 |
 |
|
 |
|
|
ИЛЬИН ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ |
| Мультимедийная энциклопедия |
| (1883-1954), русский философ, правовед. Родился в Москве 28 марта 1883. В
1906 окончил юридический факультет Московского университета и был оставлен
при университете для подготовки к профессорскому званию. В 1910-1912
стажировался в университетах Гейдельберга, Фрейбурга, Берлина, Парижа, где
слушал лекции крупнейших европейских философов - Г.Риккерта, Г.Зиммеля, Э.
Гуссерля и др. С 1912 преподавал в Московском университете. В 1918 защитил
диссертацию Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. В
1921 был избран председателем Московского психологического общества. В
1922 вместе с большой группой деятелей культуры Ильин был выслан из
России. Участвовал в организации Русского научного института в Берлине,
издавал журнал "Русский колокол", опубликовал ряд книг: Религиозный смысл
философии. Три речи, 1925; О сопротивлении злу силою, 1925; Путь духовного
обновления, 1935 и др. После прихода к власти в Германии нацистов потерял
работу, а в 1938 эмигрировал в Швейцарию, где жил в пригороде Цюриха
Цолликоне. Умер Ильин в Цюрихе 12 декабря 1954.
Будучи крупным правоведом, учеником П.И.Новгородцева, Ильин в своем
фундаментальном исследовании Философия Гегеля как учение о конкретности
Бога и человека рассматривал гегелевское учение о праве и государстве как
элемент "целостной" метафизики немецкого философа. В основе этой
метафизики, по Ильину, лежал религиозный опыт, который стал источником
основной философской идеи Гегеля - идеи "спекулятивно-конкретного" ("все
реальное подлежит закону спекулятивной конкретности - вот содержание того
кардинального опыта и той основной идеи, которой посвящена вся философия
Гегеля"). Хотя Ильин никогда не был последовательным гегельянцем, он, как
и Гегель, был склонен подчеркивать единство правового и морального
сознания. В работе О сущности правосознания (1956) он определил "аксиомы
правосознания", лежащие в основе общественной и государственной жизни:
"закон духовного достоинства, закон автономии и закон взаимного
признания". Первый из них фиксирует духовно-личностный статус гражданина,
его неотъемлемое право на самоуважение, достоинство личности, отстаивание
собственной позиции (интеллектуальной, религиозной, нравственной,
эстетической). Второй момент отражает сложную диалектику свободы и
ответственности гражданина, который может сохранить собственную
"автономность" только в том случае, если является подлинным субъектом
права и "внутренне свободно" исполняет возложенные на него обществом и
государством обязанности. Третий принцип признает важнейшим условием
гражданской жизни взаимное уважение граждан и понимание ими безусловной
ценности гражданских и государственных институтов. Будучи сторонником
монархии, Ильин в то же время считал, что монархический идеал далеко не
всегда может и должен быть воплощен в жизнь. Так, размышляя о перспективах
развития России в постсоветскую эпоху, он признавал целесообразным
соединение в ее государственной организации монархических, республиканских
и аристократических (элитарных) элементов. Отвергая любые формы
антигосударственной, анархической идеологии, Ильин подверг резкой критике
моральный анархизм Л.Толстого в своей работе О сопротивлении злу силою
(1925). В религиозно-метафизических построениях Ильина решающая роль
отводится духовности (духу) в человеке и в обществе. Уровень духовности
определяет качество индивидуальной и общественной жизни и в конечном счете
зависит от волевых, творческих усилий личностей. "Каждый из нас должен
найти и утвердить в себе свое самое главное - и никто другой заменить его
в этом нахождении и утверждении не может. Дух есть сила личного
самоутверждения в человеке, - но не в смысле инстинкта и не в смысле
рационалистического осознания состояний своего тела и своей души, а в
смысле верного восприятия своей личностной самосути, в ее предстоянии Богу
и в ее достоинстве. Человек, не осознавший своего предстояния и своего
достоинства, не нашел своего духа". Исключительное место в творчестве
Ильина в период эмиграции занимают его многочисленные статьи о России, ее
прошлом, настоящем и будущем.
ЛИТЕРАТУРА
Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. М.,
1918
Ильин И.А. Сочинения, тт. 1-2. М., 1993-1994 |
| Новый философский словарь |
(1883-1954)
русский философ, социолог, государствовед и общественный деятель, магистр и доктор государственных наук (1918, оппоненты на защите - князь Е.Н. Трубецкой и П.И. Новгородцев), один из основателей Русского научного института в Берлине (1923), профессор (1918). В главных сочинениях: "Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека" (1918), "Учение о человеке" (1918), "О сопротивлении злу силою" (1925), "Яд большевизма (1931) "Путь духовного обновления" (1935), "Творческая идея нашего будущего. Об основах духовного характера" (1937), "Наши задачи. Статьи 1948-1954" (1956), "О монархии и республике" (посмертная публикация 1979) и др., - разработал оригинальную онтологическую и гносеологическую концепцию, а также выдвинул ряд актуальных и интересных идей о природе, сущности и перспективах преодоления тоталитаризма. Рассматривая достижения и просчеты современного ему процесса познания в контексте его неизбежной обусловленности как состоянием культуры так и степенью ее общественного восприятия, И. усматривал главный порок Человека начала-середины 20 века во внутренней "расколотости", в противоречии между разумом, умом, рассудком и чувствами, душой, сердцем. По И., человек настоящего ощущает себя как особую вещь в ряду вещей. Как результат "созидательные творческие действия оцениваются и интерпретируются "материально, количественно, формально и технически". Отвергая протестантскую этику в ее наиболее материализованных, заземленных ипостасях, И. подчеркивал, что мышление без сердца не может не быть цинично, машинообразно и релятивно. "Человек, душевно расколотый и нецельный, есть несчастный человек. Если он воспринимает истину, то он не может решить, истина это или нет, ибо он не способен к целостной очевидности... Он теряет веру в то, что человеку вообще может быть дана тотальная очевидность. Он не желает признать ее и у других и встречает ее иронией и насмешкой". Индивидуальный и социальный опыт, по И., должны возродиться как интуиция, как видение сердцем. Полемизируя с графом Л.Н. Толстым, И. утверждал, что при не имении адекватных средств сопротивления злу человек не только имеет право, но и призван применять силу. Шесть арестов за пять лет жизни в ленинской России и (после насильственной высылки на "философском пароходе") пять лет преследований в гитлеровской Германии наложили также значительный отпечаток на социально-философские размышления И., придав им силу личного жизненного опыта. По мысли И., крупномасштабный опыт строительства социализма дает все основания утверждать, что это социальное устройство может существовать "только в форме всепроникающего и все-порабощающего тоталитарного режима". Понимая тоталитаризм как политический строй, "беспредельно расширивший свое вмешательство в жизнь граждан" и "включивший всю их деятельность в объем своего управления и принудительного регулирования", И. отмечал, что сущность тоталитаризма как левого ("левого большевизма", социализма), так и правого ("правого большевизима" национал-социализма) толка состоит не столько в особой форме государственного устройства, сколько во всеохватывающем объеме и организации управления всесторонне порабощенными людьми, осуществляемою при проведении "самой последовательной диктатуры, основанной на единстве власти, на единой исключительной партии, на монополии работодательства, на всепроникающем сыске, на взаимодоносительстве и на беспощадном терроре". По И., противоправный тоталитарный режим "есть рабовладельческая диктатура невиданного размера и всепроникающего захвата", которая держится на партийных указах, распоряжениях и инструкциях, а законы и государственные органы представляют собой "только показную оболочку партийной диктатуры". В тоталитарном обществе, спаянным страхом, инстинктом самосохранения и злодейством, граждане фактически лишаются всех прав, полномочий и свобод. Они существуют только как субъекты обязанностей, объекты распоряжений и рабочие машины. Их правовое сознание замещается "психическими механизмами - голода, страха, мук и унижения; а творческий труд - психо-физическим механизмом рабского надрывного напряжения". Согласно И., опыт всех европейских социалистических стран свидетельствует, что с победой социализма в них устанавливается монопольная собственность государства и исключительная инициатива единого чиновничьего центра, в которых и заключается суть данного общественного устройства. Установление же этой монополии ведет к монополии государственного работодательства и создает полную зависимость всех трудящихся от новой привилегированной касты партийных чиновников-угнетателей. Социалистическая действительность, по И., свидетельствует об антисоциальной сути социализма, который убивает свободу и творческую инициативу, уравнивает людей в нищете и зависимости, создает партийную касту, проповедует классовую ненависть, осуществляет "террористическое управление", создает рабство и выдает его за справедливый строй. Выход из левого тоталитаризма И. видел в отречении от социалистических иллюзий, которые привели к катастрофе, и в строительстве нового общественного строя, основанного на, частной инициативе, частной собственности, правовой свободе и "творческой социальности", включающей в себя свободу, справедливость и братство. Неизбывно размышляя о судьбе России, И. считал, что ей все равно придется сделать выбор между свободой и рабством, демократией и тоталитаризмом. Веря в лучшее будущее, он подчеркивал, что "безумию левого большевизма Россия должна противопоставить не безумие правого большевизма, а верную меру свободы; свободу веры, искания правды, труда и собственности". Значительная часть социально-философских и социологических соображений И. о будущем устройстве тоталитарных обществ носила характер либерального утопизма религиозного толка. Но в выборе направления движения и основных целях его он был прав, поскольку без обретения свободы преодоление тоталитарного отчуждения человека, его освобождение невозможно и немыслимо.
А.А. Грицанов |
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
