 |
 |
|
 |
|
|
ГИПОСТАЗИРОВАНИЕ |
| Орфографический словарь Лопатина |
| гипостаз`ирование, гипостаз`ирование, -я |
| Словарь Ушакова |
| ГИПОСТАЗ’ИРОВАНИЕ, гипостазирования, ср. (филос.). Действие по гл. гипостазировать. Гипостазирование идеи в метафизике. |
| Социологический Энциклопедичечкий Словарь |
| ГИПОСТАЗИРОВАНИЕ (от греч. hypo - под и stasis - постоянность, устойчивость) - англ. hypostasis; нем. Hypostasierung. 1. Приписывание самостоятельного бытия тому, что является свойством, отношением, абстрактным понятием. 2. Ошибочное заключение о существовании реальных объектов на основании того, что существуют слова, обозначающие мысленные объекты. |
| Новый философский словарь |
(греч. hypostasis - сущность, субстанция)
рассмотрение абстрактных объектов (см. Абстрактное), не обладающих временным и пространственным онтологическими статусами, в качестве непосредственных объектов человеческого мышления. Вневременность и внепро-странственность гипостазированных объектов отличает их от эмпирических объектов внешнего мира, обладающих пространственно-временными характеристиками. Г. есть процесс осмысления в заданной системе категорий объекта рефлексии, наделенного исключительным, несвойственным ему статусом (например, понятие "число" в пифагореизме, "диалог" в философии Левинаса и др.).
С.В. Воробьева |
| Философский словарь |
| (греч. hypo-stasis — сущность, субстанция). 1. В общем смысле — возведение в ранг самостоятельно существующего объекта (субстанции) того, что в действительности является лишь свойством, отношением ч.-л. 2. В более распространенном значении — присуще идеализму приписывание абстрактным понятиям самостоятельного существования. |
| Философский энциклопедический словарь 2 |
(от ипостась), наделение самостоят. бытием к.-л. отвлечённого понятия, свойства, идеи (напр., «числа» в пифагореизме и т. п.). ГИПОТЕЗА (от греч. — основа, предположение), науч. допущение или предположение, истинностное значение которого неопределённо. Различают Г. как метод развития науч. знания, включающий в себя выдвижение и последующую экспериментальную проверку предположений, и как структурный элемент науч. теории.
Зарождение метода Г. исторически связано с ранними этапами развития антич. математики. Др.-греч. математики широко применяли в качестве метода математич. доказательства дедуктивный мысленный эксперимент, включавший в себя выдвижение Г. и вывод из них с помощью аналитич. дедукции следствий с целью проверки правильности первонач. догадок. Принципиально иной подход к Г. был предложен Платоном, который рассматривал Г. как посылки разработанного им аналитикосинтетич. метода доказательства, способного обеспечить абсолютно истинный характер вывода. Подобное понимание эвристич. роли Г. было отвергнуто Аристотелем, концепция крого исходила из невозможности использования Г. как посылок силлогистич. доказательства (поскольку в качестве последних мыслились лишь общие, необходимые и абс. истины), что обусловило последующее негативное отношение к Г. как форме недостоверного или вероятного знания. В антич. науке и естествознании нового времени метод Г. применялся в основном лишь в неявной, скрытой форме в рамках др. методов науч. познания (в мысленном эксперименте, в генетическиконструктивном и индуктивном методах). Об этом свидетельствуют «Начала» Евклида и статика Архимеда, а также история формирования механики Галилея, теории Ньютона, молекулярно-кинетич. теории и др. Лишь в методологии и философии кон. 17 — нач. 19 вв. в процессе осмысления успехов эмпирич. исследований постепенно стала осознаваться эвристич. роль метода Г. Однако ни рационалистическому, ни эмпирическому направлениям в классич. методологии и философии не удалось обосновать необходимость Г. в науч. познании и преодолеть антидиалектич. противопоставление Г. и закона. Так, напр., Кант пытался дать гносеологич. обоснование науч. Г. и сформулировать критерий их отличия от Г. чисто спекулятивного характера. Однако он ограничил сферу применения науч. Г. узкой областью сугубо эмпирич. исследований, приписав методу Г. вспомогательный, подчинённый статус по отношению к априорному знанию как знанию безусловно всеобщих и необходимых истин.
В 70—80-х гг. 19 в. Ф. Энгельс на основе принципиально нового понимания гносеологич. статуса законов и теорий как относительно истинных утверждений ограниченной общности обосновал роль науч. Г. не только в процессе накопления и систематизации эмпи-рич. материала, но и на этапах уточнения, модификации и конкретизации экспериментальных законов и теорий. Рассматривая Г. как форму «...развития естествознания, поскольку оно мыслит...» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 555), Энгельс выдвинул положение о взаимосвязи Г. с законами и теориями как формами относительно истинного знания.
Науч. Г. всегда выдвигается в контексте развития науки для решения к.-л. конкретной проблемы с целью объяснения новых экспериментальных данных либо устранения противоречий теории с отрицат. результатами экспериментов. Замена к.-л. Г. в процессе развития науки другой, более подходящей Г., не означает признание её абс. ложности и бесполезности на определ. этапе познания: выдвижение новой Г., как правило, опирается на результаты проверки старой (даже в том случае, когда эти результаты были отрицательными). Поэтому выдвижение Г. в конечном итоге оказывается необходимым историч. и логич. этапом становления другой, новой, Г. Напр., разработка Планком квантовой Г. опиралась как на выводы, полученные в рамках клас-сич. теории излучения, так и на отрицат. результаты проверки его первой Г. Диалектич. рассмотрение истины как процесса, взятого вместе с результатом, приводит к выводу, что любой относительно завершённый этап познания, выступающий в форме относит, истин (экспериментальных законов, теорий), не может быть оторван от процесса собств. становления. Развитие теорий и построение прикладных моделей всегда требует введения ряда вспомогат. Г., которые образуют с исходной теорией одно целое, взаимно подкрепляя друг друга и обеспечивая прогрессирующий рост науч. знания. Так, в частности, применение квантовой механики в качестве теоретич. основы предсказания свойств различных химич. веществ оказывается невозможным без введения спец. рода Г.
В качестве науч. положений Г. должны удовлетворять условию принципиальной проверяемости, означающему, что они обладают свойствами фальсифицируемости (опровержения) и верифицируемости (подтверждения) (см. Фальсификация и Верификация). Однако наличие такого рода свойств является необходимым, но не достаточным условием научности Г. Поэтому эти свойства не могут рассматриваться как критерий демаркации между науч. и «метафизич.» утверждениями (на чём, в частности, настаивали сторонники логич. эмпиризма). Свойство фальсифицируемости достаточно строго фиксирует предположит, характер науч. Г. Поскольку последние являются утверждениями ограниченной общности, они могут как допускать, так и прямо или косвенно запрещать некоторое состояние дел в физич. мире. Ограничивая универсальность предыдущего знания, а также выявляя условия, при которых возможно сохранить частичную универсальность того или иного утверждения о законах, свойство фальсифицируемости обеспечивает относительно прерывный характер развития науч. знания.
Др. свойство науч. Г.— верифицируемость — позволяет установить и проверить её относительно эмпи-рич. содержания. Наибольшую эвристич. ценность представляет собой подтверждение такими фактами и экспериментальными законами, о существовании которых невозможно было предположить до выдвижения проверяемой Г. Так, напр., предложенная Эйнштейном в 1905 квантовая Г. спустя почти десятилетие была подтверждена экспериментами Милликена. Свойство верифицируемости служит эмпирич. основой процессов становления и развития Г. и др. форм теоретич. знания, обусловливая относительно непрерывный характер развития науки.
Вместе с тем определ. методологич. значение имеет вероятностная или сравнит. оценка соперничающих Г. по отношению к классу уже установленных фактов.
Эвристич. роль метода Г. в развитии совр. науч. знания нашла отражения в гипотетико-дедуктивных теориях, представляющих собой дедуктивно организованные системы Г. различной степени общности. Такие теории являются неполными, что открывает значит. возможности для их расширения и конкретизации за счёт дополнит. Г., прикладных моделей, а также теоретич. моделей экспериментальных установок. Всё это в конечном итоге обеспечивает достаточную широту и гибкость применения Г. и др. развитых форм науч.-теоретич. знания для отражения сложных объектов и процессов объективной реальности.
см. Теория, Гипотетико-дедуктивный метод, Дедукция, Модель.
Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20; Руза-вин Г. И., Методы науч. исследования, М., 1974; его же, Науч. теория. Логикометодологич. анализ, М., 1978; Баженов Л. Б., Строение и функции естественнонауч. теории, М., 1978; Меркулов И. П., Науч. революция и метод Г., «В Ф», 1979, № 8; его ж е, Гипотетико-дедуктивная модель и развитие науч. знания, М., 1980.
И. П. Меркулов. |
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
