 |
 |
|
 |
|
|
МАКИАВЕЛЛИ НИККОЛО |
| Мультимедийная энциклопедия |
| (Machiavelli, Niccolo)
Портрет работы Санти ди Тито.
(1469-1527), итальянский писатель и дипломат. Родился 3 мая 1469 во
Флоренции, второй сын в семье нотариуса. Родители Макиавелли, хотя и
принадлежали к древнему тосканскому роду, были людьми весьма скромного
достатка. Мальчик рос в атмосфере "золотого века" Флоренции при режиме
Лоренцо Медичи. Немного известно о детстве Макиавелли. Из его сочинений
явствует, что он был проницательным наблюдателем политических событий
своего времени; наиболее значительными из них было вторжение в Италию в
1494 короля Франции Карла VIII, изгнание семейства Медичи из Флоренции и
установление республики, вначале под управлением Джироламо Савонаролы.
В 1498 Макиавелли был принят на службу секретарем во вторую канцелярию,
Коллегию Десяти и магистратуру Синьории - посты, на которые он с
неизменным успехом избирался вплоть до 1512. Макиавелли посвятил всего
себя неблагодарной и плохо оплачиваемой службе. В 1506 добавил к множеству
своих обязанностей работу по организации флорентийской милиции (Ordinanza)
и контролирующего ее деятельность Совета Девяти, учрежденным в немалой
степени по его настоянию. Макиавелли считал, что следует создать
гражданскую армию, способную заменить наемников, в которых крылась одна из
причин военной слабости итальянских государств. На всем протяжении службы
Макиавелли использовали для дипломатических и военных поручений на
флорентийских землях и сбора информации во время зарубежных поездок. Для
Флоренции, продолжавшей профранцузскую политику Савонаролы, то было время
постоянных кризисов: Италия раздиралась внутренними распрями и страдала от
иностранных вторжений.
Макиавелли был близок к главе республики, великому гонфалоньеру Флоренции
Пьеро Содерини, и хотя не имел полномочий вести переговоры и принимать
решения, миссии, которые ему поручались, часто носили деликатный характер
и были весьма важными. Среди них следует отметить посольства к нескольких
королевским дворам. В 1500 Макиавелли прибыл ко двору короля Франции
Людовика XII, чтобы обсудить условия помощи в продолжении войны с отпавшей
от Флоренции мятежной Пизой. Дважды находился при дворе Чезаре Борджа, в
Урбино и Имоле (1502), чтобы оставаться в курсе действий герцога Романьи,
возросшая власть которого беспокоила флорентийцев. В Риме в 1503 наблюдал
за выборами нового папы (Юлия II), а находясь при дворе императора
Священной Римской империи Максимилиана I в 1507, обсуждал размеры
флорентийской дани. Активно участвовал и во многих других событиях того
времени.
В этот "дипломатический" период жизни Макиавелли приобрел опыт и знание
политических институтов и человеческой психологии, на которых - как и на
изучении истории Флоренции и Древнего Рима - основываются его сочинения. В
его докладах и письмах того времени можно обнаружить большинство идей,
которые он впоследствии развивал и которым придал более отточенную форму.
Макиавелли часто испытывал чувство горечи, и не столько из-за знакомства с
оборотной стороной внешней политики, сколько из-за разногласий в самой
Флоренции и ее нерешительной политики в отношении могущественных держав.
Его собственная карьера пошатнулась в 1512, когда Флоренция потерпела
поражение от Священной лиги, образованной Юлием II против французов в
союзе с Испанией. Медичи вернулись к власти, и Макиавелли был вынужден
покинуть государственную службу. За ним следили, он был заключен в тюрьму
по обвинению в заговоре против Медичи в 1513, его пытали веревкой. В конце
концов Макиавелли удалился в унаследованное от отца скромное поместье
Альбергаччо в Перкуссине близ Сан-Кашано по дороге в Рим. Спустя некоторое
время, когда Юлий II умер и его место занял Лев X, гнев Медичи смягчился.
Макиавелли стал посещать друзей в городе; он принимал активное участие в
литературных собраниях и даже лелеял надежду вернуться на службу (в 1520
получил должность государственного историографа, на которую был назначен
университетом Флоренции).
Потрясение, испытанное Макиавелли после своего увольнения и крушения
республики, которой он служил столь верно и ревностно, побудило его
взяться за перо. Характер не позволял долго оставаться в бездействии;
лишенный возможности заниматься любимым делом - политикой, Макиавелли
написал в этот период работы значительной литературной и исторической
ценности. Главный шедевр - Государь (Il Principe), блестящий и широко
известный трактат, написанный в основном в 1513 (издан посмертно в 1532).
Первоначально автор озаглавил книгу О княжествах (De Principatibus) и
посвятил ее Джулиано Медичи, брату Льва X, однако в 1516 тот умер, и
посвящение было обращено к Лоренцо Медичи (1492-1519). Исторический труд
Макиавелли Рассуждения о первой декаде Тита Ливия (Discorsi sopra la prima
deca di Tito Livio) был написан в период 1513-1517. Среди других
произведений - Искусство войны (Dell'arte della guerra, 1521, написано в
1519-1520), История Флоренции (Istorie fiorentine, писалась в 1520-1525),
две театральные пьесы - Мандрагора (Mandragola, вероятно, 1518;
первоначальное название - Commedia di Gallimaco e di Lucrezia) и Клиция
(вероятно, в 1524-1525), а также новелла Бельфагор (в рукописи - Сказка,
написана до 1520). Его перу также принадлежат стихотворные произведения.
Хотя споры о личности Макиавелли и его мотивах продолжаются по сей день,
он безусловно является одним из величайших итальянских писателей.
Трудно дать оценку произведениям Макиавелли, и прежде всего из-за
сложности его личности и неоднозначности идей, до сих пор вызывающих самые
разноречивые толкования. Перед нами интеллектуально одаренный человек,
необычайно проницательный наблюдатель, обладавший редкой интуицией. Он был
способен к глубокому чувству и преданности, исключительно честен и
трудолюбив, а его сочинения обнаруживают любовь к радостям жизни и живое
чувство юмора, впрочем обычно горькое. И все же имя Макиавелли часто
употребляется как синоним предательства, коварства и политического
аморализма.
Отчасти такие оценки вызваны религиозными причинами, осуждением его трудов
как протестантами, так и католиками. Поводом послужила критика
христианства в целом и папства в частности; по мнению Макиавелли, папство
подрывало воинскую доблесть и сыграло отрицательную роль, став причиной
раздробленности и унижения Италии. Вдобавок ко всему его взгляды часто
извращались комментаторами, а его фразы об установлении и защите
государственности вырывались из контекста и цитировались с целью закрепить
расхожий образ Макиавелли - злонамеренного советника государей.
Кроме того, Государь считался его наиболее характерным, если не
единственным сочинением; из этой книги очень легко отобрать отрывки,
явственно доказывающие одобрительное отношение автора к деспотизму и
находящиеся в разительном противоречии с традиционными моральными нормами.
В какой-то степени это можно объяснить тем, что в Государе предлагаются
чрезвычайные меры в чрезвычайной ситуации; однако сыграло роль и
отвращение Макиавелли к полумерам, а также тяга к эффектной подаче идей;
его противопоставления приводят к смелым и неожиданным обобщениям. В то же
время он действительно считал политику искусством, которое не зависит от
морали и религии, по крайней мере когда речь идет о средствах, а не о
целях, и сделал себя уязвимым для обвинений в цинизме, пытаясь найти
универсальные правила политического действия, которые были бы основаны на
наблюдении фактического поведения людей, а не рассуждениях о том, каким
оно должно быть.
Макиавелли утверждал, что такие правила обнаруживаются в истории и
подтверждаются современными политическими событиями. В посвящении Лоренцо
Медичи в начале Государя он пишет, что самым ценным даром, который мог бы
сделать, является постижение деяний великих людей, приобретенное
"многолетним опытом в делах настоящих и непрестанным изучением дел
минувших". Макиавелли использует историю, чтобы с помощью тщательно
отобранных примеров подкрепить максимы политического действия, которые он
сформулировал, опираясь на собственный опыт, а не на исторические штудии.
Государь - труд догматика, а не эмпирика; еще менее это сочинение
человека, претендующего на получение должности (как часто полагали). Это
не холодный призыв к деспотизму, но книга, проникнутая высоким чувством
(несмотря на рассудочность изложения), негодованием и страстью. Макиавелли
стремится показать различие между авторитарным и деспотическим способами
правления. Эмоции достигают апогея в конце трактата; автор взывает к
сильной руке, спасителю Италии, новому государю, способному создать мощное
государство и освободить Италию от иноземного господства "варваров".
Замечания Макиавелли о необходимости беспощадных решений, если и кажутся
продиктованными политической ситуацией той эпохи, остаются актуальными и
широко дебатируемыми и в наше время. В остальном его прямой вклад в
политическую теорию незначителен, хотя многие из идей мыслителя
стимулировали развитие позднейших теорий. Сомнительно также практическое
влияние его сочинений на государственных деятелей, несмотря на то что
последние часто опирались на идеи Макиавелли (нередко их искажая) о
приоритете интересов государства и методов, которые должен использовать
правитель в завоевании ( acquista) и удержании (mantiene) власти. По сути
дела, Макиавелли читали и цитировали адепты автократии; впрочем, на
практике автократы обходились и без идей итальянского мыслителя.
Большее значение эти идеи имели для итальянских националистов в эпоху
Рисорджименто (политического возрождения - от первых вспышек карбонарства
в 20-х годах 19 в. до объединения в 1870) и в период фашистского
правления. В Макиавелли ошибочно видели предтечу централизованного
итальянского государства. Однако, как и большинство итальянцев того
времени, он был патриотом не нации, а своего города-государства.
В любом случае опасно приписывать Макиавелли идеи других эпох и
мыслителей. Исследование его трудов должно начинаться с понимания того,
что они возникли в контексте истории Италии, конкретнее - истории
Флоренции в эпоху захватнических войн. Государь был задуман как учебник
для самодержцев, значимый для любых времен. Однако при критическом его
рассмотрении не следует забывать о конкретном времени написания и личности
автора. Чтение трактата в этом свете поможет понять некоторые неясные
места. Остается, однако, фактом, что рассуждения Макиавелли не всегда
отличаются последовательностью, и многие из кажущихся его противоречий
следует признать действительными. Макиавелли признает как свободу
человека, так и его "фортуну", судьбу, с которой энергичный и сильный
человек все же может как-то бороться. С одной стороны, мыслитель видит в
человеке безнадежно испорченное существо, а с другой - страстно верит в
способность правителя, наделенного virtu (совершенной личностью,
доблестью, полнотой силы, ума и воли), освободить Италию от иноземного
господства; защищая человеческое достоинство, он вместе с тем приводит
свидетельства глубочайшей развращенности человека.
Следует также кратко упомянуть о Рассуждениях, в которых Макиавелли
сосредоточивает внимание на республиканских формах правления. Сочинение
претендует на формулировку вечных законов политической науки, полученных в
результате изучения истории, однако его невозможно понять, не принимая во
внимание то негодование, которое вызывали у Макиавелли политическая
коррупция во Флоренции и неспособность к правлению итальянских деспотов,
выставлявших себя в качестве наилучшей альтернативы хаосу, созданному их
предшественниками во власти. В основе всех работ Макиавелли - мечта о
сильном государстве, не обязательно республиканском, но опирающемся на
поддержку народа и способном оказать сопротивление иноземному вторжению.
Главные темы Истории Флоренции (восемь книг которой были преподнесены папе
Клименту VII Медичи в 1525): необходимость общего согласия для укрепления
государства и неизбежное его разложение при нарастании политических
распрей. Макиавелли приводит факты, описанные в исторических хрониках,
однако стремится выявить подлинные причины исторических событий,
коренящиеся в психологии конкретных людей и конфликте классовых интересов;
история нужна ему для того, чтобы извлечь уроки, которые, как он считал,
будут полезны для всех времен. Макиавелли, по-видимому, первым предложил
понятие исторических циклов.
История Флоренции, отличающаяся драматизмом повествования, рассказывает
историю города-государства от зарождения итальянской средневековой
цивилизации до начала французских вторжений в конце 15 в. Этот труд
проникнут духом патриотизма и решимостью найти рациональные, а не
сверхъестественные причины исторических событий. Однако автор принадлежит
своему времени, и в этом труде можно найти ссылки на знамения и чудеса.
Чрезвычайную ценность представляет переписка Макиавелли; особенно
интересны письма, которые он писал своему другу Франческо Веттори, главным
образом в 1513-1514, когда тот был в Риме. В этих письмах можно найти все
- от описания мелочей домашней жизни до непристойных анекдотов и
политического анализа. Наиболее известно письмо от 10 декабря 1513, в
котором изображен обычный день в жизни Макиавелли и дается бесценное
объяснение того, как появилась идея Государя. В письмах отражаются не
только амбиции и тревоги автора, но также живость, юмор и острота его
мышления.
Эти качества присутствуют во всех его сочинениях, серьезных и комедийных
(например, в Мандрагоре). В оценке сценических достоинств этой пьесы (ее
все еще иногда играют, и не без успеха) и содержащейся в ней злой сатиры
мнения расходятся. Однако Макиавелли проводит здесь и некоторые свои идеи
- об успехе, сопровождающем целеустремленность, и неизбежном крахе,
ожидающем колеблющихся и тех, кто принимает желаемое за действительное. Ее
персонажи - включая одного из самых известных в литературе простаков,
обманутого мессера Нича, - узнаваемы как типические характеры, хотя и
создают впечатление результатов оригинального творчества. В основе комедии
- живая флорентийская жизнь, ее нравы и обычаи.
Гением Макиавелли было создано и беллетристическое Жизнеописание Каструччо
Кастракани из Лукки, составленное в 1520 и живописующее восхождение к
власти знаменитого кондотьера в начале 14 в. В 1520 Макиавелли посещал
Лукку как торговый представитель по поручению кардинала Лоренцо Строцци
(которому он посвятил диалог Об искусстве войны) и, по своему обыкновению,
изучал политические институты и историю города. Одним из плодов его
пребывания в Лукке стало Жизнеописание, изображающее беспощадного
правителя и известное романтическим изложением идей об искусстве войны. В
этой небольшой работе авторский стиль столь же отточен и ярок, как и в
других сочинениях писателя.
К тому времени, когда Макиавелли создал главные произведения, гуманизм в
Италии уже прошел самый пик расцвета. Влияние гуманистов заметно в
стилистике Государя ; в этом политическом труде мы можем видеть
характерный для всей эпохи Возрождения интерес не к Богу, но к человеку,
личности. Однако интеллектуально и эмоционально Макиавелли был далек от
философских и религиозных интересов гуманистов, их абстрактного, по
существу средневекового подхода к политике. Язык Макиавелли отличается от
языка гуманистов; проблемы, которые он обсуждает, почти не занимали
гуманистическую мысль.
Макиавелли часто сравнивают с его современником Франческо Гвиччардини
(1483-1540), также дипломатом и историком, погруженным в вопросы
политической теории и практики. Далеко не столь аристократичный по
рождению и темпераменту, Макиавелли разделял многие основные идеи и эмоции
философа-гуманиста. Для них обоих характерны ощущение катастрофы в
итальянской истории из-за французского вторжения и возмущение состоянием
раздробленности, не позволявшей Италии противостоять порабощению. Однако
различия и расхождения между ними также значительны. Гвиччардини
критиковал Макиавелли за его настойчивые призывы к современным властителям
следовать античным образцам; он верил в роль компромисса в политике. По
существу, его взгляды более реалистичны и циничны, чем взгляды Макиавелли.
Надежды Макиавелли на расцвет Флоренции и собственную карьеру оказались
обманутыми. В 1527, после того как Рим был отдан испанцам на разграбление,
что еще раз показало всю степень падения Италии, во Флоренции было
восстановлено республиканское правление, продолжавшееся три года. Мечта
вернувшегося с фронта Макиавелли получить место секретаря Коллегии Десяти
не сбылась. Новая власть его более не замечала. Дух Макиавелли был
сломлен, здоровье подорвано, и жизнь мыслителя оборвалась во Флоренции 22
июня 1527.
ЛИТЕРАТУРА
Макиавелли Н. Сочинения, т. 1. М. - Л., 1934
Макиавелли Н. О военном искусстве. М., 1939
Макиавелли Н. История Флоренции. Л., 1973
Макиавелли Н. Избранные сочинения. М., 1982 |
| Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней |
Никколо Макиавелли и теоретизация автономии политики
Позиция Макиавелли
С Никколо Макиавелли (1469—1527) начинается новая эпоха политического мышления. Политическая мысль стремится отделиться от спекулятивного мышления, этики и религии, принимая в качестве методологического принцип спецификации предмета исследования, который должен изучаться, по выражению Телезия: iuxta propria principia — т.е. автономно, не будучи причастным к другим областям, и, освободившись от методологической нагруженности, мог стать пригодным для политического исследования. Позицию Макиавелли можно выразить формулой "политика для политики", которая собирательно и гибко выражает не что иное, как концепцию автономии.
Естественно, этот резкий поворот от гуманизма объясняется, по большому счету, новой политической ситуацией, сложившейся во Флоренции и в Италии в целом. Кризис моральных ценностей привел к разрыву между тем, что "есть" (вещи, как они реально существуют) и тем, что "должно быть" (вещи, как они должны были быть, если сообразовываться с моральными ценностями). Но возводился этот разрыв в принцип и помещался в основу нового видения фактов политики.
Моменты мысли Макиавелли таковы: а) политический реализм, который тесно связан с антропологическим пессимизмом; б) новая концепция "добродетели" государя, эффективно управляющего государством и со знанием дела противостоящего "судьбе"; наконец, с) "возвращение к началам", как условие восстановления и обновления политической жизни.
Реализм Макиавелли
Что касается политического реализма, то в основополагающей XV главе "Государя" (написанного в 1513, но опубликованного только в 1531, спустя 5 лет после смерти автора) тематизируется принцип, "правды в обстоянии вещей как они есть", и оставляется без внимания то, что "должно было быть". Вот точные слова Макиавелли: "Теперь остается рассмотреть, как государь должен вести себя по отношению к подданным и союзникам. Зная, что об этом писали многие, я опасаюсь, как бы меня не сочли самонадеянным за то, что избрав тот же предмет, в толковании его я более всего расхожусь с другими. Но, имея намерение написать нечто полезное для людей понимающих, я предпочел следовать правде не воображаемой, а действительной — в отличие от тех многих, кто изобразил республики и государства, каких в действительности никто не знавал и не видывал. Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует, скорее, во вред себе, нежели на благо, так как желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру. Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением, смотря по надобности" (цит. по: Макиавелли Н. Изб. соч. М., 1982, стр. 344—345).
Макиавелли смог прямо сказать, что монарх может оказаться в таких условиях, что должен будет применять методы крайне жестокие и бесчеловечные. Крайнее зло требует крайних мер, потому следует избегать, в любом случае, половинчатости и компромиссов, которые ничему не послужат, а напротив только крайне вредны.
Вот образец жесткой трезвости в "Рассуждениях на первые десять книг Тита Ливия", (написанных в 1513—1519 и опубликованные в 1532): "Когда кто-нибудь становится государем какой-нибудь страны, или города, особенно не имея там прочной опоры, и не склоняется ни к монархическому, ни к республиканскому гражданскому строю, то для него самое надежное средство удержать власть — это, поскольку он является новым государем, переделать в этом государстве все по-новому: создать в городах новые правительства под новыми наименованиями, с новыми полномочиями и новыми людьми; сделать богатых бедными, а бедных богатыми, как поступил Давид, став царем: "алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем", а кроме того — построить новые города и разрушить построенные, переселить жителей из одного места в другое, — словом, не оставить в этой стране ничего нетронутого. Так, чтобы в ней не осталось ни здания, ни учреждения, ни состояния, ни богатства, которое не было бы обязано ему своим существованием. Он должен взять себе за образец Филиппа Македонского, отца Александра, который именно таким образом из незначительного царя стал государем всей Греции. Писавший о нем автор говорит, что он перегонял жителей из страны в страну подобно тому, как пастухи перегоняют свои стада. Меры эти до крайности жестоки и враждебны всякому образу жизни, не только что христианскому, но и вообще человеческому. Их должно избегать всякому: лучше жить частной жизнью, нежели сделаться монархом ценой гибели множества людей. Тем не менее, тому, кто не желает избрать вышеозначенный путь добра, надобно погрязнуть во зле. Но люди избирают некие средние пути, являющиеся самыми губительными, ибо они не умеют быть ни совсем дурными, ни совсем хорошими [...]" (цит. по: Макиавелли Н. Избр. соч. М., 1982, стр. 422).
Эти самые горькие рассуждения связаны с пессимистическим видением человека. Согласно Макиавелли, человек сам по себе ни хорош, ни плох, но, скорее, склонен к тому, чтобы быть плохим. Следовательно, политик не может полагаться на положительное в человеке, но должен принимать преобладание отрицательного и действовать в соответствии с этим. Поэтому не нужно бояться показаться устрашающим, следует принять необходимые меры, чтобы держать в страхе. Конечно, идеальный государь должен быть в одно и то же время и обожаемым и внушающим страх. Но эти две вещи трудно совместимы, и потому, государь выбирает самый эффективный из способов управления государством.
"Добродетель" государя
Такие достоинства государя названы Макиавелли "добродетелью". Разумеется, политическая "добродетель" Макиавелли совсем не та, что "добродетель" в христианском смысле. Он использует этот термин, который в древнегреческой традиции звучал как arete в натуралистическом понимании без спиритуализованного представления об arete как о "благоразумии", свойственного Платону, Аристотелю, Сократу. В частности, оно ближе к понятию arete, которое было у некоторой части софистов.
Не раз это понятие всплывает у гуманистов, но Макиавелли выводит из него все крайние следствия.
Л.Фирпо описал это очень хорошо: "Добродетель это сила и здоровье, хитрость и энергия, возможность предвидеть, планировать, принуждать; она есть сильнейшая воля, ставящая плотину полному разливу событий, которая дает правило — увы! всегда частичное, как древний хаос, который строит с неодолимым напором порядок в пределах мира, но ведет к обвалу и распаду. Людьми управляют малодушие, неверность, алчность, безумие; непостоянство в намерениях; невыдержанность, необязательность, неумение страдать ради достижения цели; едва только палка или плеть выпадают из руки повелителя, тотчас же порядок нарушается, подданные его бросают, отворачиваются, предают. В духе традиции средневековой христианской политики грешный человек, в массе своей презирающий все святое, целиком отдан в распоряжение гражданских властей, меча и суровой наказующей длани монарха".
Свобода и "судьба"
И эта добродетель знает, как противостоять судьбе. Для гуманистов тема противопоставления "свободы" и "судьбы" была очень важной, как и для Макиавелли. Многие полагали, что судьба движет событиями и потому бесполезно напрягаться, стремиться противостоять ей, и лучше было бы прекратить попытки бороться с ней. И Макиавелли стремиться приспособиться к этому мнению. Но решение проблемы в следующем: одна половина всего человеческого зависит от судьбы, другая — от добродетелей и свободы. Вот образ, ставший чрезвычайно известным (типичный образец мышления того времени): "...фортуна не постоянна, а человек упорствует в своем образе действий, поэтому, пока между ними согласие, человек пребывает в благополучии, когда же наступает разлад, благополучию приходит конец. Ибо фортуна — женщина, и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и пинать — таким она поддастся скорее, чем тем, кто холодно берется за дело. Поэтому она, как женщина — подруга молодых, ибо они не так осмотрительны, более отважны и с большей дерзостью ее укрощают" (цит по: Макиавелли Н. Избр. соч. М., 1982, стр. 375).
"Добродетель" древней римской республики
Политическим идеалом Макиавелли все же не был принцип, им описанный, который скорее был продиктован необходимостью исторического момента, а республика, основанная на свободе и добрых обычаях. И описывая эту республику, он толкует в новом смысле ту же концепцию "добродетели", в частности, когда обсуждает старый вопрос о том, полагался ли римский народ, завоевывая господство, на судьбу более, нежели на добродетели, и отмечает, без тени сомнения, что "добродетель важнее чем судьба в завоеваниях империи". |
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
