ЧЕЛОВЕК

Большая советская энциклопедия (БЭС)

        высшая ступень живых организмов на Земле, субъект общественно-исторической деятельности и культуры. Ч. — предмет изучения различных областей знания: социологии, психологии, физиологии, педагогики, медицины и др. Перерабатывая многообразные данные этих наук, философия даёт им определенное истолкование и осмысление.
        Вопрос о природе (сущности) Ч., его происхождении и назначении, месте Ч. в мире — одна из основных проблем в истории философской мысли. В древней китайской, индийской, греческой философии Ч. мыслится как часть космоса, некоторого единого сверхвременного «порядка» и «строя» бытия («природы»), как «малый мир», микрокосм (Демокрит) — отображение и символ Вселенной, макрокосма (в свою очередь понимаемого антропоморфно — как живой одухотворённый организм). Ч. содержит в себе все основные элементы (стихии) космоса, состоит из тела и души (тела, души, духа), рассматриваемых как два аспекта единой реальности (аристотелизм) или как две разнородные субстанции (платонизм). В учении о переселении душ, развитом индийской философией, граница между живыми существами (растениями, животными, Ч., богами) оказывается подвижной (см. также Карма); однако только Ч. присуще стремление к «освобождению» от пут эмпирического существования с его законом кармы — сансары. Согласно веданте (См. Веданта), специфическое начало Ч. составляет Атман (душа, дух, «самость», субъект), тождественный по своей внутренней сущности со всеобщим духовным началом — брахманом. В философии Аристотеля нашло выражение, определяющее для античной философии понимание Ч. как живого существа, наделённого духом, разумом («разумной душой», в отличие от сенситивной и вегетативной души) и способностью к общественной жизни.
        В христианстве библейское представление о Ч. как «образе и подобии бога», внутренне раздвоенном вследствие грехопадения, сочетается с учением о соединении божественной и человеческой природы в личности Христа и возможности в силу этого внутреннего приобщения каждого человека к божественной «благодати» (в христианской традиции кристаллизуется термин «сверхчеловек» — лат. superhumanus). В средневековой философии намечается понимание личности как отличной от психофизической индивидуальности и не сводимой к какой-либо всеобщей «природе», или субстанции (телесной, душевной, духовной), как неповторимого отношения (Ришар Сен-Викторский, 12 в.).
         Эпоха Возрождения проникнута пафосом автономии Ч., его безграничных творческих возможностей (Пико делла Мирандола и др.). Специфичность человеческой сферы бытия остро переживается, например, Николаем Кузанским («О предположениях», II, 14). Представление Р. Декарта о мышлении как единственно достоверном свидетельстве человеческого существования («мыслю, следовательно, существую») легло в основу новоевропейского рационализма, который именно в разуме, мышлении усматривает специфическую особенность Ч., его сущность. Картезианский дуализм души и тела надолго определил постановку антропологической проблематики (см. также Психофизическая проблема). При этом тело рассматривалось как автомат, машина, общая у человека с животными (ср. программное соч. Ф. Ламетри «Человек-машина»), а душа отождествлялась с сознанием. Б. Франклин определяет Ч. как «животное, производящее орудия».
        У И. Канта вопрос «Что такое человек» формулируется как основной вопрос философии. Исходя из дуалистического понимания Ч. как существа, принадлежащего двум различным мирам — природной необходимости и нравственной свободы, Кант разграничивает антропологию в «физиологическом» и «прагматическом» отношении: первая исследует то, «... что делает из человека природа...», вторая — то, «... что он, как свободно действующее существо, делает или может и должен делать из себя сам» (Соч., т. 6, М., 1966, с. 351).
         В отталкивании как от картезианского рационализма, так и от сенсуалистического эмпиризма 17—18 вв. в немецкой философии конца 18 — начала 19 вв. происходит возвращение к пониманию Ч. как живой целостности, характерному для эпохи Возрождения (И. Г. Гердер, И. В. Гёте, натурфилософия Романтизма). Гердер называет Ч. «первым вольноотпущенником природы»: его органы чувств и телесная организация, в отличие от животных, не специализированы, более неопределенны, что составляет источник его специфического преимущества: он сам должен формировать себя, создавая культуру. Гердер, романтики, Гегель развивают идеи историчности человеческого существования (Новалис называет историю «прикладной антропологией»). Для немецкой классической философии определяющим является представление о Ч. как о субъекте духовной деятельности, создающем мир культуры, как о носителе общезначимого сознания, всеобщего идеального начала — духа, разума. Критикуя эти идеи немецкого идеализма, Л. Фейербах осуществляет антропологическую переориентацию философии, ставя в центр её Ч., понимаемого прежде всего как чувственно-телесное существо, как живую встречу «я» и «ты» в их конкретности. В России антропологический принцип в философии развивал Н. Г. Чернышевский.
         В иррационалистических концепциях Ч. 19—20 вв. доминирующими становятся внемыслительные способности и силы (чувство, воля и т.д.). Согласно Ф. Ницше, Ч. определяется игрой жизненных сил и влечений, а не сознанием и разумом. С. Кьеркегор выдвигает на первый план волевой акт, в котором Ч. «рождает себя», выбор, благодаря которому индивид, т. е. непосредственное, природное существо, становится личностью, т. е. бытием духовным, само определяемым. Проблема личности — центральная для концепции Ч. в Персонализме и Экзистенциализме, согласно которой Ч. не может быть сведён к какой-либо «сущности» (биологической, психологической, социальной, духовной). Отрицая общественную природу личности, экзистенциализм и персонализм разграничивают и противопоставляют понятия индивидуальности — как части природного и социального целого и личности — как неповторимого духовного самоопределения («экзистенции»). Идеи философии жизни (См. Философия жизни) (В. Дильтей) и феноменологии (См. Феноменология) Э. Гуссерля послужили исходной основой для возникновения философской антропологии (См. Философская антропология) как особого течения в немецкой философии 20 в. (М. Шелер, Х. Плеснер, А. Гелен, «культурантропология» Э. Ротхаккера и др.). Натуралистический подход к Ч. характерен как для представителей традиций фрейдизма, так и для многих естествоиспытателей 20 в. на Западе.
         Ю. Н. Попов.
         Отвергнув идеалистическую и натуралистическую концепции Ч., марксизм подошёл к объяснению природного и социального в Ч. на основе принципа диалектико-материалистического монизма. Исходным пунктом марксистского понимания Ч. является трактовка его как производного от общества, как продукта и субъекта общественной трудовой деятельности. К. Маркс писал, что «... сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивидууму. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 3).
         Марксистский анализ проблемы Ч. предполагает выявление социальной сущности, конкретно-исторической детерминации его сознания и деятельности, различных исторических форм бытия человека и его образа жизни, раскрытие соотношения социального и биологического в Ч. и др.
         Общественной истории Ч. предшествовала его естественная предыстория: зачатки трудоподобной деятельности у человекообразных обезьян, развитие стадных отношений высших животных, развитие звуковых и двигательных средств сигнализации. Определяющим условием реализации этих предпосылок становления Ч. марксизм считает труд, возникновение которого ознаменовало собой превращение человекообразной обезьяны в человека (см. Ф. Энгельс, там же, т. 20, с. 489—90). Животные не могут производить коренных изменений в условиях своего существования, они приспосабливаются к окружающей среде, которая и определяет образ их жизни. Ч. же не просто приспосабливается к данным условиям, а, объединяясь в совместном труде, преобразует их в соответствии со своими постоянно развивающимися потребностями, создаёт мир материальной и духовной культуры. Культура творится человеком в той же мере, в какой сам Ч. формируется культурой.
         Ч. есть живая система, представляющая собой единство физического и духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобретённого. Как живой организм Ч. включен в природную связь явлений и подчиняется биологическим (биофизической, биохимической, физиологической) закономерностям, на уровне сознательной психики и личности Ч. обращен к социальному бытию с его специфическим закономерностями. Физическая, морфологическая организация Ч. является высшим уровнем организации материи в известной нам части мироздания. Ч. кристаллизует в себе всё, что накоплено человечеством в течение веков. Эта кристаллизация осуществляется и через приобщение к культурной традиции, и через механизм биологической наследственности. Ребёнок наследует запас генетической информации через специфически человеческое строение тела, структуру мозга, нервной системы, задатков. «Человек является непосредственно природным существом. В качестве природного существа, притом живого природного существа, он, с одной стороны, наделён природными силами, жизненными силами, являясь деятельным природным существом; эти силы существуют в нём в виде задатков и способностей...» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, 1956, с. 631). Однако природные (анатомо-физиологические) задатки развиваются и реализуются только в условиях социального образа жизни в процессе общения ребёнка со взрослыми. Марксизм отвергает метафизические представления о существовании врождённых идей и способностей у Ч. Проявление биологических закономерностей жизни Ч. носит социально обусловленный характер. Жизнь Ч. детерминируется единой системой условий, в которую входят как биологические, так и социальные элементы. При этом биологические составляющие этой единой системы играют роль лишь необходимых условий, а не движущих сил развития. Действия Ч., образ его мыслей и чувств зависят от объективных исторических условий, в которых он живёт, от особенностей той социальной группы, класса, интересы которых он сознательно или бессознательно представляет. Содержание духовной жизни Ч. и законы его жизни наследственно не запрограммированы. Но этого никак нельзя сказать о некоторых потенциальных способностях к творческой деятельности, об индивидуальных особенностях дарования, которые формируются обществом, но на основе наследственных задатков. Наследственные моменты в той или иной степени, прежде всего через особенности высшей нервной системы, влияют и на характер развития наклонностей и способностей Ч.
         Перед каждым вступающим в жизнь Ч. простирается мир вещей и социальных образований, в которых воплощена, опредмечена деятельность предшествующих поколений. Именно этот очеловеченный мир, в котором каждый предмет и процесс как бы заряжен человеческим смыслом, социальной функцией, целью, и окружает Ч. При этом достижения человеческой культуры не даны Ч. в готовом виде в воплощающих их объективных условиях, а лишь заданы в них. Освоение социальных, исторически сложившихся форм деятельности — главное условие и решающий механизм индивидуального становления Ч. Чтобы сделать эти формы своими личными способностями и частью своей индивидуальности, Ч. с раннего детства вводится в такое общение со взрослыми, которое выражается в виде подражания, учения и обучения. В результате этого индивидуально развивающийся Ч. овладевает способностями разумно действовать с орудиями труда, с различного рода символами, словами, с представлениями и понятиями, со всей совокупностью социальных норм. Осваивая очеловеченную природу, ребёнок приобщается к бытию культуры разнообразными способами. В этом приобщении участвует каждое из «... человеческих отношений к миру — зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, мышление, созерцание, ощущение, хотение, деятельность, любовь, — словом, все органы его индивидуальности...» (там же, с. 591).
         В процессе приобщения к культуре у Ч. вырабатываются механизмы его самоконтроля, выражающиеся в способности волевыми усилиями регулировать широкий диапазон влечений, инстинктов и т.п. Этот самоконтроль по существу является социальным контролем. Он подавляет неприемлемые для данной социальной группы импульсы и составляет необходимое условие жизни общества. Чем более интенсивно развивается человечество, тем всё более сложными оказываются проблемы образования и воспитания, формирования Ч. как личности.
         Исторически сложившиеся нормы права, морали, быта, правила мышления и грамматики, эстетические вкусы и т.д. формируют поведение и разум Ч., делают из отдельного Ч. представителя определённого образа жизни, культуры и психологии: Ч. «... только в обществе может развить свою истинную природу, и о силе его природы надо судить не по силе отдельных индивидуумов, а по силе всего общества» (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 2, с. 146). Критикуя представления о Ч. как изолированной монаде, Маркс подчёркивал, что Ч. всесторонне включен в контакт, общение с обществом, даже когда остаётся наедине с собой. Осознание Ч. себя как такового всегда опосредствовано его отношениями к другим людям. Каждый отдельный Ч. представляет собой неповторимую индивидуальность, и вместе с тем он несёт в себе некую родовую сущность. Он выступает как личность, когда достигает самосознания, понимания своих социальных функций, осмысления себя как субъекта исторического процесса. Становление личности связано с процессом общественной дифференциации, выделением отдельного индивида из коллектива по мере развития личных прав и обязанностей. Марксистское понимание Ч. исходит из того, что Ч. может быть свободным лишь в свободном обществе, где он не только является средством осуществления общественных целей, но выступает прежде всего как самоцель. Идеал такого общества марксизм видит в коммунистическом обществе, так как только в нём Ч. получит средства, дающие ему возможность полностью выявить свою индивидуальность. См. также Личность.

         Лит.: Проблема человека в современной философии. Сб. ст., М., 1969; Смирнов Г. Л., Советский человек, М., 1971; Григорьян Б. Т., Философия о сущности человека, М., 1973; Соотношение биологического и социального в человеке, М., 1975; Дубинин Н. П., Шевченко Ю. Г., Некоторые вопросы биосоциальной природы человека, М., 1976.
         А. Г. Спиркин.
         Происхождение человека. Ч. появился на Земле в итоге сложного и длительного процесса историко-эволюционного развития (см. Антропогенез) и как биологическое существо сохраняет тесную связь с животным миром, прежде всего с отрядом приматов (См. Приматы), в который он входит в ранге особого семейства гоминид (См. Гоминиды). Согласно распространённой точке зрения, человеческая ветвь эволюции отделилась от общего с человекообразными обезьянами ствола в период интенсивной адаптивной радиации (См. Адаптивная радиация) обезьян в миоцене, скорее всего 12—15 млн. лет назад. Наиболее вероятными предками Ч. на этой стадии были рамапитеки (или кениапитеки) — высокоразвитые приматы, известные по остаткам челюстей, найденных в Азии (Индия, Пакистан), Восточной Африке (Кения) и Европе (Венгрия). Вопрос о времени появления первых гоминид тесно связан с пониманием самого критерия гоминизации, по поводу которого существуют различные точки зрения. Если подразумевать под ним ту или иную степень освоения предками Ч. принципиально новой адаптивной зоны в связи с развитием трудовой деятельности и культуры и возникновением нового способа поведения, то с морфологической стороны критерий гоминизации должен включать: прямохождение, начальную стадию трудовой адаптации кисти и достаточно высокий уровень развития мозга. В соответствии с этим древнейшим достоверным представителем гоминид до недавнего времени мог считаться вид Homo habilis («человек умелый»), выделенный английским учёными Л. Лики, Ф. Тобайясом и Дж. Нейпиром в 1964 на основании находок в ущелье Олдовай. Прогрессивные черты морфологии Н. habilis (прямохождение, высокий уровень развития мозга, по которому он превосходит всех современных и ископаемых человекообразных обезьян) сочетались с наиболее ранними и примитивными из известных науке каменных орудий. По-видимому, этот гоминид, живший ок. 2 млн. лет назад, был творцом древнейшей каменной культуры — олдовайской (см. Галек культура). Однако позднее появились новые факты, свидетельствующие о ещё большей древности гоминид, и в частности рода Homo. Так, в 1972 учёным из Кении Р. Лики был открыт так называемый «череп 1470» и сопутствующие ему остатки скелета конечностей в районе к востоку от оз. Туркана (бывшее Рудольф, Кения). Абсолютный возраст находки превышает 2 млн. лет. Череп отличается рядом прогрессивных особенностей даже при сравнении с более поздними гоминидами, в том числе относительно высоким и округлённым сводом, слабым развитием рельефа на лобной и затылочной костях, умеренной выраженностью позадиглазничного сужения; объём мозга (770—775 см3) выше, чем у Н. habilis (в ср. 625 см3), и достигает величины, характерной для некоторых архантропов; бедренная кость вполне человеческого типа. Другая находка сделана М. Лики в Танзании в 1975. Это остатки ископаемых гоминид и каменные орудия в слое, датируемом 3,5 млн. лет. Ископаемые гоминиды древностью примерно 3 млн. лет обнаружены и в Хадаре (Эфиопия) в 1973—74. К числу хронологических предшественников современных Ч. относятся также архантропы, появившиеся около 1,9 млн. лет назад (а может быть и раньше), и палеоантропы, время существования которых 0,3—0,035 млн. лет. Ч. современного вида (Н. sapiens) появился не позднее 40 тыс. лет назад, а по некоторым данным, — ещё раньше. Уже в верхнем палеолите, по-видимому, были заселены Австралия и Америка. Преобладающим типом раннего Н. sapiens является кроманьонский, прослеживающийся в Европе и за её пределами и в последующие эпохи. Для него характерны прямой лоб, надбровные дуги (вместо надглазничного валика), отчётливо сформированный подбородочный выступ, высокий свод черепа и т.д.
         Общая картина эволюции гоминид представляется достаточно сложной и не может считаться до конца выясненной. По-видимому, в процессе антропогенеза могло иметь место сочетание ветвления в пределах целостных полиморфных групп с прямым развитием отдельных ветвей, их «стадиальной трансформацией», но эти стадии (см. Архантропы, Палеоантропы, Неоантропы) широко сосуществовали друг с другом, их представители иногда могли и не различаться по типу культуры. Подробнее см. в ст. Антропогенез.
         Е. Н. Хрисанфова.
         Биологические особенности человека. Ч. относится к виду человек разумный (Homo sapiens), роду человек (Homo), семейству гоминид (Hominidae), отряду приматов (Primates), классу млекопитающих (Mammalia), типу хордовых (Chordata). Организм человека имеет много признаков, общих с позвоночными и особенно с млекопитающими животными. Как и у всех позвоночных, основу внутреннего скелета Ч. составляет осевой стержень — позвоночный столб, которому в зародышевом развитии предшествует спинная струна, или хорда. Ч. обладает двумя парами конечностей, замкнутой сердечно-сосудистой системой, трубчатой нервной системой. Тело Ч. построено по принципу двусторонней симметрии и характеризуется чертами метамерии (См. Метамерия), свойственной всем позвоночным.
        Как представителю класса млекопитающих Ч. присущи характерное строение кожи (сильное развитие кориума, или дермы, многочисленные сальные и потовые железы, волосяной покров, хотя и перешедший на большей части поверхности тела в рудиментарное состояние), постоянная температура тела, лёгочный тип дыхания, четырёхкамерное сердце, безъядерные эритроциты, выкармливание детей молоком, вырабатываемым молочными железами. Вынашивание зародыша в материнском организме сопровождается возникновением у Ч., как и у других высших млекопитающих, специального органа — плаценты.
         Млекопитающие обладают хорошо развитыми нервной системой и органами чувств, что способствовало их выживанию и прогрессу. Ч. ушёл вперёд по сравнению с другими млекопитающими благодаря сильному развитию и дифференциации коры головного мозга.
        Характерные анатомо-физиологические особенности Ч.: прямостояние и прямохождение, свободные верхние конечности, используемые для употребления и изготовления орудий, высокое развитие средств общения, а также некоторые черты строения зубов, челюстей, пищеварительных желёз и др. органов питания.
         Необходимость сохранения равновесия при прямохождении вызвала образование кривизны позвоночного столба, перемещение общего центра тяжести.
         Освобождение верхних конечностей от функций опоры тела и передвижения обусловило увеличение массивности скелета нижних конечностей, мощное развитие их мышц, возникновение сводов стопы с их рессорной функцией. Существенно изменилось и строение таза, который стал массивнее, шире и оказался основной опорой при прямохождении. К прямохождению приспособились все системы внутренних органов, усложнились способы доставки крови к сердцу от нижних конечностей и к головному мозгу от сердца. Диафрагма переместилась из вертикального положения в горизонтальное, мышцы брюшного пресса стали выполнять значительно большую роль в акте дыхания.
        Средства общения у Ч. представлены жестами, мимикой, членораздельной речью, обеспечиваемыми соответствующим развитием мускулатуры, аппарата голосообразования, а также средств управления ими, включая корковые центры речи. Членораздельная речь — главный канал межличностных коммуникаций — недоступна для животных.
         Головной мозг Ч. и по абсолютным и по относительным показателям превзошёл мозг обезьян. Так, масса головного мозга человека оказалась в 3 раза больше массы мозга гориллы, масса тела которой в 3 раза превосходит массу тела человека. Благодаря необычайно высокой организации нервной системы у Ч. возникли предпосылки для безграничного прогресса интеллектуальной и эмоциональной сфер.
         Ч. рождается с не полностью сформированными анатомо-физиологическими системами, но закладываются они как «человеческие». Так, элементы скелета и мышцы, ответственные за прямохождение, ещё до рождения ребёнка наследственно преадаптированы. У детей, развивавшихся с опорой на 4 конечности (дети, выросшие в среде животных, психически дефективные), равно, как у детей с парализованными нижними конечностями, скелет остаётся человеческим. У животных (обезьяна, собака) принуждение к двуногому перемещению способно изменить только некоторые конструктивные особенности скелета. Так же ещё до рождения закладываются морфофизиологические признаки аппарата голосообразования и предпосылки последующего развития речи, которые не обнаруживаются даже у близко стоящих к Ч. животных. В ходе онтогенетического развития головного мозга Ч. наблюдается опережающее развитие новых областей коры, особенно тех, которые в последующем достигнут наиболее высокой дифференциации. Следовательно, социальность Ч. проявляется с самого начала реализации наследственной информации.
         В. В. Куприянов.
        Все современные люди принадлежат к одному виду, в пределах которого выделяют несколько основных рас (см. Расы). Главные признаки вида Н. sapiens свойственны всем без исключения расам Ч., которые, таким образом, стоят на одинаково высоком уровне развития своей биологической организации, вопреки реакционным утверждениям расизма. Относительно времени возникновения и числа очагов первичного расообразования предложено несколько гипотез: согласно некоторым из них, существовал один более или менее широкий ареал формирования современного Ч. и его рас, другие признавали от 2 до 4—5 таких центров (см. Моноцентризм и Полицентризм). В палеолите и мезолите плотность населения была очень низкой (меньше 1 чел. на 3 км2). В неолите она увеличилась примерно в 10 раз. К 1000 году народонаселение Земли составило 275 млн. чел., к 1500 — увеличилось до 450 млн., к 1600 возросло до 500 млн. В 1800 оно составляло ок. 1 млрд. чел., в 1977 — ок. 4 млрд. чел.
         Вероятно, ранние этапы становления гоминид были тесно связаны с тропическими лесостепными и степными районами. В дальнейшем Ч. значительно расширил зону своего обитания, заселив даже пустыни, полярные области и горные районы, причём наиболее многочисленные современные группы обитают в тропических лесах и в областях умеренного пояса со смешанным лесом. Таким образом, Н. sapiens является панэйкуменным, т. е. широко распространённым на Земле видом. Он включает многочисленные популяции, дающие при смешении плодовитое потомство и обнаруживающие значительную фенотипическую изменчивость.
         Внутривидовой полиморфизм телосложения Н. sapiens известен уже с глубокой древности. Попытки классифицировать многообразие строения человеческого тела привели к созданию конституциональных схем, в основе которых лежат обычно дискретные, т. е. отчётливо разграничиваемые, типы, но поскольку таким образом не удаётся диагностировать конституциональные типы большинства людей, всё большее развитие получают количественные методы, исходящие из непрерывного распределения так называемых компонентов телосложения (мускульного, костного, жирового). Для современной антропологии характерен комплексный подход к проблеме конституции человека — изучение соотношения её морфологических аспектов с физиолого-биохимическими и психологическими. Количественно сбалансированный полиморфизм Ч. как вида отражает в известной мере адаптивную радиацию его популяций. Так, например, соотношение различных типов сложения (см. Конституция человека, Пропорции тела) может существенно варьировать в разных группах человечества. Известна повышенная частота «вытянутого типа» у арабов — жителей пустынь, особенно бедуинов Ливийской пустыни, или в «нилотском типе» Экваториальной Африки. Напротив, «коренастое сложение» типично для некоторых вариантов арктической расы (эскимосы). Полагают, что подобное телосложение представляет определённые преимущества при поддержании физиологических функций в жарком (соответственно холодном) климате, прежде всего в связи с терморегуляцией. В качестве общей закономерности отмечено увеличение «экологического градиента» (отношение массы тела к поверхности) у живущих в местностях с холодным климатом и уменьшение его у экваториальных групп. Следовательно, группы из более прохладных климатогеографических зон имеют большую массу и меньшую относительную поверхность тела.
         Наиболее отчётливые формы проявления адаптации физиологической (См. Адаптация физиологическая) также наблюдаются в экстремальных условиях существования, т. е. прежде всего в северных, экваториальных и высокогорных районах. Так, например, отмечено понижение основного обмена (См. Основной обмен) от северных районов к экваториальным; противоположная тенденция наблюдается для иммуноглобулинов (См. Иммуноглобулины) крови — их количество повышается у экваториальных групп; в условиях высокогорья имеет место повышение гемоглобина, и т.д. Генезис этих особенностей достаточно сложен. Некоторые из них, по-видимому, закреплены генетически: например, наличие эффективного механизма стабилизации уровня холестерина у восточно-африканского племени масаев, питающихся преимущественно очень жирной пищей, у которых тем не менее отмечены низкое содержание холестерина и практически отсутствие атеросклероза. Другой пример: предполагаемое снижение чувствительности тканей к метаболическому действию ростового (соматотропного) гормона у малорослых пигмеев Африки. Выявлен и целый ряд зависимостей Фенотипа от внешних факторов, прежде всего социально-экономического (питание, болезни).
         Специфической особенностью взаимоотношений Ч. со средой является созданная им принципиально новая форма адаптации, в ходе которой Ч. меняет среду и одновременно происходят изменения общественных отношений людей; этот процесс осуществляется без перестройки морфофункциональной организации Ч. Но и биологическая адаптация человека специфична, ибо состоит в сохранении не только его биологических, но и социальных функций, и осуществляется при значительной и всё возрастающей роли социального фактора. В отличие от животных, Ч. сохраняет свои видовые морфофункциональные характеристики независимо от смены природных условий существования благодаря трудовой общественно-исторической деятельности. В результате длительного воздействия Ч. на окружающую природу создалась новая, «искусственная» среда обитания, оказывающая, в свою очередь, существенное влияние на различные стороны его жизнедеятельности. Этот процесс особенно усилился в условиях научно-технической революции, в связи с дальнейшей индустриализацией, урбанизацией среды и созданием искусственных экосистем. Вопрос о взаимоотношении Ч. и природной среды с середины 20 в. приобрёл большую актуальность и по существу вылился в проблему «человек и биосфера» (см. ст. Экология).
         Для всех этнорасовых групп Н. sapiens типично однозначное направление полового диморфизма (См. Половой диморфизм), единообразный тип роста и биоморфоза. Половые различия проявляются уже с самых ранних этапов постнатального периода (т. е. после рождения) и выражаются прежде всего в темпах развития, так как по показателям биологического возраста девочки опережают мальчиков. При этом различные повреждающие воздействия в меньшей степени затрагивают ростовые процессы у женщин сравнительно с мужчинами, что связывается иногда с «защитным» действием двух Х-хромосом у женщин. Морфологически половой диморфизм отчётливо проявляется в общих размерах тела, пропорциях (относительно большая ширина таза у женщин, плеч — у мужчин), развитии так называемых компонентов тела (лучшее развитие подкожного жироотложения у женщин, а мускульного и костного компонентов — у мужчин), особенностях микроструктуры (диаметр мускульных волокон, размеры и общее количество жировых клеток и др.), а также в некоторых гистохимических характеристиках. Во всех возрастах в мужских группах наблюдается больший процент мускульных типов, в женских — пикнических. Имеются данные, что мускульный (атлетический) тип у мужчин и пикнический тип у женщин характеризуются и относительно высокими уровнями секреции половых гормонов — мужских (андрогенов) и женских (эстрогенов). Наконец, половые различия затрагивают также многие (физиологические и биохимические признаки. Так, например, температура тела, артериальное давление, частота сердцебиений, показатели красной и белой крови, основного обмена и др. проявляют у женщин (в отличие от мужчин) выраженную волнообразность в связи с половым циклом.
         Специфической чертой индивидуального развития Ч. является относительно большая протяжённость периода детства со сравнительно низкой скоростью роста и выраженный скачок его скорости в связи с половым созреванием. Сходный тип ростового процесса существует и у некоторых обезьян, прежде всего у шимпанзе, однако интервал между вскармливанием и половым созреванием здесь меньше. Поэтому подобные закономерности роста могут рассматриваться в качестве характерных для определённого этапа эволюции приматов и особенно гоминид, в становлении которых важную роль сыграло увеличение периода обучения молодых особей. Такой тип роста характерен для современного Ч., хотя в темпах развития могут существовать некоторые групповые и особенно индивидуальные вариации. Последние выявляются внутри любой группы развивающихся индивидуумов, где всегда имеет место морфофизиологическая дифференциация при одном и том же хронологическом возрасте, определяющая в конечном итоге так называемый биологический возраст индивидуума. В качестве критериев биологического возраста используют различные морфологические, физиологические, биохимические тесты, в том числе характеризующие развитие скелета («скелетный возраст»), зубной системы («зубной возраст»), половое развитие, гормональный статус, некоторые показатели высшей нервной деятельности, зависящие в основном от возраста, а также сердечно-сосудистой, мышечной системы и т.д. Все эти показатели могут изменяться более или менее синхронно (гармонично) или, напротив, асинхронно, обнаруживать тенденцию к ускорению (см. Акцелерация) или запаздыванию развития (см. Ретардация). Особенно тесно связаны показатели скелетного, полового и общего соматического развития, которые чаще всего и используют как критерии биологического возраста. Но в зависимости от возраста разные показатели имеют различную диагностическую ценность. На темпы развития, а следовательно, и на биологический возраст влияют многие факторы. По данным исследований на близнецах, выявляется существенная роль наследственного фактора в определении скелетного, зубного возрастов, количеств. секреции половых гормонов, возраста наступления первой менструации и др. (см. Генетика человека). Очень важная роль принадлежит также социально-экономическому фактору, в меньшей мере на биологический возраст могут влиять факторы природной среды (климато-сезонный, геохимический и др.). По-видимому, наблюдающийся во многих странах в основном на протяжении последнего столетия так называемый секулярный тренд («вековая тенденция»), выражающийся прежде всего в ускорении процессов развития, а также в увеличении размеров тела и некотором перераспределении типов телосложения, представляет собой лишь фазу колебаний в пределах видового комплекса Н. sapiens. Подобные вековые или даже эпохальные изменения могли существовать и много раньше. Так, например, для длины тела, формы головы и лица они констатируются с неолита и даже ранее. Динамика этих явлений подробно исследована советскими учёными. Особенно хорошо изучены процессы изменения формы головы — брахицефализация (увеличение её относительной ширины, выражаемой так называемым головным указателем (См. Головной указатель)) и дебрахицефализация (противоположный сдвиг). Японские исследователи С. Морита и Ф. Оцуки (1973) указывают, например, что только за последние 50 лет головной указатель у мужчин-японцев увеличился на 3,3 единицы за счёт возрастания ширины головы; по данным советского антрополога В. В. Бунака (1968), средний рост молодых русских мужчин за 40 лет стал больше на 3 см. Отмечены эпохальные колебания и в показателях полового созревания, возможны они и для многих других признаков. Все эти изменения носили разнонаправленный характер, протекали разными темпами на разных территориях и в разные периоды развития человечества. Основные причины подобных микроэволюционных явлений в пределах вида Н. sapiens, по-видимому, генетические, связанные с процессами метисации (См. Метисация) населения планеты, изменением частот генов, сдвигом их доминантности (См. Доминантность) и т.д., хотя их появление зависит и от целого ряда других факторов, в том числе социально-экономических. Вместе с тем снятие у неоантропов (См. Неоантропы) видообразующей формы естественного отбора, его стабилизирующая форма в современном обществе, развитие панмиксии (См. Панмиксия), противодействующей проявлениям естественного мутационного процесса, не позволяют сейчас предсказать сколько-нибудь существенных изменений видового комплекса Н. sapiens, сформировавшегося в верхнем палеолите.
         Лит.: Уильямс Р., Биохимическая индивидуальность, пер. с англ., М., 1960; Ископаемые гоминиды и происхождение человека, М., 1966; Барнетт А., Род человеческий, пер. с англ., М., 1968; Биология человека, пер. с англ., М., 1968; Адаптация человека, Л., 1972; Антропология 70-х годов, М., 1972; Основные закономерности роста и развития детей и критерии периодизации, Од., 1975; Возникновение человеческого общества. Палеолит Африки, Л., 1977; A new hominids from East Rudolf, Kenya, «American Journal of Physical Anthropology», 1975, v. 42, № 3; Die Evolution der Organismen: Ergebnisse und Probleme der Abstammungslehre, Bd 3—Phylogenie der Hominiden, Hrsg. von G. Heberer, Stuttg., 1974.
         Е. Н. Хрисанфова.

Современная Энциклопедия

ЧЕЛОВЕК, общественное существо, обладающее сознанием, разумом; субъект общественно-исторической деятельности и культуры. Человек возник на Земле в ходе длительного и неравномерного эволюционного процесса - антропогенеза, многие этапы которого до конца не ясны. Полагают, что 8 - 5 млн. лет назад африканские обезьяны разделились на 2 ветви: одна привела к человекообразным обезьянам (шимпанзе и др.), другая - к первым гоминидам (австралопитекам), обладавшим двуногой походкой. Вероятно, около 2 млн. лет назад австралопитеки дали начало роду "человек" (Homo), первым представителем которого многие ученые считают "человека умелого" (Homo habilis) - его ископаемые остатки находят вместе с древнейшими каменными орудиями (так называемая олдувайская культура). Около 1,6 - 1,5 млн. лет назад этот вид сменился в Восточной Африке "человеком прямоходящим" (Homo erectus). Различные по особенностям морфологии и степени развития представители этого вида (архантропы, палеоантропы) начали расселяться из Тропической Африки по всему континенту, а также в Европе и Азии. По поводу времени, места возникновения и непосредственных предков человека современного типа - "человека разумного" (Homo sapiens) - в науке нет единого мнения. Согласно одной гипотезе, он возник в Африке около 200 тыс. лет назад и затем повсюду вытеснил более древних людей; согласно другой - формирование "человека разумного" (так называемая сапиентация) происходило постепенно в разных частях планеты. Около 40 тыс. лет назад, на рубеже верхнего палеолита, "человек разумный" становится единственным представителем семейства гоминид и заселяет практически всю Землю. Как биологический вид человек имеет множество общих признаков с млекопитающими, прежде всего приматами. Специфические особенности человека, резко выделяющие его из мира животных: прямохождение, высокое развитие головного мозга, мышление и членораздельная речь. Человек познает и изменяет мир и самого себя, творит культуру и собственную историю. Сущность человека, его происхождение и назначение, место человека в мире были и остаются центральными проблемами философии, религии, науки и искусства.

Медицинская энциклопедия

(Homo sapiens)
высший представитель отряда приматов; общественное существо, способное производить и использовать орудия труда, обладающее сложно организованным мозгом, сознанием и членораздельной речью.

Культурология. XX век. Энциклопедия

        особый род сущего, творец исторического развития, культуры, субъект социального творчества. Ч. — биосоциальное существо, генетически связанное с другими формами жизни, выделившееся из них благодаря способности производить орудия, обладающее членораздельной речью, мышлением и сознанием, нравственно-этическими качествами. В совр. философии схвачены существенные черты, отражающие своеобразие человека как земного творения: его бытие социально; у него есть разум и ценности; он постоянно развивается; в нем сильна драма между сознанием и бессознательным; ему присуща общительность; он возвышается над природным царством. Укажем на основные вехи в философском постижении Ч. Одна из древнейших интуиции — истолкование Ч. как своеобразного ключа к разгадке тайн универсума — получила отражение в восточной и западной мифологии, в античной философии. Ч. на ранних ступенях развития не отделял себя от остальной природы. Он теснейшим образом ощущал свою генетическую, неразрывную связь со всем органическим миром, о чем свидетельствует, в частности, буддизм. Древнейшая мифология не расчленяет картину мира: природа, человек, божество в ней слитны. Процесс познания с самого начала “отягощен” способностью Ч. оценивать реальность как “очеловеченную”, созданную по его меркам. Это находит свое выражение в антропоморфизме, т.е. бессознательном восприятии космоса и божества как живых существ, подобных самому Ч. В древней мифологии и философии Ч. выступает как малый мир (микрокосм) и большой мир (макрокосм). Представление о их параллелизме и изоморфное™ — одна из древнейших натурфилософских концепций. Об этом свидетельствует космогоническая мифологема “вселенского человека” (инд. пуруша в Ведах, сканд. Имир в “Эдде”, кит. Пань-Гу). Наиболее развернутая типология философских постижений Ч. в европ. философии принадлежит Шелеру. Он выделяет пять концепций Ч.: теистическую (иудейскую и христианскую) трактовку Ч.; античную концепцию “человека разумного”, к-рая выражена у Анаксагора, а у Платона и Аристотеля оформлена в философских категориях; натуралистические, позитивистские и прагматические учения, толкующие Ч. как homo faber (“человек деятельный”); представление о Ч. как свихнувшейся обезьяне, помешанной на “духе”; воззрение, согласно к-рому Ч. и его самосознание оценивается чрезмерно восторженно, что присуще совр. философии. Многие философы усматривают уникальность Ч. в том, что он обладает разумом. Эта идея концептуально оформляется еще в древнегреческой философии. В античной философии сложилась еще одна версия, согласно к-рой Ч. понимается как “политическое животное”, т.е. обладающее даром социальности. Принципиально новый поворот в осмыслении Ч. содержится в христианстве. Рождается представление о Ч. как идеальном существе, воплотившем в себе телесно-чувственную субстанцию, одушевленную разумом, духовностью. Ч. рассматривается как центр и высшая цель мироздания. Наряду с такими мировоззренческими установками, как природоцентризм, теоцентризм, социоцентризм рождается антропоцентризм. Христианство явилось почвой европ. персоналистской традиции. Ч. внутри этой традиции оценивается как суперценность. Созданный по образу и подобию Божьему, Ч. обладает свободой воли, находится перед выбором индивидуализма и универсализма. По мнению Бубера, в истории человеч. духа различаются эпохи, когда обостренное чувство одиночества, хрупкости и неустроенности Ч. рождает антропологическое мышление. В такие эпохи возникают глубокие философские мысли о Ч., обсуждаются проблемы человеч. природы, понятия любви, греха, совести, святости, спасения. Бубер писал, что первым через семь с лишним столетий после Аристотеля поставил гл. антропол. вопрос Бл. Августин. Постижение Ч. начинается у нею с вопроса:
        “Добр или зол человек?” Ощущение одиночества, падшести, покинутости впервые возникает именно в философии Августина. В философии Фомы Аквинского рождается новый христ. космос. Личность оказывается самым благородным существом во всей разумной природе. Новый всплеск антропол. мышления фиксируется в позднем средневековье, когда постепенно распадается антропоцентрическая картина мира. Возрожденческий идеал Ч. сопряжен с поиском своеобразия Ч. Так рождается проблема индивида, индивидуальности как поиск самобытности Ч. Возрожденческий индивидуализм порождает стихийное самоутверждение Ч. В европ. сознании возникает идея гуманизма, прославляющая Ч. как высшую ценность. Трагизм и негарантированность человеч. существования обозначается затем в формуле провозвестника новой постренессансной эпохи Паскаля “Человек — мыслящий тростник”. Паскаль говорит о бренности, о вселенском страхе Ч. Острейшее самосознание одинокой личности сменяется в эпоху Просвещения либерально-просветительскими представлениями о неисчерпаемых возможностях независимой и разумной личности. Культ автономного Ч. — развитие персоналистской линии европ. сознания. Нем. классич. философия принесла с собой множество философских догадок и прозрений о Ч. Они выстраивались вокруг проблемы свободы и духа Ч. В трудах Канта родилась идея создания особой сферы философского знания — философской антропологии. 19 в. вошел в историю философии как антропол. век. Была сделана попытка изложить учение о Ч., обозначить соотношение социального и бессознательного в Ч. Критика панлогизма была сопряжена с изучением биол. природы Ч. Воскрешается христ. идея близости Я и Ты в философии Л. Фейербаха. В 19 в. романтики высказали догадку, что человеч. бытие значительно богаче его социального измерения. Возникло обостренное внимание к человеч. самочувствию, к тончайшим нюансам человеч. состояний. Философы обратили внимание на богатство и неисчерпаемость личностного мира Ч. В поле их зрения попали любовь, творчество, смерть как факты человеч. бытия. После рождения философской антропологии Канта Ч. осмысливается как мыслящее, но главным образом волящее и чувствующее существо (Шопенгауэр, Кьеркегор). Философы жизни поставили вопрос о том, что Ч. “плохо укоренен в природе”, является “халтурой природы”, “еще не установившимся животным” (Ницше). Обсуждается проблема возвращения Ч. к биол., инстинктуальной подоснове (противопоставление “дионисийского” и “аполлонического” человека). Значительным открытием 19 в. явилась идея Маркса, что антропология должна быть переосмыслена через проблему социальности, что человеч. природа исторична. Индивидуальное и истор. развитие Ч. — процесс присвоения и воспроизведения социокультурного опыта человечества, “абсолютного движения становления” (Маркс) человеч. в Ч. Марксово понимание Ч. получило последующую разработку в трудах представителей Франкфурт, школы, отечеств, философов. Они показали, что история человечества — прежде всего летопись постоянного развития Ч. и одновременно растущего отчуждения. Отчужденный Ч. не только чужд другим людям, он лишен человечности и в естественном, природном, и духовном смысле. Такое отчуждение от человеч. сущности ведет к экзистенциальному эгоизму и формулируется как превращение Ч. в средство своего индивидуального существования. В процессе отчуждения Ч. в известном смысле лишается даже своего тела и окружающей его природы, а также своего духовного Я, себя самого как человеч. существа.
        В 19-20 вв. огромный вклад в постижение Ч. внесла русская философия, обнаружившая персоналистский пафос в противовес зап. позитивизму. Она развила понятие аскезы, концепцию цельности духа, проповедь универсального всеединства. Рассматривая божеств, и человеч. природу Ч., русская философия толковала Ч. как точку пересечения двух миров (Бердяев) — микрокосма и макрокосма.
        Трактуя Ч. как “символическое животное”, зап. неокантианство по-новому поставило проблемы антропогенеза, уникальности Ч. В трудах Шелера, Гелена философская антропология обнаружила себя как определенное течение нем. философской мысли. Введя понятие бессознательного, психоанализ определил его место в философской антропологии. Последователи Фрейда (Юнг, Фромм) сформулировали вопрос о Ч. как вместилище архетипов, о вечности экзистенциального поиска. Появление экзистенциализма значительно расширило представление о человеч. бытии. Экзистенциализм продемонстрировал специфический тип философствования. Он приковал внимание к индивидуальным смысло-жизненным вопросам (вины и ответственности, решения и выбора, отношения Ч. к своему призванию и к смерти). Экзистенциализм дал трактовку основных тем — элемента случайности в судьбе Ч., бессилия разума, отчуждения, неизбежности смерти, одиночества. Проблемой и установкой экзистенциализма стал стоич. антиисторизм. В персонализме личность предстала как фундаментальная онтологическая категория, основное проявление бытия. Другое направление — структурализм — стало рассматривать личность как отложения многочисленных ушедших веков.
        В настоящее время постижение Ч. сопровождается расцветом философско-антропол. мысли, антропол. ренессансом.

Лит.: Несмелов В.И. Наука о человеке. Т. 1-2. Каз., 1905-06; Бердяев Н.А. О назначении человека. Париж, 1931; 1993; Тейяр де Шарден. Феномен человека. М., 1965; Cassirer E. An Essay on Man. New Haven; L., 1944; Buber М. Das Problem des Menschen. Hdlb., 1948; Rothacker E. Probleme der Kulturanthropologie. Bonn, 1948; Idem. Philosophische Anthropologie. Bonn, 1964; Dempf A. Theoretische Anthropologie. Bern, 1950; Marcel G. L'homme problematique. P., 1955; Plessner H. Philosophische Anthropologie. Fr./M., 1970; Кассирер Э. Избранное: Опыт о человеке. М., 1998.

П. С. Гуревич

Идеографический словарь

^ млекопитающие
^ с, разум
человек - разумное существо; существо, способное к абстрактному мышлению;
существо, способное объективно воспринимать мир;
в жизнедеятельности человека, в отличие от животных, значительную роль играют
психические процессы, абстрактное мышление;
отличительные особенности человека: прямохождение, наличие речи;
выделился из природы тогда, когда стал создавать орудия труда.
человеческий. человечий.
очеловечиться.
перл создания [творения]. венец творения. царь природы.
сосуд скудельный (устар).
антропо...
антропоморфизм. антропоморфный.
человеческая активность: поведение, деятельность, сознание (духовность).
v гуманитарные науки - науки о человеке.
люди, ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Ў личность
см. разум

Орфографический словарь Лопатина

челов`ек, челов`ек, -а

Словарь Даля

муж. каждый из людей; высшее из земных созданий, одаренное разумом, свободной волей и словесною речью. Побудка (инстинкт) животного, соединенье низшей степени рассудка и воли, заменяет ему дары эти, разрозненные в человеке и даже вечно спорящие между собою - это сердце и думка. Высшая степень человечности была бы та, где разум и воля слились бы в одно, сознательно во всем согласуясь взаимно. Как животное отличается от растенья осмысленною побудкою и образует особое царство, так и человек отличается от животного разумом и волей, нравственными понятиями и совестью и образует не род и не вид животного, а царство человека. Посему нередко человек значит существо, достойное этого имени. Человек плотский, мертвый едва отличается от животного, в нем пригнетенный дух под спудом; человек чувственный, природный признает лишь вещественное и закон гражданский, о вечности не помышляет, в искус падает; человек духовный, по вере своей, в добре и истине; цель его - вечность, закон - совесть, в искусе побеждает; человек благодатный постигает, по любви своей, веру и истину; цель его - царство Божие, закон - духовное чутье, искушенья он презирает. Это степени человечества, достигаемые всяким по воле его.
Служитель, прислуга, лакей или комнатный. Эй, человек, подай, трубку! Человек Божий, пророк, избранец. Божий человек, святой, праведной жизни;
юродивый, божевольный. Алексея Божьего человека, праздн. 17 марта, Алексея теплого, Алексея-с-гор-вода, либо: Алексея пролей кувшин. С гор вода, а рыба со стану (с зимовья). На Алексея теплого доставай ульи (·*южн. ). Покинь сани, сряжай телегу. Сани на поветь. Каковы на Алексея ручьи (большие или малые), такова и пойма. День гусиных боев, спускают гусаков. Эка человечка Бог дал, дрянного человечишка! Человечек весь с надолбу. Человечища в сажень. Это человечища, выродок, изверг.
Человечек, в глазу, зрачок, зенко, зеница, зорок, мальчик, потому что в чужом зрачке видишь себя будто бы в толстом зеркале. Людей много, да человека нет. Человек по-своему, а Бог по-своему. Людей-то много, да человека нет. Все мы люди, все человеки. Что ты человек, то и я. Не человек, а беремя пустяков. Человек по сердцу - половина венца. На живого человека никто не угодит. Человек не скотина - недолго испортить. Человек не для себя родится (для Бога и людей). Блажен человек, иже и скоты милует. Не с богатством жить, а с человеком. Веревка крепка с повивкой, а человек с помощью. Божеское не от человека, а человек от Бога. Гора с горой не сходится, а человек с человеком сходится. Обознаться в человеке - к свадьбе или к покойнику. Человека не пощажу, а тебя достану (говорит Бог диаволу, поражая его громовой стрелой). Человечий, человеческий, к человеку относящийся, ему свойственный. Человечий образ, - вид, - облик. Образ человечий, а думка скотская. Человечьего голосу не услышишь, об одиночестве. Речи человечьи, да дела дьявольские. Сын человеч, Христос, Спаситель. Человечий род делится на пять главных племен, по частям света. Грешить - это дело человеческое, а коснеть во грехе - дьявольское. Посрамляет Бог суды человеческие. Человек-смерть, оборотень, олицетворяющий повальные болезни, чуму и пр. Человеческое, человечное обращенье с кем, достойное человека, людское, милосердое, ·противоп. жестокое, бесчеловечное.
Человечный, ·*новг., ·*ниж., ·*каз. рослый и плотный, видный собою, мужественный, молодец, ражий. Он чел'эшный мужик, и баба его чел'эшна. Человечность, состоянье человечного, человеческого. Человечество ср. все люди вместе взятые. Все человечество подпало человеческим слабосотям. Грубость нравов - упрек человечеству.
Добрые свойства и природа людей, милосердие, любовь к ближнему, сочувствие. В нем нет человечества, людскости. Челядь, чадь жен., собир. (от чадо) домочадцы, слуги, прислуга, работники, дворовые люди. Верный строитель (домострой) и мудрый, его же поставит Господь над челядию своею, Лук. До молотьбы далеко, а челядь корми. Челядин, челядинец, челядник муж. домочадец, слуга, работник; челядинка, челядница, челядка жен. то же. Челядник, ·*вор., ·*тамб., ·*сар. и поныне работник, батрак, казак, наймит, слуга. Отрепьев был у Сендомирского за челядника, Котошихин. Не оставихом у него ни челядина, Духовн. Мономаха. Челядный, к челяди относящийся
Челядно, ·*вор. снежно Челядня жен. изба для дворовых, людская, застольная, черная.
·*новг., ·*твер. большая семья. В Словаре Академии, где вообще собрано все, без разбору и поверки, много слов писано так, будто корень их от чело, а объяснений нет никаких, напр. челоуха вместо целуха; чело и челось вместо чаял, чаялось; чёлый вместо целый, челизна вместо целизна; челиться вместо чалиться и пр. Понаслышке и по произношенью нельзя так коверкать языка. Человековидный, человекообразный, человечный, человеческий по образу, внешности. Человекогубительное пьянство. Человекогубец, человекогубитель, душегубец. Человеколюбие, любовь к ближнему, состраданье, милосердие. Человеколюбный, человеколюбивый государь. Нет супротив Бога человеколюбца! Человеконенавиденье, ненависть и злоба на всех. Человеконенавистник, человеконенавистница, злой враг человечества. Всяк ненавидяй брата своего человекоубийца есть, Иоан. Ересь хлыстов и скопцов основана на человекопоклонении, они - человекопоклонники. Всякий враг истины - человекоубийца. Человекоугодие, человекоугожденье, лицемерие, потворство людям, из своих видов. Человекоугодная лесть. Человекоугодник, человекоугодница, пролаза, льстец. Песию главу имеяше, от страны человекоядец (человекоядцев), Пролог, 9 мая, из людоедов.

Словарь Ожегова

ЧЕЛОВ’ЕК, -а, в знач. мн. употр. люди, -ей (человеки устар. и шутл.; косвенный человек, человеками и т. д. только в сочетании с количественными словами; зв. человече в обращении устар. и шутл.), муж.
1. Живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда. Ч. разумный (в зоологической систематике: вид в отряде приматов; спец.). Первобытный ч. (исторический предок современного человека). Биологическая природа человека. Духовный мир человека. Я ч., и ничто человеческое мне не чуждо (афоризм).Ч. это звучит гордо (афоризм). Рабочий ч. Учёный ч. Честный ч. Пять человек. Ч. с большой буквы (высоких моральных достоинств). Молодой ч. (о юноше, молодом мужчине, обычно в обращении). Будь человеком! (веди себя по-человечески; разг.). Вот ч.! (о том, кто вызывает удивление теми или иными своими качествами, поступками; разг.). Все мы люди, все человеки (никто не лишён человеческих слабостей; шутл.).
2. В России при крепостном праве: дворовый слуга, служитель, лакей, а позднее официант, слуга.
уменьш. человечек, -чка, муж. (к 1 знач.).
унич. человечишка, -и, муж. (к 1 знач.).
прил. человеческий, -ая, -ое (к 1 знач.) и человечий, -ья, -ье (к 1 знач.; разг.)

Словарь синонимов Абрамова

лицо, личность, муж, особа, персона, индивид (индивидуум), индивидуальность; смертный. Мн. ч.: люди, люд, народ, публика. Обед на двенадцать персон (на двенадцать кувертов). Охотники – народ неразборчивый. Ни одной души. Человек, подай стакан вина! (обращение к слуге). Муж совета. Людей много, да человека нет. Выходить в люди. Гибла масса невинного люда. Действующие лица (в театральной пьесе), персонажи, герои. Ср. "Единица". См. прислуга || грешный человек, душа-человек, как один человек, молодой человек, ни один человек, пожилой человек, придворный человек

Словарь Ушакова

ЧЕЛОВ’ЕК, человека, в знач. мн. употр. люди (человеки - ·устар. и ·шутл., ·косв. человек, человекам и т.д. - только в сочетании с ·колич. словами), ·муж.
1. Живое существо, в отличие от животного обладаюшее даром речи и мысли и способностью создавать и использовать орудия в процессе общественного труда. «...Эксплоатация человека человеком уничтожена, ликвидирована, а социалистическая собственность на орудия и средства производства утверждена, как незыблемая основа нашего советского общества.» Сталин. Я - человек, и ничто человеческое мне не чуждо (перевод ·лат. изречения: homo sum et nihil humani a me alienum puto). (Американская демократия) на деле не дает человеку никаких свобод и только маскирует эксплоатацию человека человеком. Ильф и Петров. На бульваре сидело пять человек. Отряд в пятьдесят человек. Кругом совершенно не было людей. Красивый человек. Рослый человек. Здоровые люди. «Он нашел у ней человек двадцать гостей, мужчин и женщин.» А.Тургенев. Я этого человека никогда не видал. Знаешь ли ты кого-нибудь из этих людей?
только с определением. То же, как носитель каких-нибудь внутренних качеств, свойств, личность. «Служил он у нас и был человек честный и не пьющий.» Салтыков-Щедрин. «Не человек - змея!» Грибоедов. «Русский человек способен быть действительным героем, но это не выпячивает ему груди и не заставляет таращить глаза.» Салтыков-Щедрин. Хороший человек. Добрый человек. Ученый человек. Несчастный человек. Гадкий человек. Что он за человек? Человек он не плохой. Милейший, добрейшей души человек. Невыносимый человек.
2. То же, как обладатель лучших моральных и интеллектуальных свойств (·книж. ·ритор. ). «Человек - Это звучит гордо.» М.Горький.
3. употр. в знач. местоимения: всякий (·т.е. любой человек), никто (·т.е. никакой человек), кто-нибудь (·т.е. какой-нибудь человек) и т.п. Ему ничего не стоит обидеть человека. «Человек никогда не должен себя ронять.» А.Тургенев. «Как можно... написать это человеку, который нарочно за сто шестьдесят верст приехал, чтобы сказать последнее прости.» Гончаров. Человек устал, а вы пристаете с пустяками (может быть сказано вместо я устал, он устал, NN устал ·и·др. ). «- Не всегда, этак случается, чтобы вот стал человек, да и брякнул вам всю подноготную. Это хоть и случается, в особенности, когда человека из последнего терпения выведешь, но, во всяком случае, редко.» Достоевский.
4. При крепостном праве - дворовый слуга или вообще помещичий служитель (в частности - в отличие от крестьян-земледельцев; ·ист. ). «- Я нашел для тебя здесь же в доме квартиру. Комната превеселенькая... Для человека есть передняя.» Гончаров. «Входит человек и докладывает, что меня спрашивает госпожа Полтева.» А.Тургенев. «К вам человек с докладом.» Грибоедов. «Я дворовый человек господ Дубровских.» Пушкин. «Я, сударь, отправлю (письмо) с человеком здешним, а сам лучше буду укладываться.» Гоголь. «Это не я, а люди Ильинские сказывали, что барин, дескать, сватался.» Гончаров. «Однажды утром, когда он проснулся и позвонил, человек, вместе с чаем, принес ему три письма.» Гончаров.
Официант, половой (·дорев. ). Человек, рюмку водки! "Человек из ресторана" (название повести Шмелева).
• Божий человек (·устар., ·нар.-поэт.) - юродивый. Все мы люди, все человеки или все мы человеки (·разг.) - шутливая погов. в извинение каких-нибудь слабостей или недостатков. «Что делать, Анна Павловна, все мы человеки.» Гончаров. Молодой человек (·разг.) - обращение к юноше, лицу молодого возраста или (·шутл.) к мальчику.

Толковый словарь Ефремовой

[человек]
м.
1)
а) Живое существо, в отличие от животного обладающее даром речи, мысли и способностью производить орудия труда и пользоваться ими.
б) Носитель каких-л. качеств, свойств (обычно с определением); личность.
2) Обладатель лучших интеллектуальных или моральных качеств.
3)
а) Любое лицо; всякий.
б) Некое лицо; кто-л.
4)
а) устар. Дворовый слуга (в Российском государстве при крепостном праве).
б) Любой слуга мужского пола; лакей.
в) Официант в трактире, ресторане; половой.
5) см. также люди (1*).

Этимологический словарь Крылова

Это слово не имеет общепринятой этимологии. По одной из версий человек составлено из двух компонентов: чело и век; чело имело значение "верх", "высшее качество", а век – "сила" (см. <<увечить>>), что в сумме, вероятно, давало "обладающий полной силой", "взрослый".

Энциклопедия литературных героев

ЧЕЛОВЕК - герой пьесы Л.Н.Андреева «Жизнь человека» (1907). «Бунтарь, стучащийся в железную дверь темницы жизни» - так определяет историк театра и литературы С.А.Венгеров сущность творчества Андреева. «Искание бесконечного в конечных его проявлениях» настолько сильно у писателя, что едва ли есть хотя бы одно произведение, где бы ни ставились основные вопросы бытия человеческого: о смерти и бессмертии, о цели и смысле жизни, о бессилии человека в борьбе с роком, о природе добра и зла. Признание объективной бессмысленности человеческой жизни идет у Андреева рядом с осознанием ее субъективной целенаправленности. Мрачно-фаталистическое изображение в пьесе «всей жизни человека, с ее темным началом и темным концом» существует параллельно с утверждением «последнего отчаяния», бунта как единственной возможности бытия. А.А.Блок назвал андреевского Ч. «реальнейшим из реальных людей, без примеси необычного или фантастического». М.Горький, разбирая в письме к автору «Жизнь человека», писал: «В жизни твоего человека - почти нет человеческой жизни, а то, что есть,- слишком условно, не реально. <...> Вообще ты слишком оголил твоего человека, отдалив его от действительности, и тем лишил его трагизма, плоти, крови». В.Вересаев увидел не «образ человека вообще», а только «человека-обывателя».
Избрав своеобразную форму для своей пьесы, соединяющую «древнюю мистерию» с «наивностью лубка», Л.Андреев настаивал на том, что «драмы в жизни человека нет», что вся образная система пьесы лишь «рассказ о жизни, представление как живут». Резкие контрасты света и тьмы, бунта и смирения, протеста и мольбы сопровождают Ч. от рождения до смерти. Сгущены до предела обстоятельства всей его жизни: юность, бедная и голодная, но окрашенная мерцающей надеждой на счастье; признание, богатство, зрелость, а с ними понимание тщеты славы, коварства подлых и завистливых врагов; крушение иллюзий в старости, нелепая смерть сына; смерь Ч. в нищете и бесславии, среди пьяниц с «мертвыми душами» в грязном и мрачном кабаке. С самого рождения Ч. финал его жизни предопределен: Некто в сером, «наемный чтец», с «суровым безразличием» читает Книгу Судеб; в его руках оплывает свеча - символ сгорающей человеческой жизни. В молодости Ч.-роман-тик звал на бой Неизвестное: «Эй ты, как тебя там зовут: рок, дьявол или жизнь, я бросаю тебе перчатку...» После смерти сына звучит яростное проклятье Ч.: «Проклинаю мое сердце, мою голову - и все бросаю назад, в твое жестокое лицо, безумная Судьба». Апофеоз бунта - заключительная сцена: Ч. встает, выпрямляется и кричит неожиданно громко, призывным голосом, полным тоски и гнева: «Где мой оруженосец? - Где мой меч? - Где мой щит? - Я обезоружен! - Скорее ко мне! - Скорее! - Будь прокля...» На этом слове он умирает. Ч.- жертва и борец в надрывной трагической русской действительности XX века.
Н.И.Короткова

Краткий психологический словарь

— существо, воплощающее высшую ступень развития жизни, субъект общественно-исторической деятельности. Ч. является системой, в которой физическое и психическое, генетически обусловленное и прижизненно сформированное, природное, социальное и духовное образуют нерасторжимое единство.
Ч. выступает как: организм (наделенный психикой); индивид (что означает его принадлежность к роду homo sapiens); индивидуальность (характеризующая отличие одного индивида от другого); субъект (производящий изменения в окружающем мире, других людях и в нем самом); носитель ролей (половых, профессиональных, конвенциальных и др.); Я-образ (система представлений, самооценка, уровень притязаний и др.); личность (как системное социальное качество индивида, его персонализация, отраженная субъектность в других людях и в самом себе как в другом).
Ч. является предметом изучения ряда наук: антропологии, социологии, этнографии, педагогики, анатомии, физиологии и др. Практически вся психология обращена к проблеме Ч. как индивида, включенного в социальные связи, его развития в процессах обучения и воспитания, его формирования в деятельности и общении. Объективно существующее многообразие проявлений Ч. в эволюции природы, истории общества и в его собственной жизни создали образы Ч., явно или скрыто существующие в культуре на определенных этапах ее развития.
В социологических, психологических и педагогических представлениях существуют следующие «образы Ч.», оказывающие непосредственное влияние на исследование и практическую работу с людьми:
1) «ощущающий Ч.» (Ч. как сумма знаний, умений и навыков); Ч. как «устройство по переработке информации»;
2) «Ч.-потребитель» (нуждающийся Ч. как система инстинктов и потребностей);
3) «запрограммированный Ч.» (в поведенческих науках — Ч. как система реакций, в социальных — как репертуар социальных ролей);
4) «деятельностный Ч.» (Ч.
, осуществляющий выбор; Ч. как выразитель смыслов и ценностей).
Если в практическом человекознании, в т. ч. в педагогике, исходят из образа «Ч. ощущающего», то Ч. сводится к сумме знаний, его действия расцениваются как продукт прошлого опыта, а процесс воспитания Ч. подменяется убеждениями, уговорами, т. е. чисто словесными воздействиями. В результате преобладания подобного подхода в обучении и воспитании Ч. происходит процесс «обнищания души при обогащении информацией».
Образ Ч. как вместилища нужд, инстинктов и влечений утвердился в ряде направлений психологии прежде всего под влиянием психоанализа. Многие направления (индивидуальная психология — А. Адлер, аналитическая психология — К. Юнг, неопсихоанализ — Э. Фромм и др.) исходили в своих концепциях из образа «Ч. нуждающегося», выводя психологические закономерности из исследования динамики реализации и удовлетворения различных потребностей.
Образ «запрограммированного Ч.» определяет представления о Ч. в социобиологии (развитие Ч. как развертывание генетических программ), бихевиоризме, рефлексологии и необихевиоризме (развитие Ч. как обогащение рефлекторных программ поведения), социологических и социально-психологических ролевых концепциях Ч. (поведение как разыгрывание усвоенных в ходе социализации ролевых программ и сценариев жизни). Если трактовка Ч. в психологии основывается на образе «запрограммированного Ч.», то воздействие так или иначе сводится к удачному подбору стимулов и подкреплений, на к-рые должны послушно реагировать живые социальные автоматы.
Образ «Ч.-деятеля» — основа для построения культурноисторической психологии, системно-деятельностного подхода к пониманию Ч., гуманистического психоанализа и экзистенциальной логотерапии. Здесь Ч. понимается как субъект ответственного выбора, порождаемого жизнью в обществе, стремящийся к достижению целей и отстаивающий своими деяниями тот или иной социальный образ жизни.
От образов Ч. в культуре и науке зависят как конкретные действия по отношению к нему, так и теоретические схемы анализа развития Ч. Преобладание образов «ощущающего Ч.», «нуждающегося Ч.» и «запрограммированного Ч.» во многом обусловили реальный факт несовпадения индивида, личности и индивидуальности и обособленное становление биоэнергетической, социогенетической и персоногенетической ориентаций человекознания.
В их обособлении проявляется метафизическая схема детерминации развития Ч. под влиянием двух факторов — среды и наследственности. В рамках историко-эволюционного подхода разрабатывается принципиально иная схема детерминации развития Ч. В этой схеме свойства Ч. как индивида рассматриваются как «безличные» предпосылки развития Ч., к-рые в процессе жизненного пути могут стать продуктом этого развития. Социальная среда также представляет собой источник, а не «фактор», непосредственно определяющий поведение Ч. Будучи условием осуществления деятельности Ч., социальная среда несет те нормы, ценности, роли, церемонии, орудия, системы знаков, с к-рыми сталкивается индивид. Основаниями и движущей силой развития Ч. выступает совместная деятельность и общение, посредством к-рых осуществляется движение Ч. в мире людей, приобщение его к культуре. Через преобразование в своих поступках и деяниях мира, других людей и себя идет самоосуществление, самореализация и самоперсонализация Ч.

Словарь практического психолога

— существо, воплощающее высшую ступень развития жизни на Земле, субъект общественно-исторической деятельности. Как субъект и продукт деятельности трудовой в обществе является системой, где физическое и психическое, генетически обусловленное и прижизненно сформированное, природное и социальное образуют нерасторжимое единство. Психология изучает в человеке психику и ее развитие (см. <<социогенез>>), его индивидуально-психологические особенности (см. <<индивидуальность>>; <<личность>>), роли, выполняемые им в социальной жизни, его деятельность и общение. Практически вся психология обращена к проблеме человека как индивида, включенного в социальные связи, его развития в процессах обучения и воспитания, его формирования в деятельности и общении.

Социологический Энциклопедичечкий Словарь

ЧЕЛОВЕК - англ. man/person; нем. Mensch. Высшая ступень развития живых организмов на Земле, субъект общественно исторической деятельности и культуры. Ч. появился на Земле в итоге сложного и длительного исто-рико-эволюционного процесса. Homo sapiens (человек разумный) - не позднее 40 тыс. лет назад. Ч. - двойственное существо - природное и общественное.

История философии. Энциклопедия

ЧЕЛОВЕК, - фундаментальная категория философии, являющаяся смысловым центром практически любой философской системы. Сложность философского определения Ч. состоит в невозможности однозначного подведения его под какое-либо более широкое родовое понятие (например, природа, Бог или общество), поскольку Ч. - это всегда одновременно микрокосм, микротеос и микросоциум. Тем самым философское постижение Ч. всегда разворачивается не просто через реконструкцию его сущностных характеристик, но через осмысление его бытия в мире, человеческого мира, где "Ч. - это в известном смысле все" (Шелер). В рамках истории философии Ч. традиционно понимался в единстве таких его основных модусов, как тело, душа и дух. При этом тело выступает одновременно как элемент природы, в соответствии с интерпретацией которой можно говорить о его основных образах в истории философии и науки (микрокосм, механизм и организм), и как собственно человеческое тело, определяемое не только через его биологические особенности (неспециализированность, "гоминидная триада" и т.д.), но и через особый спектр таких исключительно человеческих чувств и состояний, как стыд, смех, плач и т.п. Душа также может пониматься в двух основных ракурсах: во-первых, как жизненный центр тела, "дыхание" ("прана", "псюхе"), являющееся той силой, которая, будучи сама бессмертной, очерчивает срок телесного существования (ее основные экзистенциалы здесь - это жизнь, смерть, любовь); во-вторых, как экзистенциальное начало, индивидуализирующее Ч. в обществе и описывающееся в философии через проблемы свободы воли, свободы, творчества, игры. Дух воплощает в себе фундаментальную сущностную идею "человечности" как таковой, где видовая особенность Ч. во времена Аристотеля связывалась преимущественно со свойствами разумности (Ч. как "разумное животное") и социальности ("Ч. - это политическое животное"). Вместе с тем в понятии духа отражается не только феномен "духовности" как интегративного начала культуры и общества, но и личностные характеристики отдельного Ч., где личное характеризуется через индивидуальное воплощение социально-значимых качеств, преломленных в фокусе "Я", самосознания. Следует, однако, помнить, что выделение тела, души и духа, осуществляемое в рамках философского анализа, далеко не раскрывает всех сущностных особенностей Ч. Конкретный Ч. - это практически всегда исключение из общего правила, уникальная целостность, где в индивидуальном личностном опыте достаточно трудно дифференцировать телесный, душевный и духовный уровни. Идея личности, так же как и проблема Ч., оформляется в философии и культуре далеко не сразу. Для философии античности и Древнего Востока Ч. - это в первую очередь фрагмент природы, сущность которого обусловлена безличностным мировым духом или разумом (атманом, логосом, идеей и т.п.), а его жизненный путь определен законами судьбы. Вместе с тем уже на этапе древней философии можно зафиксировать некоторые существенные отличия в понимании Ч. между Востоком и Западом. Восток не знал того резкого противопоставления тела и души, которое оформилось в западной философии и культуре. Для восточной традиции Ч. является всегда органичным, но достаточно кратковременным соединением космических элементов, где душа и тело не просто взаимосвязаны, но взаимно определяют друг друга в природном колесе сансары, и где возможный путь спасения и соединения с атманом или дао предполагает специальные упражнения души и тела в целом. В западной философии, начиная с Платона, заостряется дилемма души и тела. Ч. у Платона выступает как изначально дуальное существо, своим телом принадлежа суетному миру природных процессов, а своей разумной душой ностальгируя об утерянных космической гармонии и вечных идеях. Альтернативой Платону в античности стал Аристотель, обосновавший укорененность Ч. в природе, основные потенции которой он наиболее совершенно воплощает в вегетативной и сенситивной частях своей души. Рассматривая душу как энтелехию тела, Аристотель, в противоположность Платону, примирил Ч. не только с природным миром, но и с самим собой, ориентировав его на достижение счастья в конкретном эмпирическом опыте, а не в космических странствиях души. Средневековая философия, провозгласив Ч. "образом и подобием Бога", впервые в истории культуры утвердила ценностный статус личности, наделив ее свободой воли и возвысив ее над миром природной необходимости и судьбы. При этом впервые у Августина Ч. действительно проблематизируется: собственная душа, отражающая неисповедимость божественного промысла, становится загадкой и тайной для Ч. Философия этого времени во многом приобретает интравертный, исповедальный характер, где через осознание уникального личного опыта мыслители стремились постичь общие законы человеческого бытия. Центральной темой в описании Ч. здесь становится феномен греховности, своеобразно заостривший дуализм души и тела, в интерпретации которого воспроизводились как платоновская, так и аристотелевская версии, связанные либо в абсолютным противопоставлением души и тела, либо с признанием их взаимной соотнесенности. Возрождение значимо обоснованием самодостаточной ценности Ч. и его земной жизни, что определило философию и идеологию гуманизма. Ч. здесь актуализирован без непременной для Средневековья соотнесенности с божеством, по сути дела он сам уподоблен Богу в своих творческих возможностях. Так же как и в античности, Ч. Ренессанса характеризуется как микрокосм, но не поглощенный макрокосмом, а органично вобравший в себя его основные свойства и качества. В философии и культуре Нового времени в соответствии с декартовской идеей cogito происходит акцентировка самосознания и связанных с ним процессов индивидуализации личности. Одновременно Ч. теряет ренессансный универсализм и гармоничность, многообразие его способностей редуцируется к разуму, в то время как тело механизируется и подчиняется всеобщим естественным законам. Познание закона необходимости очерчивает границы человеческой свободы, однако, несмотря на особые полномочия разума, Ч. этого времени задан преимущественно как пассивное начало, являясь, по сути дела, производным от внешних обстоятельств, отдельным атомом в определяющих его поведение природном и социальном механизмах. Обоснование творческого статуса Ч. в истории философии связано преимущественно с романтизмом и немецкой трансцендентально-критической философией. Романтики подчеркнули иррациональную природу свободы, благодаря которой человеческий гений достигает вершин вдохновения и творчества. Немецкая трансцендентально-критическая философия через идею трансцендентального субъекта обосновала миросозидающие возможности человеческого разума (Кант, Фихте), культурно-историческую ангажированность человеческого сознания (Гегель). Фейербах охарактеризовал потенциал чувственности в создании подлинно человеческих связей и отношений. Для неклассической философии второй половины 19- 20 в. характерна своеобразная антропологическая переориентация, связанная с осознанием кризисности человеческого существования, выявлением его онтологической "бездомности" и неукорененности, признанием его творческих возможностей и одновременным пониманием неизбежных ограниченности и разрушительности его притязаний. Интерпретация проблемы Ч. осуществляется здесь в контексте таких основных подходов, как натурализаторский, экзистенциальный и социологизаторский. Современный натурализм реализуется в двух основных вариантах: 1) биологизаторские модели Ч., описывающие его по аналогии с другими сложными организмами, продолжением и развитием которых выступают общество и Ч. (позитивизм, необихевиоризм, биоэтика и др.); 2) восходящие к "философии жизни" версии Ч. как "несостоявшегося животного", обреченного своей биологической неполноценностью на поиск "противоестественных" способов существования (фрейдизм, философская антропология). Для экзистенциального подхода в современной философии характерна актуализация индивидуального человеческого существования в его принципиальной нередуцируемости к каким-либо общим, внеположенным ему законам и схемам. Абсолютная уникальность и подлинность человеческого бытия обретается здесь в ситуации экзистенциальной свободы, одновременно отталкивающей Ч. от мира обезличенного сущего и открывающей ему истинные, интимные смыслы бытия (экзистенициализм, феноменология, персонализм). Социологизаторский подход (марксизм, структурализм) ориентирован на рассмотрение Ч. в контексте более широких социальных связей, продуктом которых он выступает. Кредо этого направления можно выразить известной марксовской фразой о том, что "в своей действительности сущность Ч. ...есть совокупность всех общественных отношений". Марксизм рассматривает Ч. в первую очередь как активного субъекта и исторически: в процессе предметно-практической деятельности Ч. преобразует природу и себя самого. Структуралистские концепции Ч. анализируют его в контексте фундаментальных социальных структур (политических, идеологических, семантических и др.), отдельным элементом и функцией которых он выступает, никоим образом не претендуя на их возможную трансформацию. Современная философская ситуация характеризуется своеобразным кризисом традиционной проблемы Ч., который обусловлен, с одной стороны, признанием невозможности создания целостной модели Ч., способной синтезировать основные философские и научные достижения (последняя такого рода наиболее яркая попытка была предпринята в рамках философской антропологии). Показательно, что разочарование в конструктивных возможностях философии осуществляется на фоне достаточно бурного развития более прикладных наук о Ч. (психологии, социологии, культурологии, этнографии, лингвистики и др.). С другой стороны, одним из лозунгов философии постмодерна стала идея "смерти субъекта", растворения Ч. в витальных, технических, семантических и др. процессах. Вместе с тем трудно предположить существование философии без ее центральной проблемы, каковой является проблема Ч., и очевидно, что современная кризисная ситуация лишь предваряет новые варианты постижения природы и сущности Ч., связанные с новыми обликами культуры и философии. (См. также Гуманизм, Самосознание, Сверхчеловек, "Смерть субъекта", Тело, Философская антропология, Шелер, Я.)
Е. В. Хомич

История философии. Грицианов

фундаментальная категория философии, являющаяся смысловым центром практически любой философской системы. Сложность философского определения Ч. состоит в невозможности однозначного подведения его под какое-либо более широкое родовое понятие (например, природа, Бог или общество), поскольку Ч. — это всегда одновременно микрокосм, микротеос и микросоциум. Тем самым философское постижение Ч. всегда разворачивается не просто через реконструкцию его сущностных характеристик, но через осмысление его бытия в мире, человеческого мира, где ‘Ч. — это в известном смысле все’ (Шелер). В рамках истории философии Ч. традиционно понимался в единстве таких его основных модусов, как тело, душа и дух. При этом тело выступает одновременно как элемент природы, в соответствии с интерпретацией которой можно говорить о его основных образах в истории философии и науки (микрокосм, механизм и организм), и как собственно человеческое тело, определяемое не только через его биологические особенности (неспециализированность, ‘гоминидная триада’ и т.д.), но и через особый спектр таких исключительно человеческих чувств и состояний, как стыд, смех, плач и т.п. Душа также может пониматься в двух основных ракурсах: во-первых, как жизненный центр тела, ‘дыхание’ (‘прана’, ‘псюхе’), являющееся той силой, которая, будучи сама бессмертной, очерчивает срок телесного существования (ее основные экзистенциалы здесь — это жизнь, смерть, любовь); во-вторых, как экзистенциальное начало, индивидуализирующее Ч. в обществе и описывающееся в философии через проблемы свободы воли, свободы, творчества, игры. Дух воплощает в себе фундаментальную сущностную идею ‘человечности’ как таковой, где видовая особенность Ч. во времена Аристотеля связывалась преимущественно со свойствами разумности (Ч. как ‘разумное животное’) и социальности (‘Ч. — это политическое животное’). Вместе с тем в понятии духа отражается не только феномен ‘духовности’ как интегративного начала культуры и общества, но и личностные характеристики отдельного Ч., где личное характеризуется через индивидуальное воплощение социально-значимых качеств, преломленных в фокусе ‘Я’, самосознания. Следует, однако, помнить, что выделение тела, души и духа, осуществляемое в рамках философского анализа, далеко не раскрывает всех сущностных особенностей Ч. Конкретный Ч. — это практически всегда исключение из общего правила, уникальная целостность, где в индивидуальном личностном опыте достаточно трудно дифференцировать телесный, душевный и духовный уровни. Идея личности, так же как и проблема Ч., оформляется в философии и культуре далеко не сразу. Для философии античности и Древнего Востока Ч. — это в первую очередь фрагмент природы, сущность которого обусловлена безличностным мировым духом или разумом (атманом, логосом, идеей и т.п.), а его жизненный путь определен законами судьбы. Вместе с тем уже на этапе древней философии можно зафиксировать некоторые существенные отличия в понимании Ч. между Востоком и Западом. Восток не знал того резкого противопоставления тела и души, которое оформилось в западной философии и культуре. Для восточной традиции Ч. является всегда органичным, но достаточно кратковременным соединением космических элементов, где душа и тело не просто взаимосвязаны, но взаимно определяют друг друга в природном колесе сансары, и где возможный путь спасения и соединения с атманом или дао предполагает специальные упражнения души и тела в целом. В западной философии, начиная с Платона, заостряется дилемма души и тела. Ч. у Платона выступает как изначально дуальное существо, своим телом принадлежа суетному миру природных процессов, а своей разумной душой ностальгируя об утерянных космической гармонии и вечных идеях. Альтернативой Платону в античности стал Аристотель, обосновавший укорененность Ч. в природе, основные потенции которой он наиболее совершенно воплощает в вегетативной и сенситивной частях своей души. Рассматривая душу как энтелехию тела, Аристотель, в противоположность Платону, примирил Ч. не только с природным миром, но и с самим собой, ориентировав его на достижение счастья в конкретном эмпирическом опыте, а не в космических странствиях души. Средневековая философия, провозгласив Ч. ‘образом и подобием Бога’, впервые в истории культуры утвердила ценностный статус личности, наделив ее свободой воли и возвысив ее над миром природной необходимости и судьбы. При этом впервые у Августина Ч. действительно проблематизируется: собственная душа, отражающая неисповедимость божественного промысла, становится загадкой и тайной для Ч. Философия этого времени во многом приобретает интравертный, исповедальный характер, где через осознание уникального личного опыта мыслители стремились постичь общие законы человеческого бытия. Центральной темой в описании Ч. здесь становится феномен греховности, своеобразно заостривший дуализм души и тела, в интерпретации которого воспроизводились как платоновская, так и аристотелевская версии, связанные либо в абсолютным противопоставлением души и тела, либо с признанием их взаимной соотнесенности. Возрождение значимо обоснованием самодостаточной ценности Ч. и его земной жизни, что определило философию и идеологию гуманизма. Ч. здесь актуализирован без непременной для Средневековья соотнесенности с божеством, по сути дела он сам уподоблен Богу в своих творческих возможностях. Так же как и в античности, Ч. Ренессанса характеризуется как микрокосм, но не поглощенный макрокосмом, а органично вобравший в себя его основные свойства и качества. В философии и культуре Нового времени в соответствии с декартовской идеей cogito происходит акцентировка самосознания и связанных с ним процессов индивидуализации личности. Одновременно Ч. теряет ренессансный универсализм и гармоничность, многообразие его способностей редуцируется к разуму, в то время как тело механизируется и подчиняется всеобщим естественным законам. Познание закона необходимости очерчивает границы человеческой свободы, однако, несмотря на особые полномочия разума, Ч. этого времени задан преимущественно как пассивное начало, являясь, по сути дела, производным от внешних обстоятельств, отдельным атомом в определяющих его поведение природном и социальном механизмах. Обоснование творческого статуса Ч. в истории философии связано преимущественно с романтизмом и немецкой трансцендентально-критической философией. Романтики подчеркнули иррациональную природу свободы, благодаря которой человеческий гений достигает вершин вдохновения и творчества. Немецкая трансцендентально-критическая философия через идею трансцендентального субъекта обосновала миросозидающие возможности человеческого разума (Кант, Фихте), культурно-историческую ангажированность человеческого сознания (Гегель). Фейербах охарактеризовал потенциал чувственности в создании подлинно человеческих связей и отношений. Для неклассической философии второй половины 19— 20 в. характерна своеобразная антропологическая переориентация, связанная с осознанием кризисности человеческого существования, выявлением его онтологической ‘бездомности’ и неукорененности, признанием его творческих возможностей и одновременным пониманием неизбежных ограниченности и разрушительности его притязаний. Интерпретация проблемы Ч. осуществляется здесь в контексте таких основных подходов, как натурализаторский, экзистенциальный и социологизаторский. Современный натурализм реализуется в двух основных вариантах: 1) биологизаторские модели Ч., описывающие его по аналогии с другими сложными организмами, продолжением и развитием которых выступают общество и Ч. (позитивизм, необихевиоризм, биоэтика и др.); 2) восходящие к ‘философии жизни’ версии Ч. как ‘несостоявшегося животного’, обреченного своей биологической неполноценностью на поиск ‘противоестественных’ способов существования (фрейдизм, философская антропология). Для экзистенциального подхода в современной философии характерна актуализация индивидуального человеческого существования в его принципиальной нередуцируемости к каким-либо общим, внеположенным ему законам и схемам. Абсолютная уникальность и подлинность человеческого бытия обретается здесь в ситуации экзистенциальной свободы, одновременно отталкивающей Ч. от мира обезличенного сущего и открывающей ему истинные, интимные смыслы бытия (экзистенициализм, феноменология, персонализм). Социологизаторский подход (марксизм, структурализм) ориентирован на рассмотрение Ч. в контексте более широких социальных связей, продуктом которых он выступает. Кредо этого направления можно выразить известной марксовской фразой о том, что ‘в своей действительности сущность Ч. ...есть совокупность всех общественных отношений’. Марксизм рассматривает Ч. в первую очередь как активного субъекта и исторически: в процессе предметно-практической деятельности Ч. преобразует природу и себя самого. Структуралистские концепции Ч. анализируют его в контексте фундаментальных социальных структур (политических, идеологических, семантических и др.), отдельным элементом и функцией которых он выступает, никоим образом не претендуя на их возможную трансформацию. Современная философская ситуация характеризуется своеобразным кризисом традиционной проблемы Ч., который обусловлен, с одной стороны, признанием невозможности создания целостной модели Ч., способной синтезировать основные философские и научные достижения (последняя такого рода наиболее яркая попытка была предпринята в рамках философской антропологии). Показательно, что разочарование в конструктивных возможностях философии осуществляется на фоне достаточно бурного развития более прикладных наук о Ч. (психологии, социологии, культурологии, этнографии, лингвистики и др.). С другой стороны, одним из лозунгов философии постмодерна стала идея ‘смерти субъекта’, растворения Ч. в витальных, технических, семантических и др. процессах. Вместе с тем трудно предположить существование философии без ее центральной проблемы, каковой является проблема Ч., и очевидно, что современная кризисная ситуация лишь предваряет новые варианты постижения природы и сущности Ч., связанные с новыми обликами культуры и философии. (см. также ГУМАНИЗМ, САМОСОЗНАНИЕ, СВЕРХЧЕЛОВЕК, СМЕРТЬ СУБЪЕКТА, ТЕЛО, ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, ШЕЛЕР, Я.)

Новый философский словарь

фундаментальная категория философии, являющаяся смысловым центром практически любой философской системы. Сложность философского определения Ч. состоит в невозможности однозначного подведения его под какое-либо более широкое родовое понятие (например, природа, Бог или общество), поскольку Ч. - это всегда одновременно микрокосм, микротеос и микросоциум. Тем самым философское постижение Ч. всегда разворачивается не просто через реконструкцию его сущностных характеристик, но через осмысление его бытия в мире, человеческого мира, где "Ч. - это в известном смысле все" (Шелер). В рамках истории философии Ч. традиционно понимался в единстве таких его основных модусов, как тело, душа и дух. При этом тело выступает одновременно как элемент природы, в соответствии с интерпретацией которой можно говорить о его основных образах в истории философии и науки (микрокосм, механизм и организм), и как собственно человеческое тело, определяемое не только через его биологические особенности (неспециализированносгь, "гоминидная триада" и т.д.), но и через особый спектр таких исключительно человеческих чувств и состояний, как стыд, смех, плач и т.п. Душа также может пониматься в двух основных ракурсах: во-первых, как жизненный центр тела, "дыхание" ("прана", "псюхе"), являющееся той силой, которая, будучи сама бессмертной, очерчивает срок телесного существования (ее основные экзи-стенциалы здесь - это жизнь, смерть, любовь); во-вторых, как экзистенциальное начало, индивидуализирующее Ч. в обществе и описывающееся в философии через проблемы свободы воли, свободы, творчества, игры. Дух воплощает в себе фундаментальную сущностную идею "человечности" как таковой, где видовая особенность Ч. во времена Аристотеля связывалась преимущественно со свойствами разумности (Ч. как "разумное животное") и социальности ("Ч. - это политическое животное"). Вместе с тем, в понятии духа отражается не только феномен "духовности" как интегративного начала культуры и общества, но и личностные характеристики отдельного Ч., где личное характеризуется через индивидуальное воплощение социально-значимых качеств, преломленных в фокусе "Я", самосознания. Следует однако помнить, что выделение тела, души и духа, осуществляемое в рамках философского анализа, далеко не раскрывает всех сущностных особенностей Ч. Конкретный Ч. - это практически всегда исключение из общего правила, уникальная целостность, где в индивидуальном личностном опыте достаточно трудно дифференцировать телесный, душевный и духовный уровни. Идея личности, также как и проблема Ч., оформляется в философии и культуре далеко не сразу. Для философии античности и Древнего Востока Ч. - это в первую очередь фрагмент природы, сущность которого обусловлена безличностным мировым духом или разумом (атманом, логосом, идеей и т.п.), а его жизненный путь определен законами судьбы. Вместе с тем уже на этапе древней философии можно зафиксировать некоторые существенные отличия в понимании Ч. между Востоком и Западом. Восток не знал того резкого противопоставления тела и души, которое оформилось в западной философии и культуре. Для восточной традиции Ч. является всегда органичным, но достаточно кратко временным соединением космических элементов, где душа и тело не просто взаимосвязаны, но взаимно определяют друг друга в природном колесе сансары, и где возможный путь спасения и соединения с атманом или дао предполагает специальные упражнения души и тела в целом. В западной философии, начиная с Платона, заостряется дилемма души и тела. Ч. у Платона выступает как изначально дуальное существо, своим телом принадлежа суетному миру природных процессов, а своей разумной душой ностальгируя об утерянных космической гармонии и вечных идеях. Альтернативой Платону в античности стал Аристотель, обосновавший укорененность Ч. в природе, основные потенции которой он наиболее совершенно воплощает в вегетативной и сенситивной частях своей души. Рассматривая душу как энтелехию тела, Аристотель, в противоположность Платону, примирил Ч. не только с природным миром, но и с самим собой, ориентировав его на достижение счастья в конкретном эмпирическом опыте, а не в космических странствиях души. Средневековая философия, провозгласив Ч. "образом и подобием Бога", впервые в истории культуры утвердила ценностный статус личности, наделив ее свободой воли и возвысив ее над миром природной необходимости и судьбы. При этом впервые у Августина Ч. действительно проблема-тизируется: собственная душа, отражающая неисповедимость божественного промысла, становится загадкой и тайной для Ч. Философия этого времени во многом приобретает ин-травертный, исповедальный характер, где через осознание уникального личного опыта мыслители стремились постичь общие законы человеческого бытия. Центральной темой в описании Ч. здесь становится феномен греховности, своеобразно заостривший дуализм души и тела, в интерпретации которого воспроизводились как платоновская, так и аристотелевская версии, связанные либо в абсолютным противопоставлением души и тела, либо с признанием их взаимной соотнесенности. Возрождение значимо обоснованием самодостаточной ценности Ч. и его земной жизни, что определило философию и идеологию гуманизма. Ч. здесь актуализирован без непременной для средневековья соотнесенности с божеством, по сути дела он сам уподоблен Богу в своих творческих возможностях. Также как и в античности, Ч. Ренессанса характеризуется как микрокосм, но не поглощенный макрокосмом, а органично вобравший в себя его основные свойства и качества. В философии и культуре Нового времени в соответствии с декартовской идеей cogito происходит акцентировка самосознания и связанных с него процессов индивидуализации личности. Одновременно Ч. теряет ренессансный универсализм и гармоничность, многообразие его способностей редуцируется к разуму, в то время как тело механизируется и подчиняется всеобщим естественным законам. Познание закона, необходимости очерчивает границы человеческой свободы, однако несмотря на особые полномочия разума, Ч. этого времени задан преимущественно как пассивное начало, являясь по сути дела производным от внешних обстоятельств, отдельным атомом в определяющих его поведение природном и социальном механизмах. Обоснование творческого статуса Ч. в истории философии связано преимущественно с романтизмом и немецкой классикой. Романтики подчеркнули иррациональную природу свободы, благодаря которой человеческий гений достигает вершин вдохновения и творчества. Немецкая классическая философия через идею трансцендентального субъекта обосновала миросозидающие возможности человеческого разума (Кант, Фихте), культурно-историческую ангажированность человеческого сознания (Гегель), возможности чувственности в создании подлинно человеческих связей и отношений (Фейербах). Для неклассической философии второй половины 19-20 вв. характерна своеобразная антропологическая переориентация, связанная с осознанием кризисности человеческого существования, выявлением его онтологической бездомности и неукорененности, признанием его творческих возможностей и одновременным пониманием неизбежных ограниченности и разрушительности его притязаний. Интерпретация проблемы Ч. осуществляется здесь в контексте таких основных подходов, как на-турализаторский, экзистенциальный и социологизаторский. Современный натурализм реализуется в двух основных вариантах: 1) биологизаторские модели Ч., описывающие его по аналогии с другими сложными организмами, продолжением и развитием которых выступают общество и Ч. (позитивизм, необихевиоризм, биоэтика и др.); 2) восходящие к "философии жизни" версии Ч. как "несостоявшегося животного", обреченного своей биологической неполноценностью на поиск "противоестественных" способов существования (фрейдизм, философская антропология). Для экзистенциального подхода в современной философии характерна актуализация индивидуального человеческого существования в его принципиальной нередуцируемости к каким-либо общим, вне-положенным ему законам и схемам. Абсолютная уникальность и подлинность человеческого бытия обретается здесь в ситуации экзистенциальной свободы, одновременно отталкивающей Ч. от мира обезличенного сущего и открывающей ему истинные, интимные смыслы бытия (экзистенициализм, феноменология, персонализм). Социологизаторский подход (марксизм, структурализм) ориентирован на рассмотрение Ч. в контексте более широких социальных связей, продуктом которых он выступает. Кредо этого направления можно выразить известной марксовской фразой о том, что "в своей действительности сущность Ч... есть совокупность всех общественных отношений". При этом если марксизм рассматривает Ч. в первую очередь как субъекта исторически, где в процессе предметно-практической деятельности Ч. преобразует природу и себя самого, то структуралистские концепции Ч. анализируют его в контексте фундаментальных социальных структур (политических, идеологических, семантических и др.), отдельным элементом и функцией которых он выступает, никоим образом не претендуя на их возможную трансформацию. Современная философская ситуация характеризуется своеобразным кризисом традиционной проблемы Ч., который обусловлен, с одной стороны, признанием невозможности создания целостной модели Ч., способной синтезировать основные философские и научные достижения (последняя такого рода наиболее яркая попытка была предпринята в рамках философской антропологии). Показательно, что разочарование в конструктивных возможностях философии осуществляется на фоне достаточно бурного развития более прикладных наук о Ч. (психологии, социологии, культурологии, этнографии, лингвистики и др.). С другой стороны, одним из лозунгов философии постмодерна стала идея "смерти субъекта", растворения Ч. в витальных, технических, семантических и др. процессах. Вместе с тем трудно предположить существование философии без ее центральной проблемы, каковой является проблема Ч., и очевидно, что современная кризисная ситуация лишь предваряет новые варианты постижения природы и сущности Ч., связанные с новыми обликами культуры и философии. См. также: Самосознание, Я.
Е.В. Хомич

Философский словарь

субъект исторического процесса, развития материальной и духовной культуры на Земле, биосоциальное существо (представитель вида homo sapiens), генетически связанное с др. формами жизни, выделившееся из них благодаря способности производить орудия труда, обладающее членораздельной речью, мышлением и сознанием, нравственно-этическими качествами. Философские концепции Ч. образуют сложный конгломерат идей (экзистенциализм, философская антропология), вращающихся вокруг двух полюсов — идеалистического, религиозно-мистического понимания сущности Ч. и натуралистического антропологизма, использующего биологизаторские подходы. Марксизм связывает понимание сущности Ч. с общественными условиями его функционирования и развития, сознательной деятельностью, в ходе к-рой Ч. оказывается и предпосылкой и продуктом истории. По определению Маркса, “сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений” (Т. 42. С. 265). Подчеркивая значение общественных связей и характеристик Ч., марксизм отнюдь не нивелирует отдельных индивидов, не принижает их специфических качеств как личностей, наделенных присущими им характером, волей, способностями и страстями. Напротив, он обращает внимание на общие закономерности, чтобы рельефнее оттенить и сделать научно объяснимыми эти личностные качества людей. Обращаясь к социальной сущности Ч., марксизм вместе с тем учитывает сложные взаимодействия социальных и биологических факторов и устанавливает примат первых. Ч. как биосоциальное существо не обладает “двойственной природой”. Биологические факторы имеют важное значение, действуя, однако, в “снятом виде”, через опосредствование и преобразование со стороны факторов социального порядка (Биологическое и социальное). Индивидуальное и историческое развитие Ч. — процесс присвоения и воспроизведения социокультур-ного опыта человечества, “абсолютного движения становления” (К. Маркс) человеческого в Ч. Марксизм отвергает биологизаторские концепции Ч., к-рые порождаются сегодня, в частности, со ссылками на этологию, генетику и др. науки. Он связывает развитие Ч. с общественным прогрессом в направлении к разумному и гуманному об-ву, при к-ром полное и всестороннее, свободное развитие каждого индивида, всех членов об-ва становится “самоцелью”. Ч. будущего — это Ч. разумный и гуманный, пытливый и деятельный, умеющий наслаждаться красотой; это целостная, всесторонне развитая личность, воплощающая идеал подлинного единства сущностных сил Ч. — его духовного и физического совершенства. И именно как личность с ее неповторимым своеобразием, уникальностью индивидуального “Я” Ч. утверждает себя как существо общественное, жизнь к-рого одухотворяется высокими целями, нравственным смыслом (Смысл жизни).

Философский энциклопедический словарь

ЧЕЛОВЕК – высшая ступень живых организмов на Земле. Телесно человек принадлежит к млекопитающим, а именно к гоминидам (т.е. «человекоподобным существам»), ближайшим соседям понгид (человекообразных: гориллы, шимпанзе); и те и др. восходят к третичному периоду. Существа, жившие около 550 тыс. лет назад, начали использовать огонь. О причинах, определивших становление собственно человека, можно высказать только предположения. Путь этого становления раскрывается все яснее благодаря филогенетической антропологии, сравнительной морфологии, физиологии и палеонтологии. Более высокий уровень развития человека по сравнению с животными проявляется в прямой походке, в совершенстве руки как хватательного и производящего орудия, а особенно в увеличении объема мозга и его поверхности. С развитием этих качеств человека связано ослабление его физических – функций: притупление остроты чувств, ослабление «закалки» в широком смысле этого слова по отношению к факторам внешнего мира, уменьшение чисто физической силы организма. Что касается души, то в этом плане человек отличается не столько сознанием вообще, сколько осознанием самого себя, своей историчности, своей приближающейся смерти. В то время как поведение животного связано с окружающим миром и направляется инстинктами, поведение человека, напротив, не определяется средой и является свободным. Эта независимость от окружающего мира дает возможность специализировать органы чувств и расширять их функции, создает условия для появления самостоятельного мышления, чувствования, волеизъявления и возникновения совершенно нового явления – памяти и фантазии; на место окружающей среды приходит мир. Но все это грозит человеку имеющей далекие последствия опасностью потери инстинкта и опасностью противоестественной жизни, вызываемой оттеснением инстинктов. Вследствие того что душа, в известной степени самостоятельная, противостоит телу, возникает вопрос об отношении души и тела. Над областью сознания и души человека возвышается индивидуальный дух, который устанавливает связь человека уже не только с материальным миром, окружающим его, но и с общим идейным содержанием (идеями) вещей, в связи с чем человек выше всего поднимается над миром животных и, конечно, больше всего удаляется от природы. Благодаря своей единственной в некотором роде телесно-душевнодуховной организации только человек является личностью, способной к целенаправленным, планомерным действиям, к творческим (состоящим в придании формы внешнему материалу) достижениям, среди которых на первом месте стоит создание человеческих форм общения; на этой основе развиваются речь и письмо, способность создавать технические конструкции, сбор и понятийная обработка наблюдений и знаний, а также все более увеличивающееся разделение труда и совместный труд, возрастающая сила идейного воспитания и моральной ответственности, расширяющееся познание природы и господства над природой (см. КУЛЬТУРА). Именно идейное воспитание и самопознание человек все больше ставит на службу своего самоформирования. Зависимость человека от природы, с одной стороны, его духовно-культурное возвышение над природой – с другой, привела к различным с философской точки зрения толкованиям сущности человека и его целей, что отразилось прежде всего в мифах различных религий о сотворении человека. Наиболее продолжительным в вопросе толкования человека было влияние Ветхого завета. Античность и особенно христианство видели сущность человека в его разуме, или познавательной способности, в его способности к образованию политической общности. Христ. средневековье видело в нем, с одной стороны, подобие Бога, а с другой – творение земных демонических сил. В 18 в. в человеке различали чувственное явление и «сверхчувственную» разумную сущность. Последнее из названных понятий стало затем исходным пунктом для идеала Гуманизма, который учил, что все люди обладают идеальной физически-душевнодуховной способностью к совершенствованию. Сегодня сущность человека видят в том, что он отличает ценностное (см. ЭТИКА) от целесообразного, полезного, приятного. Способность оценивать находится в связи со способностью схватывать существо дела с помощью понятий и делать его наглядным средствами искусства, так же как и способность наделения смыслом личностей, предметов, явлений. Вокруг существенного и значительного возникает микрокосмос индивида. Сущность человека и его место в мире исследует философская антропология.

Философский энциклопедический словарь 2

        высшая ступень живых организмов на Земле, субъект общественно-историч. деятельности и культуры. Ч.—предмет изучения различных областей знания: социологии, психологии, физиологии, педагогики, медицины и др. Перерабатывая многообразные данные этих наук, философия даёт им определ. истолкование и осмысление.
        Вопрос о природе (сущности) Ч., его происхождении и назначении, месте Ч. в мире — одна из осн. проблем в истории филос. мысли. В древней кит., инд., греч. философии Ч. мыслится как часть космоса, некоторого единого сверхвременного «порядка» и «строя» бытия (природы), как «малый мир», микрокосм (Демокрит)— отображение и символ Вселенной, макрокосма (в свою очередь понимаемого антропоморфно — как живой одухотворённый организм; см. Микрокосмос и макрокосмос). Ч. содержит в себе все осн. элементы (стихии) космоса, состоит из тела и души (тела, души, духа), рассматриваемых как два аспекта единой реальности (аристотелизм) или как две разнородные субстанции (платонизм). В учении о переселении душ, развитом инд. философией, граница между живыми существами (растениями, животными, Ч., богами) оказывается подвижной; однако только Ч. присуще стремление к «освобождению» от пут эмпирич. существования с его законом кармы — сансары. Согласно веданте, специфич. начало Ч. составляет атман (душа, дух, «самость», субъект), тождественный по своей внутр. сущности со всеобщим духовным началом — брахманом. В философии Аристотеля нашло выражение определяющее для антич. философии понимание Ч. как живого существа, наделённого духом, разумом («разумной душой», в отличие от сенситивной и вегетативной души) и способностью к обществ. жизни.
        В христианстве библейское представление о Ч. как «образе и подобии бога», внутренне раздвоенном вследствие грехопадения, сочетается с учением о соединении божественной и человеч. природы в личности Христа и возможности, в силу этого, внутр. приобщения каждого человека к божеств. «благодати» (в христ. традиции кристаллизуется термин «сверхчеловек» — лат. super-humanus). В ср.-век. философии намечается понимание личности как отличной от психофизич. индивидуальности и несводимой к к.-л. всеобщей «природе», или субстанции (телесной, душевной, духовной), как неповторимого отношения (Ришар Сен-Викторский, 12 в.).
        Эпоха Возрождения проникнута пафосом автономии Ч., его безграничных творч. возможностей (Пико делла Мирандола и др.). Специфичность человеч. сферы бытия остро переживается, напр., Николаем Кузанским («О предположениях» II 14). Представление Декарта о мышлении как единственно достоверном свидетельстве человеч. существования («мыслю, следовательно, существую») легло в основу новоевроп. рационализма, который именно в разуме, мышлении усматривает специфич. особенность Ч., его сущность. Картезианский дуализм души и тела надолго определил постановку ант-ропологич. проблематики (см. также Психофизическая проблема). При этом тело рассматривалось как автомат, машина, общая у человека с животными (ср. программное соч. Ламетри «Человек-машина»), а душа отождествлялась с сознанием. Франклин определяет Ч. как «животное, производящее орудия».
        У Канта вопрос «что такое человек?» формулируется как осн. вопрос философии. Исходя из дуалистич. понимания Ч. как существа, принадлежащего двум различным мирам — природной необходимости и нравств. свободы, Кант разграничивает антропологию в «физиологич.» и «прагматич.» отношении: первая исследует то, «...что делает из человека природа...», вторая — то, «...что о н, как свободно действующее существо, делает или может и должен делать из себя сам» (Соч., т. 6, М., 1966, с. 351).
        В отталкивании как от картезианского рационализма, так и от сенсуалистич. эмпиризма 17—18 вв., в нем. философии кон. 18 — нач. 19 вв. происходит возвращение к пониманию Ч. как живой целостности, характерному для эпохи Возрождения (Гердер, Гёте, натурфилософия романтизма). Гердер называет Ч. «первым вольноотпущенником природы»: его органы чувств и телесная организация, в отличие от животных, не специализированы, более неопределённы, что составляет источник его специфич. преимущества: он сам должен формировать себя, создавая культуру. Гердер, романтики, Гегель развивают идеи историчности человеч. существования (Новалис называет историю «прикладной антропологией»). Для нем. классич. философии определяющим является представление о Ч. как о субъекте духовной деятельности, создающем мир культуры, как о носителе общезначимого сознания, всеобщего идеального начала — духа, разума. Критикуя эти идеи нем. идеализма, Фейербах осуществляет антропологич. переориентацию философии, ставя в центр её Ч., понимаемого прежде всего как чувственно-телесное существо, как живую встречу «Я» и «Ты» в их конкретности. В России антропологич. принцип в философии развивал Чернышевский.
        В иррационалистич. концепциях Ч. 19—20 вв. доминирующими становятся внемыслит. способности и силы (чувство, воля и т. д.). Согласно Ницше, Ч. определяется игрой жизненных сил и влечений, а не сознанием и разумом. Кьеркегор выдвигает на первый план волевой акт, в котором Ч. «рождает себя», выбор, благодаря которому индивид, непосредств., природное существо, становится личностью, т. е. бытием духовным, самоопределяемым. Проблема личности — центральная для концепции Ч. в персонализме и экзистенциализме, согласно которой Ч. не может быть сведён к к.-л. «сущности» (биологической, психологической, социальной, духовной). Отрицая обществ. природу личности, экзистенциализм и персонализм разграничивают и противопоставляют понятия индивидуальности — как части природного и социального Целого и личности — как неповторимого духовного самоопределения («экзистенции»). Идеи философии жизни (Дильтей) и феноменология Гуссерля послужили исходной основой для возникновения философской антропологии мак особого течения в нем. философий 20 в. (Шелер, Плеснер, Гелен, «куль-турантропология» Э. Ротхаккера и др.), Натуралистич. подход к Ч. характерен Как для представителей традиц. фрейдизма, так и для мн. естествоиспытателей 20 в. на Западе. Ю. Н. Попов.
        Отвергнув идеалистич. и натуралистич. концепции Ч., марксизм подошёл К объяснению природного и социального в Ч. на основе принципа диалектико-материали-стич. монизма. Исходным пунктом марксистского понимания Ч. является трактовка его как производного от общества, как продукта и субъекта обществ.-трудовой деятельности. К. Маркс писал, что «...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3, с. 3).
        Марксистско-ленинский анализ проблемы Ч. предполагает выявление социальной сущности, конкретно-историч. детерминации его сознания и деятельности, различных историч. форм бытия человека и его образа жизни, раскрытие соотношения социального и биологического в Ч. и Др.
        Обществ. истории Ч. предшествовала его естеств. предыстория: зачатки трудоподобной деятельности у человекообразных обезьян, развитие стадных отношений высших животных, развитие звуковых и двигат. средств сигнализаций. Определяющим условием реализации этих предпосылок становления Ч. марксизм считает труд, возникновение которого ознаменовало собой превращение человекообразной обезьяны и человека (см. Ф. Энгельс, там же, т. 20, с. 489—90). Животные не могут производить коренных изменений в условиях своего существования, они приспосабливаются к окружающей среде, которая и определяет образ их жизни.Ч. же не просто приспосабливается к данным условиям, а, объединяясь в совместном труде, преобразует их в соответствии со своими постоянно развивающимися потребностями, создаёт мир материальной и духовной культуры. Культура творится человеком в той же мере, в какой сам Ч. формируется культурой.
        Ч. есть живай система, представляющая собой единство физического и духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобретённого. Как живой организм Ч. включён в природную связь явлений и подчиняется биологич. (биофизич., биохимич., физиологич.) закономерностям, на уровне сознат. пси-хики и личности Ч. обращён К социальному бытию с его специфич. Закономерностями. Физич., морфологич. организация Ч. является высшим уровнем организаций материй в известной нам части мироздания. Ч. кристаллизует в себе всё, что накоплено человечеством в течение веков. Эта кристаллизация осуществляется и через приобщение К культурной традиции, и через механизм биологич. наследственности. Ребёнок наследует запас генетич. информации через специфически человеч. строение тела, Структуру мозга, нервной системы, задатков. Однако природные (анатомо-физиологич.) задатки развиваются и реализуются только в условиях социального образа жизни в процессе общения ребёнка со взрослыми. Марксизм отвергает метафизич. представления о существовании врождённых идей и способностей у Ч. Проявление биологич. закономерностей жизни Ч. носит социально обусловленный характер. Жизнь Ч. детерминируется единой системой условий, в которую входят как биологич., так и социальные элементы. При этом биологич. составляющие этой единой системы играют роль лишь необходимых условий, а не движущих сил развития. Действия Ч., образ его мыслей и чувств зависят от объективных йсторич. условий, в которых он живёт, от особенностей той социальной группы, класса, интересы которых он сознательно или бессознательно представляет. Содержание духовной жизни Ч. и законы сто жизни наследственно не запрограммированы. Но этого никак нельзя сказать о некоторых потенциальных способностях к творч. деятельности, об индивидуальных особенностях дарования, крые формируются обществом, но на основе наследств. задатков. Наследств. моменты в той или иной степени, прежде всего через особенности высшей нервной системы, влияют и на характер развития наклонностей и способностей Ч.
        Перед каждым вступающим в жизнь Ч. простирается мир вещей и социальных образований, в которых воплощена, опредмечена деятельность предшествующих поколений. Именно этот очеловеченный мир, в котором каждый предмет и процесс как бы заряжен человеч. смыслом, социальной функцией, целью, и окружает Ч. При этом достижения человеч. культуры не даны Ч. в готовом виде в воплощающих их объективных условиях, а лишь заданы в них. Освоение социальных, исторически сложившихся форм деятельности — гл. условие и решающий механизм индивидуального становления Ч; Чтобы сделать эти формы своими личными спо-собностями и частью своей индивидуальности, Ч. с раннего детства вводится в такое общение со взрослыми, крое выражается в виде подражания, учения и обучения. В результате этого индивидуально развивающийся Ч. овладевает способностями разумно действовать с орудиями труда, с различного рода символами, словами, с представлениями и понятиями, со всей совокупностью социальных норм. Осваивая очеловеченную природу, ребёнок приобщается к бытию культуры разнообразными способами, В этом приобщении участвует каждое из «...человеческих отношений к миру — зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, мышление, созерцание, ощущение, желание, деятельность, любовь, словом, все органы его индивидуальности...» (М а рк с К., там же, т. 42, с. 120).
        В процессе приобщения к культуре у Ч, вырабатываются механизмы его самоконтроля, выражающиеся в способности волевыми усилиями регулировать широкий диапазон влечений, инстинктов и т. п. Этот самоконтроль по существу является социальным контролем. Он подавляет неприемлемые для данной социальной группы импульсы и составляет необходимое условие жизни общества. Чем более интенсивно развивается человечество, тем всё более сложными оказываются проблемы образования и воспитания, формирования Ч. как личности.
        Исторически сложившиеся нормы права, морали, быта, правила мышления и грамматики, эстетич. вкусы и т. д. формируют поведение и разум Ч., делают из отд. Ч. представителя определ. образа жизни, культуры и психологии: Ч, «,..только в обществе может развить свою истинную природу, и о силе его природы надо судить не по силе отдельных индивидуумов, а по силе всего общества» (Маркс К. и Энгельс Ф., там же, т. 2, с. 146). Критикуя представления о Ч. как изолированной монаде, Маркс подчёркивал, что Ч. всесторонне включён в контакт, общение с обществом, даже когда остаётся наедине с собой. Осознание Ч. себя как такового всегда опосредствовано его отношениями к др. людям. Каждый отд. Ч. представляет собой неповторимую индивидуальность и вместе с тем он несёт в себе некую родовую сущность. Он выступает как личность, когда достигает самосознания, понимания своих социальных функций, осмысления себя как субъекта йсторич. процесса. Становление личности связано с процессом обществ. дифференциации, выделением отд. индивида из коллектива по мере развития личных прав и обязанностей. Марксистское понимание Ч. исходит из того, что Ч. может быть свободным лишь в свободном обществе, где он не только является средством осуществления обществ. целей, но выступает прежде всего как самоцель. Идеал такого общества марксизм видит в коммунистич. обществе, т. к. только в нём Ч. получит средства, дающие ему возможность полностью выявить свою индивидуальность.
        см. также Личность.
        Маркс К. и Энгельс Ф., Нем. идеология, Соч., т. 3; Проблема Ч. в совр. философии. [Сб. ст.], M., 1969; Гpигоpьян В. Т., Философия о сущности Ч., М., 1973; Соотношение биологич. и социального в Ч.. М., 1975; Дубинин Н. П., Шевченко Ю. Г., Некоторые вопросы био-социальной природы Ч., М., 1976; Смирнов Г. Л., Сов. Ч., M., 19803; Корнеев П. В., Критика совр. бурж. и ревизионистских концепций Ч., М., 1981 (лит.).
        А. Г. Спиркин.

Рус. арго (Елистратов)

см.:
Без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек;
Вот что жиды с русским человеком делают;
Все наши люди, кроме товарища негра;
Глядя на эти ноги, человек изобрёл колесо;
Как белый человек;
Наши люди в Голливуде;
Я вообще человек объемный...

Словарь пословиц Даля

См. (ЧЕЛОВЕК - ПРИМЕТЫ)
Рыбам вода, птицам воздух, а человеку вся земля.
В мире, что в море. В мире, что в омуте: ни дна, ни покрышки.
Мир во зле (во лжи) лежит. Мир в суетах, человек во грехах.
Бог - что захочет, человек - что сможет.
Все мы люди, все человеки. Что ни человек, то и я.
Душа душу знает. Душа с душой беседует.
Сердце сердцу весть подает. Сердце чует (слышит). У сердца уши есть. Вещее чутко, спит будко.
За чужую душу одна сваха божится (да цыган).
Чужи люди - дремучий лес. Чужая совесть - могила.
Как в кремне огонь не виден, так в человеке душа.
Речи слышим, а сердца не видим. Язык видим, речи слышим, а сердца не видим, не слышим.
Человека видим, а души (ума) не видим.
Я у него на разуме не бывал.
Сын у меня мой (Брат он мой), а ум у него свой.
У него паспорт на лбу не прописан. На нем клейма нет, не узнаешь. Думка его на билете не прописана.
Сердце без тайности - пустая грамота.
Не спожив, друга не узнаешь.
Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть. Человека узнаешь, когда с ним пуд соли ложкой расхлебаешь.
Раскуси-ка ты его хорошенько. Его не скоро раскусишь.
Рысь пестра сверху, а человек лукав изнутри.
Так в душу и вьется. Без сальца (мыла) в душу влезет.
Людей-то много, да человека нет. Людина не человек.
Людно-то людно, да человека нет. Много народу, да мало людей.
Ни праведный без порока, ни грешник без покаяния.
В ком есть страх, в том есть и бог.
В ком есть бог, в том есть и стыд.
Это дело у меня на душе (на совести). Это мне на душу легло. Что-то на душе тяжело. Что-то душа занывает.
Добрая совесть - глаз божий. Добрая совесть любит обличение.
У меня подушка под головой не вертится (т. е. совесть чиста).
Есть совесть, есть и стыд, а стыда нет, и совести нет.
В ком стыд, в том и совесть (и страх).
Тому не гребжится (не думается), кто бога не боится.
Бей того, кто плачет; жури того, кто слушает!
Добро того бить, кто плачет, а журить, кто слушает.
Кто бога не боится, тот и людей не стыдится.
Совесть без зубов, а загрызет. Злая совесть стоит палача.
С совестью не разминуться. Душа не сосед, не обойдешь.
Виноватый винится, а правый ничего не боится.
Не боюсь богатых гроз, боюсь убогих слез.
Как ни мудри, а совести не перемудришь.
Сам от себя не утаишь, сам себя и обличишь.
Совесть с молоточком: и постукивает и наслушивает.
Наперед спросись сам у себя (у совести).
Молчи (Лежи), когда бог убил!
Плохое дело, коли жена не велела. Не смею на глаза показаться.
Сгорел со стыда. С ног срезал. Чего боимся, того и стыдимся.
Они стыд за углом делили (да под углом и схоронили).
Не красней, девка, коров доючи, красней, девка, с парнем стоючи (в овин ходючи)!
Лучше понести на гривну убытку, нежели на алтын стыда.
Руку, ногу переломишь, сживется; а душу переломишь, не сживется.
Не криви душой: кривобок на тот свет уйдешь.
Береги честь смолоду, а здоровье под старость!
Береги платье снову, а честь смолоду.
За честь (За стыд) голова гинет (погибает)!
За честь - хоть голову с плеч (хоть голову снесть).
За совесть да за честь - хоть голову снесть.
Пора и честь (стыд, совесть) знать. Стыд (Позор) та же смерть.
Душа согрешила, а ноги виноваты (от правежа).
Душа согрешила, а спина виновата.
Похлебал молочка накануне Рождества, да нечто вздрагивается.
Бог на помочь добрым женам и гулливым! - а гулливая и скажется (т. е. забранится).
Здравствуйте, тетки, здравствуй, лебедки, здравствуй, шатуньи! - а шатунья-то и выищется.
Знает кошка, чье мясо съела. На воре шапка горит.
И я (И он) такой же человек.
Все мы по пояс люди (т. е. наполовину, а там скоты).
Пьем, едим, как люди, чем мы нелюди.
Дух бодр, да плоть немошна.
Человек - не ангел (не бог). Каковы веки, таковы и человеки.
Старое вымерло, а новое не нарождается.
Человек бы человеком, да облика господня в нем не стало.
Человек человека стоит. Человек не для себя родится.
Трижды человек дивен бывает: родится, женится, умирает.
Мал родился, а вырос - пригодился.
Родился мал, вырос глуп, помер стар (пьян) - ничего не знаю (ступай, душа, в рай! Запорожская).
В уйме (чернолесье) не без зверя, в людях не без лиха.
Люди солгали, да и мы правды не сказали.
Люди лгут, а нам веры не имут.
Живут же люди неправдой, так и нам не лопнуть стать.
Все люди ложь, и мы тож. Всяк человек ложь - и я тож.
Не одно пузище смышляет о пище; и тонкий живот без еды не живет.
Брюхо вытрясло, да и совесть вынесло.
Чистота духовная паче телесной.
Телу простор - душе теснота (и наоборот).
Что телу любо, то душе грубо.
Душа на прохладу, а плоть в баню (т. е. просятся).
Душа прохладу любит, а плоть пар.
Не об одном хлебе сыты бываем.
Память в теле, мысль во лбу, а хотение в сердце.
Душа божья, тело государево, а спина барская.
Весь, как есть, с начинкой и с потрохами.
Душка - не сучка; не вышлешь вон, когда бог не возьмет.
Сырое мясо хоть морщится, да тянется (тело человека живуче).
Плоть немощна, а душа грешна. Плоть грешна, да душа хороша.
Лучше жить бедняком, чем разбогатеть со грехом.
Не из таких, чтобы грабить нагих.
У бедного шуба овечья, а та же душа человечья.
Обидеть (Сгубить) легко, да душе каково.
И худой человек проживет свой век.
Хоть он и свинья (и скотина), а все-таки человек.
Сидень сидит, а все растет (а часть его растет).
Человек не грибок, в день не вырастет (или: не растет под дожжок).
Человек не скотина, а и ту недолго испортить.
От живого человека добра не жди, а от мертвого подавно.
От мертвого худа не бывает, а от живого добра.
Тело без души; бездушное тело; бездушный человек.
Приказная, судейская, служивая, солдатская, драгунская, гусарская совесть (душа).
Душа всему мера. Душа меру знает. Душа не принимает; с души прёт, скидывает.
Душа душу знает, а сердце сердцу весть подает.
Он в нем души не слышит. От души (душою) рад.
Мы с ним живем душа в душу.
Этот человек до дна маслян (хорош).
Никто же весть от человек, яже в человеце.
Сердце - вещун, а душа - мера. Сердце - пестун, душа - дядька.
Сердце душу бережет и душу мутит.
Душа всего дороже. Душа - заветное дело.
Покривил ты душой. Не пожалел ты души своей.
Грешное тело и душу съело. Душе с телом мука.
Нет таких трав, чтоб знать чужой нрав.
В сердце не влезешь. В сердце нет окна.
Есть сердце, да закрыто дверцей. Не клетка сердце, не переставишь.
Сердце не лукошко, не прорежешь (не пробьешь) окошка.
Чужая душа - темный лес. Чужая душа - потемки.
В чужую душу не влезешь.
Брата родного знаешь, а ума его не знаешь.
У всякого в дому (В чужом дому) неведомо никому.
Что у брата в руках, вижу; что у него на уме, не вижу.
Всякий дом потолком крыт.
Веру к делу применяй, а дело к вере.
Стыд не дым: глаз не ест. Бесстыжих глаз и дым неймет.
Стыдливый покраснеет, а бесстыжий побледнеет.
Нашего Мины не проймешь и в три дубины.
У него такой желудок, что все переварит.
Хоть наплюй в глаза: ему все божья роса.
И старику не даст выговорить (не даст слова молвить).
На нем хоть дрова коли (хоть поезжай).
Им хоть полы мой да пороги подтирай!
Им хоть лавки мой да дресвы подсыпай!
Он как оса лезет в глаза.
Сорок лет, а сорому нет. Жили, жили, а стыда не нажили.
У него ни на полушку совести нет.
Ни стыда, ни сорому, ни в котору сторону.
Стыд под каблук, а совесть под подошву.
Умри, коли стыда нет!
Убей бог стыд, все пойдет хорошо (все нипочем).
Отыми бог стыд, так будешь сыт.
Первое счастье - коли стыда в глазах нет.
Первый дар на роду, коли нет в глазах стыду.
Глазам-то стыдно, а душа-то рада (а душе отрадно).
Без стыда лица не износишь.
Без позору рожи не износить.
Коли стыдно, так закройся (так зажмурься)!
Не стыдно, коли никому не обидно.
Стыдиться жены, так и детей не видать (не видать детей).
Хоть чертом зови, да хлебом корми!
Хоть стыдно, да сытно. Стыдливому удачи не видать.
Стыдливый из-за стоа голодный встает.
Стыдливый кусочек со стола цел сходит.
Как сыт стал, так и стыд взял.
Стал сыт, так взял стыд (так и узнал стыд).
Когда наелся, тогда и застыдился. Стыдненько, да сытненько.
И стыдливый кусочек (т. е. последний) до поры лежит.
Как нет души, так что хошь пиши!
Семь в тебе душ, да ни в одной пути нет (двуличен).
У него совесть еще в прошлом году в бутылке задохлась.
Про его совесть можно сказать повесть.
У него совесть в рукавичках ходит.
У него совесть - дырявое решето. Заскорузлой совести не проймешь.
У тебя совесть, что розвальни: садись да катись (просторно).
Ни бога не боится, ни людей не стыдится.
Твоя совесть, как лихая болесть (всяк ее бегает).
Душа христианская, да совесть-то цыганская.
У него совесть в голике (в кулаке, под порогом и пр.).
С его совестью и помирать не надо.
С его совестью жить хорошо, да умирать плохо.
Бесстыжа гостя пивом не выгнать. Бесстыжего гостя не пивом выживать.
Кто слова не боится, тому и плеть не страшна.
Свинья не боится креста, а боится песта.
Что душа, была бы пустошь хороша (о неправой тяжбе).
Чего нет за кожей, того не пришьешь к коже.
К кафтану (К коже) совести не пришьешь.
Невинная душа не причастна греху.
Неповинна душа не пристрашна греху.
Не ела душа чесноку - не будет и вонять.
Сухая рубашка к телу не льнет. Не было дегтю, так и не горчит.
Кто и пива не пьет, тот пьян не живет.
Кто это такой - немазаный, сухой? (Человек).
С рожи - снаружи, с души - снутри.
Янга (жбан) костяные клепки (т. е. человек).
Имя свое всяк знает, а в лицо себя никто не помнит.
Человек божий обшит кожей.
За кожей панциря нет. Терпи, голова, в кости скована.
В лесу лес не ровен, в миру - люди.
Человека под стать и масть не подберешь.
Ни рожи, ни кожи, ни виденья.
Во что поцеловать - и на то наплевать.
Во рту калина, а в носу малина.
Нос курнос, а рыло дудкой. Нос крючком, борода клочком.
Упрямому дубина, горбатому (т. е. уроду) могила.
Упрямого исправит дубина, а горбатого могила.
Горбат, так виноват, да бог простит.
Горбун прямика перехитрит. Горбун с запасцем.
Горбатый - вороватый. Чем горбатее, тем вороватее.
Кто конопляст, кто голенаст - а все божий да государев.
У конного солдата ноги лучком. Кривоногого - в свинопасы.
Не будь изроден, а будь пригоден.
Личиком беленек, да душой черненек.
Рожа крива (черна), да душа пряма (бела).
Плоха рожа, да душа гожа. Рожа не гожа, да душа пригожа.
Целуй и курноску, как прянишну доску!
Кто гладенек, тот и миленек.
Молодец, хоть во дворец. Красен человек статью.
Будто кровь с молоком. Не спрашивай здоровья, гляди в лицо.
Красна, как маков цвет. Кругла, бела, как мытая репка.
Девичье тельце - натрушено сенцо. Пух в атласе.
Краше цвету алого, белее снегу белого.
Алый цвет по лицу расстилается, белый пух по груди рассыпается.
Из косточки в косточку, мозжечок переливается (т. е. сквозит).
Грудь лебедина, походка павлина.
Сама собой миленька, личиком беленька.
Очи сокольи, брови собольи. Звездисты очи, рассыпчаты.
Глаза с поволокой, роток с позевотой.
Постоянная дама Варвара, с поволокою глаза; Василиса - кислый квас.
Фетинья - белые белилы; Афимья - алые румяна (то же).
Руса коса до шелкова пояса. Коса - девичья краса.
Русы волосы сто рублей, буйна голова - тысяча, а всему молодцу и цены нет.
Видно, она с серебра умывается (т. е. бела).
Голова с поклоном, язык с приговором, ноги с подходом, руки с подносом.
Молодец к молодцу. Молодцами хоть мост мости.
Из куга по лавке - шелудяк наголо (о гостях).
Басок, да червоват (т. е. щеголь, да хил, плох).
Голова с пивной котел. Голова, что булава.
Семи пяденей во лбу. Промеж глаз калена стрела ляжет.
Хоть на голове-то густо, да в голове пусто.
У худой рожи - худой обычай. Обличье - улика.
Худое дерево растет в сук да в болону, а худой человек в волос (в брюхо) да в бороду.
Каков черт от люльки, таков и в могилку.
Вся рожа наружу. Вывеска нехороша.
Такая рожа, что сама на оплеуху напрашивается.
Рожа, сама на себя не похожа. Глядишь, так с души воротит.
И по роже знать, что Сазоном звать.
Вавила красное рыло. Иван болван. Андрей ротозей. Федул губы надул. Пахом - вся рожа в один ком.
И по рылу знать, что не из простых свиней.
Рыжих и во святых нет. Рыжему во святых не бывать.
Избави нас, боже, от лыса, коса, рыжа и кривоноса!
Черный волос - звонкий голос.
С черным в лес не ходи, с рыжим бани не топи!
С черным в лес не ходи, рыжему пальца в рот не клади, лысому не верь, а с курчавым не вяжись!
Жесткий волос сварлив живет.
У тетушки Василисы дыбом волосы свилися.
За правду бог лица набавляет (т. е. доживая до старости, лысеешь).
Плешивый - человек фальшивый.
На мерине лысина - не порок; на детине плешь - не укор.
Курчавый волос - кудрявые мысли.
Брови, что медведи лежат (густые). Брови застрехой (навесом).
Брови нависли - злоба (дума) на мысли.
Перегораживать рот рукой (таимничать).
Глядит в бок, а говорит в сторону.
Ртом болезнь входит, а беда выходит.
Криворотый себе на уме. Криворот у ворот.
Сидеть (Стоять), поджав руки. Руки в боки, глаза в потолоки.
Кто голенаст, а кто бедерчат. Развилистый долгоног.
У него ножки, как сошки. Ножки, что сошки, брюшко, как волыночка. Ножки тоненьки, душа коротенька (курилка).
Ноги да руки - вот мои муки; а брюхо да живот - сохрани господь (об еде и работе).
Ударить по рукам (дать слово, кончить дело).
Приложить руку (подписать). Отобрать заручную (подпись, согласие).
Где рука, там и голова (т. е. дал слово - и отвечай).
Отбиваться от чего (противиться) и руками и ногами.
По рукам, по ногам связать (стеснить, отнять средства).
Он берет руками, а отдает ногами.
Через руку наливать (выворачивая кисть; дурная примета).
Она у нас глядит из рук (угождает).
Руки работают, а голова кормит.
В добрую голову сто рук (указчик и работник).
Глаза стращают, а руки делают. С руками нигде не пропадешь.
Рукам воли не давай! Языком болтай, а рукам воли не давай!
Не все сходит с рук. Что, до поры, с рук не сходило.
Которая рука крест кладет, та и нож точит.
Ноги обманут (т. е. не уйдешь), а руки до беды доведут (если им волю дать).
Рука от руки погибает, а нога ногу подымает.
Нога ноге друг, а рука руке ворог.
Ноги носят, а руки кормят. Ноги с побежкой, руки с подхватой.
И рука спит, и нога спит (о крепком сне).
Резвы ноги (колени) подломились, подсеклись, подкосились.
Скоморошьи ноги. Стрекозьи, паучиные ножки.
В ногах правды нет (от правежа? или о бегстве?).
На воде ноги жидки (не держат).
Не ноги кормят брюхо, а брюхо ноги.
Топтать кого ногами; затоптать в грязь.
Из милости башмачком до травки-муравки дотрогивается.
Конь бежит, земля дрожит (в шутку о неуклюжем топтыге).
Редьку садит (приседать на ходу).
Ножки, как лутошки (соломенны ножки).
Ножки скобками (или: оником) и ножки хером.
Борода - образ и подобие божие (раскольн.).
Борода в честь, а усы и у кошки есть. Ус в честь, а борода и у козла есть.
Бородой в люди не выйдешь. Борода - трава, скосить можно.
Без рубля бороды не отрастишь (со времен Петра I).
Борода делу не помеха.
Борода дороже головы (раскольн.).
Режь наши головы, не тронь наши бороды (раскольн.).
Железо глупо, а тело забористо (о бритье).
Борода лишняя тягота (Петр I).
Волос глуп, везде растет.
У нашей Федосьи из глаз растут волосьи.
Мудрость в голове, а не в бороде.
Борода - с посконное повесмо. Ус молодит, борода старит.
Мужичок с ноготок, а борода с локоток.
Борода с ворота, а ума и с прикалиток нету.
Сам с пядь, а борода с локоть. Сам с нос, борода с воз.
Старичок с кувшин, борода с аршин.
Борода выросла, а ума не вынесла. Бородастее белевского раскольника.
По бороде Авраам, а по делам Хам.
Седина в бороду, а бес в ребро.
Борода нижегородка, а ум макарьевский.
Под носом взошло, а в голове и не засеяно.
Волос долог (у бабы), а ум короток.
Ни голосу, ни волосу не верь! Шерстью все прикроешь.
Подавайся по рукам (когда дерут), легче будет волосам.
Волосы становятся дыбом. Ощетинился волос.
Ухватиться за волосы; рвать волосы (выйти из себя).
Волос в волос, голос в голос. Волос в волос, лицо в лицо.
Глядит, как сова, выпучив глаза.
Один глаз на полицу, другой в солоницу (о косом).
Один глаз на печь, другой в Галич.
Один глаз на нас, другой на Арзамас (стар. о мордве).
Один в Кесово, другой в Разлисово (два села Кашинскиого уезда, Тверская губерния)
Один глаз на мельницу, другой на кузницу.
И косое око видит далеко. Смотрит в кучку, а глядит врознь.
Косые счастливы. Кривые моты. Немые говорливы. Слепые мудрены. Хромые баски (т. е. щеголи). Косолапые драчливы.
Кос, как Соловей-разбойник (который одним глазом на Киев, другим на Чернигов глядел).
Плес крутой, глаз кривой - далече берут.
Слепому все копеечки. Слепой курице все пшеница.
Слеп, как крот, как медяница (змея, о коей говорили, что она слепа).
Дальше носу не видит. Слепая курица.
Надень очки! Возьми глаза в руки (в зубы)!
Косой - не кривой. Косой - не слепой. Кривой - не слепой.
Кривой не беда, а горе криводушный.
С косым не толкуй о кривом! С кривым о косом не беседуй!
У кривого один глаз, а видит больше (дальше) нас.
Слепой и в горшке дороги не найдет.
Не верь ушам, верь очам! Не верь речам, верь своим глазам!
Паче слуха видение. Свой глаз алмаз (или: смотрок).
Глаз не видит, и ухо не слышит. Не видишь, так и не бредишь.
Глаза, что плошки, а не видят ни крошки.
Глаза сусального золота (тупоумные). Оловянные глаза.
Зрячий не видит, а невишной (слепой) налапает (нащупает).
Подслеповатый с придурью, пучеглазый с дурью.
Аль глаза в очешник схоронил? Аль глаза отсидел?
Гляди в оба! Слушай в оба, зри в три!
Вынь глаза-то с ножней (из ножен).
Говорит, слеп, а в избе печь нащупал. Еще то не слеп, коли в избе печь нащупал.
Овин прогорел, а слепой проглядел.
Хороший, дурной глаз. Черный глаз, карий глаз - минуй нас!
Глаз черный, взгляд бойкий, обычай волчий.
Как ворон зырит (зорко глядит). Соколом глядит.
Ты зенок мой, зеница ока, ненаглядный.
Как глаз береги. Дороже глаза. Око мое ненаглядное.
Правда глаза колет. Правда, как оса, лезет в глаза.
Ни глаза во лбу, ни зуба во рту.
На глаз (т. е. на глазомер). Пройти на глаз (или: на прогляд, по уровню).
Заглазное дело - не слышно. За глазами дело.
За глазами, что за горами. Позаочью - что ночью.
Сытых глаз на свете нет. Брюхо сыто, да глаза голодны.
Видом не видать, слыхом не слыхать.
Глазами гляди (Языком болтай), а рукам воли не давай!
Не глаза видят, а человек; не ухо слышит, а душа.
Уши - как папуши, а глаза - как бураки.
На то два уха, чтоб больше слухать.
Глухой - половина спасенья (не слышит беззаконий).
Уши - благодать божия, язык - проклятие.
Глухому много чуется, а слепому много видится.
Про глухого семью (семь раз) обедни не служат.
Заросли, что ль, у тебя уши? Аль ты бородой оброс, не слышишь?
Расковырять, что ль, тебе уши-то. Давно, видно,оплеух не едал, так уши залегли?
Затоковал, что глухарь (т. е. свое толкует, не слышит).
Глухому с немым нечего толковать.
Глух, как тетерев (как мошник). Глухая тетеря.
Он ухом задернул (т. е. не хочет слушать). Он на это ухо глух.
У него на эту речь ухо заложило. Он заложил уши.
Глухой недослышит, так догадается.
Носом (Рылом) смерять (т. е. упасть). Носом наткнулся.
Это пахнет бедой (или: тем и тем).
А знаешь ли, чем это пахнет (т. е. чего ожидать).
Понюхай, чем пахнет (прочхайся да оклемайся)!
Не разевай рта: ворона влетит (и карета четверней въедет).
Суконный язык; язык с подбоем (о картавом или косноязычном).
И заика ложку мимо ушей не проносит.
У него язык длинен (долог). Язык свой враг злой.
Язык мой - враг мой (наперед ума лепечет).
Ни на меру, ни на вес, а при всяком есть (язык, речь).
Чего завсе хочется? (дышать). Чего всегда хочется? (ничего не делать).
Чего над собою не видишь? (росту).
Что в воде не тонет, на огне не горит? (имя).
Без чего человеку жить нельзя? (без имени).
На поле Арском, на рубеже татарском, два орла орлуют, одним языком балуют (крестины).
Во поле Епифанском, под деревом царским, три орла орлуют, одним яйцом даруют (крестины).
Чем тебя мать родила? (Ответ: мальчиком либо девочкой).
Стоит град ни на воде, ни на земле, в том граде воевода нем (ребенок в зыбке).
Лубен город, отрепьин город, а в том городе воевода нем (ребенок в зыбке).
Утром на четырех ногах, в полдень на двух, под вечер на трех (человек).
Три года - яйцо, тридцать лет - медведь, шестьдесят лет - курица (младенец, середовой и старик).
Стоит дерево, на дереве птица цветы хватает, в корыто бросает, корыта не наполняет и цветов не умаляет (то же).
Летит орел через немецки города, берет ягоды зрелы и не зрелы (смерть).
Печь день и ночь печет, а невидимка дошлую ковригу выхватывает (то же).
Летела птица орел, садилась на престол, говорила со Христом: "Гой еси истинный Христос! Дал ты мне волю над всеми: над царями, над царевичами, над королями, над королевичами; не дал ты мне воли ни в лесе, ни в поле, ни на синем море" (смерть).
Встал я не ладно, умылся не ладно, лошадь запряг, поехал не так, заехал в ухаб, не выехать никак (покойник).
Умылся не так, приоделся не так, и сел не так, и поехал не так; засел я в ухаб, не выехать никак (то же).
Сядешь не так, поедешь не так - заедешь в ухаб, не вылезешь никак (похороны).
Едет мужик не путем, ничего не видит кругом, заехал в ухаб, не вылезет никак (покойник).
Ни пышет, ни дышит, в сухом дереве лежит (мертвец).
Поревунчики (Поревунюшки) ревут, потекунчики текут, сухо (красно) дерево несут: ни пышет, ни дышит, ни ворохнется (похороны).
Деревянный пирог, начинка мясная (гроб с телом).
Кто делает, тот не хочет; кому делают, тот не знает (гроб).
Всякому надо, а никто сам на себя не работает (гроб).
Сработан кафтан не на себя, куплен не про себя, а кем изношен, тем не видан (гроб).
Село заселено: петухи не поют и люди не встают (кладбище).
На тате шапка горит - а тать и хвать за нее.
Кто поросенка украл, у того в ушах верещит.
У кого в пальцах вязнет, у того руки не чисты.
У кого на сердце ненастно, у того и в ясный день дождь.
Тенетник и на ус садится.
Рыльце в пуху (Крылов).
За кем нет погони, тот и не бежит.
Трясется, что Каин, что осиновый лист.
Охти мне! Все товарищи в тюрьме; что-то будет и мне!
Кошачьи глаза дыму не боятся.
На стан, на облик нет образца.
Не ростом взял, так дородством.
Не велик, да широк, кафтан короток.
Наша попадья, что широкая ладья.
Сам копной, брюхо горой. Копна копной - так и переваливается.
Толст, как бочка. Майорское брюхо (пузо).
Его черт ядрами кормит. Копной набит, в кожу зашит.
Поперек себя толще. Пяти четвертей в отрубе.
И бородавка телу прибавка. Бородавка - и то телу прибавка.
Как похудел, чуть не лопнет.
Ровна (Пряма), как талька, как веретенце, как сосенка.
Выросла, как тополька. Вытянулся в струнку (в хворостинку, в лутоху). Жердяй, в плечах лба поуже.
Худ - как треска, как жердь, как спичка; в спичку высох, в щепку, в нитку.
В нитку вытянулся. Кости да кожа.
Глиста глистой.
Хорош, пригож, на лиху болесть похож.
В чем душа держится. Краше в гроб кладут.
Как яичко сквозит. На солнышке просвечивает.
Сморщился, как гриб. Сморчок сморчком.
Костлява, как тарань. Кости, что крючья, хоть хомуты вешай.
Кости глядят, а мяса не видать. Одни кости да кожа.
Хоть костлива, да счастлива. И не красива, да счастлива.
Кость да жила, а все сила. Пожилина туга, и лук крепок.
Как чубук в чехле болтается.
Бледен, как смерть. Побледнел, ровно скатерть.
Рожа красная, хоть онучи суши. Рожа - клюковка, глаза - луковки.
Коломенская верста (от старых, семисотых верст).
Экой большой, с неделю вырос!
Словно аршин проглотил. Так торцом и ходит.
Много ль тебя в земле, а на земле не много.
Коротыш тянется - не дотянется; долгай гнется - пояснице тяжко.
Беда пыжику: на него и с кровли каплет; беда и остолопу: рук-ног девать некуда.
Рылом не вышел (т. е. некрасив).
Гороховое чучело. Воронье пугало. Поставить да воробьев пугать.
Торчит меж людей, как пугало в горохе.
Попал в люди, как пест в ложки.
Как торчилом меж людей и торчит.
С твоей рожей только детей пугать.
Хорош, перед чертом, как куколка.
Такая красава, что в окно глянет - конь прянет; на двор выйдет - три дня собаки лают.
Знать, его подменили, урода подкинули.
Ряб, будто черти у него на роже в свайку играли. Будто черти на нем горох молотили.
На харе хоть топоры точи. Рожа теркою, нос бороздилом.
Рожа - хоть репу сей, хоть морковь сажай (щедровитая).
Рожа вспахана, только посеять да заборонить.
Рожа моя рожа, на что ты похожа (на черта похожа)!
Такая рожа, что только сама на себя и похожа (и дружки не подберешь).
На рябом хлеб сеют, а на гладком навоз кладут (о пашне).
Щедровит, да не болит (т. е. здоров).
Гладкие-то есть, а рытые-то в честь (и наоборот).
Много красы: одни скулы да усы.
Хороша рожа - коли есть на ней кожа (а без кожи непригожа).
Экой красавец: под носом румянец, во всю щеку лишай.
Шитая рожа, вязеный нос.
На лихом кожа, а на хорошем лопни рожа (т. е. тот тощ, а этот плотен).
С твоей бы рожей - сидел бы под рогожей.
С посконной рожей в красные ряды не суйся!
С рожей из-под рогожи, да бархат гладит.
С твоей ли рожей в собор к обедне? Шел бы в приходскую.
Не свиным рылом лимоны нюхать.
Не к роже платочек, утрись рукавичкой!
Кабы не дыра во рту - жил бы жил, ни о чем бы не тужил.
Один рот - и тот дерет. Одна была у волка песенка, и ту переняли (о позевоте).
У него петух в горле засел (охрип).
Что брылы распустил? Подбери губы-те, городничий едет.
Брылы (губы) - хоть студень вари (велики, толсты).
Как козодой, коровье вымя обымет.
Рыло порото по самое ухо. Ласточкин роток.
Рот до ушей, хоть лягушку пришей.
Губы толсты - в трубачи ступай. Толстогубый курносому сродни.
Зубы - копылья, губы - кобыльи.
Нос крючком, брови шатром, рот жемочком.
Этот нос - через Волгу мост. Этот нос сто лет рос.
Нос крючком, борода клочком. Нос, что и багра не надо.
То-то носина, словно соборное гасило.
Тот человек и дорог, у кого нос долог.
Эко чутье: этот нос собакой натерт.
Долгоносый себе на уме. Долгонос не прост. Сидор да Борис за носы подрались.
Носом к носу встретились.
Чихнул - головой вихнул (вильнул).
Чох на правду. Спица в нос, не велика - с перст (на чиханье).
Лоб широк, да мозгу мало. У него труха в голове.
Велик телом, да мал делом. Хорош, на погляденье.
Толста, толста, проста, проста. В родню толст, да не в родню прост.
Его натощак (не пообедав) не обойдешь (т. е. толст).
Его в три охвата не обнимешь.
Рожей хорош, да не лизать ее стать.
С лица не воду пить. Хорошего не лизать, дурного не тесать.
На красивого глядеть хорошо, с умным жить легко.
Красота приглядится, а ум вперед пригодится.
Дал бы бог дородство, а красоту сама добуду (румяна).
С погляденья сыт не будешь.
Жить за чужой головой (под ответом, защитой, порукой).
Головушка, голова: буйная, удалая, разудалая, молодецкая, забубенная, беззаботная и пр.
Когда б не зубы, так бы и душа вон.
Желудок не овчина: его не выворотишь.
Печенки отбить, отлежать. Не сердись: печенку испортишь.
Не хватило легких, так заговорил печенкой.
По становой (т. е. жиле) не бей!
Плеча могучие, широкие, молодецкие, богатырские.
У него руки долги (т. е. власти много). Руки не наставишь.
У него руки (пальцы) длинны (т. е. вор). Он нечист на руку.
Быть у кого под рукою (в подчинении, подданстве).
Своя рука владыка (т. е. своя доля). От рук отбиться.
Он у него правая рука (т. е. нужный, главный человек).
Быть в руке; быть за рукой. Моя рука (очередь).
Легкая, тяжелая рука. Свинцовая рука, железная лапа.
У меня легка рука, была бы шея толста (крепка).
У него в кулаке пуд. У него пудовый кулак.
У широкой лапы и плечо широко. Лапища по плечищу.
Бьет, как молотом кует. Кулак, что безмен.
Руки не поднимаются на него, - на это дело.
И как у тебя на него рука поднялась?
Руки не дошли, не доходят до дела (недосуг).
Наложить на себя руку (быть самоубийцей).
Рука руку моет (очищает). Дружлива рука с рукавичкой.
Рука об руку; рука в руку (дружно, заодно).
Прийтись по руке. Не к рукам пришлось. Не у рук дело (товар).
У него всякое дело из рук валится (не валится).
Он работает только по конец пальцев; только б с рук долой.
Нам только с рук долой, а с ног - хоть собаки тащи.
Эта вещь (товар) нам рука, или не рука (годна, негодна).
Крупной, мелкой руки; первой, второй руки (разбора).
Далеко ли? - Рукой подать. Рукой достать. Руку протянуть.
Рука ноге работница (или: батрак: обувь делает и обувает).
Руки, как крюки. Руки, что грабли (словно бороны).
Адамова вилка (или: ложка, т. е. пальцы, горсть).
Руки граблями, ноги вилами. Руки сковородником, ноги ухватом.
Наложить на кого руку. Загрести кого (что) под свою лапу.
Бить кого чужою рукою. Чужими руками жар загребать.
У него хороша (нехороша) рука (т. е. письмо).
Одного не знаю, другого не вижу, третьего не помню (смерть, возраст и рождение).
Ни рыба, ни баран; сахар не бывал, на блюде не лежал, всяк меня едал (кушал груди).
Ни гусь, ни баран, ножом не рушан, на блюде не лежал, всяк его едал (груди).
Пришел гость из гостей, съел барана без костей; гость сыт и баран цел (то же).
Пришли гости без вестей, убили барана без костей; гости сыты, баран цел (кормилица с ребенком).
Ни печено, ни варено, на блюде не бывало, ножом не рушано, а всяким кушано (груди).
Сахарный кусочек, на блюде не лежал, всяк его едал (груди).
Белый лебедь, никем не рушан, всяк его кушал (грудь).
Два комка, третья лакомка (груди и младенец).
Разница между школьником и огнем? (Огонь высекут, да и разложат; а школьника сперва разложат, а там высекут).
Разница между каретой и деревней? (Карету заложат да поедут, а деревню - поедут да и заложат).
Что слаще и что горче? (слово).
Царь видит редко, бог никогда, а мы завсегда (своего брата).
Пришел милый, да и повалил силой (сон).
Сорок недель в тюрьме сидел, два года на виселице висел (человек).
Сорок недель сидел я в темнице, шесть недель в больнице, двадцать недель меня вязали да год на виселице держали (человек).
Сидит живая живуличка на живом стульчике, теребит живое мясцо (младенец).
За стеной, стеной барабанщик (или: каравашек) костяной (младенец в утробе).
Стоит дуб, на дубу клуб, на клубе семь дыр (человек).
Шелков клуб, семь дыр вокруг (то же).
Стоят вилы, на вилах-то зевало, на зевале-то мочало, на мочале кочка, а в кочке-то роются дочки (т. е. свиньи, по-вятски: человек).
Стоят вилы, на вилах короб, на коробе махалы (грабли), на махалах хапало (кивало, на кивале зевало), на хапале нюхало, на нюхале мигало, на мигале роща, а в роще-то свиньи роются (человек).
Стоят вилы, на вилах грабли, на граблях ревун, на ревуне сапун, на сапуне глядун, на глядуне роща, а в роще свиньи роются (человек).
Стоят вилы, на вилах-то бочка, на бочке-то кочка, у кочки махало, на кочке зевало, повыше мигала, а там лядина, в лядине скотина (человек).
Стоит расоха, на расохе бебень, на бебене махало, на махале зевало, на зевале чихало, на чихале мигало, на мигале остров (лес), в острову звери (человек).
У двух матерей по пяти сыновей (пальцы). У двух матерей по пяти сыновей, все в одно имя (то же).
Пять братьев родных, пять двоюродных, у них по пяти внучатных (пальцы).
Между двух светил я в середине один (нос).
В чистом поле две трубы трубили, два соболя играли (лицо, рот, нос, глаза).
Кругло, горбато, около мохнато; придет беда - потечет вода (глаз).
Кругленьким, маленьким до неба докинешь (глаз).
На полке в кошличке лежит два яичка (глаза).
Два клубка через грядку висят (глаза).
Два двачка, два очка, два корытечка (глаза).
Под мостом, мостищем, под соболем, соболищем два соболька разыгрались (глаза).
Под дугам, дугам, висит яблоко с кругам (глаз).
Круг города станет, круг головы недостанет (свои глаза).
Вожжи долги: вокруг поля достают, только вкруг кола не достают (глаза).
Вожжи вкруг света обовьются, вкруг головы не обовьются (глаза).
Вожжи мои, вожжи! Все поле извожжали, вокруг головушки не стали (глаза).
Долги, долги вожжечки: до неба станут, а вкруг головы не станут (глаза).
Вокруг земли обведу, а вокруг головы не обвести (глаза).
Два яичка в моху, да морковка наверху (глаза и нос).
Лежит доска середи мостка, не гниет и не сохнет (язык).
Лежит доска в болоте; ни сохнет, ни мокнет, ни ветреет, ни куржавеет (язык).
Под небом дощечка - не сохнет, не мокнет и не куржавеет (язык).
В море доска - не гниет, не сохнет (язык).
Мокренький теленочек под лавкой лежит (язык).
В темном подполье мокрый теленок лежит (язык).
За белыми березами тарара живет (язык).
Сечка сечет, деревяшка везет, сам Мартын поворачивает (зубы, ложка и язык).
Деревяшка везет, костяшка сечет, мокрый Мартын подкладывает (зубы, ложка и язык).
Рот до ушей - хоть завязки пришей!
Полно корыто гусей-лебедей намыто (зубы).
Полно подполье гусей-лебедей (то же).
Полон половень белых голубей (то же).
Полон кутник белых курок (то же).
Полон хлевец белых овец (то же).
Бисер мой, бисер, борочком снизан, алым бархатом опушен, под заветом заложен (то же).
Плосконька дощечка, по краям обшивочка, а в середке дырочка (ухо).
Вокруг носу вьется, а в руки не дается (запах).
Хоть дворянский нос, да песьего не стоит (по чутью).
Шесть ног, две головы и один хвост (вершник).
Две головы, один хвост, две руки и шесть ног(то же).
В лес еду - клетки кладу, из лесу еду - перекладываю (лапотный след).
Кабы встал, кабы встал, так бы до неба достал; кабы руки да ноги, так бы вора связал; кабы рот да глаза, так бы много рассказал (дорога).
Еду, еду, следу нету; режу, режу, крови нету; рублю, рублю, щепок нету (плавание на лодке греблею).
Ниже бога, выше царя (смерть).
Ходит Хам по горам, берет ягоды с грибам (смерть).
На горе горынской стоит дуб сарацинской: никто его не обойдет, не объедет, ни царь, ни царица, ни красна девица (смерть).
Стоит в поле столб: этого столба ни перейти, ни переехать, хлебом не отманить, деньгами не откупить (смерть).
Стоит столб: на столбу цвет, под цветами котел, над цветами орел: цветы срывает, в котел бросает, цветов не убывает, в котле не прибывает (век, смерть и род человеческий).

Энциклопедия афоризмов

Человек - это смертный Бог.
•Гермес Трисмегист
Человек - всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он - тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей Вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит Вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо он сознает, что расстается с жизнью и что слабее Вселенной, а она ничего не сознает.
•Блез Паскаль
Человек - политическое животное.
•Аристотель
Человек - общественное животное, которое не выносит своих сородичей.
•Эжен Делакруа
Человек - существо без перьев, двуногое, с плоскими ногтями.
•Платон
Человек - единственная птица, которую можно ощипать многократно.
•Джимми Дюрант
Человек - единственное животное, знающее, что его ожидает смерть, и единственное, которое сомневается в ее окончательности.
•Уильям Эрнест Хокинг
Человек - единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели.
•Артур Шопенгауэр
Человек есть животное, производящее орудия.
•Бенджамин Франклин
Пресловутое недостающее звено между обезьяной и цивилизованным человеком - это как раз мы.
•Конрад Лоренц
Когда животное бьют, глаза его приобретают человеческое выражение. Сколько же должен был выстрадать человек, прежде чем стал человеком.
•Карел Чапек
Человек не ангел и не животное, и несчастье его в том, что чем больше он стремится уподобиться ангелу, тем больше превращается в животное.
•Блез Паскаль
Человек - мера всех вещей.
•Протагор
Мерой человека является метр.
•Станислав Ежи Лец
Из такого кривого полена, как человек, ничего прямого не выстругаешь.
•Иммануил Кант
Бог сотворил нас по своему образу и подобию. Но откуда уверенность, что он работал в реалистической манере?
•Станислав Ежи Лец
Если бы человек создал человека, ему было бы стыдно за свою работу.
•Марк Твен
Человек сотворил Бога лучше, чем Бог человека.
•Ян Чарный
Каждый человек - исключение.
•Кароль Ижиковский
Для меня один человек - что целый народ.
•Демокрит
Человек и вообще всякое разумное существо существует как цель сама по себе.
•Иммануил Кант
Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью. В человеке ценно то, что он мост, а не цель.
•Фридрих Ницше
Сверхчеловек - идеал преждевременный, поскольку предполагает существование человека.
•Карл Краус
Человеческое, слишком человеческое - большей частью нечто животное.
•Акутагава Рюноскэ
Человеческое, слишком нечеловеческое.
•Станислав Ежи Лец
А может быть, наши представления о человеке слишком антропоморфны?
•Станислав Ежи Лец
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже уходят корни его в землю, вниз, в мрак и глубину - ко злу.
•Фридрих Ницше
Человеческое тело - один из самых распространенных костюмов на карнавале нелюди.
•Станислав Ежи Лец
Человек все может! Вот это и настораживает.
•Михаил Генин
Человек снесет все, кроме яйца.
•«Пшекруй»
На человека нельзя смотреть как на вещь, он столько
не стоит.
•Патрик О'Рурк
Сколько людей приходится на одного человека?
•Ежи Билевич
Однажды я видел живой символ триумфа человека. Он уже стоял над пропастью и писал в нее.
•Станислав Ежи Лец

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: ЧЕЛОВЕК

будет выглядеть так: Что такое ЧЕЛОВЕК