 |
 |
|
 |
|
|
ЕВРОПОЦЕНТРИЗМ |
| Культурология. XX век. Энциклопедия |
культурфилософская и мировоззренческая установка, согласно к-рои Европа с присущим ей духовным укладом является центром мировой культуры и цивилизации. Уже в Др. Греции разграничение Востока и Запада стало формой противоположности варвара и эллина, “дикости” и “цивилизованности”. Такое деление имело отчетливо выраженную ценностную окраску: варварское начало решительно отвергалось во имя эллинского, что сформировалось со временем в одну из традиций, унаследованных социальной практикой и духовной жизнью послеантичной Европы. Возвеличение Запада прослеживается в европ. сознании на протяжении столетий. Крестовые походы и путешествия, Великие геогр. открытия, захват новооткрытых земель и жестокие колониальные войны — все это, в конечном счете, воплощенные в реальных истор. деяниях проявления европоцентрист. точки зрения. Согласно ей, Европа, Запад с их истор. укладом, политикой, религией, культурой, искусством представляют собой единств, и безоговорочную ценность, противостоящую “неправильности” и “неразвитости” вост. мира. В раннее ср.-вековье, когда экон., полит, и культурные связи Европы с остальным миром резко ослабевают, а важнейшим фактором духовной и полит, жизни становится христианство, Восток в сознании европейца закономерно отодвигается на задний план как нечто отдаленное и сугубо экзотическое. Восходящая к эпохе Просвещения вера в прогресс человеч. знаний укрепляла представление об однонаправленном движении истории. Внеисторически понятая “разумность” в противовес “заблуждениям” и “страстям” рассматривалась просветителями как универсальное средство совершенствования об-ва. Прогресс мыслился ими как постепенное проникновение европ. цивилизации во все регионы мира. Если Гердер усматривал в восточном мире воплощение патриарх., идиллического начала, то Гегель уже пытался поставить вопрос, почему вост. народы ушли от своих человеческих истоков, остались в изв. мере за пределами магистральной линии истории. Этот подход к оценке обществ, развития в дальнейшем стал вырождаться в апологетическую, по своей сути, “прогрессистскую” концепцию с характерным для нее представлением о науке (а затем и о технике, информатике) как об оптимальном средстве разрешения любых человеч. проблем и достижения гармонии на путях устроения рационально проектированного порядка. Сложившееся еще в филос. классике возвеличение разумного, рационального, “эллинского” начала в противовес аффектированности, стихийности и эмпиричности иных культур, а также возникшее позднее стереотипное представление о технич. цивилизации, активно содействовали формированию разл. совр. сциентист-ских иллюзий. Они, в частности, нашли опору в разработке М. Вебером принципа рациональности, осн. принципа в его философии истории. Именно М. Вебер наиболее последовательно рассматривал рациональность как истор. судьбу европ. цивилизации. Он пытался объяснить, почему формальный разум науки и рим. права превратился в жизненную установку целой эпохи, целой цивилизации. Постепенное “расколдование” мира, вытеснение из мышления, из обществ. сознания магических элементов, с одной стороны, а с др. — все большее постижение последовательности и постоянства явлений, — вот те идеи, которые берут у Вебера совр. философы, осмысливающие феномен Е.
Лит.: Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993; Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1994; Трёльч Э. Историзм и его проблемы. М., 1994; Культура: Теории и проблемы / Под ред. Т.Ф. Кузнецовой. М., 1995.
П. С. Гуревич |
| Орфографический словарь Лопатина |
| европоцентр`изм, европоцентр`изм, -а |
| Новый философский словарь |
историко-культурная и геополитическая концепция, постулирующая и обосновывающая особые статус и значение западно-европейских ценностей в мировом цивилизованном и культурном процессах. Одними из первых и ярких демонстраций влияния и распространенности подобных идей стали межгосударственные и межрегиональные столкновения сторонников различных мировых религий. Так, в средние века Европа, Северная Африка и Ближний Восток стали ареной столкновения католичества с православием и христиан с мусульманами. Наибольшую активность в отстаивании идеалов Е. проявила католическая церковь. Она инициировала вооруженную борьбу с мусульманским миром за освобождение Иберийского полуострова, организовала крестовые походы на Иерусалим. По ее инициативе осуществлялась экспансия в Прибалтику. Эта стратегия в конечном итоге привела к судьбоносной конфронтации с государствами Восточной Европы, в которой последние одержали важную победу (1410, Грюнвальдская битва). Идея Е. значительно актуализировалась под влиянием угрозы, исходившей от турок-сельджуков, а впоследствии - Османской империи. Эра великих географических открытий позволила европейцам обнаружить множество иных народов. Однако неадекватное видение истории не позволяло признать уникальность культуры последних, их достижения в области науки и техники. Историческим уделом местного населения предполагалось рабство и колониальная зависимость. В 19 ст. в воззрениях европейцев на другие народы произошли перемены. Этому способствовали уникальные археологические открытия на Ближнем Востоке, в Индии, Китае и Америке. Европейскому сознанию были представлены факты, говорившие о еще более древних, чем европейская, цивилизациях. Хотя даже они не смогли изменить традиционалистской точки зрения, ряд аспектов во взаимоотношениях европейцев с иными народами изменился. Е. подпитывался очевидным отставанием неевропейских народов в уровне и темпах экономического (особенно индустриального и военного) развития, что стало основанием для идеи о существовании неполноценных рас. В начале 20 в. со всей остротой встала проблема лидерства в европейском и мировом сообществе. Она разрешилась новым расколом Европы на коммунистическую и капитали-
стическую части. Между ними развернулось острое геополитическое и в ряде случаев опосредованно-военное соревнование за лидерство и влияние в мире. На волне конфронтации, дошедшей до второй мировой войны, Европа утратила роль мирового лидера и со второй половины 20 ст. концепция Е. стала приобретать двойной смысл. С одной стороны, в ней нашли отражение тревоги европейцев, оставшихся на континенте, по поводу успехов своих бывших соотечественников в Северной Америке, Австралии и Южной Африке. Старой Европе конкуренцию составила и Япония. С другой стороны, идея Е. получила новый импульс благодаря новым идеям о мировом приоритете единых ценностей "англо-саксонского" (англо-американского) мира. К концу 20 ст. процессы западноевропейской интеграции приобрели реальные очертания, приведшие к "прозрачности" национальных границ. Крушение социалистической системы в Европе сделало потенциально возможным разработку проектов, охватывающих единое пространство от Вашингтона до Владивостока. Континентальная интеграция Европы получила новые перспективы за счет воссоединения Германии, реформ в Центральной и Южной Европе, а также в государствах Прибалтики. Обе эти тенденции в рамках концепции Е. практически не противоречат друг другу, хотя и отражают некоторое несовпадение экономических интересов Нового и Старого Света. Западно-европейская культура, в основном определившая облик современной техногенной цивилизации, по темпам обновления и влиянию пока не утрачивает своих позиций в мире. При этом основные различия внутри Европы в целом не исчезают. Восточная ее часть, как и ранее, настороженно воспринимает не всегда бесспорные ценности Европы Западной, отражением чего является непрекращающаяся почти 300 лет дискуссия между западниками и славянофилами, инициированная в сфере российской общественной мысли еще реформами Петра Первого. В Западной же Европе динамичное экономическое развитие и определенная стабилизация социально-политических проблем позволили к рубежу тысячелетий практически реализовать культурный и геополитический идеал единого европейского пространства.
Л.Е. Лойко |
| Философский словарь |
| в философии и культуре — концепция, согласно к-рой развитие подлинных ценностей науки, искусства, философии, литературы и т. д. происходит только в Европе. Истоки Е. можно видеть в противопоставлении греко-римской цивилизации “варварам”. В средние вв. Е. был присущ идеологии католицизма, рассмат ривающей Рим и папство в качеств* духовного центра земли. Раннебуржуаз-ный Е. также имел религиозную подоплеку и зачастую маскировал колониа-листские устремления капиталистических стран Европы. Идеи Е. были свойственны философии Гегеля, представлившего Прусскую империю воплощением свободы и истинной культуры, взглядам фр. историка Ж. Мишле, игнорировавшего неевропейскую культуру, и др. Определенное преломление идеи Е. получили в теориях Шпенглера и Тойнби, отрицающих преемственность и возможность связей между автономными культурами. Своеобразной реакцией на эту концепцию были востоко-центризм, утверждающий заимствованный, нетворческий характер европейской культуры, теория негритюда: о превосходстве ценностей негритянской культуры и т. п. Передовые мыслители Европы, начиная с просветителей, критически относились к Е., выдвигали идеи о единой общечеловеческой и культурной истории. Продолжая в вопросе об общекультурном прогрессе линию Монтескье, Вольтера, Гердера, Гете и др., Маркс и Энгельс отметили, что “плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограничен -ность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература” (Т. 4. С. 428). Это положение является методологической основой критики как Е., так и др. концепций культурной исключительности отдельных народов или регионов. |
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
