СОЛОН

Большая советская энциклопедия (БЭС)

(греч. Solon)
        (между 640 и 635 — около 559 до н. э.), афинский (Древняя Греция) политический деятель и социальный реформатор. Происходил из обедневшего знатного рода Кодридов; занимался морской торговлей, путешествовал. Прославился как военачальник в войне Афин с Мегарой за Саламин (конец 7 в.). Будучи избранным в 594 архонтом и айсимнетом (посредником для улаживания социальных споров), провёл ряд социально-политических реформ. Первая реформа — сисахфия (греч. seisachtheia, буквально — стряхивание бремени, т. е. снятие долговых камней с земельных участков бедноты) — отменяла поземельную задолженность, ликвидировала долговое рабство; проданные в рабство за долги афиняне были выкуплены и возвращены на родину. Закон о свободе завещаний сделал возможным дробление родовых земельных владений. Ряд реформ С. был проведён в интересах торгово-ремесленных слоев общества: унификация мер и весов; замена эгинской монеты более распространённой эвбейской; разрешение торговых сотовариществ. Согласно реформе государственного строя — тимократической конституции (т. е. основанной на имущественном цензе), все граждане были разделены на 4 класса (или разряда) по количеству доходов с земли: Пентакосиомедимны, Всадники, Зевгиты, Феты. Политические права каждого класса определялись размером имущества. С. усилил роль народного собрания (экклесии), создал два новых органа управления: Совет 400 (Буле) и гелиэю (См. Гелиэя) (суд присяжных). Реформы С. способствовали ускорению ликвидации пережитков родового строя и господства родовой аристократии, заложили основы афинской рабовладельческой демократии.
         Один из первых аттических поэтов, С. писал элегии и ямбы. Греческая традиция включает С. в число «семи мудрецов».
         Лит.: Энгельс Ф., Происхождение семьи, частной собственности и государства, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, гл. 5; Ленцман Я. А., Рабы в законах Солона, «Вестник древней истории». 1958, № 4: его же, Достоверность античной традиции о Солоне, в сборнике: Древний мир, М., 1962; Freeman К., The work and life of Solon, Cardiff — L., 1926; Masaracchia A., Solone, Firenze, 1958; Woodho use W. J., Solon the liberator, N. Y., 1965.
         С. С. Соловьева.

Мультимедийная энциклопедия

(ок. 640 - ок. 560 до н.э.), афинский политик и поэт, один из Семи мудрецов. В начале 6 в. до н.э. Афины раздирало противостояние аристократии, сосредоточившей в своих руках власть, а также большую часть земель, и большинства населения, обремененного долгами, из-за чего многие попали в зависимость от кредиторов и даже лишились свободы. В 594 до н.э. афиняне избрали Солона архонтом и поручили ему проведение политических и экономических реформ (возможно, впрочем, что реформы Солона имели место двадцатью годами позже). Солон отменил долги, добился освобождения тех, кто уже попал в рабство за долги, и запретил впредь делать займы под залог личной свободы. Другие экономические реформы поощряли разведение в Аттике оливы, а также стимулировали производство и торговлю в Афинах (для чего иноземным ремесленникам предоставлялось афинское гражданство). Были введены новые веса и меры, а также начата чеканка монеты, успешно конкурировавшей с монетой других греческих государств. Что касается управления, Солон установил в Афинах тимократическую систему, связав права граждан на участие в выборах и занятие политической деятельностью с их доходом. Пентакосиомедимны (1-й класс) и всадники (2-й класс) могли заседать в Совете и занимать наиболее высокие должности. Зевгиты (3-й класс) могли занимать низшие должности и входить в Совет (буле), в то время как беднейшие граждане, или феты (4-й класс), могли участвовать только в народном собрании. Совет (известный под названием Совета четырехсот) также представлял собой одно из нововведений Солона; члены Совета ежегодно избирались четырьмя афинскими филами, по 100 человек от каждой филы. Третьим направлением реформ было новое законодательство, которое в сравнении с предыдущим кодексом Драконта отличала большая мягкость. Солон создал и апелляционный суд, гелиею, которая была фактически народным собранием с кворумом в 6000 человек, где рассматривались обжалования приговоров. Свои политические и этические взгляды Солон формулировал в стихах и прославился также как первый афинский поэт. ЛИТЕРАТУРА Плутарх. Солон. - В кн.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания, т. 1. М., 1961 Зельин К.К. Борьба политических группировок в Аттике в VI в. до н.э. М., 1964 Античная лирика. М., 1968

Современная Энциклопедия

СОЛОН (между 640 и 635 - около 559 до нашей эры, афинский политический деятель, реформатор. Отменил долговую кабалу (рабство), установил предельные размеры землевладения, ввел наследование земли. Установил имущественный ценз для занятия государственных должностей. Высшим органом власти стало афинское народное собрание. Реформы Солона создали предпосылки ликвидации родового строя. Античная традиция причисляет Солона к 7 греческим мудрецам.

В. Д. Гладкий. Древний мир. Энциклопедический словарь

СОЛОН (640/635 — ок. 559 до н.э.) — политич. деятель и соц. реформатор Афин. Происходил из обедневш., но знатн. рода Кодридов; заним. мор. торговлей, путешествовал по Греции, Ионии (до 594), был в Египте, на Кипре, в Лидии (после 593). Прослав. как военач. в войне с Мегарами за Саламин (кон. 7 в.). Будучи избранным в 594 архонтом и айсимнетом, провел ряд соц.-политич. реформ в интересах афин. демоса. Известен также как автор элегий политич. содерж. Имя С. было очень популярно в Др. Греции, его причисл. к «семи мудрецам».

Орфографический словарь Лопатина

с`олон, с`олон, солон`а, с`олоно, с`олон`ы (кр. ф. к солёный)

Словарь Ожегова

С’ОЛОН, -а, -о; -ее (разг.). Содержащий много соли. Морская вода солона. Во рту солоно (в знач. сказ.: солёный вкус).
• Солоно придётся кому будут неприятности, крепко достанется кому-н.

Словарь Ушакова

С’ОЛОН, солона, солоно. см. соленый, солоный и солоно.

Толковый словарь Ефремовой

[солон]
прил. разг.
1) Доставляющий много неприятностей, горя, беспокойства и т.п.
2) Достающийся ценой больших усилий, трудов; очень тяжелый.

Античные писатели

Солон, Solon, ок. 640 – ок. 560 гг. до н. э., греческий государственный деятель и поэт. Был сыном Эксекестида из афинского аристократического рода Медонтидов, по материнской линии находился в родстве с будущим тираном Афин Писистратом. Сыграл важную роль во время долгой войны Афин с Мегарой за остров Саламин, призывая соотечественников к борьбе в знаменитой элегии, из которой нам известно несколько стихов. Ок. 594 г. до н. э. был избран архонтом и посредником, задачей которого было разрешение трудной политической и хозяйственной ситуации в Аттике. С. провел ряд хозяйственных реформ, как то: отмена долгов, лежавших на крестьянских хозяйствах и рабства за долги, денежная реформа, унификация мер и весов, получение афинского гражданства осевшими здесь чужеземцами, ремесленниками и купцами. Эти реформы оздоровили сельское хозяйство и заложили основы развития ремесла и торговли. За основание политических реформ С. принял уже существовавшее разделение населения на четыре класса по имущественному признаку. Таким образом он уничтожил привилегии по праву рождения, а достаток гражданина поставил в зависимость от его участия в делах государства. С. ограничил полномочия аристократического совета Ареопага в пользу народного собрания и Совета Четырехсот, выбираемого родовыми филами. Он ввел народный суд (heliaia), смягчил Драконовы законы. После проведения реформ С. оставил должность и уехал из страны. Он совершил путешествие на Кипр, в Египет и Малую Азию. Поэтическое творчество С. было тесно связано с его политической деятельностью и выполняло публицистические функции. С. высказывал свои мысли в трохеях, литературную форму которым придал Архилох, а также в элегиях, порой напоминающих о Каллине и Тиртее. Многими своими идеями он обязан Гесиоду. От творчества С. сохранились только фрагменты. В поэзии С. выражал свои политические взгляды, защищал проводимые им реформы, объяснял их значение. Он также выступал в роли наставника соотечественников и моралиста, благодаря чему его причислили к семи мудрецам. К воинским элегиям можно отнести упомянутый выше фрагмент (фр. 2), связанный с выступлением С. во время войны за Саламин. В более длинном ямбическом отрывке (фр. 20) С. как бы представляет отчет о своей деятельности. Он призывает в свидетели «черную землю, мать олимпийских богов», которую он освободил от тяготивших ее межевых столбов. Она была рабыней, а теперь свободна. С. гордится тем, что он вернул гражданские права афинянам, которые были проданы в рабство за долги и «уже забыли аттическую речь». Он считает своей заслугой установление единого закона для всех и напоминает, что другой на его месте стремился бы получить власть тирана, а все достижения реформы присвоил бы себе. В трохеических тетраметрах (фр. 16, 19, 21) он отвергает упреки в том, что оказался глупцом, ибо не сумел воспользоваться случаем, чтобы стать тираном. С. полагает, что может гордиться своими поступками, поскольку он поставил общественные интересы выше личных. А тем, кто полагап, что он должен пойти в реформах еще дальше (в том числе произвести передел земельных участков), отвечал, что он дал народу столько власти, сколько было надобно (фр. 5), и не стоит превышать меру. Чрезмерная же свобода столь же пагубна, как и избыток несправедливости. Всякое же излишество рождает гордыню (hybris), причину всех неудач. Следовательно, виной всему является глупость. В других произведениях он остерегал от тирании (фр. 8), а когда она воцарилась в Афинах, утверждал, что их жители сами призвали ее своими неразумными поступками и не должны искать причин в немилости богов. В рефлективно-моральных элегиях С. изложил свою концепцию счастливой жизни (фр. 1). Они напоминают о Гесиоде, но С. гораздо менее пессимистичен, а богатство, к которому человек должен стремиться, является чем-то значительно большим, чем запас, позволяющий ему дожить до нового урожая. Основой же человеческого благополучия представляется благосклонность богов, доброе имя среди соотечественников и не слишком большой, честно нажитый достаток. Нечестность всегда влечет за собой несчастье. Надежда на лучшее будущее позволяет людям переносить трудности и беды, но в конечном итоге все зависит от богов. Похожие мысли он развивает во фр. 11, где выступает против чрезмерной жажды богатства, ибо человеку, который смертен и не может взять с собой свое имущество в загробный мир, для счастья нужно немногое. Те же самые законы, что управляют жизнью одного человека, С. относит и к государству. К упадку приведет погоня его жителей за золотом (фр. 4). Дела плохо идут там, где благородные люди бедны, а дурные - богаты. С. призывает к сохранению существующего общественного порядка (эвномии), приводя аргументы, напоминающие о противопоставлении хорошо и плохо устроенного городов у Гесиода (фр.3). Человеческую жизнь С. разделил на 10 семилетних периодов, каждый из которых имеет свои достоинства и недостатки. Сам он хотел жить 80 лет. На эту тему С. спорит с Мимнермом, считавшим жизнь старика лишенной ценности. Сохранившиеся фрагменты творчества С. доказывают, что в любом деле он последовательно выступал сторонником умеренности и равновесия, противником крайностей. Язык С. еще близок к эпической традиции: живой и выразительный. Сравнения из мира природы подчеркивают тезис о том, что в природе и в обществе царят одни и те же законы.

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов

    Солон, сын Эксекестида, с Соломина, прежде всего произвел в Афинах "снятие бремени"1-52, то есть освобождение от кабалы людей и имуществ. Дело в том, что многие занимали деньги под залог самих себя и потом по безденежью попадали в кабалу. Солон первый отказался от долга в семь талантов, который причитался его отцу, и этим побудил к тому же самому и остальных. Закон этот был назван "снятием бремени" – причины такого названия понятны. А потом он издал и начертал на вращающихся столбах1-53 остальные законы, перечислять которые было бы слишком долго.
    Самое же главное: так как Саламин, его родное место, был предметом спора между афинянами и мегарянами и афиняне, претерпев в этой войне много поражений, постановили казнить смертью всякого, кто предложит вновь воевать за Саламин, – то Солон, притворившись сумасшедшим, в венке1-54 ворвался на площадь, огласил перед афинянами через вестника свою волнующую элегию о Саламине и этим возбудил в них такой пыл, что они тотчас пошли войною на мегарян и благодаря Солону одержали победу. Строки, более всего воспламенившие афинян, были такие:
        Лучше бы мне позабыть об Афинах, оставить отчизну,
        Лучше бы родиной мне звать Фолегандр и Сикинн1-55,
        Чтобы за мною вослед худая молва не летела:
        Вот из Аттики трус, вот саламинский беглец!
    И затем:
        На Саламин! Поспешим и сразимся за остров желанный,
        Чтобы с отчизны стряхнуть горький и тяжкий позор.
    Он же убедил афинян захватить и Фракийский Херсонес. А чтобы стало ясно, что Саламин приобретен не только силою, но и по праву, он раскопал там несколько могил и показал, что мертвые лежат в них головою на восток, по афинскому обычаю, и сами гробницы обращены на восток, и надписи на них высечены с упоминанием демов1-56, как водится у афинян. Некоторые даже утверждают, будто в гомеровский перечень кораблей он после стиха: Вывел Аянт Теламонид двенадцать судов саламинских –
    вставил стих: И с приведенными стал, где стояли афинян фаланги1-57.
    С этих пор афинский народ шел за ним и с радостью принял бы даже его тираническую власть. Однако он не только сам от нее отказался, но и Писистрату, своему родственнику, препятствовал в его замыслах, о которых догадался (как пишет Сосикрат): ворвавшись в народное собрание с копьем и щитом, он предостерег о злонамерении Писистрата и провозгласил, что готов помогать против него. "Граждане афиняне, – сказал он, – иных из вас я умней, а иных из вас я храбрей: умнее тех, кто не понимает Писистратова обмана, и храбрее тех, кто понимает его, но боится и молчит". Совет, стоявший за Писистрата, объявил Солона сумасшедшим; Солон на это ответил:
        Точно ли я сумасшедший, покажет недолгое время:
        Выступит правда на свет, сколько ее ни таи.
    А элегические стихи, в которых он предсказал тиранию Писистрата, таковы:
        Из нависающей тучи рождается снежная буря,
        Яркой молнии блеск гром за собою ведет.
        Так от сильных мужей погибают целые грады,
        Так ослепленный народ стал властелину рабом.
    По приходе Писистрата к власти Солон, не сумев вразумить народ, сложил свое оружие перед советом военачальников и сказал: "Отечество мое! я послужил тебе и словом и делом!" – и отплыл в Египет, на Кипр и к царю Крезу. Здесь-то на вопрос царя: "Кого бы ты назвал счастливым?" – он сказал: "Афинянина Телла", "Клеобиса и Битона" и все прочее, что известно каждому. Некоторые добавляют, что Крез, воссев на трон в пышном наряде, спросил Солона, видел ли он что-нибудь прекраснее; а Солон ответил: "Видел – и петухов, и фазанов, и павлинов: их убранство дано им природою и прекрасней в тысячу раз"1-58.
    Покинув Креза, он явился в Киликию, основал там город и назвал по своему имени "Солы"; там он поселил и тех немногочисленных афинян, речь которых с течением времени испортилась и стала называться "солецизмом". Жители этого города называются "солейцами", тогда как жители Сол на Кипре – "солийцами"1-59. А когда Солон узнал, что Писистрат уже стал тираном, он послал в Афины вот какие стихи:
        Если дурные плоды принесло вам злонравие ваше,
        Не возлагайте вину на промышленье богов.
        Сами сдались вы беде, несчастья умножили сами.
        И оттого-то на вас горького рабства ярмо.
        Порознь каждый из вас – как лис, по пятам за добычей,
        Вкупе же все и всегда праздны и тупы умом.
        Только гибкий язык и льстивая речь вам по духу,
        А на поступки льстеца ваши глаза не глядят.
    Таков был Солон. Писистрат ему в изгнание послал такое письмо:
    Писистрат – Солону. "Я не единственный среди эллинов посягнул на тираническую власть, и я достоин ее, ибо я из потомков Кодра; я лишь вернул себе то, что афиняне обещали воздавать Кодру и его роду, но не сдержали обещания. В остальном же на мне нет греха перед богом или перед людьми. Афинянам я оставляю тот же государственный уклад, какой установил им ты, и управляются они лучше, чем при народовластии, ибо я никому не дозволяю превозноситься. Хоть я и тиран, но не пользуюсь сверх меры ни званием, ни почестью, а только тем, что издревле причиталось царям. И хотя каждый афинянин платит десятину со своего надела, но не мне, а на расходы по всенародным жертвоприношениям и на другие общие траты, или же на случай войны. Тебя я не виню, что ты обличал мой умысел, – ибо делал ты это, желая добра отечеству, а не желая зла мне. Ты не знал, какое я установлю здесь правление, а если бы знал, то, быть может, и примирился бы с ним и не уходил бы в изгнание. Так воротись домой, поверь мне без клятвы, что ничего дурного Солону не будет от Писистрата. Знай, что даже из врагов моих никто не потерпел вреда, – если же ты почтёшь за благо стать одним из моих друзей, то будешь между них первым; ибо знаю, ты верен и нековарен. Если, наконец, захочешь ты жить в Афинах как-нибудь по-иному, то и на это будет тебе дозволение. Только не ожесточайся на отечество из-за нас". Таково письмо Писистрата.
    Меру человеческой жизни Солон определил в семьдесят лет1-60.
    Некоторые законы его представляются превосходными: например, кто не кормит родителей, наказуется бесчестьем; кто растратит отцовское имущество – также; кто празден, на того всякий желающий вправе за это подать в суд. Впрочем, Лисий в речи против Никида говорит, что последний закон издан Драконтом. Солон же запретил говорить в собрании продажным распутникам.
    Далее, Солон сократил награды за гимнастические состязания, положив 500 драхм за победу в Олимпии, 700 драхм – на Истме и соответственно в других местах: нехорошо, говорил он, излишествовать в таких наградах, когда столько есть граждан, павших в бою, чьих детей надо кормить и воспитывать на народный счет. Оттого-то и явилось столько прекрасных и благородных воинов, как Полизел, как Кинегир, как Каллимах, как все марафонские бойцы, как Гармодий, и Аристогитон, и Мильтиад, и тысячи других. Гимнастические же борцы и в учении недешевы, и в успехе небезопасны, и венцы принимают за победу не столько над неприятелем, сколько над отечеством; в старости же они, по Еврипидову слову, Изношены, как плащ, рядном сквозящий1-61, –
    это и имел в виду Солон, когда поощрял их столь сдержанно.
    Превосходен и такой его закон: опекуну над сиротами на матери их не жениться; ближайшему после сирот наследнику опекуном не быть. И такие: камнерезу не оставлять у себя отпечатков резанных им печатей; кто выколет глаз одноглазому, тому за это выколоть оба глаза; чего не клал, того не бери1-62, а иначе смерть; архонту, если его застанут пьяным, наказание – смерть.
    Песни Гомера он предписал читать перед народом по порядку: где остановится один чтец, там начинать другому: и этим Солон больше прояснил Гомера, чем Писистрат1-63 (как утверждает Диевхид в V книге "О Мегарах"), – главным образом в тех стихах, где говорится: "Но мужей, населяющих град велелепный, Афины..."1-64 и далее.
    Солон впервые назвал тридцатый день месяца старым и новым1-65. Он первый завел собрания девяти архонтов для собеседований (как говорит Аполлодор во II книге "О законодателях"). А когда начались раздоры, он не примкнул ни к городской стороне, ни к равнинной, ни к приморской1-66.
    Он говорил, что слово есть образ дела; что царь лишь тот, кто всех сильней; что законы подобны паутине: если в них попадается бессильный и легкий, они выдержат, если большой – он разорвет их и вырвется. Он говорил, что молчание скрепляет речи, а своевременность скрепляет молчание. Те, кто в силе у тиранов, говорил он, подобны камешкам при счете: как камешек означает то большее число, то меньшее, так они при тиранах оказываются то в величии и блеске, то в презрении. На вопрос, почему он не установил закона против отцеубийц, он ответил: "Чтобы он не понадобился". На вопрос, как изжить преступления среди людей, он ответил: "Нужно, чтобы пострадавшим и непострадавшим было одинаково тяжело" – и добавил: "От богатства родится пресыщение, от пресыщения – спесь".
    Афинянам он присоветовал считать дни по лунным месяцам. Феспиду он воспретил представлять трагедии, полагая, что притворство пагубно; и когда Писистрат сам себя изранил1-67, Солон сказал: "Это у него от трагедий!"
    Заветы его людям Аполлодор в книге "О философских школах" передает так: "Прекрасным и добрым верь больше, чем поклявшимся. Не лги. Пекись о важном. Заводить друзей не спеши, а заведши не бросай. Прежде чем приказывать, научись повиноваться. Не советуй угодное, советуй лучшее. Ум твой вожатый. С дурными не общайся. Богам – почет, родителям – честь". Говорят, когда Мимнерм написал:
        Если бы на земле без тяжких забот и страданий
        Лет шестьдесят прожить, чтобы потом умереть! –
    то Солон побранил его так:
        Если готов ты послушать меня, переделай все это
        И не сердись, если я лучше придумал, чем ты.
        Лигиастад! Измени свою песню и пой теперь вот как:
        "Восемь десятков прожить – и лишь потом умереть!"1-68
    Из песен ему принадлежит такая:
        Со всеми людьми осторожен будь –
        Не таят ли злобу в сердце своем
        За светлым лицом,
        И из черной души
        Не двойной ли язык лукавит?
    Бесспорные его писания – это законы, речи к народу, наставления самому себе, элегические стихи о Саламине и об Афинском правлении, в которых 5000 строк, ямбы и эподы.
    На изваянии его надпись такая:
        Здесь, в Саламинской земле, сокрушившей мидийскую дерзость.
        Законодатель рожден – богохранимый Солон1-69.
    Расцвет его приходится на 46-ю олимпиаду, в 3-й год которой он был архонтом в Афинах (по словам Сосикрата); тогда он и издал свои законы. Скончался же он на Кипре, прожив восемьдесят лет, и завещал ближним отвезти его останки на Саламин и пеплом развеять по всему краю. Оттого и Кратин в "Хиронах" говорит от его лица:
        Гласит молва, что я живу на острове,
        Развеянный по всей земле Аянтовой.
    Есть и у нас эпиграмма в названной книге "Все размеры", где я писал о смерти всех знаменитых людей всеми размерами и ритмами, как в эпиграммах, так и в песенных стихах:
        Тело Солона огонь на Кипре пожрал отдаленном,
        Кости приял Саламин, злаки из праха взросли,
        Дух же его к небесам вознесли скрижальные оси,
        Ибо афинянам был легок Солонов закон1-70.
    Изречение его, говорят, было: "Ничего слишком!"
    Диоскурид в "Записках" рассказывает, что, когда он оплакивал сына (о котором более ничего не известно), кто-то ему сказал: "Ведь это бесполезно!" – "Оттого и плачу, что бесполезно", – ответил Солон.
    Известны такие его письма.
    Солон – Периандру. "Ты пишешь, что против тебя есть много злоумышленников. Не медли же, если хочешь от них отделаться. Ведь злоумыслить против тебя может самый негаданный человек (иной – боясь за себя, иной – презирая тебя за то, что ты всего боишься), потому что, подстерегши миг твоего невнимания, он заслужил бы благодарность всего города. Самое лучшее для тебя – отречься, чтобы не осталось причин для страха; но если уж быть тираном во что бы то ни стало, то позаботься, чтобы чужеземное войско при тебе было сильнее, чем гражданское, – тогда никто тебе не будет страшен и никого не понадобится изгонять".
    Солон – Эпимениду. "Вижу: ни мои законы не были на пользу афинянам, ни ты твоими очищениями не помог согражданам. Ибо не обряды и законодатели сами по себе могут помочь государству, а лишь люди, которые ведут толпу, куда пожелают. Если они ведут ее хорошо, то и обряды и законы полезны, если плохо, то бесполезны. Мои законы и мое законодательство ничуть не лучше: применявшие их причинили пагубу обществу, не воспрепятствовав Писистрату прийти к власти, а предостережениям моим не было веры: больше верили афиняне его лести, чем моей правде. Тогда я сложил свое оружие перед советом военачальников и объявил, что умнее тех, кто не предвидел тирании Писистрата, и сильнее тех, кто убоялся ей воспротивиться. И за это Солона объявили сумасшедшим. Наконец, я произнес такую клятву: "Отечество мое! я, Солон, готов тебя оборонять и словом и делом, но они меня полагают безумным. Поэтому я удаляюсь отселе как единственный враг Писистрата, они же пусть служат ему хоть телохранителями. Ибо надобно тебе знать, друг мой, что человек этот небывалыми средствами домогался тирании. Поначалу он был народным предводителем. Потом он сам себя изранил, явился в суд и возопил, что претерпел это от своих врагов, в охрану от которых умоляет дать ему четыреста юношей. А народ, не послушав меня, дал ему этих мужей, и они стали при нем дубинщиками. А достигнув этого, он упразднил народную власть. Так не вотще ли я радел об избавлении бедных от кабалы, если ныне все они рабствуют Писистрату?"
    Солон – Писистрату. "Верю тебе, что не претерплю от тебя худого – ибо и до тирании твоей я был тебе другом и теперь враждебен тебе не более чем любой из афинян, кому не мила тирания. Лучше ли быть под владычеством единого, лучше ли под всенародным – об этом пусть из нас каждый судит сам. Я согласен, что из всех тиранов ты – наилучший; но возвращаться в Афины, думается, мне не к лицу, чтобы меня не попрекнули, будто я дал афинянам равноправие, отклонил возможность стать тираном, а теперъ-де вернулся одобрить твои дела".
    Солон – Крезу. "Я счастлив твоим добрым расположением ко мне; и, клянусь Афиною, не будь мне дороже всего жить под народовластием, я охотнее принял бы кров в твоем дворце, чем в Афинах, где насильственно властвует Писистрат. Однако житье мне милее там, где для всех законы равные и справедливые. Все же я еду к тебе, готовый стать твоим гостем".

Имя собственное в русской поэзии 20 в

(полулегендарный др.-греч. законодатель VI в. до н. э.; в знач. нариц.) Не обманут притворные стоны, Ты железные пишешь законы, Хаммураби, ликурги, солоны У тебя поучиться должны. Ахм940-60 (277)

Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: СОЛОН

будет выглядеть так: Что такое СОЛОН