 |
 |
|
 |
|
|
ИСТИНА |
| Большая советская энциклопедия (БЭС) |
верное отражение объективной действительности в сознании человека, воспроизведение её такой, какой она существует сама по себе, вне и независимо от человека и его сознания. Понимание И. как соответствия знания вещам восходит к мыслителям древности. Так, Аристотель писал: «...прав тот, кто считает разделенное (в действительности. — Ред.) — разделенным и соединенное — соединенным...» (Метафизика, IX, 10, 1051 b. 9; рус. пер., М.—Л., 1934). Эта традиция в понимании И. продолжена в философии нового времени (Ф. Бэкон, Б. Спиноза, К. Гельвеций, Д. Дидро, П. Гольбах, М. В. Ломоносов, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Л. Фейербах и др.).
В идеалистических системах И. понимается или как вечно неизменное и абсолютное свойство идеальных объектов (Платон, Августин), или как согласие мышления с самим собой, с его априорными формами (И. Кант). Немецкий классический идеализм, начиная с И. Фихте, внёс в трактовку И. диалектический подход. По Г. Гегелю, И. есть процесс развития знания.
Представители экзистенциализма, вслед за датским мыслителем С. Кьеркегором, трактуют И. субъективно-идеалистически — как форму психологического состояния личности.
Точка зрения сторонников субъективно-идеалистического эмпиризма состоит в понимании истинности как соответствия мышления ощущениям субъекта (Д. Юм, Б. Рассел) или как соответствия идей стремлениям личности к достижению успеха (Прагматизм), либо, наконец, как наиболее простой, «экономичной» взаимосогласованности ощущений (Э. Мах, Р. Авенариус). Неопозитивисты рассматривают истинность как согласованность предложений науки с чувственным опытом. Конвенциализм (А. Пуанкаре, Р. Карнап) исходит из того, что дефиниция И. и её содержание носят условно-договорный характер.
Согласно диалектическому материализму, истинным являются те представления, понятия, идеи, теории, которые адекватно, верно отражают то, что есть в объективной действительности. В. И. Ленин называет объективной И. такое содержание человеческих представлений, «...которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества...» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 18, с. 123).
Наука — не склад готовых и исчерпывающих истин, а процесс их достижения, движение от знания ограниченного, приблизительного ко всё более всеобщему, глубокому, точному. Этот процесс безграничен.
И. относительна, поскольку она отражает объект не полностью, а в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются и развиваются. Каждая ступень познания ограничена историческими условиями жизни общества, уровнем практики. И в этом смысле И. — «дитя эпохи». Каждая последующая научная теория по сравнению с предшествующей является более полным и глубоким знанием. Прежняя теория истолковывается в составе новой теории как относительная И. и тем самым как частный случай более полной и точной теории (например, классическая механика И. Ньютона и теория относительности А. Эйнштейна). Такое соотношение между теориями в их историческом развитии получило в науке название принципа соответствия. Диалектический материализм «...признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине» (там же, с. 139). Абсолютизация относительной И., увековечение И. порождает заблуждение, догматизм мышления.
В каждой относительной И., поскольку она объективна, содержится «частичка» абсолютного знания. Абсолютная И. есть такое знание, которое полностью исчерпывает предмет и не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания. Человечество движется по пути овладения абсолютной И., которая в этом смысле складывается из суммы относительных И.«...Человеческое мышление, — писал В. И. Ленин, — по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания» (там же, с. 137).
Одним из основных принципов диалектического подхода к познанию является признание конкретности И., что предполагает прежде всего точный учёт всех условий, в которых находится объект познания, выделение главных, существенных свойств, связей, тенденций его развития. Принцип конкретности И. требует подходить к фактам не с общими формулами и схемами, а с учётом реальных условий, конкретной обстановки. В. И. Ленин отмечал, что «...всякую истину, если ее сделать ,,чрезмерной”..., если ее преувеличить, если ее распространить за пределы ее действительной применимости, можно довести до абсурда, и она даже неизбежно, при указанных условиях, превращается в абсурд» (там же, т. 41, с. 46). Критерий И. находится не в мышлении самом по себе и не в действительности, взятой вне субъекта. К. Маркс писал, что «вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 1—2). В нашем сознании правильно, объективно то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, или то, что может быть осуществлено на практике. Если человек сравнивает своё понятие о вещах с др. понятиями, практически уже удостоверенными, он тем самым опосредованно сравнивает своё понятие с самим предметом. Соответствие понятия предмету доказывается в полной мере лишь тогда, когда человеку удаётся найти, воспроизвести или создать предмет, соответствующий тому понятию, которое он образовал.
Проблемы, связанные с теоретическими и социальными условиями постижения И., разрабатываются в теории познания (См. Теория познания) и социологии познания (См. Социология познания).
А. Г. Спиркин.
|
| Современная Энциклопедия |
| ИСТИНА, адекватное постижение предметов и явлений действительности познающим субъектом; объективное содержание человеческого познания. Аристотель понимал истину как соответствие знания вещам (теория корреспонденции); Платон и Августин - как вечно неизменное и абсолютное свойство идеальных объектов; Кант - как согласие мышления с его априорными формами. |
| Русская цивилизация |
1. (слав.: настоящий), соответствие знания вечным, неизменным основам бытия и возникающим из него вещам и явлениям. Для православного высшая истина — Иисус Христос, воплощенный Бог. Познание истины требует не только ума, но и всего существа человека. В христианстве истина постигается верой. Христос говорит: «Я есьм путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6). Христианин верит, чтобы знать. «Познайте истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8: 32). Ценность истины в представлениях Святой Руси в том, что она несет спасение. «Истина не дается нравственно ущербному человеку» (И.В. Киреевский). «Гаснет любовь и гаснет истина. Поэтому «истинствовать» на земле — значит постоянно и искренно любить» (В.В. Розанов). «Правда требует стойкости: за правду надо стоять или висеть на кресте, к истине человек движется. Правды надо держаться — истину надо искать» (М.М. Пришвин). «Всякий, кто искренне захотел истины, тот уже страшно силен» (Ф.М. Достоевский).
О. Платонов
2. (уст.), наличность, наличные деньги. |
| Орфографический словарь Лопатина |
| `истина, `истина, -ы |
| Словарь Даля |
жен. противоположность лжи; все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть [все что есть, то истина, не одно ль и то же есть и естина, истина]; ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом правда: правдивость, справедливость, правосудие, правота. Истина от земли, достояние разума человека, а правда с небес, дар благостыни. Истина относится к уму и разуму; а добро или благо к любви, нраву и воле.
Встарь истина означала также наличность, наличные деньги, ныне истиник муж. капитал.
В игре бабки, козны, истина ·*пск. две пары бабок, два гнезда. Благо во образе (т. е. доступное понятию) есть истина. Свет плоти - солнце; свет духа - истина. Истина хороша, да и правда не худа. Истинный, истину составляющий; правдивый, справедливый, несомненный, неложный; верный, точный, прямой, подлинный, настоящий; искренний, непритворный.
Истинно употр. также в виде уверения; воистину, вправду, верно, право, притоманно, взабыль, ей-ей. Истый, истный, истинный, точный, подлинный, настоящий, тот самый, сущий; верный; неложный, истинный; прямой, правдивый. Он истый отчизник. Не ври, говори истое дело. Кто за правду горой, тот истый герой. Исто, истое сущ., ·стар., ·*южн., ·*зап. истиник, наличное, капитал. Не о ростах речь, кола исто пропало. Истость жен. истина; свойство или принадлежность, качество, ·сост. истого. Истость слов его оправдалась на деле. Истота жен. естество, сущность, самая суть, существо предмета. Истота человеческая не в плоте, а в духе его. Истовый, истинный, истый, должный, надлежащий, настоящий. Сын-то истовый отец, очень схож. Говорю тебе истовое слово. Он истово молится. Истово что так, правда. Человек истовый, правдивый, хороший. Истовость жен. свойство, принадлежность, сущность истового. Истовина жен. вещь вполне годная взамен, на подставу, замест чего. Истованный ·*орл., ·*тул. истовный, истовитый ·*тамб. истовенный, -вленный ·*пермяц. истоапаный или истокойный ·*вологод. истоконный ·*архан. истый, истовый, подлинный или настоящий, сущий, точь в точь, капля в каплю. Дочка-то истоконная мать. |
| Словарь Ожегова |
’ИСТИНА, -ы, жен.
1. В философии: адекватное отображение в сознании воспринимающего того, что существует объективно. Объективная и. Стремление к истине.
2. То же, что правда (в 1 знач.). Его слова близки к истине.
3. Утверждение, суждение, проверенное практикой, опытом. Старые истины. Избитые истины (опошленные частым повторением).
• На путь истины направить (наставить) кого на правильный путь, к правильным действиям.
Святая истина (книжн.) непререкаемое положение, утверждение. |
| Словарь синонимов Абрамова |
| правда, аксиома. Истина азбучная, голая, горькая, непреложная, непререкаемая, святая. Говорит правду, режет правду-матку, истина глаголет его устами. Это принято за аксиому. Выбрил ему всю правду-матку в глаза. Прот. "Ложь". См. быль || направить на путь истины, наставить на путь истины, не соответствовать истине, принимать за истину, противный истине, расходиться с истиной, сойти с пути истины, уклониться от истины |
| Словарь Ушакова |
’ИСТИНА, истины, ·жен.
1. Идеал познания, заключающийся в совпадении мыслимого с действительностью, в правильном понимании, знании объективной действительности (·книж. ). Стремление к истине лежит в основе научных исканий.
2. То, что есть в действительности, соответствует действительности, правда. Скрывать истину. Ручаться за истину сообщения. Соответствовать истине. Голая истина.
3. Утверждение, положение, суждение, основанное на житейском опыте. Старая истина. Избитая истина. «Слыхал я истину бывало: хоть лоб широк, да мозгу мало.» Пушкин.
• Святая истина (·разг.) - непререкаемое положение, утверждение. Во истину (·церк.-книжн., ·ритор.) - действительно, в самом деле, истинно. Во истину прекрасный человек. |
| Словарь эпитетов |
Об общеизвестной истине, не вызывающей спора, сомнений.
Азбучная, банальная, безусловная, бессмертная, бесспорная, великая, вечная, высокая, грошовая, дешевая, житейская, затасканная (разг.), избитая, известная, истертая, мудрая, неопровержимая, неоспоримая, неотразимая, непогрешимая, непреложная, непререкаемая, непреходящая, несомненная, общеизвестная, общепризванная, очевидная, пошлая (устар.), прописная, простая, самоочевидная, святая, старая, стертая, тривиальная, ходячая, хрестоматийная, элементарная.
О ничем не смягченной, не приукрашенной истине.
Горькая, голая, нагая, низкая (устар.), обнаженная, печальная, резкая, страшная, суровая.
Об истине, которая доставляет успокоение, утешение.
Спасительная, успокоительная, утешительная. Букварная, бледная, немая, седая. Абсолютная, абстрактная, конкретная, относительная, умозрительная, философская и т. п. |
| Толковый словарь Ефремовой |
[истина]
ж.
1)
а) Идеал познания, заключающийся в совпадении мыслимого с действительностью, в правильном понимании и знании объективной действительности.
б) Адекватное отражение предметов и явлений действительности познающим субъектом, воспроизводящее их так, как они существуют вне и независимо от сознания (в философии).
2) То, что есть в действительности, соответствует ей; правда.
3) Утверждение, суждение, положение, основанные на житейском опыте. |
| Социологический Энциклопедичечкий Словарь |
| ИСТИНА - англ. truth; нем. Wahrheit. 1. Соответствие, адекватность познания действительности. 2.По В. И. Ленину - отражение в сознании предметов, явлений и закономерностей объективной действительности такими, какими они существуют вне и независимо от познающего субъекта, соответствие содержания мыслей (суждений и понятий) объекту, проверяемое обществ, практикой. |
| История философии. Энциклопедия |
ИСТИНА, - универсалия культуры субъект-объектного ряда (см. Универсалии), содержанием которой является оценочная характеристика знания в контексте его соотношения с предметной сферой, с одной стороны, и со сферой процессуального мышления - с другой. 1) В классической философии оформляется две принципиально альтернативные парадигмы трактовки И. - одна из них основывается на принципе корреспонденции как соответствия знания объективному положению дел предметного мира (Аристотель, Ф.Бэкон, Спиноза, Дидро, Гельвеции, Гольбах, Фейербах и др.), другая - на принципе когеренции как соответствия знания имманентным характеристикам идеальной сферы: содержанию Абсолюта (Платон, Гегель и др.), врожденным когнитивным структурам (Августин, Декарт, кембриджские платоники), самоочевидности рационалистической интуиции (Теофраст), чувственным ощущениям субъекта (Юм), априорным формам мышления (Кант), целевым установкам личности (прагматизм), интерсубъективным конвенциям (Пуанкаре) и др. Фундаментальными проблемами в данной сфере выступали в классической философии проблема критерия И., трактовка которого соответствовала принятому определению И. (от эйдотического образца у Платона до Божественной Мудрости у Фомы Аквинского, с одной стороны, и от индивидуального сенсорного опыта у Беркли до общественно-исторической практики у Маркса - с другой); проблема соотношения И. с заблуждением и абсолютной И. с И. относительной (практически универсальной является модель движения к абсолютной И. посредством И. относительных: асимптотического либо финального); а также проблема соотношения фактической и логической И. Может быть зафиксирован также ряд частных проблем, как, например, проблема соотношения "необходимо истинного" и "случайно истинного" у Лейбница. 2) В неклассической философии происходит своего рода деонтологизация И.: последняя лишается объективного статуса и мыслится как форма психического состояния личности (Кьеркегор), как ценность, которая "не существует, но значит" (Риккерт и в целом Баденская школа неокантианства), феномен метаязыка формализованных систем (Тарский), спекулятивный идеальный конструкт (Н.Гартман) и др. В контексте философии жизни и философской герменевтики, дистанцирующих объяснение и понимание как взаимно исключающие когнитивные стратегии, феномен И. оказывается принципиально несовместимым с научным номотетическим методом (Гадамер) и реализует себя сугубо в контексте языковой реальности, что практически трансформирует проблему истинности в проблему интерпретации. Параллельным вектором неклассической трактовки И. выступает позитивизм, в контексте которого И. также трактуется как феномен сугубо языкового ряда, конституируясь в контексте проблемы верифицируемости (см. Аналитическая философия). 3) В постнеклассической философии постмодернизма проблема И. является фактически не артикулируемой, поскольку в качестве единственной и предельной предметности в постмодернистской философии (см. Постмодернизм) выступает текст, рассматриваемый в качестве самодостаточной реальности вне соотнесения с внеязыковой реальностью "означаемого" (см. Означивание, Трансцендентальное означаемое). В философском пространстве постмодернизма осуществляется теоретический сдвиг, приведший к акцентуации вопроса "о формах дискурсивных практик, артикулирующих знание" (Фуко). В контексте радикального отказа от презумпции бинаризма, и в частности, от бинарной оппозиции субъекта и объекта, постмодернизм видит свою программу в отказе от "зеркальной теории познания" (см. Отражение), согласно которой "представление понимается как воспроизведение объективности, находящейся вне субъекта", в силу чего для философии классического типа "главными ценностными категориями ... являются адекватность, правильность и сама Истина" (Ф.Джеймисон). В связи с этим в контексте постмодернистской философии трансформируется понимание когнитивного процесса как такового: по оценке Тулмина, "решающий сдвиг, отделяющий постмодернистские науки современности от их непосредственных предшественников - модернистских наук, - происходит в идеях о природе объективности", заключающейся в переориентации с фигуры "бесстрастной точки зрения индифферентного наблюдателя" к фигуре "взаимодействия участника". Концепция И. артикулируется в постмодернистской концепции дискурса как концепция "игр И." (см. Дискурс). Концепт "игр И.", предложенный Фуко, выступает как понятийная структура, фиксирующая в своем содержании итог радикального пересмотра философией постмодернизма классических представлений об И. С точки зрения постмодернизма, И. отнюдь не является продуктом когнитивного приближения к познаваемому объекту, результирующегося в адекватном постижении его сущности, - это вовсе "не вознаграждение для свободных умов, не дитя долгих одиночеств, не привилегия тех, кто достиг освобождения", и уж тем более постмодернистская философия не рассматривает И. как то, что "можно открыть или заставить принять" (Фуко). В постмодернистской своей трактовке И. выступает как одно из проявлений интерпретационного своеволия субъекта, она есть, по словам Фуко, "что-то вроде принудительного действия" субъекта в отношении собственной дискурсивности, которая, к тому же, "имеет тенденцию оказывать ... своего рода давление" на другие проявления ментальной активности субъекта. В этом плане И. трактуется постмодернизмом лишь как своего рода "совокупность правил" (Фуко) - тех или иных, - которыми руководствуется субъект, организующий свои когнитивные практики в соответствии с нормативными требованиями, характерными для того или иного типа дискурса (см. Игра). С точки зрения постмодернизма, пересмотр этих правил есть центральная процедура, фокусирующая в себе сущность периодически имеющих место в динамике культуры исторических трансформаций. В свете постмодернистского отказа от логоцентризма (см. Логоцентризм) познание перестает рассматриваться как процесс экспликации имманентного смысла постигаемой предметности. Соответственно, в постмодернистской парадигме, фундированной презумпциями "постмодернистской чувствительности" (см. Постмодернистская чувствительность) и "постметафизического мышления" (см. Метафизика, Метафизика отсутствия, Постметафизическое мышление), статус И. может быть обозначен лишь в качестве своего рода ситуативного "эффекта" ("эффект И." у Фуко, подобный плато ризомы - см. Ризома), - гносеологическая фигура И. трансформируется в фигуру "игр И.", и тем самым познавательный процесс как таковой предстает в постмодернистской проекции именно (и только) как процессуальность игр И. Категориальная структура "игр И." оформляется в постмодернистской философии в русле общей переориентации постмодернизма с идеи жесткой структуры, результирующей собой процесс становления системы, на идею ризоморфной организации предметности, репрезентирующей собой структурацию, т.е. номадическую процессуальность спонтанной и нон-финальной самоорганизации нелинейной среды. В отличие от предшествующей гносеологической традиции, центрированной именно вокруг понятия И., осмысленного не только в когнитивном, но и в аксиологическом ключе, постмодернистская модель познавательного процесса отнюдь не характеризуется подобной центрацией, - в постмодернистской системе отсчета И. воспринимается сугубо операционально (причем социально-операционально): И. рассматривается как "совокупность правил, в соответствии с которыми истинное отделяют от ложного и связывают с истинным специфические эффекты власти" (Фуко). Для постмодернистской гносеологии предметом изучения становятся "игры истины сами по себе", "игры истины в связи с отношениями власти" и "игры истины в отношении индивида к самому себе" (Фуко). Важнейшим аспектом рассмотрения И. в постмодернизме выступает поэтому аспект социально-политический: в основе любых постмодернистских аналитик И. всегда лежит, таким образом, та презумпция, что, по словам Фуко, "истина принадлежит этому миру, в нем она производится при помощи многочисленных принуждений, и в нем она имеет в своем распоряжении регулярные эффекты власти" (см. Власть). Создание "истории истины" мыслится в постмодернизме как создание "такой истории, которая была бы не историей того, что может быть истинного в знаниях, а анализом "игр истины", игр истинного и ложного, игр, через которые бытие исторически конституирует себя как опыт, то есть как то, что может и должно быть помыслено" (Фуко). Моделируемая постмодернизмом реальность (см. Симуляция) программно конституируется "по ту сторону истинного и ложного, по ту сторону эквивалентного, по ту сторону рациональных различий" (Бодрийяр). По формулировке Фуко, если познание и "выдает себя за познание истины", то лишь потому, что "оно производит истину через игру первоначальной - и постоянно возобновляемой - фальсификации, которая устанавливает различение истинного и ложного". Постмодернистские аналитики проблемы истинности знания выстраиваются в ментальном пространстве, задаваемом семантической оппозицией таких феноменов, как "воля к И." и "забота об И.". Последние представляют собой две не только различные, но и альтернативные стратегии отношения субъекта к познавательному процессу (реально могущие проявляться одновременно и фиксируемые лишь в ходе функционального расщепления когнитивных процедур): если "воля к И.", преимущественно характеризующая, согласно постмодернистской ретроспективе классическую философскую традицию, предполагает линейное движение к И., понятой в качестве единственной ("воля к истине ... имеет тенденцию оказывать на другие дискурсы своего рода давление"), то "забота об И.", характеризующая, в постмодернистской самооценке, когнитивные стратегии эпохи постмодерна, напротив, предполагает процессуальность движения И., самодостаточную в своей плюральности и не результирующуюся в И. как финальной величине. В свете концепции "заботы об И." И. в традиционном ее понимании предстает как законченный (мертвый) продукт, результирующий (=финализирующий, обрывающий собою) процесс познания, - ее место занимают игры И. как плюральная процессуальность производства знания. Понятие "заботы об И." фиксирует в постмодернизме имманентно креативную природу дискурса по отношению к И., понятой в качестве плюральной. Предпринятая Фуко критика "воли к И." отнюдь не означает, что феномен И. как таковой выпадает из сферы его философского интереса: "те, кто говорят, будто для меня истины не существует, упрощают суть дела" (Фуко). Как раз наоборот, говоря о позднем периоде творчества Фуко, Ф.Эвальд отмечает, что в "Истории сексуальности" речь идет как раз о том, чтобы проанализировать дискурсивность как векторно ориентированную в отношении истинности, - но дискурсивность, рассматриваемая в чистом виде, вне тех ограничений, которые налагаются на нее нормативными требованиями конкретной культуры, т.е. в той сфере, где "истина принимает ... форму", свободную "от ... мучительных подчинения и объективации". Именно "забота об И." как импульс к истинности, взятый в своей процессуальности, в своей интенции (а отнюдь не И., якобы результирующая его), является предметом осмысления философии постмодернизма. Именно в этом, согласно оценке Фуко, постмодернистские аналитики дискурса радикально отличаются от тех, которые "снова и снова пытались так или иначе обойти это стремление к истине и поставить его под вопрос в противовес самой истине". И если "забота об И." как имманентная истинностная интенциональность дискурса лежит в основе его векторной (на конституирование истины направленной) природы, то задаваемые той или иной культурой (соответственно, тем или иным парадигмально-методологическим каноном) правила (=границы) реализации этой векторности фактически определяют (=ограничивают) горизонт поиска И., превращая "заботу об И." в "волю к истине", а многоплановое движение И. - в линейный вектор движения к И. В контексте постмодернистской философии идея "заботы об И." не только становится предметом пристального внимания, но и оказывается удивительно созвучной тем парадигмальным презумпциям, которые фундируют собою постметафизическое мышление современности (см. Постметафизическое мышление). Прежде всего это касается отказа современной культуры от логоцентризма (см. Логотомия, Логомахия) и ориентации ее на новые идеалы описания и объяснения, фундированные новым пониманием детерминизма, одним из важнейших моментов которого выступает допущение феномена пресечения действия закона больших чисел, когда случайная флуктуация оказывает решающее воздействие на содержание и эволюционные тенденции того или иного процесса (см. Неодетерминизм). Таким образом, постулированная постмодернизмом переориентация современной философии с характерной для классики "воли к И." к "заботе об И." означает радикальный отказ от презумпции наличной И. и акцентированную интенцию на усмотрение плюрализма "игр истин" в процессуальности того или иного когнитивного феномена. - Используя слова Кафки (и это придаст им новый смысл в данном контексте), применительно к "заботе об И." можно сказать, что "неспособность видеть истину - это способность быть истиной". Именно субъект подобной заботы выступает, согласно постмодернистской парадигме, подлинным субъектом культурной критики и рефлексии над основаниями культуры.
М.А. Можейко |
| История философии. Грицианов |
| универсалия культуры субъект-объектного ряда (см. УНИВЕРСАЛИИ), содержанием которой является оценочная характеристика знания в контексте его соотношения с предметной сферой, с одной стороны, и со сферой процессуального мышления — с другой. 1) В классической философии оформляется две принципиально альтернативные парадигмы трактовки И. — одна из них основывается на принципе корреспонденции как соответствия знания объективному положению дел предметного мира (Аристотель, Ф.Бэкон, Спиноза, Дидро, Гельвеции, Гольбах, Фейербах и др.), другая — на принципе когеренции как соответствия знания имманентным характеристикам идеальной сферы: содержанию Абсолюта (Платон, Гегель и др.), врожденным когнитивным структурам (Августин, Декарт, кембриджские платоники), самоочевидности рационалистической интуиции (Теофраст), чувственным ощущениям субъекта (Юм), априорным формам мышления (Кант), целевым установкам личности (прагматизм), интерсубъективным конвенциям (Пуанкаре) и др. Фундаментальными проблемами в данной сфере выступали в классической философии проблема критерия И., трактовка которого соответствовала принятому определению И. (от эйдотического образца у Платона до Божественной Мудрости у Фомы Аквинского, с одной стороны, и от индивидуального сенсорного опыта у Беркли до общественно-исторической практики у Маркса — с другой); проблема соотношения И. с заблуждением и абсолютной И. с И. относительной (практически универсальной является модель движения к абсолютной И. посредством И. относительных: асимптотического либо финального); а также проблема соотношения фактической и логической И. Может быть зафиксирован также ряд частных проблем, как, например, проблема соотношения ‘необходимо истинного’ и ‘случайно истинного’ у Лейбница. 2) В неклассической философии происходит своего рода деонтологизация И.: последняя лишается объективного статуса и мыслится как форма психического состояния личности (Кьеркегор), как ценность, которая ‘не существует, но значит’ (Риккерт и в целом Баденская школа неокантианства), феномен метаязыка формализованных систем (Тарский), спекулятивный идеальный конструкт (Н.Гартман) и др. В контексте философии жизни и философской герменевтики, дистанцирующих объяснение и понимание как взаимно исключающие когнитивные стратегии, феномен И. оказывается принципиально несовместимым с научным номотетическим методом (Гадамер) и реализует себя сугубо в контексте языковой реальности, что практически трансформирует проблему истинности в проблему интерпретации. Параллельным вектором неклассической трактовки И. выступает позитивизм, в контексте которого И. также трактуется как феномен сугубо языкового ряда, конституируясь в контексте проблемы верифицируемости (см. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ). 3) В постнеклассической философии постмодернизма проблема И. является фактически не артикулируемой, поскольку в качестве единственной и предельной предметности в постмодернистской философии (см. ПОСТМОДЕРНИЗМ) выступает текст, рассматриваемый в качестве самодостаточной реальности вне соотнесения с внеязыковой реальностью ‘означаемого’ (см. ОЗНАЧИВАНИЕ, ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ОЗНАЧАЕМОЕ). В философском пространстве постмодернизма осуществляется теоретический сдвиг, приведший к акцентуации вопроса ‘о формах дискурсивных практик, артикулирующих знание’ (Фуко). В контексте радикального отказа от презумпции бинаризма, и в частности, от бинарной оппозиции субъекта и объекта, постмодернизм видит свою программу в отказе от ‘зеркальной теории познания’ (см. ОТРАЖЕНИЕ), согласно которой ‘представление понимается как воспроизведение объективности, находящейся вне субъекта’, в силу чего для философии классического типа ‘главными ценностными категориями ... являются адекватность, правильность и сама Истина’ (Ф.Джеймисон). В связи с этим в контексте постмодернистской философии трансформируется понимание когнитивного процесса как такового: по оценке Тулмина, ‘решающий сдвиг, отделяющий постмодернистские науки современности от их непосредственных предшественников — модернистских наук, — происходит в идеях о природе объективности’, заключающейся в переориентации с фигуры ‘бесстрастной точки зрения индифферентного наблюдателя’ к фигуре ‘взаимодействия участника’. Концепция И. артикулируется в постмодернистской концепции дискурса как концепция ‘игр И.’ (см. ДИСКУРС). Концепт ‘игр И.’, предложенный Фуко, выступает как понятийная структура, фиксирующая в своем содержании итог радикального пересмотра философией постмодернизма классических представлений об И. С точки зрения постмодернизма, И. отнюдь не является продуктом когнитивного приближения к познаваемому объекту, результирующегося в адекватном постижении его сущности, — это вовсе ‘не вознаграждение для свободных умов, не дитя долгих одиночеств, не привилегия тех, кто достиг освобождения’, и уж тем более постмодернистская философия не рассматривает И. как то, что ‘можно открыть или заставить принять’ (Фуко). В постмодернистской своей трактовке И. выступает как одно из проявлений интерпретационного своеволия субъекта, она есть, по словам Фуко, ‘что-то вроде принудительного действия’ субъекта в отношении собственной дискурсивности, которая, к тому же, ‘имеет тенденцию оказывать ... своего рода давление’ на другие проявления ментальной активности субъекта. В этом плане И. трактуется постмодернизмом лишь как своего рода ‘совокупность правил’ (Фуко) — тех или иных, — которыми руководствуется субъект, организующий свои когнитивные практики в соответствии с нормативными требованиями, характерными для того или иного типа дискурса (см. Игра). С точки зрения постмодернизма, пересмотр этих правил есть центральная процедура, фокусирующая в себе сущность периодически имеющих место в динамике культуры исторических трансформаций. В свете постмодернистского отказа от логоцентризма (см. ЛОГОЦЕНТРИЗМ) познание перестает рассматриваться как процесс экспликации имманентного смысла постигаемой предметности. Соответственно, в постмодернистской парадигме, фундированной презумпциями ‘постмодернистской чувствительности’ (см. ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ) и ‘постметафизического мышления’ (см. МЕТАФИЗИКА, МЕТАФИЗИКА ОТСУТСТВИЯ, ПОСТМЕТАФИЗИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ), статус И. может быть обозначен лишь в качестве своего рода ситуативного ‘эффекта’ (‘эффект И.’ у Фуко, подобный плато ризомы — см. РИЗОМА), — гносеологическая фигура И. трансформируется в фигуру ‘игр И.’, и тем самым познавательный процесс как таковой предстает в постмодернистской проекции именно (и только) как процессуальность игр И. Категориальная структура ‘игр И.’ оформляется в постмодернистской философии в русле общей переориентации постмодернизма с идеи жесткой структуры, результирующей собой процесс становления системы, на идею ризоморфной организации предметности, репрезентирующей собой структурацию, т.е. номадическую процессуальность спонтанной и нон-финальной самоорганизации нелинейной среды. В отличие от предшествующей гносеологической традиции, центрированной именно вокруг понятия И., осмысленного не только в когнитивном, но и в аксиологическом ключе, постмодернистская модель познавательного процесса отнюдь не характеризуется подобной центрацией, — в постмодернистской системе отсчета И. воспринимается сугубо операционально (причем социально-операционально): И. рассматривается как ‘совокупность правил, в соответствии с которыми истинное отделяют от ложного и связывают с истинным специфические эффекты власти’ (Фуко). Для постмодернистской гносеологии предметом изучения становятся ‘игры истины сами по себе’, ‘игры истины в связи с отношениями власти’ и ‘игры истины в отношении индивида к самому себе’ (Фуко). Важнейшим аспектом рассмотрения И. в постмодернизме выступает поэтому аспект социально-политический: в основе любых постмодернистских аналитик И. всегда лежит, таким образом, та презумпция, что, по словам Фуко, ‘истина принадлежит этому миру, в нем она производится при помощи многочисленных принуждений, и в нем она имеет в своем распоряжении регулярные эффекты власти’ (см. Власть). Создание ‘истории истины’ мыслится в постмодернизме как создание ‘такой истории, которая была бы не историей того, что может быть истинного в знаниях, а анализом ‘игр истины’, игр истинного и ложного, игр, через которые бытие исторически конституирует себя как опыт, то есть как то, что может и должно быть помыслено’ (Фуко). Моделируемая постмодернизмом реальность (см. Симуляция) программно конституируется ‘по ту сторону истинного и ложного, по ту сторону эквивалентного, по ту сторону рациональных различий’ (Бодрийяр). По формулировке Фуко, если познание и ‘выдает себя за познание истины’, то лишь потому, что ‘оно производит истину через игру первоначальной — и постоянно возобновляемой — фальсификации, которая устанавливает различение истинного и ложного’. Постмодернистские аналитики проблемы истинности знания выстраиваются в ментальном пространстве, задаваемом семантической оппозицией таких феноменов, как ‘воля к И.’ и ‘забота об И.’. Последние представляют собой две не только различные, но и альтернативные стратегии отношения субъекта к познавательному процессу (реально могущие проявляться одновременно и фиксируемые лишь в ходе функционального расщепления когнитивных процедур): если ‘воля к И.’, преимущественно характеризующая, согласно постмодернистской ретроспективе классическую философскую традицию, предполагает линейное движение к И., понятой в качестве единственной (‘воля к истине ... имеет тенденцию оказывать на другие дискурсы своего рода давление’), то ‘забота об И.’, характеризующая, в постмодернистской самооценке, когнитивные стратегии эпохи постмодерна, напротив, предполагает процессуальность движения И., самодостаточную в своей плюральности и не результирующуюся в И. как финальной величине. В свете концепции ‘заботы об И.’ И. в традиционном ее понимании предстает как законченный (мертвый) продукт, результирующий (=финализирующий, обрывающий собою) процесс познания, — ее место занимают игры И. как плюральная процессуальность производства знания. Понятие ‘заботы об И.’ фиксирует в постмодернизме имманентно креативную природу дискурса по отношению к И., понятой в качестве плюральной. Предпринятая Фуко критика ‘воли к И.’ отнюдь не означает, что феномен И. как таковой выпадает из сферы его философского интереса: ‘те, кто говорят, будто для меня истины не существует, упрощают суть дела’ (Фуко). Как раз наоборот, говоря о позднем периоде творчества Фуко, Ф.Эвальд отмечает, что в ‘Истории сексуальности’ речь идет как раз о том, чтобы проанализировать дискурсивность как векторно ориентированную в отношении истинности, — но дискурсивность, рассматриваемая в чистом виде, вне тех ограничений, которые налагаются на нее нормативными требованиями конкретной культуры, т.е. в той сфере, где ‘истина принимает ... форму’, свободную ‘от ... мучительных подчинения и объективации’. Именно ‘забота об И.’ как импульс к истинности, взятый в своей процессуальности, в своей интенции (а отнюдь не И., якобы результирующая его), является предметом осмысления философии постмодернизма. Именно в этом, согласно оценке Фуко, постмодернистские аналитики дискурса радикально отличаются от тех, которые ‘снова и снова пытались так или иначе обойти это стремление к истине и поставить его под вопрос в противовес самой истине’. И если ‘забота об И.’ как имманентная истинностная интенциональность дискурса лежит в основе его векторной (на конституирование истины направленной) природы, то задаваемые той или иной культурой (соответственно, тем или иным парадигмально-методологическим каноном) правила (=границы) реализации этой векторности фактически определяют (=ограничивают) горизонт поиска И., превращая ‘заботу об И.’ в ‘волю к истине’, а многоплановое движение И. — в линейный вектор движения к И. В контексте постмодернистской философии идея ‘заботы об И.’ не только становится предметом пристального внимания, но и оказывается удивительно созвучной тем парадигмальным презумпциям, которые фундируют собою постметафизическое мышление современности (см. ПОСТМЕТАФИЗИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ). Прежде всего это касается отказа современной культуры от логоцентризма (см. ЛОГОТОМИЯ, ЛОГОМАХИЯ) и ориентации ее на новые идеалы описания и объяснения, фундированные новым пониманием детерминизма, одним из важнейших моментов которого выступает допущение феномена пресечения действия закона больших чисел, когда случайная флуктуация оказывает решающее воздействие на содержание и эволюционные тенденции того или иного процесса (см. НЕОДЕТЕРМИНИЗМ). Таким образом, постулированная постмодернизмом переориентация современной философии с характерной для классики ‘воли к И.’ к ‘заботе об И.’ означает радикальный отказ от презумпции наличной И. и акцентированную интенцию на усмотрение плюрализма ‘игр истин’ в процессуальности того или иного когнитивного феномена. — Используя слова Кафки (и это придаст им новый смысл в данном контексте), применительно к ‘заботе об И.’ можно сказать, что ‘неспособность видеть истину — это способность быть истиной’. Именно субъект подобной заботы выступает, согласно постмодернистской парадигме, подлинным субъектом культурной критики и рефлексии над основаниями культуры. М.А. Можейко |
| Новый философский словарь |
универсалия культуры субъект-объектного ряда (см.: Универсалии, Категории культуры), содержанием которой является оценочная характеристика знания в контексте его соотношения с предметной сферой, с одной стороны, и со сферой процессуального мышления - с другой. (1) В классической философии оформляется две принципиально альтернативных парадигмы трактовки И. Одна из них основывается на принципе корреспонденции как соответствия знания объективному положению дел предметного мира (Аристотель, Ф. Бэкон, Спиноза, Дидро, Гельвеции, Гольбах, Фейербах, Ленин и др.), другая - на принципе когеренции как соответствия знания имманентным характеристикам идеальной сферы: содержанию Абсолюта (Платон, Гегель и др.), врожденным когнитивным структурам (Августин, Декарт, кембриджские платоники), самоочевидности рационалистической интуиции (Теофраст), чувственным ощущениям субъекта (Юм), априорным формам мышления (Кант), целевым установкам личности (прагматизм), интерсубъективным конвенциям (А. Пуанкаре) и др. Фундаментальными проблемами в данной сфере выступали в классической философии проблема критерия И., трактовка которого соответствовала принятому определению И. (от эйдотического образца у Платона до Божественной Мудрости у Фомы Аквинского, с одной стороны, и от индивидуального сенсорного опыта у Беркли до общественно-исторической практики у Маркса - с другой); проблема соотношения И. с заблуждением и абсолютной И. с И. относительной (практически универсальной является модель движения к абсолютной И. посредством И. относительных: асимптотического либо финального); а также проблема соотношения фактической и логической И. Может быть зафиксирован также ряд частных проблем, как, например, проблема соотношения "необходимо истинного" и "случайно истинного" у Лейбница (см. Возможные миры). (2) В неклассической философии происходит своего рода де-онтологизация И.: последняя лишается объективного статуса и мыслится как форма психического состояния личности (Кьеркегор), как ценность, которая "не существует, но значит" (Риккерт и в целом баденская школа неокантианства), феномен метаязыка формализованных систем (Тарский), спекулятивный идеальный конструкт (Н. Гартман) и др. В контексте философии жизни и философской герменевтики, дистанцирующих объяснение и понимание как взаимно исключающие когнитивные стратегии (см. Понимание, Исто-рицизм), феномен И. оказывается принципиально несовместимым с научным номотетическим методом (Гадамер) и реализует себя сугубо в контексте языковой реальности, что практически трансформирует проблему истинности в проблему интерпретации. Параллельным вектором неклассической трактовки И. выступает позитивизм, в контексте которого И. также трактуется как феномен сугубо языкового ряда, конституируясь в контексте проблемы верифицируемости (см. Аналитическая философия, Верификация). (3) В современной философии постмодерна проблема И. является фактически не артикулируемой, поскольку в качестве единственной и предельной предметности в постмодернизме выступает текст, рассматриваемый в качестве самодостаточной реальности вне соотнесения с внеязыковой реальностью "означаемого" (см. Нарратив, Постмодернизм).
М.А.Можейко |
| Философский словарь |
| адекватное отражение действительности субъектом, воспроизведение ее такой, какова она есть вне и независимо от сознания. Категория И. характеризует результаты познавательной деятельности с т. зр. их объективного содержания, к-рое выделяется практикой. Основу диалектико-материалис-тическои концепции И. образует учение об абсолютности, относительности, конкретности, процессуальности И. Проблемы, связанные с условиями постижения. и удостоверения И., разрабатываются в теории познания. (Объективная истина. Абсолютная и относительная истина, Конкретность истины. Критерий истины. Теория и практика.) |
| Философский энциклопедический словарь |
| ИСТИНА – правильное, адекватное отражение предметов и явлений действительности познающим субъектом; бытие того сущего, которое называется «истинным»; см. ИСТИННЫЙ. Согласно Хайдеггеру, истина (греч. aletheia, букв. – «нескрытность») является откровенностью бытия. О значении истинности высказывания см. ЛОГИСТИКА. |
| Философский энциклопедический словарь 2 |
адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение его таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека и его сознания; объективное содержание чувств., эмпирич. опыта, понятий, идей, суждений, теорий, учений В целостной картины мира в диалектике её развития. Категория И. характеризует как результаты процесса познания с т. зр. их объективного содержания, так и методы, с помощью которых осуществляется познават. деятельность. Понимание И. как соответствия (принцип корреспонденции) знания вещам восходит к мыслителям древности, в частности к Аристотелю. Эта традиция в понимании И. была продолжена в философии нового времени (Ф. Бэкон, Спиноза, Гельвеции, Дидро, Гольбах, Ломоносов, Герцен, Чернышевский, Фейербах и др.).
В идеалистич. системах И. понимается или как вечно неизменное и абс. свойство идеальных объектов (Платон, Августин), или как согласие мышления с самим собой (теория когеренции), с его априорными формами (Кант). Нем. классич. идеализм начиная с Фихте внёс в трактовку И. диалектич. подход. По Гегелю, И. есть диалектич. процесс развития знания, система понятий, суждений и теорий.
Т. зр. сторонников субъективно-идеалистич. эмпиризма состоит в понимании истинности как соответст-вия мышления ощущениям субъекта (Юм, Рагсел) или как соответствия идей стремлениям личности к достижению успеха (прагматизм), либо, наконец, как наиболее простой взаимосогласованности ощущений (Мах, Авенариус). Неопозитивисты рассматривают истинность как согласованность предложений науки с чувств. опытом. Конвенционализм (А. Пуанкаре) исходит из того, что дефиниция И.; и её содержание носят условный характер. Представители экзистенциализма трактуют И. субъективно-идеалистически — как форму психологич. состояния личности. В совр. бурж. философии И. рассматривается как внутренне согласованная, когерентная система; конкретизируется идея Лейбница о фактич. и логич. И.; анализируются проблема логич. критерия, законы построения истинных дедуктивных систем, различные аспекты концепции корреспонденции И. и связанное с ней семантич. определение И. и др. Общая черта различных концепций И. в совр. бурж. философии — отрицание объективности содержания знания (в особенности — общественно-историч. знания).
Согласно диалектич. материализму, объективной И. является такое содержание человеч. представлений, «...которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества» (Ленин В. И., ПСС, т. 18, с. 123).
И. - внутренне противоречивый процесс, связанный с постоянным преодолением заблуждений. Наука — не склад готовых иичерпывающих истин, а процесс их достижения, движение от знания ограниченного, приблизительного ко всё более всеобщему, глубокому, точному. Этот процесс безграничен. И. относитель-н а, поскольку мышление отражает объект не полностью, а в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются и развиваются. Каждая ступень познания ограничена историч. условиями жизни общества, уровнем практики. Исторически предшествующая теория истолковывается в составе новой! теории как относительная И. и тем самым как частный случай более полной и точной теории (напр., классич. механика Ньютона и теория относительности Эйнштейна). Диалектич. материализм «... признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине» (там же, с. 139). Абсолютизация относит. И., увековечение И. порождает заблуждение, догматизм мышления.
В каждой относит. И., поскольку она объективна, содержится «частичка» абс. знания. Абсолютная И. есть такое знание, которое полностью исчерпывает предмет и не может быть опровергнуто при дальнейшем развитии познания. Человечество движется по пути овладения абс. И., которая в этом смысле складывается из суммы относит. И. «...Человеческое мышление,— писал В. И. Ленин,— по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания» (там же, с. 137).
Одним из осн. принципов диалектич. подхода к познанию является признание конкретности И., (что предполагает прежде всего точный учёт всех усло-вий, в которых находится объект познания, выделение) главных, существенных свойств, связей, тенденций его развития. Принцип конкретности И. требует подходить к фактам не с общими формулами и схемами, а с учётом реальных условий, конкретной обстановки. В. И. Ленин отмечал, что «...всякую истину, если ее сделать "чрезмерной"..., если ее преувеличить, если ее распространить за пределы ее действительной применимости, можно довести до абсурда, и она даже неизбежно, при указанных условиях, превращается в абсурд» (там же, т. 41, с. 46). К p и т е р и й И. находится не в мышлении самом но себе и не в действительности, взятой вне субъекта, а_заключается в практике. К. Маркс писал, что «вопрос о том, обладает ли чело-веческое мышление предметной истинностью,— вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посоюсторонность своего мыш-ления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3, с. 1—2). В нашем созна-нии истинно, объективно то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, или то, что может быть осуществлено на практике. Если человек сравнивает своё понятие о вещах с др. понятиями, практически уже удостоверенными, он тем самым опосредованно, логически сравнивает своё понятие с самим предметом. Т. о., логич. критерий И. является производным от практического. Соответствие понятия предмету доказывается в полной мере лишь тогда, когда человеку удаётся найти, воспроизвести или создать предмет, соответствующий тому понятию, которое он образовал.
Проблемы, связанные с теоретич. и социальными условиями постижения И., разрабатываются в теории познания и социологии познания.
Маркс К., Тезисы о Фейербахе, Маркс К. и Э н-г е л ь с Ф., Соч., т. 3; Энгельс Ф., Диалектика природы, там же, т. 20; его же, Анти-Дюринг, там же; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, ПСС, т. 18; его же, Филос. тетради, там же, т. 29; Совр. проблемы теории познания диа-лектич. материализма, т. 2, М., 1970, гл. 1; Практика и познание, М., 1973; К о ? н и н П. В., Гносеологии, и логич. основы науки, М., 1974; У ё м о в А. И., И. и пути её познания, М., 1975; К у ? с а н о в Г. А., Ленинская теория И. и кризис бурж. воззрений, М., 1977; Чудинов Э. М., Природа науч. И., М., 1977; Материалистич. диалектика. Краткий очерк теории, М., 1980; Основы марксистсколенинской философии, ?., 19805.
А. Г. Спиркин. |
| Энциклопедия афоризмов |
ПРАВДА, ИСТИНА
см.также ИДЕИ, ИДЕОЛОГИЯ, ПРЕДРАССУДКИ
И познаете истину, и истина сделает вас свободными.
•Евангелие от Иоанна, 8, 32
И познаете истину, и истина сведет вас с ума.
•Олдос Хаксли
Истина, которая делает нас свободными, - это чаще всего истина, которую мы не желаем слушать.
•Герберт Эйгар
Все истины низкие, они не опьяняют, а отрезвляют.
•Борис Парамонов
Противоположность правильного высказывания - ложное высказывание. Но противоположностью глубокой истины может быть другая глубокая истина.
•Нильс Бор
Великие истины слишком важны, чтобы быть новыми.
•Сомерсет Моэм
Истина и справедливость - точки столь малые, что, метя в них нашими грубыми инструментами, мы почти всегда даем промах, а если и попадаем в точку, то размазываем ее и при этом прикасаемся ко всему, чем она окружена, - к неправде куда чаще, чем к правде.
•Блез Паскаль
Глубочайшая истина расцветает лишь из глубочайшей любви.
•Генрик Гейне
Из-за того, что одни перегибают истину в одну сторону, я не буду перегибать ее в другую.
•Жан Ростан
Есть настолько очевидные истины, что их невозможно доказать.
•Аркадий Давидович
Бывают ложные доказательства истины.
•Владислав Пекарский
Истина перестает быть истиной, как только в нее уверует больше, чем один человек.
•Оскар Уайльд
Всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.
•Томас Гексли
Абсолютной истины не существует - такова абсолютная истина.
•Дэвид Джеролд
Ясность - настолько очевидное свойство истины, что нередко их даже путают между собой.
•Жозеф Жубер
Истину нельзя объяснять так, чтобы ее поняли; надо, чтобы в нее поверили.
•Уильям Блейк
Правда всегда находится в пути.
•Томаш Бурек
Верьте тем, кто ищет истину; не доверяйте тем, кто нашел ее.
•Андре Жид
Гораздо легче найти ошибку, чем истину.
•Иоганн Вольфганг Гёте
Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой.
•Оскар Уайльд
Правда - это нечто такое, что каким-либо образом может кого-либо дискредитировать.
•Генри Луис Менкен
Людям нередко кажется, будто большая правда лежит по соседству с большей неприятностью.
•Кароль Ижиковский
Каждый хочет, чтобы правда была на его стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды.
•Ричард Уэйтли
Говорят: в конце концов правда восторжествует; но это неправда.
•Антон Чехов
Открывание старых истин подчас напоминает раздевание пожилых дам.
•Владислав Гжещик
Истина - в середине.
•Моисей Маймонид
Говорят, истина лежит между двумя противоположными мнениями. Неверно! Между ними лежит проблема.
•Иоганн Вольфганг Гёте
Истина обычно лежит посередине. Чаще всего без надгробия.
•Станислав Ежи Лец |
|
|
|
 |
Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:
будет выглядеть так: ИСТИНА
будет выглядеть так: Что такое ИСТИНА
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
