познание рассматривается им как деятельность, соответствующая этим всеобщим нормам, остающимся на протяжении всей истории науки практически неизменными, устойчивыми и обеспечивающими существование науки как таковой. Эта единая ценностно-нормативная структура науки, или ее этос, выражается в системе более конкретных предписаний, запретов, предпочтений, санкций и поощрений. Следующий шаг в анализе М. науки - описание системы обмена, лежащей в. основе этих норм. Наука как социальный институт обладает специфической системой распределения вознаграждений за осуществление институционально предписанных ролей. Социальная функция ученого заключается в достижении нового знания, которое превращается в коллективное достояние; новые результаты обмениваются на признание со стороны коллег по научному сообществу. Формы признания многообразны: присвоение имени ученого открытию - напр., закон Ома, число Маха (эпонимия), почетные награды, академические звания и т.п.
Поскольку целью науки является получение новых, оригинальных результатов, постольку в науке весьма существенны приоритетные споры. Исследованию приоритетных конфликтов в науке и одновременных открытий М. посвятил специальные работы 50-х годов, которые позволили ему выявить амбивалентность мотивов и поведения ученых, в частности их колебания между желанием утвердить свой приоритет и опасением оказаться этически нескромными. Раскрытие взаимно противоположных нормативных принципов, которые регулируют реальное поведение ученых, привело М. к фиксации таких форм отклоняющегося (девиантного) поведения ученых, как плагиат, шельмование противников, отказ от борьбы за признание. Отклоняющееся поведение свидетельствует об абсолютизации одной из амбивалентных ценностей науки как социального института и является для него дисфункциональным. В этой проблематике анализ науки пересекается с общесоциологическими интересами М. Он ввел в социологию понятие.дисфункции как того, что не способствует выживанию и адаптации системы и провел различие между явными и латентными функциями. В духе основных постулатов структурно-функционального анализа, М. исследовал многообразные формы отклоняющегося поведения и аномии, при которых индивидуальному и коллективному сознанию присуще разложение системы моральных ценностей. Исток аномии лежит, по М., в разрыве между нормами и целями культуры и существующими социальными институтами, предоставляющими средства достижения этих целей. Разрыв между ними выражается в преступности, апатии и потере жизненных целей.
Основные принципы социологической концепции М. стали в 60-70-е ядром исследований таких социологов, как Б. Барбер, Н. Сторер, У. Хэгстрем, Д. Каплан, Д. Крейн и др. В эти годы сложилась мертонианская парадигма в социологии науки, однако в 80-е и в США, и в Европе начинается критика концепции М. и формируются альтернативные подходы. Подвергаются критике как его историко-научные исследования генезиса науки за узконациональную трактовку процесса возникновения науки, связывающую его лишь с Великобританией, за чрезмерно жесткую связь науки с пуританской моралью, так и общие социологические идеи. Альтернативные подходы, развиваемые <<Блуром>>, <<Малкеем>>, Р. Уитли, Вейнгартом, и др., связаны с формированием когнитивной социологии науки, с более тесной связью социологии науки с новой <<постпозитивистской>> философией науки.
А.П. Огурцов
Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966; Явные и латентные функции // Структурно-функциональный анализ в современной социологии. Вып. 1. М., 1968; On Theoretical Sociology. L., 1967; The Sociology of Science. Chicago, 1973.

Философский энциклопедический словарь 2

        (Merton) Роберт Кинг (р. 5.7.1910, Филадельфия, шт. Пенсильвания), амер. социолог. М.— представитель структурно-функционального анализа [ввёл понятие «дисфункции», разграничение «явных» и «латентных» (скрытых) функций]. Ему принадлежит идея т. н. теорий среднего уровня, крые должны связать эмпирические исследования и общую теорию социологии.
        Примером социологич. анализа М. является его теория аномии (понятие, заимствованное у Дюркгейма). Аномия, но М.,— особое нравственно-психологич. состояние индивидуального и обществ. сознания, которое характеризуется разложением системы «моральных ценностей» и «вакуумом идеалов». М. считает причиной аномии противоречие между господствующими в США ин-дивидуалистич. «нормами-целями» культуры (стремление к богатству, власти, успеху, выступающее в качестве установок и мотивов личности) и существующими институтами, санкционированными средствами достижения этих целей. Последние, по М., практически лишают подавляющее большинство американцев всякой возможности реализовать поставленные цели «законными путями». Это противоречие, по М., лежит и в основе преступности (бунт индивидуалиста против сковывающих его законов и правил, создаваемых институтами), апатии и разочарованности в жизни (потеря жизненных целей). М. рассматривает это противоречие не как продукт капиталистич. строя, а как «всеобщий» конфликт, якобы типичный для «индустриального общества». В ряде работ М. выступает как либерально-демократич. критик бюрократич. и милитаристских тенденций в США, не выходя, однако, за пределы бурж. идеологии. М. принадлежат эмпирич. исследования средств мас-совой коммуникации в США (радио, кино, телевидение, пресса), содержащие критику последних, а также ра-боты по социологии познания и социологии науки,.
        Mass persuasion, ?. ?. — L., [1946] (совм. с M. Fiske and А. Curtis); The focused interview, Glencoe, [1956] (соавтор); Seien- се, technology and society in seventeenth century England, N. Y., 19702; Social theory and social structure, N. Y., 19682; On the . shoulders of giants, N. Y., 1965; On theoretical sociology, L., 1967; Contemporary social problems, N. Y., 1971s (совм. с R. A. Nisbet); The sociology of science, Chi., 1973; в рус. пер.— Социальная структура и аномия, в кн.: Социология преступности, М., 1966; Явные и латентные функции, в кн.: Структурнофункциональный -анализ в совр. социологии, в. 1, М., 1968.
        Андреева Г. М., Совр. бурж. эмпирич. социология, М., 1965; Замошкин Ю. А., Кризис бурж. индивидуализма и личность, М., 1967; История бурж. социологии первой. пол. 20 в., М., 1979; The idea of social structure. Papers in honor.pf R. K. Merton, N. Y., 1975; Approaches to the study of social structure, N. Y., [1975].

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: МЕРТОН

будет выглядеть так: Что такое МЕРТОН