СТОИЦИЗМ

Большая советская энциклопедия (БЭС)

(от греч. stoa — портик)
        одно из главных течений эллинистической и римской философии — наряду с эпикурейской школой (См. Эпикурейская школа) и Скептицизмом. Философская школа стоиков получила своё название от «живописной Стои» — афинского портика, где она помещалась.
         Первый период С. (3—2 вв. до н. э.) — т. н. Древняя Стоя. Его основатели — Зенон из Китиона, Клеанф из Асса, Хрисипп Солский и их ученики. Эта первая, классическая форма С. отличалась крайней жёсткостью и ригоризмом этического учения, смягчение которого относится ко второму периоду С. (2—1 вв. до н. э.) — т. н. Средней Стое. Главными представителями её являются Панеций и Посидоний, использовавшие методы Платона и Аристотеля, так что этот период получил название стоического платонизма. К этому же времени относится и римский С. Третьим периодом С. (1—2 вв. н. э.) — т. н. Поздней Стоей, для которой характерна тенденция к сакрализации, считается стоический платонизм Сенеки (См. Сенека), Эпиктета, Марка Аврелия (См. Аврелий) и др. В дальнейшем С. эволюционировал в направлении Неоплатонизма и в конце концов растворился в нём.
         С. впервые ввёл строгое разделение философии на логику, физику и этику. В физике стоики реставрировали космологизм Гераклита и его учение об огне как первоначальной стихии, из которой истекает всё существующее в результате её превращения в другие стихии. Первоогонь — это, по терминологии стоиков, пневма, «дух», «дыхание», которое разливается в мире и создаёт все вещи вплоть до человека и животных, остывая в неорганической природе. Первоогонь, а также имманентно присущий ему Логос истекают с бесконечно разнообразной степенью бытийной напряжённости; материя, будучи тождественной логосу, также отличается бесконечно разнообразной степенью грубости или тонкости. Она различна в неодушевлённых и одушевлённых существах, в человеческой душе, в природе, космосе и в самих богах. Первоогонь-логос — это художественно-творческий огонь, разумно созидающий мир и управляющий им, так что стоики назвали его «провидением». Каждый человек — одно из бесчисленных перевоплощении космического первоогня-пневмы, и этим обосновывалось внутреннее бесстрастие человека. Всё существующее — телесно, включая людей, богов, любые свойства души. Некоторые из стоиков объявили нетелесным пустое пространство, место, время и предметы высказывания. В целом материализм стоиков резко отличался от материализма греч. классики своей телеологией (См. Телеология), Провиденциализмом и Фатализмом. Художественный первоогонь изливается «сперматическими логосами», или «осеменяющими идеями», пронизывающими весь космос («всецелое смешение») и образующими т. н. космическую «симпатию» — всеобщую взаимопроницаемость и взаимопревращасмость. Гераклитовскую идею периодического воспламенения космоса и очищения его стоики сочетали с учением об абсолютной повторяемости вещей, лиц, событий и всего космоса после каждого мирового пожара.
         В этике своим ригоризмом стоики были близки к киникам (См. Киники), но не разделяли их презрения к науке и культуре. Стоики проповедовали идеал мудреца, который любит свой рок (amor fati — «любовь к року»); творческий «огонь», «провидение» и «рок» — одно и то же. Не понимающий этого тщетно волнуется и страдает, любя себя, а не свою судьбу, кроме которой ничего не существует. Глупость — это сумасшествие, состояние, свойственное подавляющему числу людей. Человек — высшее и наиболее разумное существо природы, его добродетель — практическая «мудрость», или «сила духа», которая, по платоновскому образцу, мыслится в виде четырёх основных добродетелей. Но человеку присущи и аффекты, вносящие смуту в его разум и подлежащие искоренению из его души. Отсюда основные категории стоической этики — бесстрастие, или отсутствие аффектов (Апатия), непоколебимая моральная «выпрямленность» и «обязанность» как честно и посильно выполняемый долг. Все потребности заслуживают презрения, в этом заключается призыв стоиков к следованию природе, этой абсолютно бесстрастной, идеальной художнице жизни. Первоначальному С. присущ абсолютный ригоризм в морали. Мудрец может оказаться запутанным против своей воли в хаосе жизненных отношений. Если он не может разумно упорядочить этот хаос, то должен покончить с собой, т.к. это приобщит его к идеальной разумности мирового целого. По преданию, Зенон из Китиона и Клеанф кончили жизнь самоубийством; это утверждалось и о многих других стоиках древности.
         Наконец, для стоиков весь космос, управляемый судьбой, есть мировое государство, а все люди — его граждане, или космополиты. Неумолимый «закон» царит в природе, человеке, обществе и государстве. Стоический космополитизм, уравнивающий перед лицом этого мирового закона всех людей — свободных и рабов, греков и варваров, мужчин и женщин, знаменует значительный прогресс в развитии идеи человеческого равенства.
         Стоики впервые ввели термин «логика», которую они понимали как науку о словесном выражении. Стоическая логика делится на риторику и диалектику, а диалектика — на учение об «обозначающем» (поэтика, теория музыки и грамматика) и «обозначаемом», или «предмете высказывания», что напоминает формальную логику, поскольку неполное высказывание трактуется здесь как «слово», а полное — как «предложение». Такой же смысл имеют и относящиеся к «слову» четыре логические категории: нечто (бытие и небытие), существенное свойство (общее и частное), случайное свойство и относительно случайное свойство (т. е. находящееся в соотношении с другими случайными свойствами). «Предложения» делились на простые, или категорические, и сложные, особенно гипотетические. Поскольку логика в С., будучи семантическим анализом слов и предложений, противопоставлялась учению о бытии, то она сводилась к анализу отношений, царящих в сознании и мышлении.
         Стоическое учение о словах и предложениях оказало большое влияние на развитие античной грамматики (Дионисий Фракийский, 1 в. до н. э., и др.).
         Фрагменты: Stoicorum veterum frag-meirta, hrsg. von H. v. Arnim, Bd 1—4, Stuttg., 1968; Vogel C. J. de, Greek philosophy, v. 3, Leiden, 1959, p. 44—183 (греч. текст и англ. пер.); в рус. пер. — Стоики, пер. А. Ф. Лосева, в кн.: История эстетики, т. 1, М., 1962, с. 137—47.
         Лит.: Маркс К., Энгельс Ф., Из ранних произв., М., 1956 (имен. указатель); Гомперц Г., Жизнепонимание греческих философов и идеал внутренней свободы, СПБ, 1912, с. 175—227; История философии, T. I, М., 1940, с. 283—304; Zeiler Ed., Die Philosophie der Griechen, 5 Aufl,, Bd 3, Abt. I, Lpz., 1923, S. 27—372, 572—609, 699—791; Barth Р., Die Stoa, 6 Aufl., Stuttg., 1946; Sambursky S., Physics of the Stoics, L., 1959; Mates B,, Stoic logic,, Berk. — Los Ang., 1961; Goldschmidt V., Le systeme stoicien et l'idee detemps, P.,1969; Rist J., Stoic philosophy, Ь.,1969(лит. с. 290—95); Pohlenz M., Die Stoa, Bd 1—2, Gott., 1970—72; Frede M., Die Stoische Logik, Gott., 1974.
         А. Ф. Лосев.

Мультимедийная энциклопедия

философская школа, основанная в Афинах незадолго до 300 до н.э. Зеноном из Кития. Стоицизм вместе с эпикуреизмом явился философским ответом на наступление новой, эллинистической эпохи и оставался наиболее влиятельным учением в греческой философии вплоть до 3 в. н.э., когда его потеснил неоплатонизм, много взявший из стоицизма. После смерти Зенона (ок. 262 до н.э.) во главе школы стояли поэт Клеанф (до 232 до н.э.) и революционизировавший учение Хрисипп (232-206 до н.э.). Сведения о последующих двух столетиях скудны. Известно, что Панэтий Родосский (ок. 180 - ок. 101 до н.э.) познакомил со стоицизмом римлян, а Посидоний (ок.130-50 до н.э.), делавший упор на религиозной стороне учения, по-видимому, повлиял на Филона Александрийского. Труды Цицерона (106-43 до н.э.), не принадлежавшего к школе стоиков, сделались ныне одним из основных источников сведений о стоицизме. Сохранились также произведения нескольких знаменитых поздних стоиков: Сенеки (ок. 4 до н.э. - 65 н.э.), Эпиктета (ок. 50 - ок. 130 н.э.) и Марка Аврелия (121-180 н.э.). Стоики делили философию на три части - логику, физику и этику. В логику включались также и скрупулезные исследования грамматики. Отвергая софистические выводы досократиков, но не признавая "идеи" Платона, стоики полагали, что следует сделать еще одну попытку по основанию истины на чувственном опыте. Для этого требуется, чтобы в уме существовал отпечаток, явно отличающийся от любого ложного отпечатка, умственныый образ, который сам свидетельствует о своей истинности. Именно эта посылка навлекала на стоиков постоянные нападки академиков и скептиков. Теория познания стоиков определялась их материалистической физикой, согласно которой бытие сводится к телу, занимающему пространство. Поскольку существуют и качества, они тоже являются телами. Отсюда следует, что одно и то же пространство могут занимать сразу два тела. Очевидно, что тела не являются скоплениями непроницаемых атомов, которые приходят в движение, если придать им импульс. Скорее мир, как предполагал Гераклит, представляет собой динамическую непрерывность. Прибегая к аналогии из области биологии, стоики утверждали, что отдельные вещи подчиняются в своем возникновении и развитии внутренней силе заключенных в них семян ("семенных логосов") божественного разума. Движущая сила мироздания, божественный разум - это управляющий всем разумный огонь. Ничто не происходит случайно, всем правит судьба. Поэтому, хотя состояние внутренностей животного, обнаруживаемое при жертвоприношении с целью узнать будущее, нельзя считать причиной будущей победы, это состояние возможно лишь при том миропорядке, при котором данная армия должна наутро победить противника. Повинуясь судьбе, мировая история идет по предопределенному пути. Однако этот фатализм не означает упразднения этики ни в теоретическом, ни в практическом отношении. С точки зрения теории, этика основана не на беспричинной свободе воле, но на волевом поступке. Человек отвечает за те поступки, которые соответствуют его воле, и бессмысленно спрашивать, мог ли он пожелать чего-то иного или нет. Поведение стоиков служило иллюстрацией к их этике, и постепенно они все больше подчеркивали это в своих сочинениях. Согласно стоикам, высшим благом является разумный поступок, жизнь в согласии с природой, но не с животной природой, как у киников, а с добродетелью. Неразумно желать несбыточного, и нам следует думать не о богатстве, удовольствии или славе, но лишь о том, что в нашей власти, т.е. внутреннем отклике на жизненные обстоятельства. ЛИТЕРАТУРА Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. М., 1979 Марк Аврелий Антонин. Размышления. Л., 1985 Чертков В.Г. Римский мудрец Эпиктет, его жизнь и учение. М., 1991 Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1993 Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М., 1995 Степанова А.С. Философия Древней Стои. СПб, 1995 Столяров А.А. Стоя и стоицизм. М., 1995

Современная Энциклопедия

СТОИЦИЗМ {от греческого stoa - портик (галерея с колоннами в Афинах, где учил философ Зенон, основатель стоицизма)}, направление античной философии. Древняя Стоя (3 - 2 вв. до нашей эры) - Зенон из Китиона, Клеанф, Хрисипп; Средняя Стоя (2 - 1 вв. до нашей эры) - Панеций и Посидоний (стоический платонизм); Поздняя Стоя (1 - 2 вв.; римский стоицизм) - Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. Стоицизм возродил учение Гераклита об огне-логосе: мир - живой организм, пронизанный творческим первоогнем, пневмой, создающей космическую "симпатию" всех вещей; все существующее - телесно и различается степенью грубости или тонкости материи; вещи и события повторяются после каждого периодического воспламенения и очищения космоса. В этике стоики близки к киникам, не разделяя их презрительного отношения к культуре; мудрец должен следовать бесстрастию природы (апатия) и любить свой "рок". Все люди - граждане космоса как мирового государства; стоический космополитизм уравнивал (в теории) перед лицом мирового закона всех людей - свободных и рабов, греков и варваров, мужчин и женщин.

В. Д. Гладкий. Древний мир. Энциклопедический словарь

СТОИЦИЗМ — одно из значит. философских учений эпохи эллинизма. С. возник в кон. 4 в. до н.э. в Афинах. С. был основан Зеноном из Китиона (ок. 336 — 264 до н.э.). По переезде в Афины Зенон обуч. философии у киника Кратеса, затем у мегарика Стилпона и у академиков Ксенократа и Полемона. Ученики Зенона сначала назыв. «зеноновцами»; наимен. «стоиков» они получили от назв. украш. картинами Полигнота портика («стои»), где происходили их собрания. Руководящее полож. среди афинских школ Стоя получ. при Хрисиппе, к-рый возглав. ее в 232 — 204 до н.э. После Хрисиппа стоич. школу возглав. Зенон из Тарса, а затем Диоген из Селевкии. Преемником Диогена был Антипатр из Тарса (ум. ок. 125 до н.э.). Его современник Архедем основал школу С. в Вавилоне. Ученики Архедема — Боэт (ум. 119 до н.э.) и Панеций (ок. 185 — 110 до н.э.), а также Посидоний (135 — 50 до н.э.) — были родонач. т.н. Ср. Стои, писатели к-рой восприняли влияние пифагорейцев, Платона и Аристотеля. Со времени Ср. Стои стоич. философия начинает распростр. в Риме. Следующим периодом в развитии школы С. была т.н. Новая Стоя (1 — 2 вв.). Виднейшими из новых стоиков были Л. А. Сенека, Мусоний, Эпиктет, имп. Марк Аврелий. Так же как и эпикурейцы, стоики гл. задачей философии считали построение этики, опирающ. на физику и на учение о познании — логику, охватыв. также учение о языке и родах речи. От Гераклита стоики почерп. учение о происхожд. мира из огня и о периодич. повторяющ. возвращении мира в огонь, а также учение о мироправящем логосе, или законе. Для стоиков необходимость («судьба», «рок») непреложна. Действия людей происходят только по необходимости и различ. лишь по тому, каким обр. — добровольно или по принуждению — исполн. неотвратимая во всех случаях необходимость. Судьба ведет того, кто добровольно ей повинуется, и насильно влечет того, кто ей сопротивл.

Орфографический словарь Лопатина

стоиц`изм, стоиц`изм, -а

Словарь Ожегова

СТОИЦ’ИЗМ, -а, муж.
1. В Древней Греции и Риме: философское учение, утверждающее телесность мира как живого организма, органическую связь его с космосом и равенство всех людей как граждан космоса, в своих этических нормах требующее сознательного подчинения человека господствующей в мире необходимости и победы над своими страстями.
2. перен. Твёрдость и мужество в жизненных испытаниях. Проявить с.
прил. стоический, -ая, -ое.

Словарь Ушакова

СТОИЦ’ИЗМ, стоицизма, мн. нет, ·муж. (от ·греч. stoikos-стоик).
1. Рационалистическое философское учение в древней Греции и Риме (·ист. филос.).
2. перен. Твердость в жизненных испытаниях, стойкость, способность противостоять соблазнам (·книж. ·устар. ). Проявить стоицизм.

Толковый словарь Ефремовой

[стоицизм]
1. м.
Направление в античной философии, согласно которому человек должен освободиться от страстей и влечений и жить, повинуясь разуму.
2. м.
Стойкость и мужество в жизненных испытаниях, способность противостоять соблазнам.

Социологический Энциклопедичечкий Словарь

СТОИЦИЗМ (от греч. stoa - портик в Афинах, где находилась школа стоиков) - англ. stoicism; нем. Stoizismus. 1. Одна из школ эллинистической, римской философии (III-II вв. до н. э.), согласно к-рой человеку следует стремиться быть свободным от страстей, уметь подчиняться неизбежной необходимости, сохраняя душевное равновесие и спокойствие. С. оказал влияние на становление христианства.

Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней

Основание Стои
Генезис и развитие Стои
    В конце IV в. до н.э., уже после основания "Сада", в "Афинах родилась другая школа, которой было суждено стать знаменитейшей. Основателем был Зенон, молодой семит, родившийся на острове Крит около 333-332 гг. до н.э., переехавший в Афины в 311 г. до н.э. Некоторое время Зенон находился под влиянием киника Кратета и мегарика Стильтона, слушал Ксенократа и Полемона, как увидим, усвоил некоторые понятия Гераклита. Однако, среди прочего, идеи "Сада" затронули его особенно глубоко. Как и Эпикур, он понимал философию в значении искусства жить, отрицал метафизику и любую форму трансценденции, но его способ ставить проблемы и разрешать их был иным, нежели эпикурейские догмы. Зенон решительно отверг две концептуальные идеи "Сада": сведение мира и человека к набору атомов и отождествление блага человека с удовольствием. Неудивительно поэтому, что мы находим у Зенона и его последователей серию эпикурейских тезисов наоборот. Все же необходимо помнить, что две эти школы имели общую предметную сферу и одну и ту же материалистическую веру, а также общий план отталкивания от трансценденции.
    Не будучи афинянином, Зенон не имел права арендовать целое здание, поэтому он проводил свои лекции в некоем Портике, расписанном художником Полигнотом. По гречески Портик - "Стоя", поэтому приверженцев школы стали называть стоиками.
    В отличие от эпикурейского "Сада" в Портике было принято критическое обсуждение всех догм, включая теорию основателя школы, как гипотезы, служащей для углубления, переосмысления и переработки учения. И если философия Эпикура на практике лишь повторялась без каких-то модификаций, то философия Зенона подвергалась постоянным новациям и поэтому эволюционировала.
    Принято выделять три периода в истории Стои: 1) период античной Стои во главе с триадой - Зенон, Клеанф, Хрисипп (последний написал свыше 700 книг, к сожалению, утраченных, с описанием доктрины Стои первого этапа: конец IV в.-III в. до н.э.; 2) период т.н. "средней Стои" II-I вв. до н.э. с эклектическим уклоном; 3) период римской Стои, или новой Стои христианской эпохи, с ее моральной проблематикой и религиозной тональностью, с ожиданием новых времен.
    Взгляды представителей древней Стои сложно выделить, ибо все тексты утрачены; непрямые свидетельства указывают на многочисленные работы Хрисиппа, оставляя в тени прочих предшественников. Хрисипп, среди прочего, первым встал на путь гетеродоксии, которая привела Аристона и Герилла к подлинному расколу. Что касается Средней Стои, то два мыслителя могут быть представлены достаточно рельефно - Панэций и Посидоний. Лучше всего представлена римская Стоя, ибо мы располагаем богатыми источниками.
Логика античной Стои
    Зенон принимает академическое трехчастное строение философии. Новым образом, иллюстрирующим соотношение частей философии, становится фруктовый сад, ограда которого - логика (иногда она служит крепостной стеной, средством защиты); деревья в саду - это физика, фундаментальная структура; фрукты же, т.е. то, ради чего высаживают сады, - это этика.
    Цель логики стоики, как и эпикурейцы, видели в отработке критерия истины; в ощущениях они также находили основу познания, которое мы получаем об объектах, воздействующих на наши органы чувств, после чего возникают представления. Истинное представление для стоика - это не только чувствование, но и со-чувствование, т.е. согласие, одобрение со стороны логоса тому, что есть уже в душе. Впечатление, образ зависит не от нас, но от объектов, воздействующих на нас: мы несвободны принять или отклонить это воздействие, но мы свободны занять ту или иную позицию, дав таким образом согласие ("синкататесис" - "synkatathesis" {{$}}) нашего логоса, или отказав им в нашем одобрении. Только тогда, когда есть это согласие, есть "каталепсис" "katalepsis", живой образ, есть понимающее представление, и только это может быть гарантией истины.
    Спонтанность такого согласия, заявленного стоиками, - это момент наиболее деликатный и, вместе с тем, важный для понимания их позиции. Свободное принятие, активное сцепление души с получаемым внешним впечатлением - этот тезис достаточно двусмысленен и в разных контекстах истончается до полного исчезновения. Стоики далеки от того, чтобы мыслить логос (как нечто автономное) относительно чувственного, в качестве регулятивной функции, наподобие того, что мы находим в современных гносеологиях. Они также далеки от того, чтобы мыслить каталептическое представление неким синтезом, размерностью, которую вносит дух в чувственные данные. Свободное согласие есть, в конечном счете, признание, наше "да" объективной очевидности, и наше "нет", отказ перед лицом не-очевид-ности. Стоики воистину убеждены в том, что, когда мы поставлены лицом к лицу к объекту, в нас начинают поступать импульсы такой силы и очевидности, что влекут нас к признанию и, стало быть, пониманию. И наоборот, когда мы нечто понимаем, то даем наше согласие, ибо находим себя перед лицом реального объекта. Более того, предположение о том, что есть полное соответствие между реальным присутствием объекта и полным очевидности представлением, ведет к признанию, приятию, согласованию, что и удостоверяет истину.
    Ясно, что именно здесь скептикам было всего проще найти возражение стоикам, ибо никакое представление не может претендовать на наше согласие однозначным образом, но, напротив, всегда возможно опровержение.
    В сущности, для стоиков истина есть продукт каталептического представления, т.е. модификация телесного воздействия на нашу душу, она есть ответ со стороны нашей души. Сама Истина, для стоиков, есть тело, она материальна. От представлений мы переходим к понятиям, которые, добавляют они, присущи человеческой природе. Какова же природа универсалий? Бытие - всегда и только тело, а, значит, оно индивидоподобно: коль скоро универсалии бестелесны, но не в платоновском позитивном смысле, а в негативном, то они образуют "реальность истощенного бытия", бытия, связанного всего лишь с мыслительной активностью.
    Стоики заметно удаляются от Аристотеля, акцентируя внимание на пропозициональной логике и гипотетических силлогизмах, что мало интересовало Аристотеля. Однако логические изыски остаются для стоиков маргинальными.
Физика античной Стои
    Физика стоиков - это первая форма пантеистического материализма. В нем выделяемы два свойства:
    1) Бытие есть только то, что способно действовать и страдать, а таково лишь тело: "бытие и тело одно и то же". Телесны добродетели, телесны пороки, благо, истина.
    2) Этот тип материализма выступает в виде гилеморфизма и монистического гилозоизма.
    Стоики, по правде говоря, исходят из двух принципов бытия, "пассивного" и "активного", отождествляя первый с материей, а второй с формой (или формирующим принципом), утверждая при этом неотделимость одного от другого. Более того, форма - это божественный разум, логос, Бог. "Пассивный принцип, - гласит один из древних источников, - это субстанция без качества, материя; принцип активный - это разум в материи, т.е. Бог. Бог, который вечен, - демиург, все созидающий из материи". "Ученики Зенона были согласны в том, что Бог проникает всю реальность, что он - интеллект, душа, природа..."
    Понятно, что в таком контексте стоики могли идентифицировать своего Бога-физиса-Логоса с "творящим огнем", с гераклитовой молнией, что управляет всем, с "пневмой" {{$}}, "огненным дыханием", горячим воздухом. Огонь, начало, которое все проникает и все преображает; - тепло, без которого ничто не рождается, не растет, - это условие любой формы жизни.
    Прозрачность для Бога (телесного Бога) всей материи и всей реальности вытекает из тезиса о всеобщности телесного. Отвергнув теорию атомов Эпикура, стоики допустили бесконечную делимость тел, а, значит, возможность соединения, внутренним образом, частей тела. Ясно, что этот тезис соединяется с тезисом о проницаемости тел.
    Монизм стоического типа выступает отчетливее в свете доктрины т.н. "разумных семян". Мир и все в мире рождается из уникального материального субстрата, качественно образованного из имманентного Логоса, способного опредмечиваться в бесконечное множество вещей. Потому Логос - нечто вроде семени всех вещей, или семени, в коем много семян ("logoi spermatokoi" {{$}} - по-гречески). "Бог - созидающий, разумный огонь, временами порождающий космос, содержащий в себе семена разумные всех вещей, согласно которым рождается все", - гласит один античный источник.
    Идеи и формы Платона и Аристотеля здесь объединены в единый Логос, манифестирующий себя в бесконечных семенах, потенциальных силах, внутренне присущих материи, от нее неотделимых. Весь универсум есть, в таком понимании, единый организм, в коем все вместе и по отдельности гармонизировано и симпатизировано, т.е. одно воспринимается лишь через другое, а вместе через все. Это и есть теория "универсальной симпатии".
    3) Поскольку Бог есть активный принцип, он неотделим от материи, поскольку нет материи без формы, то Бог - во всем и Бог - все.
    Бог совпадает с космосом. Быть в Боге, значит, быть заодно с миром, именно потому, что мир и его части - Бог. Это первое эксплицитное, осознанное выражение пантеизма (что у досократиков было имплицитно и неосознанно), что стало возможным после разделения Платоном бытия на два плана и после его критического преодоления.
    Лишь теперь мы можем понять довольно любопытную позицию стоиков относительно "бестелесного". Сведение бытия к телу ведет, как следствие, к пониманию бестелесного (т.е. того, что лишено тела) как того, что лишено бытия. Бестелесное, просто в силу недостаточности телесного, неполноценно, ибо в нем мало бытия. Бестелесному не достает также всего, что отличает бытие: оно не может ни действовать, ни страдать. Поэтому бестелесны все универсалии, а также "место", "время", "бесконечное". Такое понимание бестелесного породило множество апорий, в чем, конечно, отдавали себе отчет и сами стоики. Стихийно возникает вопрос: если бестелесное не имеет бытия, поскольку оно не тело, значит, оно небытие, т.е. ничто. Чтобы избежать такой сложности, стоики были вынуждены отказать бытию в предельной общности, утверждая, что есть принцип более общий, "нечто", чему подчиняется все.
    Очевидно, что такая теория фатально впадала в противоречия, перед которыми останавливались в нерешительности сами стоики. Естественно, в этом контексте теряла смысл и аристотелевская таблица категорий, высших родов бытия. Для стоиков оставались две фундаментальные категории: субстанция, понимаемая как материальный субстрат, и качество, которое в своей неотделимости от субстрата образует сущность единичных вещей. Стоики также говорили о модусах, но онтологический статус их не прояснен.
    Против механицизма эпикурейцев стоики обнажили шпагу бескомпромиссного финализма. В самом деле, если все вещи без исключения суть продукты божественного начала, каковы Логос, разум и интеллект, стало быть, все глубочайшим образом разумно, все совершается так, как задумано. Нельзя хотеть, чтобы было иначе. Все вместе совершенно, как должно быть с точки зрения блага. Нет никакого онтологического препятствия Зодчему в его творениях со стороны материи, ведь предзадано, что она прозрачна и пронизана божественным началом. Так, все, что существует, имеет свой точный смысл и исполнено лучшим из возможных способов. Целое само по себе совершенно: отдельное само по себе может видеться несовершенным, но и оно имеет свое совершенство в плане целого.
    В тесной связи с этим представлением - понятие провидения, "Pronoia" {{$}} Провидение стоиков не имеет ничего общего с личностным, персональным Богом. Оно есть ничто иное как универсальный финализм, в том смысле, что любое создание (даже самое маленькое) сотворено ко благу и лучшим образом из всего, что могло быть. Это внутренне присущее вещам и миру Провидение, но не трансцендентное, которое совпадает с внутримировым Зодчим, с Мировой Душой.
    Иначе говоря, это Провидение в другой перспективе раскрывается как "фатум", "судьба", неотвратимая Необходимость, "Heimarmene" Этот фатум они интерпретировали как серию необратимых причин, как естественный порядок ненарушаемых сплетений, который связует все вещи и существа между собой. Подобно Логосу, он все оправдывает: что случилось, что происходит, что произойдет. Все неизбежно и необходимо, ибо зависит от Логоса, все предначертано Провидением, даже самое незначительное. Как видим, позиция во всем противоположная эпикурейской, где все - игра случая.
    Но как же спасти свободу человека в этом фатализме? Подлинная свобода мудреца состоит в согласовании собственных волений с тем, чего хочет Судьба, в рационально осмысленном принятии ее. Действительно, если Судьба - это Логос, то, ясно, что желать того же, чего хочет Судьба, значит, желать разумного, совпадать с Логосом. Понятны теперь слова Клеанфа:
    "Веди меня, о Зевс, и ты, Судьба, к пределу,
    Каким бы он ни был. Проследую с готовностью за вами,
    а если и замешкаюсь в малодушии,
    то все равно приду в час назначенный".
    Другой античный источник дает нам такой пример: "Если пес привязан к повозке, то, будучи согласный, влеком ею, если же привязан против воли, то и тогда вынужден, хотя и волоком, следовать за ней". Сенека вторит Клеанфу более лапидарно: "Хотящего судьба ведет, нехотящего - тащит".
    Есть еще важный момент космологии стоиков. Как и досократики, стоики видели мир возникшим, а значит, и разрушимым. Сам опыт подсказывал им, что, если есть огонь творящий, то есть и огонь все пожирающий, испепеляющий и истребляющий. Немыслимо, чтобы отдельные вещи разрушались, а мир, из них состоящий, оставался бы нерушимым. Вывод один: огонь мерами созидает и мерами уничтожает; на исходе времен придет мировой пожар, в огне которого сгорит космос ("ekpyrosis" {{$}}), мир очистится, останется лишь пламя. На пепле возродится новый мир ("palingenesia"), все повторится сначала ("apocatastasis" {{$}}): тот же космос, обреченный на разрушение и на репродукцию не только в целом, но и в деталях, как был. Выходит нечто вроде теории "вечного возвращения": всякий человек вновь родится на земле и будет таким же, как в предыдущей жизни, вплоть до мельчайших черт. Все тот же Логос-огонь, то же семя, разумные зерна, те же законы, те же связи.
    В мировой структуре человек, как мы видели, занимает доминирующую позицию, ибо он, как никто другой, участвует в божественном Логосе. Человек состоит не только из тела, но и из души, которая является фрагментом космической души, душа же телесна, т.е. она - огонь и пневма.
    Душа проницает весь физический организм, наполняя его дыханием жизни. А то, что она телесна, не препятствие, ведь известно, что тела проницаемы. Проницая весь физический организм и отвечая за все существенные функции, душа разделена стоиками на восемь частей: центральная ("гегемон" {{$}}), управляющая, что совпадает с разумом; пять других частей соответствуют пяти органам чувств, шестая отвечает за озвучивание речи; седьмая и восьмая - за рождение.
    Душа переживает смерть тела, и по мнению некоторых стоиков, души мудрецов живут вплоть до следующего мирового пожара.
Этика античной Стои
    Наиболее интересная часть философии Портика, конечно же, не физика, но этика, которая на протяжении более пятисот лет несла такой мощный заряд мужества, что для многих поколений была смыслом жизни. Как и для эпикурейцев, так и для стоиков цель жизни - достижение счастья.
    Счастье состоит в том, чтобы следовать природе. Если мы понаблюдаем за поведением живых существ, то заметим постоянную тенденцию к самосохранению, к присвоению собственного бытия, стремление ко всему, что его сберегает, отталкивание от того, что ему угрожает, примирение с самим собой и со всем родственным по сути. Эту фундаментальную характеристику бытования живых существ стоики обозначают термином "oikeiosis" (притяжение, присвоение, примирение), из которого дедуцированы основные этические принципы.
    В растениях и вообще в вегетативных структурах эта тенденция бессознательна, у животных она проявлена в виде инстинкта, врожденного импульса. У человека же этот импульс крайне специфицирован и модифицирован вмешательством разума. Жить в соответствии с природой - значит, максимально полно реализовать "oikeiosis" т.е. быть в ладу с собой, присутствовать в бытии со всем, что обеспечивает его рост, ибо человек не просто живое существо, но еще и рациональное. Значит, жить по природе, - жить, сохраняя, используя и актуализируя разумное начало.
    Эпикурейская этика, таким образом, перевернута: удовольствие и страдание становятся в свете этих новых параметров не prius, но posterius, т.е. не тем, что до, но тем, что после; что природа искала и нашла, что она сохранила и реализовала. А поскольку первым и врожденным инстинктом является инстинкт сохранения и тенденция роста бытия, постольку благо есть все, что сохраняет и способствует росту бытия, зло же - все, что ему вредит и его умаляет. Первый изначальный инстинкт служит структурно ценностным критерием, все прочее соизмеряется относительно него, благотворное и полезное, вредоносное и бесполезное. Надо лишь помнить, что у стоиков присутствуют две различных валентности в оценках: то, что способствует сохранению жизни, или животной витальности, и то, что работает на сохранение и возрастание разума и Логоса. Итак, истинное благо для человека - только добродетель, истинное зло - только порок.
    Так что же полезно телу и нашей биологической природе? И как назовем то, что против нее? По отношению к вещам стоики не применяют характеристики "добра" и "зла", ибо последние суть моральные понятия, относящиеся к Логосу. Поэтому все, что относится к телесному, морально индифферентно, "adiaphoria" {{$}}. Среди них мы находим как жизнь, здоровье, красоту, так и смерть, болезни, уродство, бедность, рабство и прочее как морально индифферентное.
    Такое решительное разведение блага и зла, по одну сторону, и всего прочего как индифферентного, по другую, типично именно для стоической этики, и уже в античную эпоху оно спровоцировало множество дискуссий как между сторонниками, так и оппонентами. Действительно, именно при помощи столь радикального разрыва стоики мыслили возможным врачевание тяжких недугов своей эпохи. Они прекрасно понимали, что источник зла - крушение античного полиса, и все опасности, превратности, неустойчивость, рождавшиеся из социальных и политических потрясений, были объявлены - нет, не злом, но безразличными. Это была поистине мужественная попытка дать человеку новую веру в себя, возможность свыкнуться с мыслью о том, что благо и зло имеют всегда и только внутреннюю природу, никогда не приходят извне, но зависят от моего отношения к вещам и событиям самим по себе нейтральным; что счастье абсолютно не зависит от внешних событий, и одолеваемый физическими пытками и недугами человек способен быть вполне счастливым. Так думал и Эпикур.
    Закон "oikeiosis", признающий, что инстинкт самосохранения есть источник оценок, обязывает признать позитивным все, способствующее жизни и ее возрастанию и на физическом, и на биологическом уровне. Здоровье, силу, выносливость, т.е. вещи позитивные с точки зрения природы, стоики называли ценностями, "to axion", то, что почитаемо; противоположное, негативное по природе, трактовалось как малоценное. Выходит, таким образом, что все в промежутке между благом и злом, оставаясь морально индифферентным, все же, с физической точки зрения, подлежит различению как имеющее или не имеющее ценность. Потому рождается второе разграничение вещей на нейтрально предпочитаемые и нейтрально отвергаемые.
    Такая постановка вопроса была призвана не только реалистически смягчить слишком резкую дихотомию и контрастность "добра и зла" - ко всему прочему, морально нейтральному, но и найти более широкое основание для системы в целом. Ясно, что попытка Аристона и Герилла настаивать на абсолютной "адиафории" вещей, нейтральности их к добру и злу, встретила сопротивление Хрисиппа, защищавшего позицию Зенона.
    Действия человека, выверенные Логосом, согласные с природой, а, значит, рационально корректные, - как морально совершенные, стоиками названы долгом. Большинство людей не способны к морально совершенному поведению, ибо рациональное совершенствование возможно только через освоение философии; это знал еще Сократ. Однако действовать с пониманием и убеждением, исполняя долг, доступно многим.
    Понятие "катекон" ("kathekon" {{$}}) -типично стоическое понятие, что для нас оно означает "долженствование", "долг". Макс Похленц (M.Pohlenz) полагает, что термин "катекон" пришел, возможно, из семитского духовного наследия через Зенона, посредством наложения понятия "поведения" на греческое понимание физиса. Так или иначе, но разработка стоиками понятия "катекона" внесла в западную духовную культуру вклад огромного значения. Очевидно также, что стоическая интерпретация социального бытия была во всем новой.
    Человеку сама природа повелевает сохранять и любить себя самого. Но этот инстинкт не ориентирован на сохранение только индивида: он распространяется на его детей, родственников и, наконец, всех ближних. Это она, природа, велит нам любить как самих себя, так и тех, кто нас породил, кто порожден нами. Это природа толкает нас к единению, заставляет нас наслаждаться друг другом.
    От существа, замкнутого в своей индивидуальности, как это виделось Эпикуру, мы возвращаемся к "животному общительному". Новизна этой формулы в том, что это уже не "политическое животное" Аристотеля, назначенное объединиться в полисе, но теперь уже круг воссоединения - все люди. Ясно, что здесь мы - перед ярко выраженным идеалом космполитизма.
    На основе концепции физиса и логоса стоики сумели сокрушить античные мифы о благородстве крови и превосходстве расы, все на чем держались институты рабства. Знатность объявлена в духе кинизма "отрыжкой равенства". Все люди способны достичь добродетели: человек по определению свободен; никто не раб от природы. Свободен мудрец, владеющий знанием. Раб - невежда, ибо он находится во власти своего заблуждения. Как видим, логос восстановлен в своих правах, по крайней мере, в признании фундаментального равенства людей.
    Еще один момент: известная доктрина "апатии". По мысли стоиков, страсти, из которых рождается несчастье, почти всегда суть ошибки пасующего разума или их последствия. Как таковые эти ошибки бессмысленно темперировать, сдерживать, ограничивать: от них следует избавляться, разрушая, аннигилируя, искореняя их. Мудрец, заботясь о логосе, его чистоте и правильности, не допускает даже рождения страстей в своем сердце. Это и есть знаменитая "апатия" стоиков, т.е. недопущение страстей, возмущающих величественный покой души. Счастье, следовательно, это апатия, бесстрастность и бесстрашие.
    Апатия, которую ищет стоик, экстремальна, мудрец стремится в пределе к анестезии, при которой страсть охлаждается, теряя человеческое тепло. В самом деле, если жалость, сострадание и милосердие суть страсти, то стоик должен выкорчевывать их. "Милосердие участвует в дефектах и пороках души: лишь недалекий и легкомысленный человек может быть жалостливым". "Мудрец не шелохнется в ответ на болтовню; никого не осудит за совершенную ошибку. Недостойно сильного человека - поддаться мольбам и отказаться от справедливой суровости".
    Помощь, которую стоик предлагает людям, - это аскеза, далекий от какой-либо человеческой симпатии холодный логос. Так мудрец вращается в кругу ближних, будучи от них отделен и отчужден: и когда занимается политикой, и в семейных делах, ухаживая за детьми, и в дружбе - он чужой среди своих, он не испытывает никакого энтузиазма или влюбленности в жизнь, как, к примеру, эпикурейцы. Зенон на пороге смерти, увидев в несчастном случае своего падения знак судьбы, воскликнул: "Спешу к тебе, зачем меня зовешь!".
"Медиостоицизм": Панэций и Посидоний
    Панэций родился в 185 г. до н.э. на Родосе и умер около начала I века. Главой Стои он стал в 129 г. Он принес славу своей школе. Панэций был приверженцем идеи вечности мира, поэтому он отказался от теории мирового пожара. Добродетели далеко не достаточно для счастья, необходимы крепкое здоровье, экономический фундамент и сила. Значимость Панэция состоит в особом акценте на долженствовании, где уже нет места апатии. Его трактат "О долге" заметно повлиял на Цицерона.
    Посидоний (140/130-51 гг. до н.э.), начав как ученик Панэция, вскоре замыслил открыть новую школу на Родосе, выяснив для себя, что истина не вся заключена в догмах Портика. Сохраняя верность стоической концепции, он открыл Портик влияниям Платона и Аристотеля. Посидоний потрясал современников своими необъятными научными познаниями. О нем говорят как о самом универсальном уме Греции после Аристотеля. Среди поклонников Посидония, которые стекались со всей Греции и из Рима на Родос, чтобы послушать его, мы находим Цицерона и великого Помпея. Цицерон рассказывает, что, вернувшись из Сирии, Помпей поехал на Родос послушать Посидония. Ему сказали, что тот болен (сильный приступ артрита). Помпей решил все-таки навестить философа, чтобы выразить свое восхищение. "Ни за что на свете не позволю, - ответствовал Посидоний, - чтобы из-за физического недуга моего ты ушел ни с чем". С этими словами, поднявшись с постели, он начал развивать глубоко и проникновенно тезис о том, что нет другого блага, кроме блага морального. Когда же приступ напоминал о себе, он повторял: "Как ни мучительно это страдание, но не признаю никогда, что оно - зло".

История философии. Энциклопедия

СТОИЦИЗМ, - одна из школ древнегреческой философии, основателем которой был Зенон из Китиона (город на острове Кипр), живший в конце 4 - начале 3 в. до н.э. Название получила от имени зала Стоя Пециле, в котором Зенон впервые выступил в качестве самостоятельного оратора. К числу стоиков относят также Клеанфа - ученика Зенона и его преемника в Стое, и Христиппа - ученика Клеанфа. К более поздней Стое принято относить Диогена из Селевкии (город в Вавилонии), ставшего впоследствии афинским послом в Риме и познакомившего римлян с древнегреческой философией; Панетия - учителя Цицерона, Посидония, также жившего в Риме одновременно с Цицероном во 2-1 вв. до н.э. Перейдя к римлянам, стоическая философия приобретает здесь все более риторический и назидательно-этический характер, теряя собственно физическую часть учения своих древнегреческих предшественников. Среди римских стоиков следует отметить Сенеку, Эпиктета, Антонина, Арриана, Марка Аврелия, Цицерона, Секста Эмпирика, Диогена Лаэртского и др. В виде полных книг до нас дошли лишь произведения римских стоиков - главным образом Сенеки, Марка Аврелия и Эпиктета, по которым, а также по отдельным сохранившимся фрагментам ранних стоиков, можно составить представления о философских взглядах этой школы. Философия стоиков подразделяется на три основные части: физику (философию природы), логику и этику (философию духа). Физика стоиков составлена главным образом из учений их философских предшественников (Гераклита и др.) и потому не отличается особой оригинальностью. В ее основе лежит идея о Логосе как все определяющей, всепорождающей, во всем распространенной субстанции - разумной мировой душе или Боге. Вся природа есть воплощение всеобщего закона, изучение которого крайне важно и необходимо, ибо это одновременно и закон для человека, в соответствии с которым ему следует жить. В телесном мире стоики различали два начала - деятельный разум (он же Логос, Бог) и разум пассивный (или бескачественная субстанция, материя). Под влиянием идей Гераклита стоики отводят роль активного, всепроизводящего начала огню, постепенно переходящему во все остальные стихии - воздух, воду, землю (как в свои формы). Причем, это саморазвитие мира осуществляется циклически, т.е. в начале каждого нового цикла огонь (он же Бог и Логос) вновь и вновь порождает другие первоначала, которые в конце цикла превращаются в огонь. Рано или поздно, таким образом, совершится космический пожар, все станет огнем; "весь процесс будет повторяться опять и опять до бесконечности. Все, что случается в этом мире, случалось и раньше и случится вновь бесчисленное число раз". Из мирового Логоса каждый раз изливаются так называемые "осеменяющие логосы", которые и определяют природу всех единичных тел. Таким образом, Логос пронизывает собой весь этот мир и управляет его телом, являясь тем самым не только промыслом, но и судьбой, своего рода необходимой цепью всех причин всего существующего. Речь идет о космическом детерминизме, в соответствии с которым направление всех природных процессов оказывается строго определено естественными законами. Каждое тело жестко включено во всеобщую природу благодаря "его собственной природе", т.е. все вещи суть части единой системы. Надо сказать, что только ранние стоики обращали внимание на этот отдел в своей философии; римские их последователи гораздо больше акцентировали роль логики и этики. В логике стоиков речь шла по преимуществу о проблемах теории познания - разуме, истине, ее источниках, а также о собственно логических вопросах. Говоря о единстве постигающего мышления и бытия, они отводили решающую роль в познании не чувственному представлению, а "представлению постигнутому", т.е. "ушедшему назад в мысль и ставшему присущим сознанию". Чтобы быть истинным, представление должно быть постигнуто посредством мышления. Разум при этом как бы дает свое согласие на такое представление, признавая его истинным. Стоики много занимались разработкой формальной логики, изучали формы мышления в качестве "неподвижных положенных форм", уделяя особое внимание простым и сложным высказываниям, теории вывода и т.д. Однако главной частью их учения, сделавшей их известными в истории философии и культуры, была их этика, центральным понятием которой стало понятие добродетели. Как и все в этом мире, человеческая жизнь также рассматривается как часть единой системы природы, т.к. в каждом из людей содержится крупица божественного огня. В этом смысле каждая жизнь находится в гармонии с природой, она такова, какой ее сделали законы природы. Жить согласно природе и Логосу - основное назначение человека. Только такую жизнь, направленную к целям, являющимся также и природными целями, можно назвать добродетельной. Добродетель - это и есть воля. Находящаяся в согласии с природой добродетель становится единственным человеческим благом, а т.к. она всецело заключается в воле, все действительно хорошее или плохое в человеческой жизни зависит исключительно от самого человека, который может быть добродетельным при любых условиях: в бедности, в темнице, будучи приговоренным к смерти и т.д. Более того, каждый человек оказывается еще и совершенно свободным, если только он смог освободится от мирских желаний. Этическим идеалом стоиков становится мудрец как истинный хозяин своей судьбы, достигший полной добродетели и бесстрастия, ибо никакая внешняя сила не способна лишить его добродетели в силу независимости его от каких бы то ни было внешних обстоятельств. Он действует в гармонии с природой, добровольно следуя судьбе. В этике стоиков мы встречаем элементы формализма, напоминающие этический формализм Канта. Так как все возможные благодеяния не являются таковыми на самом деле, ничто не имеет истинного значения кроме нашей собственной добродетели. Добродетельным же следует быть вовсе не для того, чтобы делать добро, а наоборот, делать добро надо для того, чтобы быть добродетельным. Большой интерес и сегодня вызывают идеи поздних стоиков - Сенеки, Эпиктета, Марка Аврелия и др., из которых первый был важным сановником и воспитателем будущего императора Нерона, второй - рабом, а третий - самим императором, оставившим нам интереснейшие размышления "Наедине с собой", пронизанные идеей терпения и необходимости сопротивляться земным желаниям. Рассел говорил, что этика стоиков чем-то напоминает ему "зеленый виноград": "мы не можем быть счастливы, но мы можем быть хорошими; давайте же представим себе, что пока мы добры, неважно, что мы несчастливы". С., особенно в его римской версии, оказал большое влияние своими религиозными тенденциями на возникавшие тогда неоплатонизм и христианскую философию, а его этика оказалась удивительно актуальной в Новое время, привлекая к себе внимание идеей о внутренней свободе человеческой личности и естественном законе.
Т. Г. Румянцева

История философии. Грицианов

одна из школ древнегреческой философии, основателем которой был Зенон из Китиона (город на острове Кипр), живший в конце 4 — начале 3 в. до н.э. Название получила от имени зала Стоя Пециле, в котором Зенон впервые выступил в качестве самостоятельного оратора. К числу стоиков относят также Клеанфа — ученика Зенона и его преемника в Стое, и Христиппа — ученика Клеанфа. К более поздней Стое принято относить Диогена из Селевкии (город в Вавилонии), ставшего впоследствии афинским послом в Риме и познакомившего римлян с древнегреческой философией; Панетия — учителя Цицерона, Посидония, также жившего в Риме одновременно с Цицероном во 2—1 вв. до н.э. Перейдя к римлянам, стоическая философия приобретает здесь все более риторический и назидательно-этический характер, теряя собственно физическую часть учения своих древнегреческих предшественников. Среди римских стоиков следует отметить Сенеку, Эпиктета, Антонина, Арриана, Марка Аврелия, Цицерона, Секста Эмпирика, Диогена Лаэртского и др. В виде полных книг до нас дошли лишь произведения римских стоиков — главным образом Сенеки, Марка Аврелия и Эпиктета, по которым, а также по отдельным сохранившимся фрагментам ранних стоиков, можно составить представления о философских взглядах этой школы. Философия стоиков подразделяется на три основные части: физику (философию природы), логику и этику (философию духа). Физика стоиков составлена главным образом из учений их философских предшественников (Гераклита и др.) и потому не отличается особой оригинальностью. В ее основе лежит идея о Логосе как все определяющей, всепорождающей, во всем распространенной субстанции — разумной мировой душе или Боге. Вся природа есть воплощение всеобщего закона, изучение которого крайне важно и необходимо, ибо это одновременно и закон для человека, в соответствии с которым ему следует жить. В телесном мире стоики различали два начала — деятельный разум (он же Логос, Бог) и разум пассивный (или бескачественная субстанция, материя). Под влиянием идей Гераклита стоики отводят роль активного, всепроизводящего начала огню, постепенно переходящему во все остальные стихии — воздух, воду, землю (как в свои формы). Причем, это саморазвитие мира осуществляется циклически, т.е. в начале каждого нового цикла огонь (он же Бог и Логос) вновь и вновь порождает другие первоначала, которые в конце цикла превращаются в огонь. Рано или поздно, таким образом, совершится космический пожар, все станет огнем; ‘весь процесс будет повторяться опять и опять до бесконечности. Все, что случается в этом мире, случалось и раньше и случится вновь бесчисленное число раз’. Из мирового Логоса каждый раз изливаются так называемые ‘осеменяющие логосы’, которые и определяют природу всех единичных тел. Таким образом, Логос пронизывает собой весь этот мир и управляет его телом, являясь тем самым не только промыслом, но и судьбой, своего рода необходимой цепью всех причин всего существующего. Речь идет о космическом детерминизме, в соответствии с которым направление всех природных процессов оказывается строго определено естественными законами. Каждое тело жестко включено во всеобщую природу благодаря ‘его собственной природе’, т.е. все вещи суть части единой системы. Надо сказать, что только ранние стоики обращали внимание на этот отдел в своей философии; римские их последователи гораздо больше акцентировали роль логики и этики. В логике стоиков речь шла по преимуществу о проблемах теории познания — разуме, истине, ее источниках, а также о собственно логических вопросах. Говоря о единстве постигающего мышления и бытия, они отводили решающую роль в познании не чувственному представлению, а ‘представлению постигнутому’, т.е. ‘ушедшему назад в мысль и ставшему присущим сознанию’. Чтобы быть истинным, представление должно быть постигнуто посредством мышления. Разум при этом как бы дает свое согласие на такое представление, признавая его истинным. Стоики много занимались разработкой формальной логики, изучали формы мышления в качестве ‘неподвижных положенных форм’, уделяя особое внимание простым и сложным высказываниям, теории вывода и т.д. Однако главной частью их учения, сделавшей их известными в истории философии и культуры, была их этика, центральным понятием которой стало понятие добродетели. Как и все в этом мире, человеческая жизнь также рассматривается как часть единой системы природы, т.к. в каждом из людей содержится крупица божественного огня. В этом смысле каждая жизнь находится в гармонии с природой, она такова, какой ее сделали законы природы. Жить согласно природе и Логосу — основное назначение человека. Только такую жизнь, направленную к целям, являющимся также и природными целями, можно назвать добродетельной. Добродетель — это и есть воля. Находящаяся в согласии с природой добродетель становится единственным человеческим благом, а т.к. она всецело заключается в воле, все действительно хорошее или плохое в человеческой жизни зависит исключительно от самого человека, который может быть добродетельным при любых условиях: в бедности, в темнице, будучи приговоренным к смерти и т.д. Более того, каждый человек оказывается еще и совершенно свободным, если только он смог освободится от мирских желаний. Этическим идеалом стоиков становится мудрец как истинный хозяин своей судьбы, достигший полной добродетели и бесстрастия, ибо никакая внешняя сила не способна лишить его добродетели в силу независимости его от каких бы то ни было внешних обстоятельств. Он действует в гармонии с природой, добровольно следуя судьбе. В этике стоиков мы встречаем элементы формализма, напоминающие этический формализм Канта. Так как все возможные благодеяния не являются таковыми на самом деле, ничто не имеет истинного значения кроме нашей собственной добродетели. Добродетельным же следует быть вовсе не для того, чтобы делать добро, а наоборот, делать добро надо для того, чтобы быть добродетельным. Большой интерес и сегодня вызывают идеи поздних стоиков — Сенеки, Эпиктета, Марка Аврелия и др., из которых первый был важным сановником и воспитателем будущего императора Нерона, второй — рабом, а третий — самим императором, оставившим нам интереснейшие размышления ‘Наедине с собой’, пронизанные идеей терпения и необходимости сопротивляться земным желаниям. Рассел говорил, что этика стоиков чем-то напоминает ему ‘зеленый виноград’: ‘мы не можем быть счастливы, но мы можем быть хорошими; давайте же представим себе, что пока мы добры, неважно, что мы несчастливы’. С., особенно в его римской версии, оказал большое влияние своими религиозными тенденциями на возникавшие тогда неоплатонизм и христианскую философию, а его этика оказалась удивительно актуальной в Новое время, привлекая к себе внимание идеей о внутренней свободе человеческой личности и естественном законе.

Новый философский словарь

одна из школ древнегреческой философии, основателем которой был Зенон из Китиона (город на острове Кипр), живший в конце 4 - начале 3 вв. до н.э. Название получила от имени зала Стоя Пециле, в котором Зенон впервые выступил в качестве самостоятельного оратора. К числу стоиков относят также Клеанфа - ученика Зенона и его преемника в Стое, и Христиппа - ученика Клеанфа. К более поздней Стое принято относить Диогена из Селевкии (город в Вавилонии), ставшего впоследствии афинским послом в Риме и познакомившего римлян с древнегреческой философией; Панетия - учителя Цицерона, Посидония, также жившего в Риме одновременно с Цицероном во 2-1 вв. до н.э. Перейдя к римлянам, стоическая философия приобретает здесь все более риторический и назидательно- этический характер, теряя собственно физическую часть учения своих древнегреческих предшественников. Среди римских стоиков следует отметить Сенеку, Эпиктета, Антонина, Арриана, Марка Аврелия, Цицерона, Секста Эмпирика, Диогена Лаэрт-ского и др. В виде полных книг до нас дошли лишь произведения римских стоиков - главным образом Сенеки, Марка Аврелия и Эпиктета, по которым, а также по отдельным сохранившимся фрагментам ранних стоиков, можно составить представления о философских взглядах этой школы. Философия стоиков подразделяется на три основные части: физику (философию природы), логику и этику (философию духа). Физика стоиков составлена главным образом из учений их философских предшественников (Гераклита и др.) и потому не отличается особой оригинальностью. В ее основе лежит идея о Логосе как все определяющей, всепорождаю-щей, во всем распространенной субстанции - разумной мировой душе или Боге. Вся природа есть воплощение всеобщего закона, изучение которого крайне важно и необходимо, ибо это одновременно и закон для человека, в соответствии с которым ему следует жить. В телесном мире стоики различали два начала - деятельный разум (он же Логос, Бог) и разум пассивный (или бескачественная субстанция, материя). Под влиянием идей Гераклита стоики отводят роль активного, всепроизводящего начала огню, постепенно переходящему во все остальные стихии - воздух, воду, землю (как в свои формы). Причем, это саморазвитие мира осуществляется циклически, т.е. в начале каждого нового цикла огонь (он же Бог и Логос) вновь и вновь порождает другие первоначала, которые в конце цикла превращаются в огонь. Рано или поздно, таким образом, совершится космический пожар, все станет огнем; "весь процесс будет повторяться опять и опять до бесконечности. Все, что случается в этом мире, случалось и раньше и случится вновь бесчисленное число раз". Из мирового Логоса каждый раз изливаются так называемые "осеменяющие логосы", которые и определяют природу всех единичных тел. Таким образом, Логос пронизывает собой весь этот мир и управляет его телом, являясь тем самым не только промыслом, но и судьбой, своего рода необходимой цепью всех причин всего существующего. Речь идет о космическом детерминизме, в соответствии с которым направление всех природных процессов оказывается строго определено естественными законами. Каждое тело жестко включено во всеобщую природу благодаря "его собственной природе", т.е. все вещи суть части единой системы. Надо сказать, что только ранние стоики обращали внимание на этот отдел в своей философии; римские их последователи гораздо больше акцентировали роль логики и этики. В логике стоиков речь шла по-преимуществу о проблемах теории познания - разуме, истине, ее источниках, а также о собственно логических вопросах. Говоря о единстве постигающего мышления и бытия, они отводили решающую роль в познании не чувственному представлению, а "представлению постигнутому", т.е. "ушедшему назад в мысль и ставшему присущим сознанию". Чтобы быть истинным, представление должно быть постигнуто посредством мышления. Разум при этом как бы дает свое согласие на такое представление, признавая его истинным. Стоики много занимались разработкой формальной логики, изучали формы мышления в качестве "неподвижных положенных форм", уделяя особое внимание простым и сложным высказываниям, теории вывода и т.д. Однако, главной частью их учения, сделавшей их известными в истории философии и культуры, была их этика, центральным понятием которой стало понятие добродетели. Как и все в этом мире, человеческая жизнь также рассматривается как часть единой системы природы, так как в каждом из людей содержится крупица божественного огня. В этом смысле каждая жизнь находится в гармонии с природой, она такова, какой ее сделали законы природы. Жить согласно природе и Логосу - основное назначение человека. Только такую жизнь, направленную к целям, являющимся также и природными целями, можно назвать добродетельной. Добродетель - это и есть воля. Находящаяся в согласии с природой добродетель становится единственным человеческим благом, а так как она всецело заключается в воле, все действительно хорошее или плохое в человеческой жизни зависит исключительно от самого человека, который может быть добродетельным при любых условиях: в бедности, в темнице, будучи приговоренным к смерти и т.д. Более того, каждый человек оказывается еще и совершенно свободным, если только он смог освободится от мирских желаний. Этическим идеалом стоиков становится мудрец как истинный хозяин своей судьбы, достигший полной добродетели и бесстрастия, ибо никакая внешняя сила не способна лишить его добродетели в силу независимости его от каких бы то ни было внешних обстоятельств. Он действует в гармонии с природой, добровольно следуя судьбе. В этике стоиков мы встречаем элементы формализма, напоминающие этический формализм Канта. Так как все возможные благодеяния не являются таковыми на самом деле, ничто не имеет истинного значения кроме нашей собственной добродетели. Добродетельным же следует быть вовсе не для того, чтобы делать добро, а наоборот, делать добро надо для того, чтобы быть добродетельным. Большой интерес и сегодня вызывают идеи поздних стоиков - Сенеки, Эпиктета, Марка Аврелия и др., из которых первый был важным сановником и воспитателем будущего императора Нерона, второй - рабом, а третий - самим императором, оставившим нам интереснейшие размышления "Наедине с собой", пронизанные идеей терпения и необходимости сопротивляться земным желаниям. Рассел говорил, что этика стоиков чем-то напоминает ему "зеленый виноград": "мы не можем быть счастливы, но мы можем быть хорошими; давайте же представим себе, что пока мы добры, неважно, что мы несчастливы". С, особенно в его римской версии, оказал большое влияние своими религиозными тенденциями на возникавшие тогда неоплатонизм и христианскую философию, а его этика оказалась удивительно актуальной в Новое время, привлекая к себе внимание идеей о внутренней свободе человеческой личности и естественном законе.
Т.Г. Румянцева

Философский энциклопедический словарь

СТОИЦИЗМ – духовная позиция, основанная на идеях стоиков.

Философский энциклопедический словарь 2

        школа др.-греч. философии, получившая название от портика в Афинах, где она была основана Зеноном из Китиона ок. 300 до н. э. В науч. литературе принята периодизация: Древняя Стоя (3—2 вв. до н. э.; Зенон, Клеанф, Хрисипп и их ученики), Средняя Стоя (2—1 вв. до н. э.; Панетий, Посидоний) и Поздняя Стоя (римский С.— Сенека, Мусоний Руф, Эпиктет, Гиерокл-стоик, Марк Аврелий). От первых двух периодов не дошло ни одного целого соч., так что система С. реконструируется на основе фрагментов. Этика занимает в ней ведущее место, опираясь на физику (натурфилософию) и логику.
        Мир (космос) представляется в С. находящимся в бесконечной пустоте одушевлённым сферич. телом, разумным существом, организующим все свои части в целесообразно устроенное целое. Реально существуют только тела (бестелесными считались значения слов и предложений, пустота, место и время); в мире, едином самом но себе, различались два начала — пассивное и активное: «бескачеств. вещество», или «субстанция», и всепроницающий логос, или бог. Традиц. боги объяснялись аллегорически как проявления единого бога, Зевса-логоса. Саморазвитие мира происходит циклически; каждый цикл кончается превращением всего в огонь, «воспламенением»; в начале каждого нового цикла «творч. огонь», он же бог-логос, порождает из себя четыре первоосновы: огонь, воду, воздух и землю, а из них все тела в мире. Этот творч. процесс описывается как излияние из мирового логоса «осеменяющих логосов», определяющих природу отд. тел. Логос, пронизывающий весь мир, является природой всеобъемлющего тела-мира, его самопорождающей имманентной силой и природным законом, управляющим мировым развитием. Т. о., логос является и промыслом и судьбой , рассматриваемой как последовательность событий, или цепь совокупностей всех причин. «Необходимостью» на:з. только то, что уже произошло и необратимо; в позднем С. необходимость и судьба отождествляются. Судьбу отд. тела определяет его природа, целесообразно включённая во всеобщую природу. Творч. огонь в соединении с, воздухом, пронизывая мир в виде огневидного дыхания (пневма), связывает всё в одно непрерывное целое и создаёт симпатию космическую всех отд. частей и тел; на основе неё возможно предсказание. Дыхание характеризуется напряжением и одноврем. движением в двух направлениях: движение к центру тела создаёт его единство, движение к периферии и сила напряжения создают качества, которые также являются телами — отсюда доктрина полной взаимопроницаемости тел. Каждое тело бесконечно делимо, равно как и время, определяемое как мера движения мира.
        Душа человека, часть мировой разумной души, дыхания, телесна и проницает всё тело, а со смертью отделяется от тела, переставая быть носителем личностных свойств. «Ведущая часть» души расположена в сердце, в ней происходят все психологич. процессы. Познание возникает на основе ощущений и представлений. Представление, возникающее от реально существующего объекта и полностью соответствующее ему, называется «постигательным»; когда «ведущее» в качестве разума даёт своё согласие на такое представление, признавая его истинным, то на основе этого суждения достигается истинное знание — происходит «постижение». Первое естеств. побуждение человека — стремление к самосохранению; в силу разумной природы человека это «расположение к себе» распространяется и на др. людей, и на всё человечество; благодаря причастности всех людей логосу они являются гражданами единого мирового государства — Космополиса. При этом следует участвовать в обществ. жизни реального государства, если только это не вынуждает к безнравственным поступкам. При невозможности жить и действовать разумно и морально стоики считали оправданным самоубийство.
        Конечная цель человека, счастье, определяется как жизнь согласно природе, логосу. Только такая жизнь добродетельна. Добродетель, определяющаяся как разумение , знание о добре и зле,— единств. благо, а порок — единств. зло; всё остальное считается безразличным , т. к. может содействовать и добродетели, и пороку. В безразличном выделяются вещи «предпочтительные» (напр., здоровье, богатство) и «непредпочтительные» (болезнь, бедность). Этич. идеал стоиков — мудрец, достигший добродетели и бесстрастия (апатия), «довлеющий себе» (автаркия), т. е. не зависящий от внеш. обстоятельств. Он действует в согласии с природным законом, т. е. добровольно следует судьбе; все его поступки правильны, они — «прямодеяние», т. к. исходят из постоянного добродетельного склада души, внутр. невозможности поступить иначе. В этих поступках важно не достижение внеш. цели, часто не подвластное человеку, а только этич. характер действия и отношения человека к миру и к др. людям, всецело зависящий от самого человека. Другие люди, в том числе и стремящиеся к добродетели («продвигающиеся»), совершают либо проступки, либо «надлежащие поступки» — этически оправданные и обязательные, но не предполагающие, однако, постоянного душевного склада, как у мудреца. В Средней Стое, особенно у Панетия, на первый план выступают практич. этика и «надлежащие поступки», что, однако, не означает смягчения первонач. этич. ригоризма (учение о добродетели как единств. благе).
        Логика С., разработанная Хрисиппом, содержит о совр. т. зр. теорию познания, учение о языке и логику в собств. смысле. В целом логика С. делилась на риторику и диалектику, а последняя — на учение об «обозначающем» (звуки речи) и «обозначаемом» (значения, смысловая сторона речи, ). В логике в собств. смысле изучались простые и сложные высказывания, рассматриваемые на основе двузначности (либо истинно, либо ложно), а также их логич. связи. В теории вывода с применением логич. союзов, интерпретируемых совр. понятиями конъюнкции, дизъюнкции, импликации и отрицания, приводились пять аксиоматич. схем умозаключений, а также правила сведения к ним всех др. правильных умозаключений.
        Панетий и Посидоний внесли ряд новшеств в кос-мологич. теорию, во взглядах на человека ориентировались на Платона и Аристотеля (учение о душе, о практич. и теоретич. добродетелях и др.). Римский С. характеризуется ограничением философии этикой, усилением религ. тенденций, влиянием неопифагореизма и платонизма и использованием аргументации и взглядов др. школ. С. оказал сильное влияние на складывающийся неоплатонизм и христ. философию; его этика, в частности учения о внутр. духовной свободе личности и о естеств. законе, вновь привлекли к себе внимание в 17—18 вв. В истории натурфилософии С. примечателен монистич. взглядом на мир как единый само-развивающийся организм.
        Фрагменты: Stoicorum veterum fragmentae, coll. I. ab Arnim, v. 1—4, Lipsiae, 1921—24; то же, v. 1—4, Stuttg., 1968; I frammenti degli stoiri antichi, ordinati, trad, e annotati di N. Festa, v. 1—2, Hildesheim — ?. ?., 1971; в рус. пер.—Диоген Лаэртский, пер. М. Л. Гаспарова, М., 1979, кн. 7.
        Асмус В. Ф., Антич. философия, M., 1976!; Zeller E., Die Philosophie der Griechen, ...Bd 3, Abt. l, Lpz., 1923'; Barth P., Die Stoa, vollig neu bearb. v. A. Goedeckemeyer, Stuttg., 19466; Pohlenz M., Die Stoa, Bd 1—2, Gott. 1964s; Bist J. M., Stoic philosophy, Camb., 1969; Watson G., The stoic theory of knowledge, Belfast, 1966; Sam-faursky S., Physics of the Stoics, Westport, 1973; Mates В., Stoic logic, Los Ang., 1973; Frede M., Die Stoische Logik, Gott., 1974; Tsekourakis D., Studies in. the terminology of early stoic ethics, Wiesbaden, 1974;
        см. также лит. к ст. Хрисипп, Посидоний. Я. В. Унт.

Лексикон прописных истин

Невозможен.

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: СТОИЦИЗМ

будет выглядеть так: Что такое СТОИЦИЗМ