 |
 |
|
 |
|
|
ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ |
| Мультимедийная энциклопедия |
| (Dante Alighieri)
портрете работы Луки Синьорелли (ок. 1441-1523).
(1265-1321), итальянский поэт. Родился в середине мая 1265 во Флоренции.
Его родители были почтенные горожане скромного достатка и принадлежали к
партии гвельфов, выступавшей против власти германских императоров в
Италии. Они смогли оплатить обучение сына в школе, а впоследствии
позволили ему, не заботясь о средствах, совершенствоваться в искусстве
стихосложения. Представление о юности поэта дает его автобиографическая
повесть в стихах и прозе Новая жизнь (La vita nuova, 1293), рассказывающая
о любви Данте к Беатриче (считается, что это была Биче, дочь Фолько
Портинари) с момента первой встречи, когда Данте было девять лет, а ей
восемь, и до смерти Беатриче в июне 1290. Стихи сопровождаются
прозаическими вставками, объясняющими, как появилось то или иное
стихотворение. В этом произведении Данте развивает теорию куртуазной любви
к женщине, примиряя ее с христианской любовью к Богу. После смерти
Беатриче Данте обратился к утешению философией и создал несколько
аллегорических стихотворений во славу этой новой "дамы". За годы научных
занятий значительно расширился и его литературный кругозор. Решающую роль
в судьбе и дальнейшем творчестве Данте сыграло изгнание поэта из родной
Флоренции.
В то время власть во Флоренции принадлежала партии гвельфов, раздираемой
внутрипартийной борьбой между белыми гвельфами (выступавшими за
независимость Флоренции от папы) и черными гвельфами (сторонниками папской
власти). Симпатии Данте были на стороне белых гвельфов. В 1295-1296 он
несколько раз призывался на государственную службу, включая участие в
Совете Ста. В 1300 он в качестве посла ездил в Сан-Джиминьяно с призывом к
гражданам города объединиться с Флоренцией против папы Бонифация VIII и в
том же году был избран членом правительствующего совета приоров - эту
должность он занимал с 15 июня по 15 августа. С апреля по сентябрь 1301 он
вновь входил в Совет Ста. Осенью того же года Данте вошел в состав
посольства, отправленного к папе Бонифацию в связи с нападением на
Флоренцию принца Карла Валуа. В его отсутствие, 1 ноября 1301, с приходом
Карла власть в городе перешла к черным гвельфам, а белые гвельфы
подверглись репрессиям. В январе 1302 Данте узнал, что заочно приговорен к
изгнанию по сфабрикованному обвинению во взяточничестве, должностных
преступлениях и сопротивлении папе и Карлу Валуа, и уже не вернулся во
Флоренцию.
В 1310 император Генрих VII вторгся в Италию с "миротворческой" целью. На
это событие Данте, нашедший к тому времени временный приют в Казентино,
откликнулся пылким письмом К правителям и народам Италии, призывая
поддержать Генриха. В другом письме, озаглавленном Флорентиец Данте
Алигьери, несправедливо изгнанный, негоднейшим флорентийцам, оставшимся в
городе, он осудил сопротивление, оказанное Флоренцией императору.
Вероятно, в это же время он написал трактат О монархии (De monarchia,
1312-1313). Однако в августе 1313, после неудачной трехлетней кампании,
Генрих VII внезапно скончался в Буонконвенто. В 1314 после смерти папы
Климента V во Франции Данте выступил еще с одним письмом, адресованным
конклаву итальянских кардиналов в городе Карпентра, в котором призывал их
избрать папой итальянца и вернуть папский престол из Авиньона в Рим.
На некоторое время Данте нашел убежище у правителя Вероны Кан Гранде делла
Скала, которому посвятил заключительную часть Божественной Комедии - Рай.
Последние годы жизни поэт провел под покровительством Гвидо да Полента в
Равенне, где скончался в сентябре 1321, завершив незадолго до смерти
Божественную Комедию.
Лишь часть ранних стихотворений Данте вошла в Новую жизнь. Помимо них он
написал несколько аллегорических канцон, которые, вероятно, намеревался
включить в Пир, а также множество лирических стихотворений. Впоследствии
все эти стихотворения были изданы под заглавием Стихи (Rime), или
Канцоньере (Canzoniere), хотя сам Данте не составлял такого сборника. Сюда
же следует отнести шутливо-бранные сонеты (тенцоны), которыми Данте
обменивался со своим другом Форезе Донати.
По утверждению самого Данте, трактат Пир (Il convivio, 1304-1307) он
написал, чтобы заявить о себе как о поэте, перешедшем от воспевания
куртуазной любви к философской тематике. Предполагалось, что в Пир войдут
четырнадцать поэм (канцон), каждая из которых будет снабжена обширной
глоссой, толкующей ее аллегорическое и философское значение. Однако,
написав толкования к трем канцонам, Данте оставил работу над трактатом. В
первой книге Пира, служащей прологом, он горячо отстаивает право
итальянского языка быть языком литературы. Трактат на латинском языке О
народном красноречии (De vulgari eloquentia, 1304-1307) тоже не был
закончен: Данте написал лишь первую книгу и часть второй. В нем Данте
говорит об итальянском языке как средстве поэтического выражения, излагает
свою теорию языка и выражает надежду на создание в Италии нового
литературного языка, который встал бы над диалектальными различиями и был
бы достоин называться великой поэзией.
В трех книгах тщательно обоснованного исследования О монархии (De
monarchia, 1312-1313) Данте стремится доказать истинность следующих
утверждений: 1) лишь под властью вселенского монарха человечество может
придти к мирному существованию и исполнить свое предназначение; 2) Господь
избрал римский народ, чтобы тот правил миром (следовательно, этим монархом
должен быть император Священной Римской империи); 3) император и папа
получают власть непосредственно от Бога (следовательно, первый не подчинен
второму). Эти взгляды высказывались и до Данте, но он привнес в них
пылкость убеждения. Церковь немедленно осудила трактат и, согласно
Боккаччо, приговорила книгу к сожжению.
В последние два года жизни Данте написал латинским гекзаметром две эклоги.
Это был ответ профессору поэзии Болонского университета Джованни дель
Вирджилио, который убеждал его писать на латыни и приехать в Болонью для
увенчания лавровым венком. Исследование Вопрос о воде и земле (Questio de
aqua et terra), посвященное вызывавшему множество споров вопросу о
соотношении воды и суши на поверхности Земли, Данте, возможно, публично
читал в Вероне. Из писем Данте подлинными признаются одиннадцать, все на
латыни (некоторые упоминались).
Считается, что Данте принялся за Божественную Комедию около 1307, прервав
работу над трактатами Пир (Il convivio, 1304-1307) и О народном
красноречии (De vulgari eloquentia, 1304-1307). В этом произведении он
хотел представить двойное вдение общественно-политического устройства: с
одной стороны, как божественно предустановленного, с другой - как
достигшего невиданного разложения в современном ему обществе ("нынешний
мир сбился с пути" - Чистилище, ХVI, 82). Основной темой Божественной
Комедии можно назвать справедливость в этой жизни и в загробной, а также
средства к ее восстановлению, отданные, по промыслу Божьему, в руки самого
человека.
Свою поэму Данте назвал Комедией, поскольку она имеет мрачное начало (Ад)
и радостный конец (Рай и созерцание Божественной сущности), и, кроме того,
написана простым стилем (в отличие от возвышенного стиля, присущего, в
понимании Данте, трагедии), на народном языке, "каким говорят женщины".
Эпитет Божественная в заглавии придуман не Данте, впервые он появился в
издании, вышедшем в 1555 в Венеции.
Поэма состоит из ста песней приблизительно одинаковой длины (130-150
строк) и делится на три кантики - Ад, Чистилище и Рай, по тридцать три
песни в каждой; первая песнь Ада служит прологом ко всей поэме. Размер
Божественной Комедии - одиннадцатисложник, схема рифмовки, терцина,
изобретена самим Данте, вкладывавшим в нее глубокий смысл. Божественная
Комедия - непревзойденный пример искусства как подражания, за образец
Данте берет все сущее, как материальное, так и духовное, сотворенное
триединым Богом, наложившим на все отпечаток своей троичности. Поэтому в
основе структуры поэмы лежит число три, а удивительная симметричность ее
строения коренится в подражании мере и порядку, которые Господь придал
всем вещам.
В письме к Кан Гранде Данте объясняет, что его поэма многозначна, это
аллегория наподобие Библии. Действительно, поэма имеет сложную
аллегорическую структуру, и хотя повествование почти всегда может
держаться на одном лишь буквальном смысле, это далеко не единственный
уровень восприятия. Автор поэмы представлен в ней как человек,
удостоившийся особой Божьей милости - совершить путешествие к Господу
через три царства загробного мира, Ад, Чистилище и Рай. Это путешествие
представлено в поэме как реальное, совершенное Данте во плоти и наяву, а
не во сне или видении. В загробном мире поэт видит разнообразные состояния
душ после смерти, в соответствии с воздаянием, определенным Господом.
Грехи, за которые карают в Аду, делятся на три основные категории:
распущенность, насилие и ложь; это три греховные наклонности,
проистекающие из греха Адама. Этические принципы, на которых построен
Дантов Ад, как и в целом его видение мира и человека, представляют собой
сплав христианской теологии и языческой этики на основе Этики Аристотеля.
Взгляды Данте не оригинальны, они были распространены в эпоху, когда
основные труды Аристотеля были вновь открыты и усердно изучались.
Пройдя через девять кругов Ада и центр Земли, Данте и его проводник
Вергилий выходят на поверхность у подножия горы Чистилища, расположенной в
южном полушарии, на противоположном от Иерусалима крае Земли. Схождение в
Ад заняло у них ровно столько же времени, сколько прошло между положением
Христа в гробницу и его воскресением, и начальные песни Чистилища
изобилуют указаниями на то, каким образом действие поэмы перекликается с
подвигом Христа, - еще один пример подражания у Данте, теперь в привычной
форме imitatio Christi.
Восходя на гору Чистилища, где на семи уступах искупаются семь смертных
грехов, Данте очищается сам и, достигнув вершины, оказывается в земном
Раю. Таким образом, восхождение на гору - это "возвращение в Эдем",
обретение утерянного Рая. С этого момента проводником Данте становится
Беатриче. Ее появление является кульминацией всего путешествия, более
того, поэт проводит подчеркнутую аналогию между приходом Беатриче и
пришествием Христа - в истории, в душе и в конце времен. Здесь подражание
христианской концепции истории как линейного поступательного движения,
центр которого образует пришествие Христа.
С Беатриче Данте поднимается сквозь девять концентрических небесных сфер
(согласно устройству неба в птолемеево-аристотелевской космологии), где
обитают души праведных, к десятой - Эмпирею, обители Господа. Там Беатриче
сменяет св. Бернард Клервоский, который показывает поэту святых и ангелов,
вкушающих высшее блаженство: непосредственное созерцание Господа,
утоляющее все желания.
Несмотря на такое разнообразие посмертных судеб, можно выделить один
принцип, действующий на протяжении всей поэмы: воздаяние соответствует
природе греха или добродетели, присущих человеку при жизни. Особенно четко
это прослеживается в Аду (зачинщики раздора и схизматики рассечены там
надвое). В Чистилище очищение души подчиняется несколько иному,
"исправляющему" принципу (глаза завистников накрепко зашиты). В Раю души
праведных появляются сначала на том небе, или небесной сфере, которое
лучше символизирует степень и природу их заслуг (души воителей обитают на
Марсе).
В структуре Божественной Комедии можно выделить два измерения: загробная
жизнь как таковая и путешествие по ней Данте, обогащающее поэму новым
глубинным смыслом и несущее основную аллегорическую нагрузку. Теология в
дни Данте, как и раньше, считала, что мистическое путешествие к Богу
возможно и при жизни человека, если Господь по милости своей подарит ему
эту возможность. Данте строит свое путешествие по загробному миру так,
чтобы оно символически отражало "путешествие" души в мире земном. При этом
он следует образцам, уже выработанным в современной ему теологии. В
частности, считалось, что на пути к Богу разум проходит три стадии,
ведомый тремя различными видами света: Светом Естественного Разума, Светом
Милости и Светом Славы. Именно эту роль играют в Божественной Комедии три
проводника Данте.
Христианская концепция времени заложена не только в центре поэмы : все ее
действие вплоть до появления Беатриче призвано отразить то, что Данте
понимал как путь искупления, предначертанный Господом для человечества
после грехопадения. Это же понимание истории встречалось у Данте в
трактате О монархии и высказывалось христианскими историками и поэтами
(например, Орсисием и Пруденцием) еще за тысячу лет до Данте. Согласно
этой концепции, Господь избрал римский народ для того, чтобы тот вел
человечество к справедливости, в чем он и достиг совершенства при
императоре Августе. Именно в это время, когда на всей земле, впервые после
грехопадения, царили мир и справедливость, Господь пожелал вочеловечить и
послать к людям своего возлюбленного сына. С появлением Христа, таким
образом, завершается движение человечества к справедливости. Нетрудно
проследить аллегорическое отражение этой концепции в Божественной Комедии.
Как римляне при Августе вели род людской к справедливости, так Вергилий на
вершине горы Чистилища приводит Данте к обретению внутреннего чувства
справедливости и, прощаясь, обращается к поэту, как к императору на
коронации: "Я над самим тобою тебя венчаю митрой и венцом". Теперь, когда
в душе Данте, как некогда в мире, воцарилась справедливость, появляется
Беатриче, и ее приход является отражением пришествия Христа, как оно было,
есть и будет. Так путь, пройденный душой индивидума, достигающей
справедливости, а затем - очищающей благодати, символически повторяет путь
искупления, пройденный человечеством в ходе истории.
Эта аллегория Божественной Комедии совершенно очевидно рассчитана на
читателя-христианина, которого заинтересует как описание загробной жизни,
так и путешествие Данте к Богу. Но изображение земной жизни у Данте не
становится от этого призрачным и бесплотным. В поэме дана целая галерея
живых и ярких портретов, а чувство значимости земной жизни, единства
"того" и "этого" мира выражено в ней твердо и недвусмысленно.
ЛИТЕРАТУРА
Баткин Л.М. Данте и его время: Поэт и политика. М., 1965
Мандельштам О. Разговор о Данте. М., 1967
Голенищев-Кутузов И.Н. Данте. М., 1967
Данте. Малые произведения. М., 1968
Голенищев-Кутузов И.Н. Творчество Данте и мировая культура. М., 1971
Данченко В.Т. Данте Алигьери: Библиографический указатель русских
переводов и критической литературы на русском языке. 1762-1972. М., 1973
Данте. Божественная Комедия. М., 1982
Доброхотов А.Л. Данте Алигьери. М., 1990
Данте. Божественная Комедия; Новая жизнь; Стихотворения, написанные в
изгнании; Пир. М., 1998 |
| История философии. Энциклопедия |
ДАНТЕ Алигьери, (Dante Alighieri) (1265-1321) - итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник итальянского литературного языка. Перу Д. принадлежат: грандиозная философская поэма "Божественная комедия", фактически представляющая собою обзор всей предшествующей культурной традиции (как в проблемном, так и персональном планах); трактат "Пир" - первый прецедент ученой прозы на итальянском языке (volgare) и первое предренессансное произведение просветительской направленности, посвященное проблемам физики, астрономии, этики; трактат "О народном красноречии", написанный по-латыни и разрабатывающий поэтику и риторику романских языков (в первую очередь итальянского и провансальского); социально-философский трактат "Монархия", представляющий собою политико-утопическую модель общественного устройства; лирическое поэтико-прозаическое произведение "Новая жизнь"; многочисленные письма, канцоны, секстины, баллаты, эклоги и сонеты, отличающиеся изысканной строфикой. Родился во Флоренции в семье, происходящей, согласно преданию, из римского рода Элизеев, участвовавшем в основании Флоренции; праправнук Каччагвидо, участвовашего в Крестовом походе Конрада III, внук знаменитого гвельфа Беллинчоне. Вырос при мачехе, в 18 лет лишился отца, став старшим в семье, состоящей из двух сестер и брата. Ученик Брунетто Латини, юриста, писателя и переводчика (Аристотель, Вергилий, Овидий, Цезарь, Ювенал). Был женат (по решению родителей) на дочери своего политического врага Манетто Донати, отец четырех детей. Принадлежал к партии Белых гвельфов, начиная с 1295 активно участвует в политической жизни Флоренции, играя значительную роль в Особом народном совещании при Капитане народа (Consiglio delia Capitudino; ноябрь 1295 - апрель 1296); был избран одним из шести сави (ит. savi - мудрец) района Флоренции Сан-Петро; в 1296 был членом Совета Ста (главный финансовый орган республики); в 1300 - одним из семи приоров Флоренции. После падения белой сеньории Д. был наряду с другими лидерами Белых обвинен в baratteria, т.е. в злоупотреблении властью, и изгнан (январь 1302), в марте 1302 было вынесено дополнительное постановление относительно Д.: при его попытке вернуться во Флоренцию, пусть его "жгут огнем, пока не умрет". Д. является одним из организаторов 1-й муджеланской войны (в союзе с гиббелинами), позднее жил в изгнании (Верона, Болонья, Равенна и др.), продолжая участвовать в политической деятельности. В 1313 посещает Париж с образовательными целями ("для усовершенствования знаний"). Приветствовал объединительные тенденции в политической жизни Италии и, в частности, избрание Генриха Люксембургского итальянским императором и его тезис о неразличении гиббелинов и гвельфов. Нежелавшая признать императора, Флоренция подверглась столь резкому осуждению Д. (письмо "злодеям-флорентийцам" от 01.03.1311), что Д. и его сыновья были исключены из Флорентийской амнистии. После соответствующего декрета Д. мог бы вернуться на родину, пройдя публичный обряд покаяния, но отказался от унизительной процедуры, предпочтя изгнание; в 1315 вновь был осужден на смерть сеньорией Флоренции вместе с сыновьями. В качестве посла правителя Равенны Гвидо де Полента в Венеции участвовал в заключении мира с республикой Сен-Марко. Возвращаясь из Венеции, заболел малярией и умер. Похоронен в Равенне (даже после объединения Италии в 19 в. Равенна не согласилась вернуть прах Д. во Флоренцию). В сфере философской мысли испытал влияние Аристотеля, схоластического аристотелизма и аверроизма, а также - отчасти - неоплатонизма, стоицизма и арабской философии. Специально изучал тексты Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эриугены, а также Бернара Клервоского, Алана Лилльского и Сигера Брабантского. Аксиологическая система поэтики Д. генетически восходит к Псевдо-Дионисию Ареопагиту (заключительная часть "Божественной комедии") и перипатетизму ("Пир"). Политическим идеалом Д., сформировавшимся в условиях перманентной гражданской войны, было единое светское государство - гарант мира и воплощение законности, - где будут ликвидированы сепаратизм и частная собственность на землю. Управление этим государством мыслится Д. согласно платоновской модели: решения монарха должны быть фундированы советами философа ("О вы, несчастные, ныне правящие! О вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского авторитета, который сочетался бы с вашим правлением"). Оптимальное, с точки зрения Д., политическое устройство, с одной стороны, основано на презумпции мирового единства, а с другой - предполагает сохранение местного самоуправления и обеспечение свободы. Развитие этих двух тенденций должно, по Д., привести к "полноте времен", т.е. всеобщему благоденствию. Отрицание Д. так называемого "константинового дара" (т.е. передачи в свое время императором Константином большой территории Италии под юрисдикцию папы) вызвало острую реакцию со стороны церкви; по свидетельству Дж. Бокаччо, кардинал Бельтрандо дель Подисетто приказал сжечь рукопись "Монархии"; позднее, в 1329, он же призывал подвергнуть аутодафе останки Д. Доминиканским монахом Гвидо Вериани из Римини было написано сочинение против "Монархии", что в свою очередь, вызвало ответную реакцию со стороны Чино де Пистойя, Бартоло де Сассоферрато, Марсилио Падуанского, дав новый импульс развитию идей о гармоничном государственном устройстве. "Монархия" Д. вызывает острые споры вплоть до сегодняшнего дня; ее идеи подвергались толкованию с романтических (объединение Италии в этнических границах), экстремистски националистических (мировая итальянская гегемония) и утопико-коммунистических (всеобщее государство всеобщего счастья) позиций; семантически социальная модель Д. открыта для трактовки с позиций идеала глобальной цивилизации с его презумпцией этнического полицентризма. Поэтическое творчество Д. ориентировано на полисемантический символизм (см. идеи "Пира" о наличии первого, т.е. исторического или буквального значения текста, служащего основой конституирования аллегорического и анагогического его значений). Вводимая Д. система персонификаций различных качеств личности и проявлений душевной жизни ("Я говорю об Аморе так, как если бы он обладал самостоятельным бытием... Амор не является субстанцией, но качеством в субстанции"), задает в культуре вслед за соответствующей системой персонификаций позднесредневековой галантной культуры (прежде всего "Романа о розе") вектор оформления интерсубъективною языка, посредством которого возможен предметный разговор о чувственной сфере. Центральным смыслообразом поэтики Д. является фигура Беатриче (итал. beatrice - дарующая блаженство; в "Новой жизни" прохожие с первого взгляда усматривали ее божественную красоту и достоинство: "не зная, как ее зовут, - именовали Беатриче"), чей реальный прообраз - дочь Фалько Портинари и жена банкира Симоне де'Барди, троюродная сестра мачехи Бокаччо. Семантика образа Беатриче восходит к семантике Донны в dolce stil nuovo и в куртуазной лирике: поэтика Д. конституирует образ Беатриче как воплощение абсолютной красоты и женственности, которые есть основа красоты, светящейся в других женских ликах (идея прекрасно передана иллюстрациями Эрнста Неизвестного к "Новой жизни"). Фактически красота Беатриче мыслится Д. в качестве красоты как таковой в субстанциальном ее выражении ("в ее красе предел природных сил"), - такая красота способна обновить природу тех, кто ею любуется, "ибо она чудесна" (отсюда - "Новая жизнь"), и причастность к ней означает моральное совершенствование и духовный взлет: "Прекрасна власть Амора, ибо от всего низкого обращает она намерения верного". Потому, характеризуя красоту Беатриче, Д. интерпретирует ее в куртуазной парадигме как импульс к божественному восхождению, аксиологически эквивалентному откровению: "Пусть воздадут Творцу благодаренье // Все, сопричастные ее путям". Это отражено и в цветовой символике поэтики Д.: во время первой встречи Беатриче, девятилетняя девочка, одета в пурпурно-красное - цвет грядущей страсти; во время второй встречи Беатриче в расцвете своей женской красоты, в ослепительно белых одеждах - символе невинности и чистоты ("Новая жизнь"); во время третьей, финальной встречи Беатриче, царица мира, предстает перед Д. в сияющем огненном одеянии ("Божественная комедия"), что в рамках восходящей к неоплатоникам световой символики христианства означает мудрость, славу Божью и совершенство. Семантика любви в этом контексте конституируется как семантика очищения и восхождения к Абсолюту (см. программную для Д. канцону "Мое три дамы сердце окружили...", где персонифицированные верховные добродетели - Справедливость, Правда и Законность, - гонимые и отверженные всеми, находят единственного друга в лице Амора). Значительным символом выступает у Д. и персонификация "сострадательной дамы", которая является "достойнейшей дочерью Повелителя Вселенной, которую Пифагор именовал Философией". Именно "Мадонна Философия" выступает у Д. вдохновительницей его духовных и интеллектуальных исканий, и в этом смысле образы "Мадонны Беатриче" и "Мадонны Философии" оказываются семантически эквивалентными: "За сферою предельного движенья // Мой вздох летит в сияющий чертог. // И в сердце скорбь любви лелеет Бог // Для нового Вселенной разуменья". Поэзия Д. сыграла большую роль в оформлении ренессансного гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказав значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую сферы культуры (от лирики Петрарки и поэтов Плеяды до софиологии B.C. Соловьева). Исследование творчества Д. оформилось в настоящее время в специальную отрасль медиевистики - дантологию, изучению и популяризации его наследия посвящена деятельность специальных институтов и фондов (Итальянское Дантовское общество, например).
М. А. Можейко |
| История философии. Грицианов |
| ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265—1321) — итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник итальянского литературного языка. Перу Д. принадлежат: грандиозная философская поэма ‘Божественная комедия’, фактически представляющая собою обзор всей предшествующей культурной традиции (как в проблемном, так и персональном планах); трактат ‘Пир’ — первый прецедент ученой прозы на итальянском языке (volgare) и первое предренессансное произведение просветительской направленности, посвященное проблемам физики, астрономии, этики; трактат ‘О народном красноречии’, написанный по-латыни и разрабатывающий поэтику и риторику романских языков (в первую очередь итальянского и провансальского); социально-философский трактат ‘Монархия’, представляющий собою политико-утопическую модель общественного устройства; лирическое поэтико-прозаическое произведение ‘Новая жизнь’; многочисленные письма, канцоны, секстины, баллаты, эклоги и сонеты, отличающиеся изысканной строфикой. Родился во Флоренции в семье, происходящей, согласно преданию, из римского рода Элизеев, участвовавшем в основании Флоренции; праправнук Каччагвидо, участвовашего в Крестовом походе Конрада III, внук знаменитого гвельфа Беллинчоне. Вырос при мачехе, в 18 лет лишился отца, став старшим в семье, состоящей из двух сестер и брата. Ученик Брунетто Латини, юриста, писателя и переводчика (Аристотель, Вергилий, Овидий, Цезарь, Ювенал). Был женат (по решению родителей) на дочери своего политического врага Манетто Донати, отец четырех детей. Принадлежал к партии Белых гвельфов, начиная с 1295 активно участвует в политической жизни Флоренции, играя значительную роль в Особом народном совещании при Капитане народа (Consiglio delia Capitudino; ноябрь 1295 — апрель 1296); был избран одним из шести сави (ит. savi — мудрец) района Флоренции Сан-Петро; в 1296 был членом Совета Ста (главный финансовый орган республики); в 1300 — одним из семи приоров Флоренции. После падения белой сеньории Д. был наряду с другими лидерами Белых обвинен в baratteria, т.е. в злоупотреблении властью, и изгнан (январь 1302), в марте 1302 было вынесено дополнительное постановление относительно Д.: при его попытке вернуться во Флоренцию, пусть его ‘жгут огнем, пока не умрет’. Д. является одним из организаторов 1-й муджеланской войны (в союзе с гиббелинами), позднее жил в изгнании (Верона, Болонья, Равенна и др.), продолжая участвовать в политической деятельности. В 1313 посещает Париж с образовательными целями (‘для усовершенствования знаний’). Приветствовал объединительные тенденции в политической жизни Италии и, в частности, избрание Генриха Люксембургского итальянским императором и его тезис о неразличении гиббелинов и гвельфов. Нежелавшая признать императора, Флоренция подверглась столь резкому осуждению Д. (письмо ‘злодеям-флорентийцам’ от 01.03.1311), что Д. и его сыновья были исключены из Флорентийской амнистии. После соответствующего декрета Д. мог бы вернуться на родину, пройдя публичный обряд покаяния, но отказался от унизительной процедуры, предпочтя изгнание; в 1315 вновь был осужден на смерть сеньорией Флоренции вместе с сыновьями. В качестве посла правителя Равенны Гвидо де Полента в Венеции участвовал в заключении мира с республикой Сен-Марко. Возвращаясь из Венеции, заболел малярией и умер. Похоронен в Равенне (даже после объединения Италии в 19 в. Равенна не согласилась вернуть прах Д. во Флоренцию). В сфере философской мысли испытал влияние Аристотеля, схоластического аристотелизма и аверроизма, а также — отчасти — неоплатонизма, стоицизма и арабской философии. Специально изучал тексты Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эриугены, а также Бернара Клервоского, Алана Лилльского и Сигера Брабантского. Аксиологическая система поэтики Д. генетически восходит к Псевдо-Дионисию Ареопагиту (заключительная часть ‘Божественной комедии’) и перипатетизму (‘Пир’). Политическим идеалом Д., сформировавшимся в условиях перманентной гражданской войны, было единое светское государство — гарант мира и воплощение законности, — где будут ликвидированы сепаратизм и частная собственность на землю. Управление этим государством мыслится Д. согласно платоновской модели: решения монарха должны быть фундированы советами философа (‘О вы, несчастные, ныне правящие! О вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского авторитета, который сочетался бы с вашим правлением’). Оптимальное, с точки зрения Д., политическое устройство, с одной стороны, основано на презумпции мирового единства, а с другой — предполагает сохранение местного самоуправления и обеспечение свободы. Развитие этих двух тенденций должно, по Д., привести к ‘полноте времен’, т.е. всеобщему благоденствию. Отрицание Д. так называемого ‘константинового дара’ (т.е. передачи в свое время императором Константином большой территории Италии под юрисдикцию папы) вызвало острую реакцию со стороны церкви; по свидетельству Дж. Бокаччо, кардинал Бельтрандо дель Подисетто приказал сжечь рукопись ‘Монархии’; позднее, в 1329, он же призывал подвергнуть аутодафе останки Д. Доминиканским монахом Гвидо Вериани из Римини было написано сочинение против ‘Монархии’, что в свою очередь, вызвало ответную реакцию со стороны Чино де Пистойя, Бартоло де Сассоферрато, Марсилио Падуанского, дав новый импульс развитию идей о гармоничном государственном устройстве. ‘Монархия’ Д. вызывает острые споры вплоть до сегодняшнего дня; ее идеи подвергались толкованию с романтических (объединение Италии в этнических границах), экстремистски националистических (мировая итальянская гегемония) и утопико-коммунистических (всеобщее государство всеобщего счастья) позиций; семантически социальная модель Д. открыта для трактовки с позиций идеала глобальной цивилизации с его презумпцией этнического полицентризма. Поэтическое творчество Д. ориентировано на полисемантический символизм (см. идеи ‘Пира’ о наличии первого, т.е. исторического или буквального значения текста, служащего основой конституирования аллегорического и анагогического его значений). Вводимая Д. система персонификаций различных качеств личности и проявлений душевной жизни (‘Я говорю об Аморе так, как если бы он обладал самостоятельным бытием... Амор не является субстанцией, но качеством в субстанции’), задает в культуре вслед за соответствующей системой персонификаций позднесредневековой галантной культуры (прежде всего ‘Романа о розе’) вектор оформления интерсубъективною языка, посредством которого возможен предметный разговор о чувственной сфере. Центральным смыслообразом поэтики Д. является фигура Беатриче (итал. beatrice — дарующая блаженство; в ‘Новой жизни’ прохожие с первого взгляда усматривали ее божественную красоту и достоинство: ‘не зная, как ее зовут, — именовали Беатриче’), чей реальный прообраз — дочь Фалько Портинари и жена банкира Симоне де'Барди, троюродная сестра мачехи Бокаччо. Семантика образа Беатриче восходит к семантике Донны в dolce stil nuovo и в куртуазной лирике: поэтика Д. конституирует образ Беатриче как воплощение абсолютной красоты и женственности, которые есть основа красоты, светящейся в других женских ликах (идея прекрасно передана иллюстрациями Эрнста Неизвестного к ‘Новой жизни’). Фактически красота Беатриче мыслится Д. в качестве красоты как таковой в субстанциальном ее выражении (‘в ее красе предел природных сил’), — такая красота способна обновить природу тех, кто ею любуется, ‘ибо она чудесна’ (отсюда — ‘Новая жизнь’), и причастность к ней означает моральное совершенствование и духовный взлет: ‘Прекрасна власть Амора, ибо от всего низкого обращает она намерения верного’. Потому, характеризуя красоту Беатриче, Д. интерпретирует ее в куртуазной парадигме как импульс к божественному восхождению, аксиологически эквивалентному откровению: ‘Пусть воздадут Творцу благодаренье // Все, сопричастные ее путям’. Это отражено и в цветовой символике поэтики Д.: во время первой встречи Беатриче, девятилетняя девочка, одета в пурпурно-красное — цвет грядущей страсти; во время второй встречи Беатриче в расцвете своей женской красоты, в ослепительно белых одеждах — символе невинности и чистоты (‘Новая жизнь’); во время третьей, финальной встречи Беатриче, царица мира, предстает перед Д. в сияющем огненном одеянии (‘Божественная комедия’), что в рамках восходящей к неоплатоникам световой символики христианства означает мудрость, славу Божью и совершенство. Семантика любви в этом контексте конституируется как семантика очищения и восхождения к Абсолюту (см. программную для Д. канцону ‘Мое три дамы сердце окружили...’, где персонифицированные верховные добродетели — Справедливость, Правда и Законность, — гонимые и отверженные всеми, находят единственного друга в лице Амора). Значительным символом выступает у Д. и персонификация ‘сострадательной дамы’, которая является ‘достойнейшей дочерью Повелителя Вселенной, которую Пифагор именовал Философией’. Именно ‘Мадонна Философия’ выступает у Д. вдохновительницей его духовных и интеллектуальных исканий, и в этом смысле образы ‘Мадонны Беатриче’ и ‘Мадонны Философии’ оказываются семантически эквивалентными: ‘За сферою предельного движенья // Мой вздох летит в сияющий чертог. // И в сердце скорбь любви лелеет Бог // Для нового Вселенной разуменья’. Поэзия Д. сыграла большую роль в оформлении ренессансного гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказав значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую сферы культуры (от лирики Петрарки и поэтов Плеяды до софиологии B.C. Соловьева). Исследование творчества Д. оформилось в настоящее время в специальную отрасль медиевистики — дантологию, изучению и популяризации его наследия посвящена деятельность специальных институтов и фондов (Итальянское Дантовское общество, например). |
| Новый философский словарь |
(Dante Alighieri)
(1265-1321) - итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник итальянского литературного языка. Перу Д. принадлежат: грандиозная философская поэма: "Божественная комедия", фактически представляющая собою обзор всей предшествующей культурной традиции (как в проблемном, так и персональном планах); трактат "Пир" - первый прецедент ученой прозы на итальянском языке (volgare) и первое предренессансное произведение просветительской направленности, посвященное проблемам физики, астрономии, этики; трактат "О народном красноречии", написанный по-латыни и разрабатывающий поэтику и риторику романских языков (в первую очередь итальянского и провансальского); социально-философский трактат "Монархия", представляющий собою политико-утопическую модель общественного устройства; лирическое поэтико-прозаическое произведение "Новая жизнь"; многочисленные письма, канцоны, секстины, бал-латы, эклоги и сонеты, отличающиеся изысканной строфикой. Родился во Флоренции в семье, происходящей, согласно преданию, из римского рода Элизеев, участвовавшем в основании Флоренции; праправнук Каччагвидо, участвовашего в Крестовом походе Конрада III, внук знаменитого гвельфа Бел-линчоне. Вырос при мачехе, в 18 лет лишился отца, став старшим в семье, состоящей из двух сестер и брата. Ученик Брунетто Латини, юриста, писателя и переводчика (Аристотель, Вергилий, Овидий, Цезарь, Ювенал). Был женат (по решению родителей) на дочери своего политического врага Манетто Донати, отец 4 детей. Принадлежал к партии Белых гвельфов, начиная с 1295 активно участвует в политической жизни Флоренции, играя значительную роль в Особом народном совещании при Капитане народа (Consiglio della Capitudino; ноябрь 1295 - апрель 1296); был избран одним из шести сави (ит. savi - мудрец) района Флоренции Сан-Петро; в 1296 был членом Совета Ста (главный финансовый орган республики); в 1300 - одним из семи приоров Флоренции. После падения белой сеньории Д. был наряду с другими лидерами Белых обвинен в baratteria, т.е. в злоупотреблении властью, и изгнан (январь 1302), в марте 1302 было вынесено дополнительное постановление относительно Д.: при его попытке вернуться во Флоренцию, пусть его "жгут огнем, пока не умрет". Д. является одним из организаторов 1-й муджеланской войны (в союзе с гиббелинами), позднее жил в изгнании (Верона, Болонья, Равенна и др.), продолжая участвовать в политической деятельности. В 1313 посещает Париж с образовательными целями ("для усовершенствования знаний"). Приветствовал объединительные тенденции в политической жизни Италии и, в частности, избрание Генриха Люксембургского итальянским императором и его тезис о неразличении гиббелинов и гвельфов. Нежелавшая признать императора Флоренция подверглась столь резкому осуждению Д. (письмо "злодеям-флорентийцам" от 01.03.1311), что Д. и его сыновья были исключены из Флорентийской амнистии. После соответствующего декрета Д. мог бы вернуться на родину, пройдя публичный обряд покаяния, но отказался от унизительной процедуры, предпочтя изгнание; в 1315 вновь был осужден на смерть сеньорией Флоренции вместе с сыновьями. В качестве посла правителя Равенны Гвидо де Полента в Венеции участвовал в заключении мира с республикой Сен-Марко. Возвращаясь из Венеции, заболел малярией и умер. Похоронен в Равенне (даже после объединения Италии в 19 в. Равенна не согласилась вернуть прах Д. во Флоренцию). В сфере философской мысли испытал влияние Аристотеля, схоластического аристотелизма и аверроизма, а также - отчасти - неоплатонизма, стоицизма и арабской философии. Специально изучал тексты Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эриугены, а также Бернара Клервоского, Алана Лилльского и Сигера Брабантского. Аксиологическая система поэтики Д. генетически восходит к Псевдо-Дионисию Ареопагиту (заключительная часть "Божественной комедии") и перипатетизму ("Пир"). Политическим идеалом Д., сформировавшимся в условиях перманентной гражданской войны, было единое светское государство - гарант мира и воплощение законности, - где будут ликвидированы сепаратизм и частная собственность на землю. Управление этим государством мыслится Д. согласно платоновской модели: решения монарха должны быть фундированы советами философа ("О вы, несчастные, ныне правящие! О вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского авторитета, который сочетался бы с вашим правлением"). Оптимальное, сточки зрения Д., политическое устройство, с одной стороны, основано на презумпции мирового единства, а с другой - предполагает сохранение местного самоуправления и обеспечение свободы. Развитие этих двух тенденций должно, по Д., привести к "полноте времен", т.е. всеобщему благоденствию. Отрицание Д. так называемого "кон-стантинового дара" (т.е. передачи в свое время императором Константином большой территории Италии под юрисдикцию папы) вызвало острую реакцию со стороны церкви; по свидетельству Дж. Бокаччо, кардинал Бельтрандо дель Подисетто приказал сжечь рукопись "Монархии"; позднее, в 1329, он же призывал подвергнуть аутодафе останки Д. Доминиканским монахом Гвидо Вериани из Римини было написано сочинение против "Монархии", что в свою очередь, вызвало ответную реакцию со стороны Чино де Пистойя, Бартоло да Сассо-феррато, Марсилио Падуанского, дав новый импульс развитию идей о гармоничном государственном устройстве. "Монархия" Д. вызывает острые споры вплоть до сегодняшнего дня; ее идеи подвергались толкованию с романтических (объединение Италии в этнических границах), экстремистски националистических (мировая итальянская гегемония) и утопико-ком-мунистических (всеобщее государство всеобщего счастья) позиций; семантически социальная модель Д. открыта для трактовки с позиций идеала глобальной цивилизации с его презумпцией этнического полицентризма. Поэтическое творчество Д. ориентировано на полисемантический символизм (см. идеи "Пира" о наличии первого, т.е. исторического или буквального значения текста, служащего основой конституи-рования аллегорического и апагогического его значений). Вводимая Д. система персонификаций различных качеств личности и проявлений душевной жизни ("Я говорю об Аморе так, как если бы он обладал самостоятельным бытием... Амор не является субстанцией, но качеством в субстанции"), задает в культуре вслед за соответствующей системой персонификаций поздне-средневековой галантной культуры (прежде всего, "Романа о розе") вектор оформления интерсубъективного языка, посредством которого возможен предметный разговор о чувственной сфере. Центральным смыслообразом поэтики Д. является фигура Беатриче (итал. beatrice - дарующая блаженство; в "Новой жизни" прохожие с первого взгляда усматривали ее божественную красоту и достоинство: "не зная, как ее зовут, - именовали Беатриче"), чей реальный прообраз - дочь Фалько Портинари и жена банкира Симоне де'Барди, троюродная сестра мачехи Бокаччо. Семантика образа Беатриче восходит к семантике Донны в dolce stil nuovo и в куртуазной лирике: поэтика Д. конституирует образ Беатриче как воплощение абсолютной красоты и женственности, которые есть основа красоты, светящейся в других женских ликах (идея прекрасно передана иллюстрациями Эрнста Неизвестного к "Новой жизни"). Фактически красота Беатриче мыслится Д. в качестве красоты как таковой в субстанциальном ее выражении ("в ее красе предел природных сил"), - такая красота способна обновить природу тех, кто ею любуется, "ибо она чудесна" (отсюда - "Новая жизнь"), и причастность к ней означает моральное совершенствование и духовный взлет: "Прекрасна власть Амора, ибо от всего низкого обращает она намерения верного". Потому, характеризуя красоту Беатриче, Д. интерпретирует ее в куртуазной парадигме как импульс к божественному восхождению, аксиологически эквивалентному откровению: "Пусть воздадут Творцу благодаренье // Все, сопричастные ее путям". Это отражено и в цветовой символике поэтики Д.: во время первой встречи Беатриче, девятилетняя девочка, одета в пурпурно-красное - цвет грядущей страсти; во время второй встречи Беатриче в расцвете своей женской красоты, - в ослепительно белых одеждах - символ невинности и чистоты ("Новая жизнь"); во время третьей, финальной, встречи Беатриче, царица мира, предстает перед Д. в сияющем огненном одеянии ("Божественная комедия"), что в рамках восходящей к неоплатоникам световой символики христианства означает мудрость, славу Божью и совершенство. Семантика любви в этом контексте конституируется как семантика очищения и восхождения к Абсолюту (см. программую для Д. канцону "Мое три дамы сердце окружили...", где персонифицированные верховные добродетели - Справедливость, Правда и Законность, - гонимые и отверженные всеми, находят единственного друга в лице Амора). Значительным символом выступает у Д. и персонификация "сострадательной дамы", которая является "достойнейшей дочерью Повелителя Вселенной, которую Пифагор именовал Философией". Именно "Мадонна философия" выступает у Д. вдохновительницей его духовных и интеллектуальных исканий, и в этом смысле образы "Мадонны Беатриче" и "Мадонны Философии" оказываются семантически эквивалентными: "За сферою предельного движенья// Мой вздох летит в сияющий чертог. //Ив сердце скорбь любви лелеет Бог // Для нового Вселенной разуменья". Поэзия Д. сыграла большую роль в оформлении ренессансного гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказав значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую сферы культуры (от лирики Петрарки и поэтов Плеяды до софиологии B.C. Соловьева). Исследование творчества Д. оформилось в настоящее время в специальную отрасль медиевистики - дантологию, изучению и популяризации его наследия посвящена деятельность специальных институтов и фондов (Итальянское Дантовское общество, например).
М.А. Можейко
ДАО (кит. - Бог, слово, логос, путь) - понятие древнекитайской философии, обозначающее то, что: не имея ни имени, ни формы; будучи вечно единым, неизменным, непреходящим, существующим от века; являясь неслышимым, невидимым, недоступным для постижения - неопределяемым, но совершенным; находясь в состоянии покоя и неизбывного движения; выступая первопричиной всех изменений, - является "матерью всех вещей", "корнем всего". Д. - ("всеединое" по Лао-цзы) - зависит лишь от себя самого: "человек зависит от земли, земля от неба (космоса), небо - от Д., а Д. - от себя самого".
А.А. Грицанов |
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
