 |
 |
|
 |
|
|
ТРУБЕЦКОЙ ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧ |
| Мультимедийная энциклопедия |
| (1863-1920), русский философ, правовед, общественный деятель. Родился в
Москве 23 сентября 1863. Окончил юридический факультет Московского
университета (1885). В 1897 защитил докторскую диссертацию Религиозно-
общественный идеал западного христианства в ХI в. Миросозерцание папы
Георгия VII и публицистов - его современников. Профессор Киевского (1897-
1905) и Московского университетов. Трубецкой - видный представитель
религиозно-философской мысли, один из организаторов издательства "Путь" и
Религиозно-философского общества им. Вл.Соловьева. К религиозной
метафизике Трубецкой, так же как и его брат С.Н.Трубецкой, пришел под
непосредственным и значительным влиянием Вл.Соловьева, с которым на
протяжении многих лет поддерживал дружеские отношения. Среди философских
сочинений Трубецкого - Философия Ницше (1904), История философии права
(1907), Миросозерцание Вл.С.Соловьева (1913), Метафизические предположения
познания (1917), Смысл жизни (1918) и др. Он был автором ряда блестящих
работ о древнерусской иконописи: Умозрение в красках, Два мира в
древнерусской иконописи, Россия в ее иконе. Во время гражданской войны
участвовал в белом движении. Умер Трубецкой в Новороссийске 23 января
1920.
В трудах Трубецкого нашли отражение основные принципы метафизики
всеединства Вл.Соловьева. В то же время он принимал далеко не все в
наследии основоположника российской метафизики всеединства и в своем
фундаментальном исследовании Миросозерцание Вл.С.Соловьева глубоко
критически оценивал пантеистические тенденции в соловьевской метафизике,
католические и теократические увлечения философа.
Можно сказать, что радикальный онтологизм соловьевской метафизики
всеединства существенно корректируется Трубецким, настаивавшим на
определяющем значении и даже "первичности" метафизического познания.
Своеобразный гносеологизм философии всеединства Трубецкого отчетливо
выражен в первую очередь в его учении об Абсолютном, Всеедином сознании.
Безусловное, абсолютное начало, по Трубецкому, присутствует в познании как
"необходимая предпосылка всякого акта нашего сознания". Последовательно
настаивая на "нераздельности и неслиянности" Божественного и человеческого
начал, он следовал тем же принципам и при характеристике процесса
познания: "Наше познание...возможно именно как нераздельное и неслиянное
единство мысли человеческой и абсолютной". Полное же единство такого рода
в человеческом познании невозможно, считал Трубецкой, и соответственно
невозможно полное постижение абсолютной истины и абсолютного смысла бытия,
в том числе человеческого бытия ("в нашей мысли и в нашей жизни нет
смысла, которого мы ищем").
Идея Абсолютного сознания оказывается у Трубецкого своеобразной
метафизической гарантией самого стремления к истине, оправдывает это
стремление и в то же время предполагает надежду и веру в реальность
"встречного" движения, в самораскрытие Абсолюта, в Божественную Любовь и
Благодать.
ЛИТЕРАТУРА
Трубецкой Е.Н. Два зверя. М., 1918
Трубецкой Е.Н. Из прошлого. М., 1918
Трубецкой С.Е. Минувшее. Париж, 1989
Андрей Белый. Между двух революций. М., 1990
Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе. М., 1992 |
| Новый философский словарь |
(1863-1920)
русский религиозный философ, правовед, общественный деятель. Окончил Московский университет (1885). Преподавал в ряде университетов, профессор Московского университета (с 1906). Инициатор и участник книгоиздательства "Путь" (1910-1917). Основные сочинения: "Философия Ницше" (1904); "История философии права" (1907); "Социальная утопия Платона" (1908); "Миросозерцание Вл. С. Соловьева" (тт. 1-2, 1913); "Умозрение в красках" (1915); "Два мира в древнерусской иконописи" (1916); "Метафизические предположения познания. Опыт преодоления Канта и кантианства" (1917); "Смысл жизни" (1918) и др. Князь Т. активно участвовал с либеральных и антимаксималистских позиций в политической жизни страны, рассматривая свою деятельность в качестве нравственного долга. Преодолев юношеское увлечение позитивизмом и атеизмом, Т. (под влиянием идей Шопенгауэра) приходит к религиозной теме и, в конечном счете, становится сторонником философии всеединства Соловьева, с которым его связывали отношения близкой дружбы и миросозерцанию которого он посвятил фундаментальное исследование. Идеи Соловьева уточнялись Т. в контексте особенностей новой исторической эпохи. Не принимая ни панлогизма (Гегель), ни субъективистского алогизма (Бердяев, частично Флоренский), Т. стремился строить свою философию (называя ее логизмом) как доказательство сугубой разумности безусловного бытия. Центральной для Т. была тема неизменного и вечного смысла жизни. Онтологические основания решения проблемы выявляются Т. в концепции абсолютного сознания, продолжающей и уточняющей интуицию всеединства В. Соловьева. Исключение сознания из абсолютного бытия равнозначно его уничтожению. "Истина есть всеединое сознание, а не всеединое сущее", ибо Абсолют, не являясь сущностью всего в мире, объемлет мир не только сознательно, но и предвечно как всезнание, всеведение и всевидение, что делает возможной процессуальность бытия. Такая установка вызвала преимущественное внимание Т. к гносеологическим проблемам с целью нахождения средств разрешения антиномии вечного и временного в познании (и бытии). Критически оценивая кантианство, Т. считает, что нужно от гносеологизма психологической школы немецкого идеализма перейти к метафизическому оправданию познания, опирающегося на отмеченное выше понимание всеединого, что и позволит найти ответ на вопрос "как возможно сознание?". Материал познания весь во времени, но истина о нем в вечности и потому познание возможно как органическое единство мысли человеческой и абсолютной, когда искание истины есть попытка найти безусловное сознание (или откровение как сознание иного) в моем сознании; в единстве Истины человеческий ум должен обнаружить свое единство - истинную и подлинную норму разума, состояние которого не антиномизм (Флоренский), а противоречивость. Чем выше поднимается человек, переживая множество планов бытия и разрешая (с помощью вечно пребывающих в истине законов логики) противоречия, тем ярче светит ему единая и всецелая истина; торжество же всеединого смысла над бессмыслицей обнаруживаются при полном упразднении грани между потусторонним и посюсторонним, что удостоверяется верой. Основой различения истинного и ложного должен стать "Иоаннов критерий": всякая мысль должна быть проверена сопоставлением на соответствии реальности боговоплощения с тем, чтобы Богочеловечество было началом логической связи всех наших мыслей о вере. При этом "в безусловном сознании надо искать не объяснение происхождения нашего сознания, а обоснование его достоверности". С помощью концепции абсолютного сознания Т. преодолевает присущую философии всеединства пантеистическую тенденцию. Бог является центром и смыслом эволюции, но не ее субъектом и закрыт от нас миром как сущим становящимся, что и открывается нам в опыте, который, при всей данности в нем безусловного, не выводит человека за пределы мира, вовлекая его, тем не менее, в силу законченности времени во всеедином сознании в жизненное общение с Богом. Эту связь Т. раскрывает через понятие Софии, которую, в отличие от Соловьева, он интерпретирует не как сущность мира, а как норму, идеальный первообраз, находящийся вне мира, и который человек волен принять или отвергнуть. Особенно ярко София воплощена в иконе - "умозрении в красках". Восхождение к абсолютному сознанию позволяет разрешить основное противоречие бытия человека, абсолютного в возможности и ничтожного в действительности. Осознание бессмысленности "бесконечного круга всеобщей суеты" предполагает существование "круга бесконечной полноты", о чем свидетельствует тоска по всеединству, совесть. Пересечение горизонтального и вертикального направлений жизненных стремлений символизируется крестом. Крестный путь к Богу и есть смысл жизни отдельного человека и человечества как достижение идеальной полноты бытия или совершенного Богочеловечества, надежды всей твари. Ряд работ Т. посвятил философскому анализу судьбы России, пси-холегии русского народа, духовных причин катастрофы 1917. Подвергая резкой критике идеи русского мессианства, Т. подчеркивает, что вместе с другими народами русский народ должен выполнять общее христианское дело на пути к всеединству. Желаемое народом "иное царство" имеет смысл лишь как категория духовная, а не вульгарно-материальная.
Г.Я. Миненков |
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
