Слово, значение которого вы хотите посмотреть, начинается с буквы
А   Б   В   Г   Д   Е   Ё   Ж   З   И   Й   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Ы   Э   Ю   Я

МЕРЕЖКОВСКИЙ

Большая советская энциклопедия (БЭС)
I
Мережковский
        Дмитрий Сергеевич [2(14).8.1866, Петербург, — 9.12.1941, Париж], русский писатель. Сын дворцового чиновника. Окончил историко-литературное отделение Петербургского университета. Первый сборник — «Стихотворения. 1883—1887» (1888). Книга «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893), прокламирующая Символизм и «мистическое содержание» искусства, в противовес реалистической литературе и гражданской поэзии 80-х гг., стала одним из первых программных документов русского декаданса. Наиболее известное сочинение М. — историческая трилогия «Христос и Антихрист» (ч. 1—3, 1895—1905), объединённая мистической идеей о вечной борьбе христианства и язычества. Схематизм и метафизика резко снижают художественное значение трилогии. Русская революция представляется М. в образе «грядущего хама». Антиреалистическая проповедь «нового религиозного сознания» (деятельность в «Религиозно-философском обществе» и в журнале «Новый путь», 1903—04) вызвала резкую отповедь Г. В. Плеханова («О так называемых религиозных исканиях в России. Евангелие от декаданса», 1909). Как литературный критик М. пытался трактовать творчество писателей в религиозно-идеалистическом духе («Толстой и Достоевский», т. 1—2, 1901—1902; «Гоголь и чорт», 1906, и др.), резко отрицательно относился к творчеству М. Горького.
         Враждебно встретив Октябрьскую революцию 1917, М. в 1920 эмигрировал; писал романы, религиозно-философское эссе, стихи и статьи в резко антисоветском духе. Во время 2-й мировой войны 1939—45, находясь во Франции, занял коллаборационистскую позицию к нацистским оккупантам.
         Соч.: Полн. собр. соч., т. 1—24, М., 1914; Тайна трёх. Египет и Вавилон, Прага, [1925]; Рождение богов. Тутанхамон на Крите, Прага, [1925]; Наполеон, т. 1—2, Белград, 1929; Тайна Запада. Атлантида — Европа, ч. 1—2, Белград, 1930; Данте, т. 1—2, Брюссель — Париж, 1939.
         Лит.: Горький М., Разрушение личности, О белоэмигрантской литературе, Собр. соч., т. 24, М., 1953; Плеханов Г. В., Искусство и общественная жизнь, в его кн.: Литература и эстетика, т. 1, М., 1958; Горбов Д., Мертвая красота и живучее безобразие, «Красная новь», 1926, кн. VII; История русской литературы, т. 10, М. — Л., 1954, с. 764—99; Русская литература конца XIX — начала XX в. 1901—1907, М., 1971; Русская литература конца XIX — начала XX в. 1908—1917, М., 1972; История русской литературы конца XIX — начала XX века. Библиографический указатель, М. — Л., 1963.
         С. И. Григорьянц.
II
Мережковский
        Константин Сергеевич [23.7(4.8).1855, Петербург, — 10.1.1921, Женева], русский биолог. Брат Д. С. Мережковского (См. Мережковский). Окончил Петербургский университет (1880). Профессор Казанского университета (1902—14). Труды по ботанике (морфологии и систематике диатомовых водорослей и лишайников), зоологии (систематике инфузорий, губок, кишечно-полостных), антропологии. Один из основоположников теории Симбиогенеза, основываясь на которой предложил оригинальную систему органического мира с делением его на три царства: микоиды (грибы, бактерии, синезелёные водоросли), растения и животные. Указал на эволюционное значение неотении (См. Неотения) и олигомеризации органов (См. Олигомеризация органов).
        
         Соч.: Теория двух плазм как основа симбиогенезиса, нового учения о происхождении организмов, Каз., 1909; Конспективный курс общей ботаники, ч. 1, Каз., 1910.
1000 кратких биографических данных
Д. С. (род. в 1866 г.) - поэт, романист, критик и публицист. В 900-х г.г. ударился в крайний мистицизм. Вместе с З. Гиппиус, В. Розановым, Минским и др. основывает в Петербурге "религиозно-философские собрания", редактирует литературный орган этих собраний "Новый Путь". В то же время Мережковский сотрудничает в кадетской печати. В 1912 г. им была опубликована очень дружественная переписка с ярым реакционером А. С. Сувориным.
Энциклопедия Отечеcтво
МЕРЕЖКОВСКИЙ Дмитрий Сергеевич (1866-1941), русский писатель, религиозный философ. Муж 3. Н. Гиппиус. Работа Мережковского "О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы" (1893) - эстетическая декларация русского декадентства. В романах (трилогии "Христос и Антихрист", 1895-1905; "Александр I", 1911-1912, и др.) и пьесах, написанных на историческом материале, - осмысление мировой истории как вечного борения "религии духа" и "религии плоти". Автор исследования "Л. Толстой и Достоевский" (кн. 1-2, 1901-02). Публицистика (антиреволюционный памфлет "Грядущий хам", 1906); стихи. С 1920 в эмиграции, где опубликовал книги "Лица святых. От Иисуса к нам" (вып. 1-4, 1936-38), "Данте" (т. 1-2, 1939).
Культурология. XX век. Энциклопедия
        Дмитрий Сергеевич (1865 1941) писатель, лит. критик, публицист, религ. философ рус. серебряного века. В 1884-88 — студент ист.-филол. ф-та С.-Петербург, ун-та, где прошел период увлечения позитивизмом (Спенсер, Конт, Милль, Дарвин) и неудовлетворенности им, испытал влияние народнич. идеологии и лит-ры, впервые почувствовал интерес к религ. исканиям и новейшей франц. лит-ре. Совокупность этих противоречивых тенденций определила дальнейшее развитие М. как художника и мыслителя. В 1889 М. женился на 3. Гиппиус, ставшей неизменным спутником его жизни и его единомышленником во всех духовных исканиях.
        В 90-е гг. М. сближается с редакцией журн. “Сев. вестник” (А. Волынский, Л. Гуревич), вокруг к-рого начинает формироваться группа рус. символистов, и становится одним из теоретиков и практиков рус. символизма. Однако М. не удовлетворился одной литературно-худож. деятельностью: он стремился к реализации культурного синтеза, где ведущую роль должны были сыграть философия, религия и общественно-полит. активность творч. мысли. Один из инициаторов и ярких представителей богоискательства, М. не только вовлекал философско-религ. и социально-полит, вопросы в свою культурологич. эссеистику и публицистику; в 1901-03 М. организует в Петербурге Религиозно-филос. собрание (закрыто по решению Св. Синода) со своим печатным органом (журн. “Новый путь”, 1903-04; в 1905 выходил под названием “Вопросы жизни”), в 1907-17 возобновленное как Религиозно-филос. об-во. В 1906-14 М. и Гиппиус живут в Париже, время от времени приезжая в Россию. В конце 1919 они окончательно эмигрируют, осуществив побег через Минск и Варшаву в Париж (где у М. была с дореволюц. времени собств. квартира). Здесь разворачивалась последующая лит. деятельность М. — в рамках культуры рус. зарубежья. Среди обществ, акций М. — создание литературно-филос. об-ва-клуба “Зеленая лампа” (1926), выросшего из воскресного лит. салона М. и Гиппиус; его стеногр. отчеты печатались в париж. журн. “Новый корабль”.
        Своеобразие творчества М. в том, что в своих худож. произведениях (начиная со сборника стихов “Символы”, 1892, и прозаич. трилогии “Христос и Антихрист”, 1896-1905) он прежде всего религ. философ, подчиняющий повествование, сюжет, систему образов, даже истор. материал, нередко дающий М. тему повествования, заданной рассудочной концепции, составляющей гл. содержание лит. сочинений М.; в произведениях философско-публицистич. М. прежде всего художник, подчиняющий логико-понятийную конструкцию образно-ассоциативному видению целого (двухтомное исследование “Л. Толстой и Достоевский”, 1901-02; “Гоголь и черт”, 1906; “Две тайны рус. поэзии”, 1915; сб. филос. эссеистики “Вечные спутники”, 1897; “Грядущий Хам”, 1906; “Не мир, но меч: К будущей критики христианства”, 1908; “В тихом омуте”, 1908; Больная Россия, 1910 и др.). М. создает не только новый жанр — культурология. эссеистики, но и новую область культурной деятельности, где более или менее органично сплавляются искусство и философствование, религ. искания и полит, публицистика, литературно-худож. повествование на отвлеченно-филос. темы и беллетризация религиозно-филос. утопий. Не методол. эклектизм, но культурологич. синтез разл. областей знания и типов творч. деятельности — в этом состоит истор. значение творчества М. Этот синтез принципиально изменяет характер исходных синтезируемых явлений: религ. искания приобретают характер худож. фантазий, полит, прогнозы и анализы приближаются к апокалиптич. пророчествам, литературно-критич. анализы худож. явлений становятся культурфилос. моделями мира.
        Не будучи по убеждениям ни западником, ни славянофилом, М. производил впечатление западника среди славянофилов и славянофила среди западников; он стремился и в отношениях культур и цивилизаций преодолеть дуализм Европы и России, достичь органич. синтеза взаимоисключающих тенденций. В своих компаративных культурологич. изысканиях М. вводит триаду: Запад — Россия — Восток, причем Россия, в его толковании, обладая опр. сходством и с Востоком (“новый Китай”), и с Западом (Франция, Германия, Англия), по преимуществу своеобразна, даже уникальна. Поэтому от России М. ожидает или всемирного спасения, или всемирной катастрофы, гибели, Апокалипсиса. М. стремится соединить традиции Чаадаева и Хомякова, Белинского и Вл. Соловьева, Некрасова и Тютчева. В 1921, в эмиграции, М. писал, имея в виду Октябрьскую революцию: “Наша русская беда — только часть беды всемирной”, “Мы - первые, но не последние”. Глубокий анализ явлении рус. культуры и рос. истории, своеобразный “мизантропич. патриотизм” приводили М. к точным и проницат. прогнозам в отношении России и ее истор. судьбы. Так, в эссе “Грядущий Хам” он почти за два десятилетия предсказал наступление в России тоталитаризма и описал черты его полит, строя и характер тоталитарной культуры. Зато представления М. о Западе оказались очень наивными и традиц. для отеч. культурологич. мысли: ему казалось, что рус. вопрос — это всемирный вопрос и спасение России от большевизма — осн. задача и смысл зап. цивилизации; потому он возлагал все надежды на “крестовый поход против коммунизма”: то на Пилсудского, то на Муссолини, то на Гитлера (каждый раз трагически разочаровываясь в своих иллюзиях и расчетах).
        Гл. культурологич. проблема всех культурфилос. и худож. произведений М. — перевод бинарных, дуальных моделей, свойственных менталитету рус. культуры, на код тернарных (троичных) структур зап. ментальности. Для М. очевидно, что дуальные модели (типа Христос и Антихрист, дух и плоть, добро и зло, царство и рабство, революция и контрреволюция, истина и ложь, Россия и Запад, народ и интеллигенция и т.п.) чреваты расколом, взрывом, разрушит, трагедией для всех, ввергнутых в мир неразрешимых антиномий. Триады гораздо стабильнее, устойчивее: подобно Троице, они обладают свойством “нераздельности и неслиянности”, — это, по М., универсальная модель диалектики единого и многого, единства и борьбы противоположностей, начало культурного синтеза. М. не случайно тяготеет к трилогиям и трехчастным композициям своих произведений; многие свойства и понятия раскладываются у него по триадам: три лика Грядущего Хама, три лика будущего спасения России, три свойства большевизма, три отличит. черты символизма и т.д. По существу, проблема перекодирования диад в триады до сих пор остается одной из самых актуальных культурологич. задач культурно-типологич. исследований, особенно в связи с посттоталитарным развитием России.
 
Соч.: Полн. собр. соч.: В 17т. СПб., 1911-13; Полн. собр. соч.: В 24 т. М., 1914; Собр. соч.: В 4 т. М., 1990; В тихом омуте: Статьи и исследования разных лет. М., 1991; Больная Россия: Избр. Л., 1991; Воскресшие боги (Леонардо да Винчи). М., 1993; Акрополь: Избр. лит.-критич. статьи. М., 1991; Эстетика и критика: В 2 т. М.; Харьков, 1994-96; Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995; Иисус Неизвестный: В 2 т. М., 1996.
 
Лит.: Поварцов С. Траектория падения: (О лит.-эстетич. концепциях Д. Мережковского) // ВЛ, 1986, № 11; Соколов А.Г. Судьбы рус. лит. эмиграции 1920-х годов. М., 1991; Кондаков И. Перед страшным выбором: (Культурно-истор. генезис рус. революции) // ВЛ, 1993, № 6; Ильин И.А. Творчество Мережковского // Ильин И.А. Одинокий художник: Статьи, речи, лекции. М., 1993; Михайлов О.Н. Лит-ра рус. зарубежья. М., 1995; Гайденко П. Соблазн “святой плоти”: (Сергей Соловьев и русский серебряный век) // ВЛ, 1996, № 4.
 
И. В. Кондаков
Имя собственное в русской поэзии 20 в
(Дмитрий Сергеевич (1866-1941) - рус. писатель) И - шашки наголо! Из ножен прошедшего - блесните, блесните! Дни мира, усните, Цыц! Старые провопли, Мережковским усните, Рыдал он папашей нежности нашей. (стих. обращ. к В. В. Маяковскому) Хл922 (171)
Литературная энциклопедия
Дмитрий Сергеевич [1865—] — беллетрист, поэт, критик, публицист, религиозный мыслитель. Р. в семье крупного дворцового чиновника. Окончил историко-филологич. факультет Петербургского университета; печататься начал в 1881. С 1920 — в эмиграции, злейший враг сов. власти.
194 М. — один из зачинателей русского символизма, представитель богоискательства, идеолог дворянской интеллигенции, к-рая в условиях реакции 80-х гг. выступила с проповедью эстетизма и индивидуализма, ударилась в крайний мистицизм, накануне революции 1905 перешла в лагерь оппозиционной кадетствующей буржуазии, а после Октября закономерно перекочевала за границу. Первые стихотворные произведения Мережковского («Стихотворения», 1888; «Символы», 1894; «Новые стихотворения», 1896) окрашены в пессимистические тона; его угнетает «век суровый железа, денег и машин». В лирике преобладают мотивы тоски, усталости, одиночества. Легкий налет «гражданских» мотивов надсоновского типа смешивается с религиозной настроенностью («Христос воскрес», «Часовой на посту»). Бледные образы, шаблонные рифмы оформляют вялые философствования на религиозные темы («Вера», «Смерть»), сочетаясь с искусственностью тона, крикливостью патетики («Сакья-Муни», «Moritori»). Книга М. «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» [1893] явилась первой попыткой русского символизма осознать себя как направление, имеющее определенные эстетические и религиозно-философские принципы. Намечая «три главных элемента нового искусства: мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности», Мережковский обрушивается на «утилитарный пошлый реализм» лит-ры революционной демократии 60-х гг. Упадок современной лит-ры он объясняет «тем упадком художественного вкуса, к-рый, начиная с 60-х гг., продолжается доныне и вызван проповедью утилитарного и тенденциозного искусства, проповедью таких критиков, как Добролюбов, Чернышевский, Писарев». Возрождение лит-ры М. видит в декадентстве и мистицизме: «русские декаденты — первые русские европейцы, люди всемирной культуры, достигшие крайних вершин ее „самозародившейся мистики“». Резко враждебное отношение М. к наследству революционной демократии, к художественному реализму, привело его к борьбе с современной идейно-прогрессивной лит-рой. В росте социалистического рабочего движения М. усматривал наступление «грядущего хама», Смердякова, торжествующей пошлости. В противовес идеям пролетарской социалистической борьбы М. выдвинул теорию «третьего царства», стремясь приспособить устаревшие догмы христианской религии к «современному состоянию человеческого ума». «Критика христианства», осуществленная М., выражала настроения дворянско-буржуазного блока, его стремления внести некоторые поправки в действительность в смысле очищения ее от рутины прошлого для более просторного развития на капиталистических началах. Основанный группой М. журн. «Новый путь» [1903—1904] был трибуной мистики, идеализма, утонченной поповщины. Мистически истолкованная гегелевская «триада» превращена М. в теорию «трех царств», якобы знаменующих религиозную эволюцию человечества. Эту теорию М. проводит настойчиво
195 во всех своих произведениях. В своих исторических романах М. поставил задачей показать движение человечества по пути к «третьему царству». В трилогии «Христос и антихрист» Мережковский берет такие исторические эпохи, когда, по его мнению, борьба между язычеством и христианством проявлялась с наибольшей силой. «Юлиан Отступник» [1894] рисует гибель эллинского мира под напором темной христианской черни, «одержимой бесом разрушения». Роман «Воскресшие боги» [1896] посвящен возрождению культа эллинской красоты. «Леонардо да Винчи», одновременно рисующий «Тайную вечерю» и мерзкие рожи языческих идолов, совмещает в себе два начала — языческое и христианское. Перескакивая через столетия, М. обращается к России, приписывая ей миссию окончательного возрождения. Роман «Петр и Алексей» [1902] посвящен трагическому противоречию старого и нового, европейского и старорусского начал, к-рые сливаются, по М., воедино в грядущем царстве святого духа. Вторая трилогия — драма «Павел I» [1908], роман «Александр I» [1911] и «14 декабря» [1918] — посвящена движению декабристов и предшествовавшему дворцовому перевороту (убийство Павла I). Трактуя «революцию» как борьбу с самодержавием во имя бога, М. изобразил декабризм как беспочвенный легкомысленный заговор кучки взбалмошных молодых людей, одержимых религиозными сомнениями. В наиболее невыгодном свете М. представил как-раз левую, демократическую часть декабристов (Пестель, Бестужев). Укладывая историю в узкие рамки своей религиозной схемы, М. не останавливается перед сознательным искажением исторических фактов. Герои М. не образы с живым содержанием, а рупоры мистической идеи трех царств. Они ведут схоластические споры, цитируют эллинских мудрецов, видят длинные сны, ведут скучнейшие дневники. Холодное резонерство, фальшивый пафос и пророческий тон доминируют в романах и заглушают немногие яркие страницы. Мистическая трактовка М. исторического процесса была оружием борьбы дворянско-буржуазного блока с растущим революционным движением. До революции 1905 М. преклонялся перед самодержавием, считая царя помазанником божиим, отождествляя государство с церковью. В годы мощного подъема революционного движения М. переходит в лагерь буржуазной оппозиции, объявляет: «самодержавие — от антихриста». Выступая против самодержавия, М. одновременно скорбит о том, что «в русской революции дела, достойные титанов, совершаются под песни пигмеев, под такие гимназические вирши, как „Вставай, подымайся, рабочий народ“». Ему хочется слышать в революции церковное песнопение, ибо русская революция, по М., может стать путем к «третьему царству», но для этого она должна отбросить «мещанство», земные цели соц.-дем., т. е. по сути дела должна перестать быть революцией. Здесь контрреволюционный характер воззрений Мережковского выражен особенно отчетливо.
196 Эта активнейшая пропаганда мистики и религии, проводимая М., являлась отражением того исторического момента, «когда русской буржуазии в ее контрреволюционных целях понадобилось оживить религию, поднять спрос на религию, сочинить религию, привить народу или по-новому укрепить в народе религию» (Ленин). Как лит-ый критик М. произвольно подгоняет творчество писателей под свою схему мистического развития человечества. Так, творчество Пушкина истолковывается как примиряющее христианство и язычество начало, из к-рого вышли Достоевский и Толстой — «два предвозвестителя русского и всемирного возрождения», один — стремящийся к одухотворению плоти, другой — «к воплощению духа». А так как в грядущем царстве «дух и плоть должны слиться воедино», то и Достоевский с Толстым должны слиться и дать нового, символического Пушкина. В творчестве Гоголя М. увидел вечную борьбу с «чортом», объявил, что «Чичиков — антихрист», а в персонажах «Ревизора» умудрился найти скрытый мистический смысл. Когда М. понадобилось обосновать свою теорию народа-богоносца, он в качестве предвозвестника этой теории выдвигает Лермонтова. Демократическая гражданская лирика Некрасова вызывает резкое осуждение М., зато особо подчеркиваются отдельные нотки религиозной настроенности поэта; у Гл. Успенского, которого «убийственное для всякой поэзии утилитарное направление коснулось в большей мере, чем Некрасова», М. находит одно удовлетворяющее его произведение — очерк «Парамон-Юродивый». Лучшим произведением Короленко он объявляет «Сон Макара», в к-ром «религиозное вдохновение окрыляет поэта», а в «Стихотворениях в прозе» и рассказе «Собака» открывает настоящего «немодного и нестареющего Тургенева, которого не подозревали наши критики-реалисты». Естественно, что поэзия Горького, в которой трудно найти мистику, «ничего не заслуживает кроме снисходительного забвения...», «...о Горьком как о художнике больше двух слов говорить не стоит». Но зато В. Розанов оказывается «величайшим из современных русских писателей». В период реакции, когда «дух „смирения“ и „покаяния“, увлечение антиобщественными учениями, мода на мистицизм и т. п.» (Ленин) сделались господствующими настроениями буржуазии и мелкой буржуазии, деятельность М. имела успех в «отчаявшихся и уставших» (Ленин) кругах буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции, оказала значительное влияние на творчество Белого, Вяч. Иванова, Брюсова. К 1909—1910 М. проделывает еще бо?льшую эволюцию вправо, «ведет последовательную, очень внутреннюю, идейную борьбу» с большевизмом («Дневники» 3. Гиппиус) и окончательно переходит в лагерь столыпинской реакции. Ленин с определенностью обозначил место М. в классовой борьбе, говоря, что «Струве в „Русской мысли“, наверное, докажет завтра при помощи Бердяева, Изгоева, Мережковского и Ко, что „ленинцы“
197 — греховные „раскольники“, а ликвидаторы... святые исполнители воли бога» (т. XVII, стр. 494). Пролетарскую революцию М. встретил с дикой фанатической злобой. Изливая потоки клеветы на Советскую Россию, М. для борьбы с этим «царством антихриста» призывает силы не только небесные, но и земные — в лице европейской интервенции. Художественное творчество М. эмигрантского периода является ярким примером идейной деградации и культурного одичания белой эмиграции. Его романы «Рождение богов», «Мессия» лишены всяких признаков художественности, наполнены скучнейшими разговорами и туманными пророчествами. В религии древнего Египта он находит сочетание «элементов религиозного и полового», чем и спешит обновить свою философию. В плане лит-ого наследства творчество М., реакционное от начала до конца, представляет безусловно отрицательную величину. Оно может служить разве только иллюстрацией позорного бытия нашей «отечественной» буржуазии и ее бесславного конца. Библиография: I. Полное собр. сочин., 17 тт., изд. т-ва М. О. Вольф, СПБ, 1911—1913; То же, 24 тт. (полнее), изд. т-ва Сытина, М., 1914—1915. Не вошли в «Собр. сочин.»: 14 декабря, П., 1918; Рождение богов. Тутонкамон на Крите, Прага, 1925; Мессия, «Современ. записки», Париж, 1926, XXVII—XXXII (романы); Будет радость, П., 1916; Романтики, Петроград, 1917 (драмы); Две тайны русской поэзии. Некрасов и Тютчев, Петроград, 1915; Завет Белинского, Петроград, 1915 (критика). II. Михайловский Н. К., Дневник читателя. Заметки о поэзии и поэтах, «Сочин.», т. VI, СПБ, 1897; Его же, Русское отражение французского символизма, в кн. «Литературные воспоминания и современная смута», т. II, СПБ, 1900; Его же, Несколько слов о г. Мережковском и Л. Толстом. О г. Мережковском. О Достоевском и г. Мережковском. Г. Мережковский об отцах и детях. Запоздалые счеты с г. Мережковским, «Последние сочин.», т. II, СПБ, 1905; Соловьев Е. А., Наша литература, «Журн. для всех», 1902, II («Смерть богов», «Воскресшие боги»), 1902, X [Мережковский о Толстом (подпись: Мирский)]; Шулятиков В., Критические этюды «Курьер», 1903, № 273; Коробка Н. И., Мережковский о Толстом и Достоевском, в кн. «Очерки литературных настроений», СПБ, 1903; Богданович А., Годы перелома, СПБ, 1908, стр. 429—435; Неведомский М., О «навьих» чарах и «навьих» тропах, «Современный мир», 1908, II; Его же, В защиту художества, там же, 1908, III; Покровский М. Н., Религия и революция, сб. «О веяниях времени», СПБ, 1908 (По поводу сб. Мережковского «Не мир, но меч»); Чуковский К., От Чехова до наших дней, изд. 3-е, СПБ, 1908; (изд. 1-е, СПБ, 1908); Шулятиков В., Неаристократическая аристократия, Сб. «Литературный распад», СПБ, 1909, кн. II, стр. 231—251; Базаров В. А., Богоискательство и богостроительство, Сб. «Вершины», СПБ, 1909; Неведомский М., Модернистское похмелье, Сб. «Вершины», СПБ, 1909; Базаров В. А., Христиане Третьего Завета и строители Башни Вавилонской, «На два фронта», СПБ, 1910, и в сб. «Литературный распад», кн. II, СПБ, 1909; Плеханов Г. В., О так называемых религиозных исканиях, в сб. «От обороны к нападению», М., 1910 (Собр. сочин., т. XVII); Шулятиков В., Этапы новейшей лирики, в сб. «Из истории новейшей русской литературы». М., 1910; Иванов-Разумник, Мертвое царство, в кн. «Творчество и критика», СПБ, 1911; Кранихфельд В. П., Литературные отклики. Легенда о кольце Пушкина, «Современный мир», 1911, I; Брюсов В. Я., Далекие и близкие, М., 1912; Брандес Г., Собр сочин., изд. «Просвещение», т. XIX, СПБ, 1913. О романе «Александр I»: Войтоловский Л., «Киевская мысль», 1913, № 81; Мельгунов С., Защита Мережковским Александра I, «Голос минувшего», 1913, IV; Корнилов А., Исторический роман Д. Мережковского, «Современник», 1913, II; Садовский Б., Оклеветанные тени (вошло в его сб. «Ледоход», II.,
198 1916), «Северные записки», 1913, I; Мельгунов С., Роман Мережковского «Александр I», «Голос минувшего», 1914, XII; Троцкий Л. Д., Мережковский, в кн. «Литература и революция», изд. 2-е Гиз, М., 1924 (ср. Сочин., т. XX, Гиз, М., 1926); Долинин А., Д. Мережковский, «Русская литература XX в.», под ред. С. А. Венгерова, т. I, М., 1914; Воронский А. К., Вне жизни и вне времени (Русская зарубежная художественная литература), в кн. «Литературные записки», М., 1926; Горбов Д. А., Мертвая красота и живучее безобразие, «Красная новь», 1926, VII (о «Мессии»); Коган П. С., Очерки по истории новейшей русской литературы, т. IV, изд. 7-е, Гиз, М., 1929; Евгеньев-Максимов В. и Максимов Д., Из прошлого русской журналистики. Статьи и материалы, Л., 1930 (см. здесь ст. ст. Д. Максимова: «Журналы раннего символизма», «Новый путь»). III. Ларин О. Я., Хронологич. указатель произведений и литературы о произведениях Мережковского, при т. XXIV Полного собр. сочин., СПБ, 1915; Фомин А. Г., Библиография новейшей русской литературы, «Русская литература XX в.», под ред. С. А. Венгерова, т. II, вып. V, М., 1915; Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ, 1902; Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз. Л., 1924; Его же, Литература великого десятилетия (1917—1927), том I, Гиз, Москва, 1928; Мандельштам Р. С., Художественная литература в оценке русской марксистской критики, ред. Н. К. Пиксанова, издание 4-е, Гиз, Москва, 1928. В. Жданов
Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: МЕРЕЖКОВСКИЙ


будет выглядеть так: Что такое МЕРЕЖКОВСКИЙ