ЛУНАЧАРСКИЙ

Большая советская энциклопедия (БЭС)

        Анатолий Васильевич [11(23).11.1875, Полтава, — 26.12.1933, Ментона, Франция], советский государственный деятель, один из создателей социалистической культуры, писатель, критик, искусствовед, академик АН СССР (1930). Член Коммунистической партии с 1895. Родился в семье крупного чиновника. Гимназистом вступил в кружок марксистского самообразования нелегальной общеученической организации в Киеве (1892), вёл пропаганду в рабочих кружках. В 1895—98 — в Швейцарии, Франции, Италии; слушал курс философии и естествознания в Цюрихском университете; изучал труды К. Маркса, Ф. Энгельса, а также сочинения классиков французского материализма 18 века и немецкой идеалистической философии 19 века; сблизился с группой «Освобождение труда» (См. Группа Освобождение труда). С 1898 вёл революционную работу в Москве; в 1899 арестован, сослан в Калугу, затем переведён в Вологду, Тотьму (1900—04). Конец 19 — начало 20 веков для Л. — период внутренне противоречивого процесса выработки марксистского мировоззрения и увлечения идеалистической философией Р. Авенариуса, что позднее нашло отражение и в его философских взглядах и эстетических воззрениях: с одной стороны, подчёркивание роли субъективных и биологических факторов, влияние эмпириокритицизма («Основы позитивной эстетики», 1904), с другой — выдвижение на первый план социальных, классовых критериев («Марксизм и эстетика. Диалог об искусстве», 1905). После 2-го съезда РСДРП (1903) большевик. В ссылке вёл пропагандистскую работу. Сотрудничал в периодических изданиях. В 1904 Л. по предложению В. И. Ленина уехал за границу, вошёл в состав редакций большевистских газет «Вперёд», «Пролетарий», активно участвовал в борьбе с меньшевизмом. Работал под руководством Ленина, который высоко ценил литературный и пропагандистский талант Л. На 3-м съезде РСДРП (1905) выступал с докладом о вооружённом восстании, участвовал в работе 4-го съезда (1906). Представитель большевиков на Штутгартском (1907) и Копенгагенском (1910) конгрессах 2-го Интернационала. В 1904—07 Л. играл большую роль в борьбе за революционную тактику Ленина. В то же время между ним и Лениным существовали серьёзные философские разногласия, которые в годы реакции 1908—10 углубились. Л. вошёл в группу «Вперёд» (См. Группа Вперёд), стал участником фракции партийных школ на острове Капри и в Болонье, под влиянием философии эмпириокритицизма проповедовал идеи богостроительства (См. Богостроительство) («Религия и социализм», т. 1—2, 1908—11; «Атеизм», 1908; «Мещанство и индивидуализм», 1909). Политические и философские заблуждения Л. были подвергнуты Лениным острой критике в работе «Материализм и эмпириокритицизм». Однако в эстетике Л. оставался последовательным защитником реализма, критиком декадентства (См. Декадентство), сторонником связи искусства с идеями социализма и революционной борьбы, теоретиком пролетарского искусства («Задачи социал-демократического художественного творчества», 1907; «Письма о пролетарской литературе», 1914; статья о пьесах М. Горького и др.).
         В период 1-й мировой войны 1914—18 — интернационалист. В мае 1917 вернулся в Россию, примкнул к «межрайонцам», вместе с которыми на 6-м съезде РСДРП (б) (1917) принят в партию. В октябрьские дни 1917 выполнял ответственные поручения Петроградского ВРК. После Октябрьской социалистической революции, в 1917—29 нарком просвещения. В годы Гражданской войны 1918—20 уполномоченный РВС Республики на фронтах и в прифронтовых районах. С сентября 1929 председатель Учёного комитета при ЦИК СССР. С 1927 заместитель главы советской делегации на конференции по разоружению при Лиге Наций. В 1933 назначен полпредом СССР в Испании. Делегат 8, 10, 11, 13, 15, 16-го съездов партии.
         Человек энциклопедических знаний, выдающийся теоретик искусства и литературы, оригинальный критик, писатель и драматург, публицист и оратор, Л. внёс огромный вклад в дело создания социалистической культуры. С его именем неразрывно связаны формирование советской школы, системы высшего и профтехобразования, перестройка научных учреждений, театра, кино, издательского дела. Вместе с Н. К. Крупской, М. Н. Покровским и другими разрабатывал основные вопросы теории и практики народного образования. Л. много сделал для сплочения старой интеллигенции вокруг Советской власти и Коммунистической партии, для создания новой интеллигенции из среды рабочих и крестьян. В его творчестве и деятельности большое место занимали такие проблемы, как культура и социализм, интеллигенция и революционный народ, взаимоотношения партии, государства и искусства, задачи и методы партийного руководства художественной сферой, значение культурного наследства для литературы и искусства победившего рабочего класса. Отстаивая положение, что пролетариат является единственным наследником всех культурных ценностей прошлого, давая отпор нигилистическому левачеству, Л. тесно связывал вопросы освоения художественного наследия с проблемами пролетарского, социалистического искусства и литературы. Л. был первым крупным теоретиком и критиком советского искусства. Он сыграл большую роль в становлении и развитии марксистской эстетики и художественной критики, внёс огромный вклад в борьбу за идейное богатство и художественное многообразие социалистического искусства. В статьях и речах Л. впервые высказаны верные оценки многих советских художников, литературных групп и художественных течений. В работах Л. острые социально-политические характеристики сочетаются с тонким эстетическим анализом произведений искусства. Л. одним из первых указал на значение для всего искусства ленинских гносеологических и исторических принципов, систематизировал высказывания Ленина о литературе («Ленин и литературоведение», 1932) и обосновал новый метод советского искусства («Социалистический реализм», 1933). Встречи Л. с зарубежными художниками способствовали сплочению прогрессивных художественных сил вокруг Республики Советов. Личный друг Р. Роллана, А. Барбюса, Б. Шоу, Б. Брехта и других художников Запада, Л. «был всеми уважаемым послом советской мысли и искусства» (Роллан) за рубежом.
         Работы последних лет свидетельствовали о пересмотре Л. на основе ленинизма отдельных ошибочных сторон его философско-эстетических воззрений.
         Л. — автор работ по истории революционной и философской мысли («Карл Маркс. Ко дню столетнего юбилея со дня его рождения. 1818—1918», 1918; «От Спинозы до Маркса», 1925; «Барух Спиноза и буржуазия», 1933; статья о Н. Г. Чернышевском, 1928). Перу Л. принадлежат пьесы «Королевский брадобрей» (1906), «Фауст и город» (1918), «Канцлер и слесарь» (1921) и другие. Мемуарные работы «Рассказы о Ленине» (1959) и другие содержат яркие личные воспоминания об Октябрьской революции 1917. Похоронен в Москве на Красной площади у Кремлёвской стены.

         Соч.: Собрание сочинений. Литературоведение. Критика. Эстетика, т. 1—8, М., 1963—67; О театре и драматургии, т. 1—2, М., 1958; В мире музыки, М., 1958; О народном образовании, М., 1958; Статьи и речи по вопросам международной политики, М., 1959; О кино, М., 1965; Силуэты, М., 1965; Об изобразительном искусстве, т. 1—2, М., 1967; Воспоминания и впечатления, М., 1968; Неизданные материалы, «Литературное наследство», т. 82, М., 1970 (есть библиографический указатель); Статьи о советской литературе, 2 изд., М., 1971; В. И. Ленин и А. В. Луначарский, «Литературное наследство», т. 80, М., 1971; Об атеизме и религии, М., 1972.

         Лит.: Луначарская-Розенель Н. А., Память сердца. Воспоминания, [2 изд.], 1965; Каиров И. А., А. В. Луначарский — выдающийся деятель социалистического просвещения, [М., 1966]; Лифшиц М. А., Вместо введения в эстетику А. В. Луначарского, в книге: Луначарский А. В., Собрание сочинений в 8 томах, т. 7, М., 1967, с. 587—613; Дементьев А. Г., Сац И. А., А. В. Луначарский и вопросы советской литературы, в книге: История русской советской литературы, т. 1 — 1917—1929, М., 1967; Лебедев А. А., Эстетические взгляды А. В. Луначарского, 2 изд., М., 1969: Бугаенко П. А., А. В. Луначарский и советская литературная критика, Саратов, 1972; А. В. Луначарский о литературе и искусстве. Библиографический указатель, 1902—1963, составитель Муратова К. Д., Л., 1964.
         А. Ф. Ермаков.
        А. В. Луначарский.

1000 кратких биографических данных

Анатолий Васильевич (1875-1933). Вступил в подпольный марксистский кружок будучи еще школьником. Член партии с 1895 г. В Цюрихском университете, где он учился вместе с Розой Люксембург, попал под влияние позитивистской философии Авенариуса. Сыграл большую роль в 1904 г. сотрудничая с Лениным в защите большевизма. В годы реакции, последовавшие за поражением революции 1905 г., отошел к мистицизму и богостроительству. В 1908-1910 гг. - сторонник богостроительства, в 1909-1917 гг. - член группы "Вперед", в качестве представителя последней присутствовал на международном конгрессе в Копенгагене. В годы Мервой Мировой войны примыкал к интернационалистской группе Троцкого и являлся ближайшим сотрудником газеты "Наше Слово". В мае 1917 г. вернулся из эмиграции в Россию, в составе "межрайонцев" принят в РСДРП(б). Был избран депутатом Петроградской городской думы, заместителем городского головы Петрограда. С 1917 по 1929 г. - нарком просвещения, один из организаторов советской системы образования. В 1933 году назначен послом в Испанию; умер до вступления на новую должность.

Ономастикон

Первый советский нарком просвещения унаследовал фамилию от отца, который был внебрачным сыном дворянина Чарналуского и крепостной крестьянки. По традициям того времени «незаконным детям» присваивалась фамилия отца в измененном виде. Луначарский - результат перестановки слогов в фамилии Чарналуский. (Ф)

Энциклопедия Отечеcтво

ЛУНАЧАРСКИЙ Анатолий Васильевич (1875-1933), политический деятель, писатель, академик АН СССР (1930). С 1890-х гг. участник революционного движения. В 1903 примкнул к большевикам. В 1910-х гг. разделял идеи "богостроительства". С 1917 нарком просвещения, с 1929 председатель Учёного комитета при ЦИК СССР. В 1933 полпред в Испании. Труды по истории общественной мысли, проблемам культуры, литературно-критические работы, пьесы.

Культурология. XX век. Энциклопедия

        Анатолий Васильевич (1875-1933) деятель большевистской партии и советского гос-ва, публицист, философ, историк и теоретик культуры. Образование получил в Первой Киев. гимназии (1887-95) и Цюрих, ун-те (1895-98), где посещал, в частности, филос. и биопсихол. семинар Р. Авенариуса; в кон. 90-х гг. сблизился с группой “Освобождение труда”; один из пяти членов “лит. группы большевиков”, соредактор газет “Вперед” и “Пролетарий”. В 1909 примкнул к группе “Вперед” (А.А. Богданов и др.) и оказался вне партии большевиков; в мае 1917 вошел в Петербург, группу “межрайонцев” (Л. Троцкий, В. Володарский, М. Мануильский, М. Урицкий и др.), вместе с к-рыми вновь был принят в большевистскую партию и стал активным участником Октябрьской революции; в 1917-29 — нарком просвещения, в 1929-33 — председатель ученого комитета при ЦИК СССР.
        Культурологич. концепция Л. сформировалась еще в доокт. период, когда он присоединился к группе Богданова, выдвинувшего, в числе прочего, идею “пролетарской культуры”. В развернувшейся в 1913 в социал-демократич. печати дискуссии по проблемам культуры Л. занял промежуточную, “центристскую” (между сторонниками и противниками идеи “пролетарской культуры”) позицию, сохранив ее в общем до конца жизни. Осн. положения культурологич. концепции Л. доокт. периода: культура — понятие, противопоставляемое природе; это — все продукты человеч. труда; основа развития культуры — взаимодействие между человеком и природой; классовость — принцип культуры, кроме первобытной и будущей социалистической; нац. основа культуры, возможно, останется навсегда, но человечество неудержимо идет по пути интернационализации культуры; интернационализм не предполагает уничтожения нац. мотивов в общечеловеч. симфонии, а лишь их гармонию; единые особые, внутренне связанные культуры вырастают на почве интереса обществ, групп, но эволюция культуры к ее вершинам заключается в формировании творч. личностей; господствующие классы накладывают на культуру особый отпечаток, культура диктуется правящим классом, хотя не он непосредственно ее создает; материальная — созидается трудовыми классами, а тонкие формы духовной культуры — интеллигенцией; угнетенные классы до нек-рой степени приобщены к господствующей культуре, но уже при капитализме рабочий класс начинает ковать свою культуру в теор. (марксизм), полит, и экон. областях, в формах борьбы и организации, в формах быта; возникает также пролетарское социал-демократич. искусство в том же смысле, как искусство христианское, буддийское или эллино-греческое; культура угнетенных классов — это бедная, классовая, резко обособленная культура; классовая, пролетарская культура — органич. метаморфоза общечеловеч. культуры; история истинно человеч., внеклассовой победоносной, светлой культуры начнется только с победы социализма. Эти общие положения культурологич. концепции Л. вырабатывал и совершенствовал в своих многочисл. лит-ведч., литературно-критич., социально-полит, и филос. статьях.
        В 20-е гг. у Л. во взглядах на культуру появились новые акценты: его высказывания о “Бесчеловечности” культуры вызвали критику сторонников чисто классовой культуры — и он стал отстаивать мысль об относительности “общечеловеч.” в культуре; ужесточилась критика совр. бурж. культуры как культуры якобы “изживающей себя”; умножились филиппики против “упаднич.”, “глупого”, “развратного”, “бурж. искусства”, “чесавшего пятки буржуазии”; бурж. строй представлялся как строй варварский и менее культурный, чем, скажем, античный. Л. доказывал, что все великое в нынешней культуре — антибуржуазно, что из наследия капитализма нельзя воспользоваться даже малой долей; настаивал на необходимости “лабораторного строительства” особой, самостоят., абсолютно пролетарской культуры, подчеркивал нетождественность пролетарской и социалистич. культуры, к-рая в переходный период только зарождается и будет достраиваться новыми поколениями. В программу строительства новой культуры Л. входило также создание крестьянской литературы.
        Л. высказал немало жестких слов в адрес некультурности, отсталости, азиат, варварства послеокт. России. Культурное отставание советской России от Зап. Европы не абсолютно, по типу культуры она стоит выше Европы, последняя находится впереди формально, лишь в нек-рых отношениях. Но вплоть до кон. 20-х гг. Л. призывал европеизировать советскую Россию, изучать достоинства и недостатки зап. культуры, учиться у нее в сфере народного образования, сельского хозяйства, индустрии, в научной работе. Новые акценты в культурологии Л. появились в связи с дискуссиями в советской России и рус. зарубежье 20-х гг. об евразийстве. Заявив о себе как о противнике совр. “европофобов” и “азиатофилов”, Л. вместе с тем призывал оценить культурные возможности Азии, ее возможное благотворное влияние на общеевроп. культуру.
        В явное противоречие с идеей “боевой”, “чисто классовой” пролетарской культуры “переходного периода” вступила во вт. пол. 20-х гг. мысль Л. о необходимости перехода от аскетич. культуры эпохи “военного коммунизма” с ее нищетой, с серыми, неуютными, неиндивидуальными вещами, с презрением к жизненному комфорту, к культурной жизни более удобной, содержат., целесообразной, здоровой, гуманной, с разумным и обновленным бытом, к жизни, где есть место развлечению как культурной потребности.
        Среди важных проблем теории культуры и искусства, разрабатывавшихся Л., — социология культуры и искусства (искусство как одно из проявлений обществ, жизни; уровень искусства и социально-экон. порядок); искусство как идеология, границы классового принципа в культуре; искусство идеологическое и искусство “орнаментальное”, развлекательное; эмоц., чувственные аспекты искусства; коллективное творчество и индивидуальный талант, форма и содержание в лит-ре и искусстве и др.
        Не отрицая нек-рых достижений в поисках новых форм в “декадентском”, “упаднич.” театре, его роли в театральном возрождении, Л. тем не менее осуждал теорию и практику “декадентского” театра от Метерлинка до Мейерхольда, связывая возрождение реалистич. театра гл. обр. с классич. традицией и “натурализмом” Станиславского. Ему казалось, что совр. европ. театр находится в упадке, омертвел, превратился в коммерч. предприятие и в пустое развлечение, и утверждал, что в области театрального искусства советская Россия может больше дать Европе, чем взять у нее.
        Если еще в сер. 20-х гг. Л. акцентировал “мирно-организационный характер” деятельности в сфере культуры, то на рубеже 20-30-х гг. он оказался в плену сталинской концепции обострения классовой борьбы, ратуя за ее усиление (“желательно без ненависти”, “без гнева и злобы”), поддерживая сталинскую утопич. версию возможности полной победы социализма в одной стране, метал филиппики в “прямых организационных врагов” в лице “попов”, “лжепрофессоров”, “лжеученых”, “лживых”, “продажных журналистов и писателей”, критиковал, в частности, Р. Роллана, осуждавшего террор ГПУ и призывавшего к терпимости и гуманности; Л. утверждал, что необходимо пролитие крови, чтобы купить право человечества на осуществление подлинно разумной жизни на земле и т.д. И собственно в культурологии у Л. зазвучали “металлические” ультралевацкие нотки: “Театр искусства есть театр военных действий, есть тоже арена классовой борьбы”; худож. лит-ра — полит, оружие и т.д. Л. поддержал лозунг “одемьянивания” лит-ры, поскольку Д. Бедный олицетворял три черты пролетарской литературы: партийность, массовость и художественность. Свои прежние мысли об “упадочничестве” совр. бурж. театра Л. увязал со ставшей особенно модной темой “гниения совр. бурж. культуры”.
        Но тем не менее Л. сумел удержаться на срединной, “центристской” позиции при всех “уклонах” левацкого, полупролеткультовского, сектантского толка и реверансах сталинизму. Он углубил свои обобщения в области культурологии, свидетельством чему стало новое для него понятие отд. дисциплины “культуроведение”, марксистская разработка к-рого находилась, по его мнению, еще “на первых ступенях работы”. В число новых культуроведч. обобщений Л. вошел сравнит, анализ плехановской и ленинской концепций культуры в рамках общего марксистского учения о культуре; с позиций материалистич. понимания истории Л. конкретизировал идею “эпох”, “критич. моментов” в истории человеч. культуры (античность, Возрождение и др.), выделив в рамках таких общих культурных феноменов более частные “культурные структуры” отд. веков, например, “культурной структуры Англии эпохи Елизаветы и Иакова Первого”. Плодотворной стала мысль Л., что в ту или иную культурно-истор. эпоху доминирует опр. вид искусства (пластика в античности, живопись в эпоху Возрождения, музыка в 18-нач. 19 в. и т.д.), мысль о своеобр. “классич. канонах” в лит-ре и др. искусствах в опр. истор. эпохи и путях смены этих канонич. форм. Остался верен Л. тезису: “Поменьше преждевременных правил, побольше свободного творчества”.
        В последние годы жизни Л. былая интернац. политика большевистской партии в области культуры встала на путь перерождения в сталинистскую “национал-большевистскую” политику. Культурологич. концепция Л. далеко не вписывалась в такую тенденцию: оставаясь противником простого, “мертвенного” воспроизведения европеизма, рабского подражания Западу, создания смеси цивилизации с “татарщиной”, французского с нижегородским, поиска самобытности в “исконной азиатчине”, Л. мечтал, чтобы рус. культура не открещивалась от Европы, сделалась особой гранью общеевроп. культуры.

Соч.: Собр. соч.: Лит-ведение. Критика. Эстетика. Т. 1-8. М., 1963-67; Избр. статьи по эстетике. М., 1975; О воспитании и образовании. М., 1976; О музыке и муз. театре: Статьи, речи, докл., письма, докум. Т. 1. М., 1981; Лит-ра нового мира: Обзоры, очерки, теория. М., 1982; Об искусстве. Т. 1-2. М., 1982; Статьи о лит-ре. В 2т. М.,1988.

Лит.: Бугаенко П.А. А.В. Луначарский и лит. движение 20-х годов. Саратов, 1967; Лебедев А.А. Эстетические взгляды А.В. Луначарского. М., 1970; Павловский О.А. Луначарский. М., 1980; Бараненкова А.Ф. Луначарский о проблемах социалистической эстетики. Рига, 1981; Яковлева Т.С. Луначарский. М., 1991; О'Коннор Т.Э. А. Луначарский и советская политика в области культуры. М., 1992; Wojnar I. Lunaczarski. Warsz., 1980;Вуковиh М. Естетички рогледи А.В. Луначарского. Ник-шип, 1988; Maciejewska-Jamroziakowa A. Anatol Lunaczarski — aksjologiczny wymiar estetyki. Poznan, 1989.

В. Ф. Пустарнаков

Имя собственное в русской поэзии 20 в

(Анатолий Васильевич (1875-1933) - сов. государственный деятель; см. тж АНАТОЛИЙ, ВАСИЛЬИЧ) Шумит, / как Есенин в участке. / Как будто бы / Терек / сорганизовал, / проездом в Боржом, / Луначарский. Шутл. М924 (139); Расстелим внизу / комплименты ковровые, / если зуб на кого - / отпилим зуб; / розданные / Луначарским / венки лавровые - / сложим / в общий / товарищеский суп. Ирон. М926 (256); Где / хлеб / да мяса, / придут / на час к вам. / Читает / комиссар / мандат Луначарского: / "Так... / сахар... / так... / жирок вам. <...>" РП М927 (564)

Литературная энциклопедия

Анатолий Васильевич [1875—] (псевдонимы — Воинов, Анютин, Антон Левый и др.) — политический деятель, искусствовед, литературовед, драматург и переводчик. Р. в Полтаве в семье радикально настроенного чиновника. Окончил гимназию в Киеве. 14 лет познакомился с марксизмом. Был руководителем подпольной организации учащихся средних школ, объединявшей около 200 человек, изучавшей Добролюбова, Писарева, Лаврова и т. д., читавшей нелегальную соц.-дем. литературу, устраивавшей за Днепром на лодках маевки. В 1892 Л. вступил в соц.-дем. организацию, работал агитатором и пропагандистом в рабочем предместьи Киева, участвовал в гектографированной соц.-дем. газете. Четверка по поведению в гимназическом аттестате — результат политических подозрений начальства — закрыла Луначарскому доступ в столичные университеты, вследствие чего он уехал в Цюрих, где изучал два года естествознание и философию под руководством философа-эмпириокритика Р. Авенариуса. За границей Л. познакомился с Г. В. Плехановым и другими членами группы «Освобождение труда». Вернувшись в 1897 в Москву, Л. вместе с А. И. Елизаровой и М. Ф. Владимирским восстановил разрушенный арестами МК, работал агитатором и пропагандистом, писал прокламации. После ареста Л. отдали на поруки отцу в Полтаву. За этим следуют: арест на лекции, 2 месяца в Лукьяновской тюрьме, новый арест по ордеру Московской охранки, 8 месяцев одиночки в Таганке, временная высылка в Калугу и наконец ссылка по суду на три года в Вологодскую губ. Отбыв ссылку, Л. перебрался в Киев, а осенью 1904 по вызову В. И. Ленина приехал в Женеву. Большевики переживали тогда тяжелое время. Руководящие органы партии попали в руки меньшевиков, травивших Ленина и его единомышленников. Лишенные газеты, имевшие против себя большую часть интеллигентских сил соц.-дем. эмиграции, женевские большевики принуждены были ограничиваться повседневной оборонительной войной с неистовствовавшими Мартовым, Даном и т. д. Л. сразу сумел показать себя большим мастером речи. «Какая это была прекрасная комбинация, когда тяжеловесные удары исторического меча несокрушимой ленинской мысли сочетались с изящными взмахами дамасской сабли воиновского остроумия» (Лепешинский, На повороте). Л. стал одним из лидеров большевиков, входил в состав редакции газ. «Вперед» и «Пролетарий», на III Съезде партии читал доклад о вооруженном восстании, в октябре 1905 послан ЦК в Россию, где работал агитатором и членом редакции газ. «Новая жизнь». Арестованный под новый 1906 год, Л. после 1 /2 мес. тюрьмы был предан суду, но бежал за границу. В 1907 как представитель большевиков
627 участвовал в Штуттгартском конгрессе Интернационала. При возникновении ультралевой фракции А. А. Богданова (ультиматисты, затем группа «Вперед») Л. примкнул к этому течению, стал одним из его руководителей, участвовал в организации двух богдановских партшкол (на Капри и в Болоньи), участвовал как представитель «впередовцев» в Копенгагенском конгрессе Интернационала. В дни империалистической войны Луначарский занимал интернационалистскую позицию. Вернувшись после мартовской революции 1917 в Россию, он вступил в межрайонную организацию, работал вместе с большевиками, в июльские дни был арестован Временным правительством и заключен в «Кресты», затем вместе с межрайонцами вернулся в ряды большевиков. С Октябрьской революции Л. в течение 12 лет занимал пост наркомпроса РСФСР, выполняя кроме того ряд ответственных политических поручений партии и правительства (в годы гражданской войны — объезды фронтов по поручению Реввоенсовета Республики; в 1922 — выступление одним из государственных обвинителей на процессе эсеров; в последние годы — участие в качестве представителя СССР в международных конференциях по разоружению и т. д.). В настоящее время Л. — председатель ученого комитета при ЦИК СССР, член Академии наук, директор Научно-исследовательского института лит-ры и искусства Комакадемии, ответственный редактор «Лит-ой энциклопедии». В основе философских исканий Луначарского лежит стремление философски осмыслить свою политическую практику. Однако искания эти развернулись в явно ошибочном направлении. Л. пытался соединить диалектический материализм с эмпириокритицизмом Авенариуса, одной из бесчисленных разновидностей современной буржуазной идеалистической философии. Эта попытка нашла себе увенчание в двухтомном труде Л. «Религия и социализм» [1908—1911], где Л. пытался доказать, что «философия Маркса есть философия религиозная» и что «она вытекает из религиозных мечтаний прошлого». Эти ревизионистские философские построения Л. (наряду с его участием в известном сборнике русских соц.-дем. махистов «Очерки по философии марксизма», СПБ, 1908) вызвали резкий отпор со стороны Г. В. Плеханова, но особенно со стороны большевиков. Уничтожающая большевистская критика этих построений дана прежде всего в книге В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». В Центральном органе партии появились резко критикующие взгляды Л. статьи: «Не по дороге» и «Религия против социализма, Луначарский против Маркса». В своей главной философской работе Ленин рассматривает и критикует махистские построения Л. в связи с тем увлечением буржуазно-реакционной философской модой, с теми стремлениями к идеалистической ревизии философских основ марксизма, которые обнаружились с особенной силой после поражения революции 1905 в части тогдашней соц.-дем. интеллигенции. Общеизвестно
628 непримиримое отношение Ленина к этим тенденциям, которые он абсолютно справедливо рассматривал как одно из течений международного ревизионизма, как одно из проявлений буржуазных влияний в рабочем движении. И несмотря на то, что едва ли не каждый из представителей махистской ревизии (в том числе и Луначарский) выступал, так сказать, в индивидуальном обличии своей собственной «системы», Ленин с гениальной проницательностью и беспощадностью разоблачал за индивидуальными, третьестепенными, часто лишь терминологическими различиями школьных этикеток полное единство русских махистов в главном и существенном — в их отрицании самых основ философии диалектического материализма, в их сползании к идеализму, а через это и к фидеизму как одной из разновидностей религиозного миросозерцания. Никакого исключения не делает в этом отношении Ленин и для Л.: «Надо быть слепым, — писал В. И., — чтобы не видеть идейного родства между „обожествлением высших человеческих потенций“ Луначарского и „всеобщей подстановкой“ психического под всю физическую природу Богданова. Это — одна и та же мысль, выраженная в одном случае преимущественно с точки зрения эстетической, в другом — гносеологической» (Ленин, Собр. сочин., изд. 1-е, т. X, стр. 292, разрядка наша). Л. работал и над широкой теорией искусства, впервые изложенной им в 1903 в статье «Основы позитивной эстетики», перепечатанной без всяких изменений в 1923. Л. исходит из понятия идеала жизни, т. е. жизни наиболее могучей и свободной, в к-рой органы воспринимали бы лишь ритмическое, гармоничное, плавное, приятное; в которой все движения происходили бы свободно и легко; в которой самые инстинкты роста и творчества роскошно удовлетворялись бы. Идеал личности — прекрасной и гармонической в своих желаниях, творческой и жаждущей все растущей жизни для человечества, идеал общества таких людей — это эстетический идеал в широком смысле. Эстетика есть наука об оценке — с трех точек зрения: истины, красоты и добра. В принципе все эти оценки совпадают, но при наличии расхождения между ними единая эстетика выделяет из себя теорию познания и этику. Эстетично все, что дает необычно большую массу восприятий на единицу затрачиваемой энергии. Каждый класс, имея свои представления о жизни и свои идеалы, налагает свою печать на искусство, к-рое, определяясь во всех своих судьбах судьбою своих носителей, тем не менее развивается по внутренним своим законам. Как и позднее, в «Религии и социализме», в этой эстетической концепции, сказалось весьма заметное влияние Л. Фейербаха и его крупнейшего русского последователя Н. Г. Чернышевского (см.). Ряд формулировок «Позитивной эстетики» чрезвычайно напоминает положения «Эстетических отношений искусства к действительности» Чернышевского. Однако школа эмпириокритицизма помешала
629 Л. взять у фейербахианства наиболее сильную и революционную его сторону — его четкую материалистическую линию в основных вопросах теории познания. Фейербахианство усвоено здесь Л. главным образом со стороны его абстрактного в конечном счете идеалистического внеисторического гуманизма, вырастающего из метафизичности, антидиалектичности, присущих всему домарксову материализму. Этим обстоятельством в огромной мере обесценивается интересная попытка Л. возвести здание марксистского искусствоведения на широкой философской основе, с учетом выводов общественных и естественных наук. Постоянное отталкивание Л. от вульгаризации, упростительства, фаталистического «экономического материализма» не спасает его временами от упростительства другого типа, сведения явлений общественной жизни к биологическим факторам. Вполне очевидно, что и здесь Л. перенял главн. образом наиболее слабую сторону фейербахианства, именно — подмену конкретной исторической диалектики общественного развития, классовой борьбы совершенно абстрактной категорией биологического рода — вида (исчерпывающую критику этой черты фейербахианства см. в отрывках из «Немецкой идеологии», «Архив К. Маркса и Фр. Энгельса», т. I). При этом следует отметить, что и биология «Позитивной эстетики» — в значительной мере не материалистическая биология, а лишь биологизированная схема эмпириокритицизма Л. Авенариуса (теория «жизнеразности», «аффекционала» и пр.). И не случайно поэтому Л. целиком принимает формулу античного софиста и субъективиста Протагора: «Человек есть мера всех вещей» (см. «Основы позитивной эстетики», 1923, стр. 71), этот Иллюстрация: С. Чехонин. Обложка к драме «Фауст и город»
Луначарского
630 древнейший постулат всякого субъективного идеализма. На протяжении последних 10 лет Л. печатно отказался от ряда своих философских и эстетических взглядов. Он выправлял свои установки, изучая литературное наследство Ленина и подвергая критическому пересмотру литературоведческие взгляды Плеханова. Луначарскому принадлежит множество работ по вопросам театра, музыки, живописи и особенно лит-ры. В этих работах общетеоретические взгляды автора находят себе развитие, углубление. Искусствоведческие выступления Л. отличаются широтой кругозора, большим разнообразием интересов, обширной эрудицией, живым и увлекательным изложением. Историко-литературная деятельность Л. основана по существу на опыте систематического пересмотра лит-ого наследства с точки зрения культурно-политических задач пролетариата. Многочисленные статьи о крупнейших европейских писателях различных классов и эпох подготовили почву для интересного двухтомного курса лекций для слушателей Свердловского университета — «История западноевропейской лит-ры в ее важнейших моментах» [1924]. По самым условиям своего возникновения «История» Л. не могла не быть импровизацией, но импровизацией исключительно разносторонне образованного критика искусств, сумевшего в этой работе сложный и обильный материал развернуть как увлекательнейшую, живую и пластическую картину постоянного движения и борьбы классов, художественных направлений. Большую работу проделал Л. и по пересмотру наследства русской лит-ры. Творчество Пушкина и Лермонтова, Некрасова и Островского, Толстого и Достоевского, Чехова и Горького, Андреева и Брюсова нашло себе оценку в его статьях (важнейшие из них вошли в книгу «Лит-ые силуэты», М., 1923; издание 2-е, Л., 1925). Л. не ограничивается установлением социального генезиса того или иного художника, но всегда стремится определить функцию его творчества в современной классовой борьбе пролетариата. Естественно, не все оценки Л. бесспорны; эмоциональное восприятие временами причиняет известный ущерб подлинному научному исследованию. Луначарский — чрезвычайно плодовитый критик. Для критических его статей характерно сочетание научного подхода и темпераментной публицистичности, подчеркнутой политической направленности. В этом отношении особенно показателен сборник критических статей эпохи первой революции «Отклики жизни». Страстность борца, острая полемичность целиком пронизывают эту книгу, в к-рой нет ни грана лицемерного буржуазного «объективизма». Л. — один из застрельщиков классового пролетарского культурного строительства. Несмотря на длительную близость к Богданову в политических и философских вопросах, Л. сумел избежать коренных политических ошибок, допущенных Богдановым
631 при разработке проблемы пролетарской культуры. Л. не отождествлял механически классовой культуры пролетариата и культуры бесклассового социалистического общества и понимал диалектические отношения этих двух культур. Луначарский был чужд богдановскому утверждению равноправности политического и культурного движения пролетариата и всегда сознавал ведущую роль политической борьбы в жизни рабочего класса. Вопреки богдановской ставке на лабораторную выработку пролетарской культуры, Л. всегда отстаивал принцип массовости пролетарского культурного движения. Нечего и говорить, что Л. был глубоко враждебен меньшевистскому тезису Богданова, будто до построения развернутой пролетарской культуры невозможен захват власти пролетариатом. Л. один из первых дал развернутую постановку вопроса о пролетарской лит-ре. Исходным пунктом и главной основой явилась здесь конечно ленинская постановка вопроса в знаменитой статье «Партийная организация и партийная литература» [1905]. Пролетарское лит-ое движение в статьях Л. начинало теоретически осмыслять себя и намечать свои пути. В начале 1907 в большевистском журн. «Вестник жизни» появилась историческая статья Л. «Задачи соц.-дем. художественного творчества» — одно из ранних программных выступлений пролетарской лит-ры, отчетливое и последовательное. Еще более четко сформулировал Л. основные принципы пролетарской Иллюстрация: Н. И. Пискарев. Иллюстрация к «Освобожденному
Дон-Кихоту» Луначарского
632 литературы в нескольких «Письмах о пролетарской литературе», появившихся в 1914. Первое из этих писем называлось «Что такое пролетарская лит-ра и возможна ли она?» Л. справедливо писал, что не всякое произведение о рабочих, как и не всякое произведение, написанное рабочим, принадлежит к пролетарской литературе. «Когда мы говорим — пролетарская, то мы этим самым говорим — классовая. Эта лит-ра должна носить классовый характер, выражать или вырабатывать классовое миросозерцание». Опровергая ликвидаторские тезисы меньшевика А. Потресова о невозможности создания пролетарского искусства, Луначарский между прочим указывал на появившиеся уже сборники пролетарских поэтов, на непосредственное участие рабочих в беллетристическом отделе легальной рабочей печати. Статья заканчивалась знаменательными словами: «Интерес у пролетариата к созданию и восприятию собственной лит-ры — налицо. Огромная объективная важность этой культурной работы должна быть признана. Объективная возможность появления крупнейших дарований в рабочей среде и могучих союзников из буржуазной интеллигенции также не может быть отрицаема... Существуют ли уже прекрасные произведения этой наиновейшей литературы? Да. Они существуют. Быть может, нет еще решающего шедевра; нет еще пролетарского Гёте; нет еще художественного Маркса; но огромная жизнь уже развертывается перед нами, когда мы приступаем к знакомству с социалистической литературой, ведущей к ней и подготовляющей ее». В то же время Л. принимал живейшее участие в организации за границей первых кружков русских пролетарских писателей, среди которых были такие видные деятели, как Ф. Калинин, П. Бессалько, М. Герасимов, А. Гастев и др. В 1918—1921 Луначарский являлся активным деятелем Пролеткульта. Во время литературно-политической дискуссии 1923—1925 Л. не примыкал официально ни к одной из группировок, но активно выступал против капитулянтов, отрицавших возможность существования пролетарской лит-ры (Троцкий — Воронский), а также против ультралевых течений в пролетарском писательском движении (представленных гл. обр. так наз. напостовской «левой»). Л. участвовал в выработке резолюции ЦК ВКП(б) о политике партии в области художественной лит-ры [1925]. С основания в 1924 Международного бюро связей пролетарской лит-ры (ныне МОРП) и до II международной конференции революционных писателей (Харьков, ноябрь 1930) Л. возглавлял это Бюро. В художественной продукции Л. наиболее заметное место занимают драмы. Первая пьеса Л. — «Королевский брадобрей» — написана в тюрьме в январе 1906 и издана в том же году. В 1907 появились «Пять фарсов для любителей», в 1912 — книга комедий и рассказов «Идеи в масках». Наиболее интенсивная драматургическая деятельность
633 Л. приходится на пооктябрьский период. Пьесы Луначарского характеризуются широким применением опыта буржуазной драмы времен восхождения западноевропейского капитализма. Философская насыщенность пьес придает им глубину и остроту, но и зачастую делает их спорными, ибо в них выражаются нередко спорные или явно ошибочные моменты философских взглядов автора. Так, в комедии «Вавилонская палочка» [1912] критика догматического метафизического мышления ведется не с позиций диалектического материализма, а с позиций эмпириокритического агностицизма (см. особенно последнюю пространную речь Меркурия). Крайне спорен самый замысел драматической фантазии «Маги» [1919]. В предисловии Л. оговаривается, что никогда не решился бы выдвинуть проводящуюся в пьесе идею «пан-психического монизма» как теоретический тезис, ибо в жизни он считает возможным опираться только на данные науки, тогда как в поэзии можно выдвинуть любую гипотезу. Такое противопоставление идейного содержания поэзии содержанию философии конечно ошибочно. Иллюстрация: И. Нивинсккй. Заставка к мелодраме А. В.
Луначарского «Оливер Кромвель» (М., 1920) Значительно ценнее и интереснее попытки Л. создать пролетарскую историческую драму. Первая такая попытка — «Оливер Кромвель» [1920] — вызывает некоторые принципиальные возражения. Выпячивание исторической прогрессивности Кромвеля и беспочвенности левеллеров (хотя и обрисованных с симпатией) противоречит, во-первых, требованию диалектического материализма (в отличие от буржуазного объективизма) становиться на точку зрения определенной социальной группы, а не ограничиваться указаниями на прогрессивность или реакционность, противоречит, во-вторых, подлинному соотношению классовых сил в английской революции и во всех великих буржуазных революциях. Ибо только движение «беспочвенных» плебейских элементов города и деревни придавало борьбе такой размах, какой был нужен для разгрома старого порядка. Кромвели, Лютеры, Наполеоны могли торжествовать только благодаря левеллерам, крестьянским войнам, якобинцам и бешеным, плебейски расправлявшимся
634 с врагами буржуазии. Есть основание предъявить драме Л. «Оливер Кромвель» упрек, сделанный Энгельсом Лассалю по поводу драмы последнего «Франц фон Зиккинген»: «На что, как мне кажется, вы не обратили надлежащего внимания, это на неофициальные плебейские и крестьянские элементы с соответствующим им теоретическим представительством». Значительно более бесспорна вторая историческая драма «Фома Кампанелла» [1922]. Из других пьес Л. отметим драму «для чтения» «Фауст и город» [1918] и «Освобожденный Дон-Кихот» [1923] — яркие примеры новой трактовки вековых образов. Образ Дон-Кихота служит например выявлению роли мелкобуржуазной интеллигенции в классовой борьбе пролетариата с буржуазией. Эти пьесы — характерные и интересные опыты критической переработки наследства молодой буржуазной драмы. Многие пьесы Л. неоднократно шли на сцене различных советских театров, а также в переводе и на заграничной сцене. Из пьес на советские темы должна быть отмечена мелодрама «Яд» [1926]. Из художественных переводов Л. особенно важны переводы поэмы Ленау «Фауст», книги избранных стих. Петёфи и К. Ф. Мейера. В заключение необходимо также отметить, что Луначарский является соавтором ряда киносценариев. Так, в сотрудничестве с Гребнером им написаны «Медвежья свадьба» и «Саламандра». Библиография: I. Книги Л. по вопросам литературы: Этюды критические и полемические, изд. «Правда», Москва, 1905; Королевский брадобрей, изд. «Дело», СПБ, 1906; Отклики жизни, изд. О. Н. Поповой, СПБ, 1906; Пять фарсов для любителей, изд. «Шиповник», СПБ, 1907; Идеи в масках, изд. «Заря», М., 1912; То же, издание 2-е, М., 1924; Культурные задачи рабочего класса, изд. «Социалист», П., 1917; А. Н. Радищев, первый пророк и мученик революции, издание Петр. совета, 1918; Диалог об искусстве, изд. ВЦИК, М., 1918; Фауст и город, изд. Лит.-изд. отдела Наркомпроса, П., 1918; Маги, изд. Тео Наркомпроса, Ярославль, 1919; Василиса премудрая, Гиз, П., 1920; Иван в раю, изд. «Дворец искусства», М., 1920; Оливер Кромвель, Гиз, М., 1920; Канцлер и слесарь, Гиз, М., 1921; Фауст и город, Гиз, М., 1921; Искушение, изд. Вхутемас, М., 1922; Освобожденный Дон-Кихот, Гиз, 1922; Фома Кампанелла, Гиз, М., 1922; Этюды критические, Гиз, 1922; Драматические произведения, тт. I—II, Гиз, М., 1923; Основы позитивной эстетики, Гиз, М., 1923; Искусство и революция, изд. «Новая Москва», М., 1924; История западно-европейской литературы в ее важнейших моментах, чч. 1—2, Гиз, 1924; Медвежья свадьба, Гиз, М., 1924; Поджигатель, изд. «Красная новь», М., 1924; Театр и революция, Гиз, М., 1924; Толстой и Маркс, изд. «Academia», Л., 1924; Литературные силуэты, Гиз. Л., 1925; Критические этюды, изд. Книжного сектора Ленгубоно, Л., 1925; Судьбы русской литературы, изд. «Academia», Л., 1925; Этюды критические (Западно-европейская литература), «ЗИФ», М., 1925; Яд, изд. МОДПиК, М., 1926; На Западе, Гиз, М. — Л., 1927; На Западе (Литература и искусство), Гиз, М. — Л., 1927; Бархат и лохмотья, Драма, изд. Моск. театр. изд-ва, М., 1927 (вместе с Эд. Стуккен); Н. Г. Чернышевский, Статьи, Гиз, М. — Л., 1928; О Толстом, Сб. статей, Гиз, М. — Л., 1928; Личность Христа в современной науке и литературе (об «Иисусе» Анри Барбюса), Стенограмма диспута А. В. Луначарского с Ал. Введенским, изд. «Безбожник», М., 1928; Максим Горький, Гиз, М. — Л., 1929. II. Кранихфельд В., О критиках и об одном критическом недоразумении, «Современный мир», 1908, V; Плеханов Г., Искусство и общественная жизнь, Собр. сочин., т. XIV; Авербах Л., Невольная рецензия. Вместо письма в редакцию, «На посту», 1924, 1/V; Полянский В., А. В. Луначарский, изд. «Работник просвещения», М., 1926; Лелевич Г., Луначарский, «Журналист»,
635 1926, III; Пельше Р., А. В. Луначарский — теоретик, критик, драматург, оратор, «Советское искусство», 1926, V; Коган П., А. В. Луначарский, «Красная нива», 1926, XIV; Добрынин М., О некоторых ошибках т. Луначарского, «На литературном посту», 1928, XI—XII; Михайлов Л., О некоторых вопросах марксистской критики, там же, 1926, XVII; Добрынин М., Большевистская критика 1905, «Литература и марксизм», 1931, I; Сакулин П., Записка об ученых трудах А, В. Луначарского, «Записки об ученых трудах действительных членов Академии наук СССР, избранных 1 февраля 1930», Л., 1931; Сретенский Н. Н., Тихая заводь, рец. на ст. «Критика» в «Литературной энциклопедии», журн. «На литпосту», 1931, № 19. III. Мандельштам Р., Книги А. В. Луначарского, ГАХН, Л. — М., 1926; Ее же, Художественная литература в оценке русской марксистской критики, ред. Н. К. Пиксанова, Гиз, М. — Л., 1928; Ее же, Марксистское искусствоведение, ред. Н. К. Пиксанова, Гиз, М. — Л., 1929; Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия (1917—1927), т. I, Гиз, М. — Л., 1928; Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, ГАХН, М., 1928. Р. К.

Философский словарь

Анатолий Васильевич (1875 — 1933) — советский общественный и государственный деятель, теоретик искусства, публицист, драматург. С 1903 — большевик. В годы реакции отошел от большевизма, выступил с проповедью махизма и богостроительства (“Религия и социализм”, ч. 1, 1908; ч. 2, 1911), за что был подвергнут критике Лениным. В июле 1917 вновь вступил в партию большевиков. В 1917 — 29 — нарком просвещения. Академик (с 1930). На первых работах Л. (“Основы позитивной эстетики”, 1904, “Этюды критические и полемические”, 1905, и др.) сказалось влияние позитивизма (Спенсер, Авенариус, Богданов). Но в своих лучших дооктябрьских произв. (“Русский Фауст”, 1902, “Диалог об искусстве”, 1905, “Задачи с.-д. художественного творчества”, 1907, “Письма о пролетарской литературе”, 1914) он критикует декадентство, стремится с пролетарских позиций разрабатывать такие проблемы, как партийность искусства, влияние революции на развитие культуры, значение искусства в классовой борьбе пролетариата, связь мировоззрения художника с его творчеством и др. В послеоктябрьский период Л. стал крупным организатором социалистической культуры, хотя и допускал отдельные ошибки (напр., по вопросу о Пролеткульте). Л. выступает как историк литературы (работы о рус. и советских классиках, о революционных демократах, о западноевропейских писателях и т. п.), как эстетик и теоретик искусства (“Классовая борьба в искусстве”, 1929, “Ленин и литературоведение”, 1932, и др.), как театральный и музыкальный критик. Особое внимание в это время он уделяет освещению имеющих важное значение для теории искусства и художественного творчества проблем: ленинское идейное наследие и научная эстетика, культурная революция, партийное руководство искусством, задачи марксистской критики, социалистический реализм, связь пролетарского искусства с классическим наследством, борьба с модернизмом, вульгарным социологизмом в искусствознании.

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: ЛУНАЧАРСКИЙ

будет выглядеть так: Что такое ЛУНАЧАРСКИЙ