ТУЛМИН

Новый философский словарь

(Toulmin)
Стивен Эделстон (р. 1922) - американский философ постпозитивистского направления. Ранние работы ("Философия науки", 1953 и др.) содержат критику неопозитивистской концепции науки. Впоследствии ("Великая Вена", 1973, в соавторстве с А. Яником; "Способы использования аргументации", 1958; "Происхождение науки", тт. 1-3, 1961-1965; "Предвидение и понимание", 1961; "Знание и действие", 1976 и др.) формулирует собственную исследовательскую программу в эпистемологии, основная идея которой - идея исторического формирования и эволюции стандартов рациональности и "коллективного понимания" в науке. Подход Т. конкретизируется в дискуссиях с другими представителями постпозитивизма (Поппер, Кун, Лакатос, Фейерабенд и др.) и оформляется в оригинальную эволюционистскую концепцию науки. В рамках этой концепции Т. был введен ряд эвристичных понятий и представлений: "рациональная инициатива", "концептуальный отбор", "матрица понимания", "интеллектуальная экология" и др., которые задают действительность эволюционнных процессов в науке. Критически оценивая биологизаторскую трактовку "интеллектуальной эволюции", данную Махом, Т. рассматривает популяционную теорию изменчивости и естественного отбора Дарвина лишь как иллюстрацию более общей модели исторического объяснения. Прямые аналогии, по Т., здесь невозможны. В целом эта модель включает четыре основных тезиса: 1) Компромисс между "реалистической" и "номиналистической" установками в вопросе идентификации исторических образований. Соответственно этому, эволюционное объяснение концептуального развития должно объяснить два аспекта: с одной стороны, генеалогическую последовательность и непрерывность, благодаря которым идентифицируются отдельные дисциплины, а с другой - глубокие длительные изменения, приводящие к их трансформации и смене. 2) И преемственность, и изменения объясняются в терминах единого двустороннего процесса, в данном случае процесса концептуальных инноваций и отбора. Непрерывное возникновение интеллектуальных нововведений уравновешивается непрерывным процессом критического отбора концептуальных вариантов. Критический процесс в науке выступает, таким образом, в функции управления отбором. 3) Этот двусторонний процесс может производить заметные концептуальные изменения только при наличии дополнительных условий ("интеллектуальной среды"). Должны существовать подходящие "форумы конкуренции" и "экологические ниши", в которых интеллектуальные нововведения могут выжить в течение достаточно длительного времени, чтобы обнаружить свои достоинства и недостатки. 4) Экологические требования среды определяют локальные требования к эволюционному "успеху". Соответственно объяснение "успеха" тех или иных интеллектуальных инициатив предполагает рассмотрение "экологии" частной культурно-исторической ситуации. В любой проблемной ситуации дисциплинарный отбор "признает" те из конкурирующих инноваций, которые лучше всего адаптируются к "требованиям" местной "интеллектуальной среды". Эти "требования" охватывают как те проблемы, которые каждый концептуальный вариант призван решить, так и другие упрочившиеся понятия, с которыми он должен сосуществовать. Взаимосвязь понятий "экологическое требование" и "ниша", "адаптивность" и "успех" составляют предмет "интеллектуальной экологии". По Т., действительность науки в эволюционном подходе разительно отличается от неопозитивистского представления науки в виде логической системы. Наука рассматривается Т. скорее как совокупность "исторических популяций" логически независимых понятий и теорий, каждая из которых имеет свою собственную, отличную от других историю, структуру и смысл. Как писал сам Т., "интеллектуальное содержание любой рациональной деятельности не образует ни единственной логической системы, ни временной последовательности таких систем. Скорее оно представляет собой интеллектуальную инициативу, рациональность которой заключается в процедурах, управляющих его историческим развитием и эволюцией". Т.обр., научные дисциплины выступают у Т. как исторически развивающиеся рациональные инициативы, в которых понятия находят свое коллективное применение. Рациональная инициатива - это та "жизненная форма", в которой протекает, с одной стороны, процесс трансляции или передачи норм и интеллектуальных средств, а с другой, вышеописанный эволюционный процесс концептуальных изменений и отбора. Наука, по Т., принципиально двойственна: это совокупность интеллектуальных дисциплин и профессиональный институт. Механизм эволюции рациональных инициатив состоит в их взаимодействии с внутринаучными (интеллектуальными) и вне-научными (социальными, политическими) факторами. Дисциплинарный и профессиональный, внутренний и внешний аспекты науки соотносятся друг с другом по принципу дополнительности - это разные проекции одного и того же эволюционного процесса. Дисциплинарный аспект интеллектуальной истории является рациональным, оправдательным и перспективным, а профессиональный - причинным, объяснительным и ретроспективным. Полное объяснение концептуального развития в любой рациональной инициативе на каждой своей стадии должно освещать и формирование (в каузальных терминах и ретроспективной модальности), и оправдание (в терминах рациональных оснований и перспективной модальности) проектов этой инициативы. Эволюционный подход Т. изменяет и видение самого научного мышления и представление о рациональности. В оппозиции неопозитивистским представлениям о научном мышлении как строгом следовании логическим нормам, Т. выдвигает на передний план другой тип организации научного мышления, основанный на понимании. Понимание в науке, по Т., задается, с одной стороны, соответствием "матрицам" (стандартам) понимания, принятым в научном сообществе в данный исторический период, с другой стороны, проблемными ситуациями и прецедентами, выступающими основой "улучшения понимания". Анализируя концептуальные точки зрения, эпистемолог должен обращаться к той ситуации понимания (или проблемной ситуации), с которой сталкивается ученый и относительно которой он решает, какие интеллектуальные средства необходимо ввести и актуализировать в этой ситуации. Т.обр., концептуальное содержание научной дисциплины определяется не только набором теоретических утверждений, подлежащих формализации, но и практическими процедурами применения интеллектуальных средств и теми функциями, которые эти средства выполнили в тех или иных проблемных ситуациях. Сами стандарты понимания изменяются в ходе "концептуального отбора" нововведений. Поэтому научная рациональность не может определяться всеобщими логическими нормами, а скорее должна рассматриваться по аналогии с прецедентным правом в юриспруденции. "Рациональность - это атрибут не логической или концептуальной системы как таковой, а атрибут человеческих действий и инициатив, в которых временно пересекаются отдельные наборы понятий...". Установление рациональности тех или иных инициатив представляет своего рода "судебную процедуру", а не формально-логический анализ. Помимо эпистемологической проблематики, Т. обращался к вопросам этики и философии религии. В этих работах он стремился выявить зависимость авторитета и обоснованности моральных и религиозных суждений от принятых процедур объяснения и схем понимания, реализуемых в языковых практиках.
А.Ю. Бабайцев

Современная западная философия

ТУЛМИН, (Toulmin) Стивен Эделстон (р. 1922) - англ. философ. Его семья в годы перед и после первой мировой войны была связана с политикой английской Либеральной партии и с деятельностью нобелевского лауреата Нормана Энджелла, широко известная книга которого «Великая иллюзия» дала один из толчков к созданию Лиги наций, как предшественницы ООН в период между двумя мировыми войнами.
Первоначально Т. изучал физику в Кембриджском ун-те и в 1942-45 работал в организации, занимавшейся радарными исследованиями. Вернувшись в Кембридж, изучал философию в период последних Двух лет академической карьеры <<Витгенштейна>>. В 1948 получил Докторскую степень за диссертацию «Разум в этике» (Reason in Ethics), опубликованную в 1949. Приглашенный в качестве лектора по философии науки в Оксфордский ун-т, он до 1960 работал главным образом в этой области философии. Элемент скептического прагматизма, присутствующий в работах позднего Витгенштейна, подвел его в эти годы к тому, чтобы бросить вызов доверию к формальной логике, весьма распространенному среди философов науки от Вены до Лондона, а также среди их американских коллег. В своей кн. «Использования аргументации» (The Uses of Argument, 1958) он обобщил этот вызов, подчеркнув «фоновую», «полевую» зависимость рассуждения, а также необходимость интерпретации любых аргументов - в науке, юриспруденции и политике, медицине и этике - в контексте их отношения к практической деятельности, к витгенштейновским <<жизненным формам>>.
С начала 60-х и до середины 70-х годов в работах Т. исследовались различные черты практических контекстов рассуждений. Он также связал эту проблематику с концепцией исторической эволюции понятий и практик, которую разработал <<Коллингвуд>>. В 1959-60 Т. впервые выезжал с лекциями в США, после 1965 такие визиты стали регулярными. В эти годы вместе со своим студентом А. Яником он написал кн. «Витгенштейновская Вена», а также приступил к своему наиболее претенциозному труду «Человеческое понимание», который вышел в 1972. Это был пункт, где его исследования пересеклись с подходом Р. Козелека и нем. школы истории понятий.
С 1973 Т. работал в Чикагском ун-те. В этот период в центре его интересов оказались практические типы рассуждений. В свете практики клинической медицины и подобных ей областей он интерпретировал аристотелевское понятие «фронезиса» (Никомахова этика. Кн. VI). Затем около 15 лет Т. разрабатывал проблематику клинической медицинской этики, опираясь на наблюдения в Медицинской школе Чикагского ун-та.
В это же время участие в работе Комитета по социальной мысли Чикагского ун-та вызвало у него интерес к проблемам исторического развития гуманитарной мысли, в частности в том виде как это развитие происходило в XVI в. - от Эразма и Лютера до Монтеня и Шекспира. Явное противоречие между интересом к конкретному и частному у гуманистов XVI в. и направленностью мысли на абстрактное и универсальное у представителей точных наук, начиная с Галилея и Декарта, послужило для Т. толчком к переосмыслению нововременной современности {modernity) в его кн. «Космополис» (Cosmopolis, 1989). В ней генезис и подъем точных наук в это время истолковывается как один из ответов на широкий политический, социальный и духовный кризис, охвативший Европу в начале Нового времени. Характер этого кризиса представлен, напр., в теологических оправданиях грубости и жестокости Тридцатилетней войны. Однако политическое урегулирование в Европе после 1648 было основано на статических идеалах как природного, так и социального Порядка. Сомнение в этих идеалах высказывается лишь в наше время в связи с появлением теорий «хаоса» и «сложности» в естественных науках, а также в чем-то сходной критикой идеи суверенитета национального государства как существенного элемента политического порядка.
Со времени формальной отставки в 1992 Т. проводил определенную часть года в ун-те Южной Калифорнии, занимаясь «мультиэтническими и транснациональными исследованиями», выезжал с лекционными курсами в Европу, в частности в Швецию, Австрию и Нидерланды. Его интересы сосредоточились на новых категориях политики и науки, которые появились, с одной стороны, в эпоху нелинейной математики, теорий хаоса и сложности, с другой стороны, в практике возникновения политических институтов, отличающихся прямым взаимодействием между локальными и глобальными организациями, часто неправительственными или международными, при уменьшении значения традиционных национальных правительственных структур.
В спектре различных форм - от теории до практики - эффективные «местоположения» действий, по мнению Т., находятся ныне скорее в рассредоточенных «функциональных сетях», чем в централизованных «источниках» силы и власти. Поэтому мы должны искать образцы для нашего концептуального оснащения не столько в аксиоматизированных теориях физики, как это было после 1650-х годов, сколько в экологических категориях и эволюционных моделях биологических наук. Ничто не является полностью стабильным, однако ничто не является также и неким тотальным потоком. В клинической медицине, в технологической сфере, в практической политике наши привычные и как бы врожденные идеи «логической структуры» и «национального суверенитета» поэтому оказываются для целей практических решений и аргументации скорее вводящими в заблуждение, чем заслуживающими полного доверия.
С. Т
Концептуальные революции в науке // Структура и развитие науки. М., 1978; Человеческое понимание. М., 1984; The Philosophy of Science. L., 1953; The Ancestry of Science. V. 1-3. L., 1961-65; Foresight and Understanding. Bloomington, 1961; Knowing and Acting. N.Y.; L., 1976.

Философский словарь

Стивен Эделстон (р. 1922) — амер. философ, представитель западной философии науки, один из лидеров историко-эволюционной школы. Согласно Т., дарвиновская теория биологической эволюции — универсальная модель познания, особенно научного, однако эта эволюция не тождественна прогрессу науки, т. к. научные законы и теории не могут оцениваться как более или менее истинные; научная теория — не отражение объективной реальности, а объяснительная модель результатов существующих и возможных наблюдений. Здесь у Т. налицо элементы субъективизма и агностицизма. Научное знание рассматривается им по аналогии с биологией как популяция проблем, концепций и фактов. Выбор и предпочтение таких знаний определяется не их истинностью, а эффективностью в решении проблем и оценкой со стороны научной элиты, образующей как бы “совет экспертов” данного научного сообщества. Приспособление таких популяций к социально-экономической и культурной среде осуществляется путем селекции, отбора знаний наиболее авторитетными учеными. Т. выступает против концепции научных революций Куна, противопоставляя ей утверждение, что каждое открытие — микрореволюция, аналогом к-рой является индивидуальная мутация. История науки и философии представляет собой, по Т., смену рациональностей, обусловленных различными социокультурными факторами, причем решающая роль отводится смене культурных предпосылок. В этом проявляется идеализм и релятивизм его концепции. Осн. соч.: “Философия науки” (1953), “Место обоснования в этике” (1958), “Человеческое понимание” (1972; М., 1984), “Знать и действовать” (1976).

Философский энциклопедический словарь

ТУЛМИН (Toulmin) Стивен Эделстон (род. 25 марта 1922) – амер. философ, критик неопозитивизма. Занимаясь философией науки, полагает, что в основе всех научных теорий лежат стандарты рациональности и понимания. Ученый считает понятными те события и явления, которые соответствуют принятым им стандартам, а те, что не соответствуют, являются аномалией, устранение которой движет вперед развитие науки. Стандарты рациональности меняются с изменением научных теорий, их понятийного аппарата. Согласно Тулмину, в общих чертах эволюция науки подобна дарвиновской схеме биологической эволюции (с конкурентной борьбой за существование, с выживанием лучших и т. д.). Осн. произв.: «The philosophy of science», 1953; «The ancestry of science», v. 1-3, 1961-1965; «Foresight and understanding», 1961; «Human understanding», v. 1, 1972; «Knowing and acting», 1976; на рус. яз. – «Концептуальные революции в науке». – В кн.: Структура и развитие науки. М., 1978.

Философский энциклопедический словарь 2

        (Toulmin) Стивен Эделстон (р. 25.3.1922), амер. философ, представитель антипозитивистского течения в англо-амер. философии науки. В нач. 50-х гг. Т. выступил с критикой осн. положений неопозитивизма. В нач. 60-х гг. Т. формулирует взгляд на эпистемо-логию как теорию историч. формирования и функционирования «стандартов рациональности и понимания, лежащих в основе науч. теорий». По Т., учёный считает понятными те события или явления, которые соответствуют принятым им стандартам. То, что не укладывается в «матрицу понимания», считается аномалией, устранение которой (т. е. улучшение понимания) выступает как стимул эволюции науки. Рациональность науч. знания, по Т., есть соответствие принятым стандартам понимания. Стандарты рациональности меняются с изменением науч. теорий — непрерывного процесса отбора концептуальных новшеств. Содержание теорий рассматривается Т. не как логич. система высказываний, а как своеобразная популяция понятий. Согласно Т., осн. черты эволюции науки сходны с дарвиновской схемой биологич. эволюции. Содержание концептуальных популяций (аналог биологич. видов) подвержено изменению, что влечёт за собой изменение методов и целей науч. деятельности; возникновение концептуальных новшеств балансируется процессом критич. отбора (аналог биологич. мутации и селекции); этот двойств. процесс приводит к заметному изменению лишь при определ. условиях (аналог выживания или вымирания видов в борьбе за существование); сохраняются те концептуальные варианты, которые лучше адаптируются к требованиям интеллектуальной среды.
        Механизм эволюции концептуальных популяций, согласно Т., состоит в их взаимодействии с совокупностью внутринауч. (интеллектуальных) и вненауч. (социальных, психологич., экономич. и др.) факторов. Решающее условие выживания тех или иных понятий — значительность их вклада в улучшение понимания.
        Эволюция теорий зависит от исторически меняющихся стандартов и стратегий рациональности, крые в свою очередь подвергаются обратному воздействию со стороны эволюционирующих дисциплин. В этом смысле внутренняя (рационально реконструируемая) и внешняя (зависящая от вненауч. факторов) истории науки являются дополняющими друг друга сторонами одного и того же процесса адаптации науч. понятий к требованиям «среды их обитания».
        Т. о., Т. отрицает объективную целенаправленность развития науки, фактически элиминирует понятие истины из эпистемологии, заменяя его прагматистскими и инструменталистскими аналогами. Выступление Т. против абсолютизации формальной логики в качестве критерия рациональности и требование конкретного историч. подхода к анализу развития науки с привлечением данных социологии, экономики, социальной психологии и политики, справедливые сами по себе, на почве эклектич. философии (сочетающей элементы реализма, аналитич. философии и неокантианства) оборачиваются серьёзными уступками релятивизму и иррационализму. Это особенно очевидно в работах Т. по этике и философии религии, в которых утверждается зависимость обоснованности моральных и религ. суждений от совокупности принятых в данных областях правил и схем понимания и объяснения.
        The philosophy of science, L., 1953; An examination of the place of reason in ethics, L.—N. Y., 1958; The ancestry of science, v. 1—3, L., 1961—65; Foresight and understanding, Bloomington, 1961; Metaphysical beliefs, L., 1970s (совм. с R. Hepburn, A. Maclntyre); Human understanding, v. 1, Prin-ceton, 1972; Wittgenstein's Vienna, N. Y., 1973 (совм. с A. Ja-nik); Knowing and acting, N. Y.— L., 1976; в рус. пер.— Концептуальные революции в науке, в кн.: Структура и развитие науки, М., 1978, с. 170—89.
        Хилл Т. И., Совр. теории познания, пер. с англ., М., 1965; Порус В. Н., Черткова Е. Л., Концепция эволюции науки С. Т., «ФН», 1978, № 5, с. 130—39; Co-hen L., Is the progress of science evolutionary?, «British Journal for the Philosophy of Science», 1973, v. 24, Mi 1, p. 41—46; M o t у с k a A., Relatywistyczna wizja nauki. Analiza krytyczna koncepcii T. S. Kuhna i S. E. Toulmina, Wroclaw, 1980.

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: ТУЛМИН

будет выглядеть так: Что такое ТУЛМИН