Слово, значение которого вы хотите посмотреть, начинается с буквы
А   Б   В   Г   Д   Е   Ё   Ж   З   И   Й   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Ы   Э   Ю   Я

ЛОКК ДЖОН

Мультимедийная энциклопедия
(Locke, John) (1632-1704), английский философ, иногда называемый "интеллектуальным вождем 18 в." и первым философом эпохи Просвещения. Его теория познания и социальная философия оказали глубокое воздействие на историю культуры и общества, в частности на разработку американской конституции. Локк родился 29 августа 1632 в Рингтоне (графство Сомерсет) в семье судейского чиновника. Благодаря победе парламента в гражданской войне, на которой его отец сражался в чине капитана кавалерии, Локк был принят в возрасте 15 лет в Вестминстерскую школу - в то время ведущее учебное заведение страны. В семье придерживались англиканства, однако склонялись к пуританским (индепендентским) взглядам. В Вестминстере роялистские идеи нашли энергичного защитника в лице Ричарда Базби, который по недосмотру парламентских лидеров продолжал руководить школой. В 1652 Локк поступил в Крайст-Черч-колледж Оксфордского университета. Ко времени реставрации Стюартов его политические взгляды можно было назвать правомонархическими и во многом близкими взглядам Гоббса. Локк был прилежным, если не сказать блестящим студентом. После получения магистерской степени в 1658 он был избран "студентом" (т.е. научным сотрудником) колледжа, однако вскоре разочаровался в аристотелевской философии, которую должен был преподавать, начал заниматься медициной и помогал в естественнонаучных экспериментах, которые проводил в Оксфорде Р.Бойль и его ученики. Однако сколько-нибудь значительных результатов он не получил, и, когда Локк вернулся из поездки к Бранденбургскому двору с дипломатической миссией, ему было отказано в искомой степени доктора медицины. Тогда, в возрасте 34 лет, он познакомился с человеком, повлиявшим на всю его последующую жизнь - лордом Эшли, впоследствии первым графом Шефтсбери, который тогда еще не был лидером оппозиции. Шефтсбери был адвокатом свободы в то время, когда Локк все еще разделял абсолютистские взгляды Гоббса, однако к 1666 его позиция изменилась и стала ближе ко взглядам будущего покровителя. Шефтсбери и Локк увидели друг в друге родственные души. Год спустя Локк оставил Оксфорд и занял место домашнего врача, советника и воспитателя в семье Шефтсбери, жившей в Лондоне (среди его воспитанников был и Антони Шефтсбери). После того как Локк прооперировал своего патрона, жизни которого угрожало нагноение кисты, Шефтсбери решил, что Локк слишком велик, чтобы заниматься одной медициной, и позаботился о продвижении своего подопечного в других областях. Под крышей дома Шефтсбери Локк нашел свое истинное призвание - он стал философом. Дискуссии с Шефтсбери и его друзьями (Антони Эшли, Томасом Сиденхемом, Дэвидом Томасом, Томасом Ходжесом, Джеймсом Тиррелом) побудили Локка написать на четвертый год пребывания в Лондоне первый набросок будущего шедевра - Опыта о человеческом разумении (An Essay Concerning Human Understanding). Сиденхем познакомил его с новыми методами клинической медицины. В 1668 Локк стал членом Лондонского Королевского общества. Шефтсбери сам ввел его в сферы политики и экономики и дал ему возможность получить первый опыт участия в государственном управлении. Либерализм Шефтсбери был достаточо материалистичным. Великой страстью его жизни была торговля. Он лучше своих современников понимал, какие богатства - национальные и личные - можно было бы получить, освободив предпринимателей от средневековых поборов и сделав ряд других смелых шагов. Религиозная терпимость позволила голландским коммерсантам достичь процветания, и Шефтсбери был убежден, что если бы англичане положили конец религиозным распрям, то смогли бы создать империю, не только превосходящую голландскую, но равновеликую владениям Рима. Однако на пути Англии стояла великая католическая держава Франция, поэтому он не хотел распространять принцип религиозной терпимости на "папистов", как он называл католиков. В то время как Шефтсбери интересовали практические дела, Локк был занят разработкой той же политической линии в теории, обосновывая философию либерализма, которая выражала интересы нарождавшегося капитализма. В 1675- 1679 он жил во Франции (в Монпелье и Париже), где изучал, в частности, идеи Гассенди и его школы, а также выполнял ряд поручений вигов. Оказалось, что теории Локка было предназначено революционное будущее, поскольку Карл II, а еще более его преемник Яков II для оправдания своей политики терпимости к католицизму и даже его насаждения в Англии обратились к традиционной концепции монархического правления. После неудачной попытки восстания против режима реставрации Шефтсбери в конце концов, уже после заключения в Тауэр и последующего оправдания лондонским судом, бежал в Амстердам, где вскоре умер. Сделав попытку продолжить свою преподавательскую карьеру в Оксфорде, Локк в 1683 отправился вслед за своим патроном в Голландию, где жил в 1683-1689; в 1685 в списке других беженцев он был назван предателем (участником заговора Монмаута) и подлежал выдаче английскому правительству. Локк не возвращался в Англию вплоть до успешной высадки Вильгельма Оранского на побережье Англии в 1688 и бегства Якова II. Вернувшись на родину на одном корабле с будущей королевой Марией II, Локк опубликовал работу Два трактата о государственном правлении (Two Treatises of Government, 1689, в книге проставлен год издания 1690), изложив в ней теорию революционного либерализма. Став классическим трудом в истории политической мысли, эта книга также сыграла важную роль, по словам ее автора, в "оправдании права короля Вильгельма быть нашим правителем". В этой книге Локк выдвинул концепцию общественного договора, по которой единственным истинным основанием власти суверена является согласие народа. Если правитель не оправдывает доверия, люди имеют право и даже обязаны перестать ему подчиняться. Иначе говоря, люди имеют право на восстание. Но как решить, когда именно правитель перестает служить народу? Согласно Локку, такой момент наступает, когда правитель переходит от правления, основанного на твердом принципе, к "переменчивому, неопределенному и произвольному" правлению. Большинство англичан были убеждены, что такой момент наступил, когда Яков II стал проводить прокатолическую политику в 1688. Сам Локк вместе с Шефтсбери и его окружением были убеждены, что этот момент наступил уже при Карле II в 1682; именно тогда и была создана рукопись Двух трактатов. Локк отметил свое возвращение в Англию в 1689 публикацией еще одной работы, близкой по содержанию к Трактатам, а именно первого Письма о веротерпимости (Letter for Toleration, написано в основном в 1685). Он писал текст по-латыни (Epistola de Tolerantia), с тем чтобы опубликовать его в Голландии, и по случайности в английский текст попало предисловие (написанное переводчиком, унитарием Уильямом Поплом), в котором провозглашалось, что "абсолютная свобода... - это то, что нам необходимо". Сам Локк не был сторонником абсолютной свободы. С его точки зрения, католики заслужили гонения, поскольку клялись в верности иностранному властелину, папе; атеисты - поскольку их клятвенным заверениям нельзя верить. Что касается всех остальных, то государство должно оставить за каждым право на спасение своим собственным путем. В Письме о веротерпимости Локк выступил против традиционного взгляда, согласно которому светская власть вправе насаждать истинную веру и истинную мораль. Он писал, что силой можно заставить людей только притворяться, но никак не верить. А укрепление нравственности (в том, что не затрагивает безопасность страны и сохранение мира) - это обязанность не государства, а церкви. Сам Локк был христианином и придерживался англиканства. Но его личный символ веры был удивительно краток и состоял из одного-единственного суждения: Христос - Мессия. В этике он был гедонистом и верил, что естественной целью человека в жизни является счастье, а также что Новый завет указал людям путь к счастью в этой жизни и жизни вечной. Свою задачу Локк видел в том, чтобы предостеречь людей, ищущих счастье в кратковременных удовольствиях, за которые впоследствии приходится платить страданием. Вернувшись в Англию во время "славной" революции, Локк вначале намеревался занять свой пост в Оксфордском университете, из которого был уволен по указанию Карла II в 1684 после отъезда в Голландию. Однако, обнаружив, что место уже отдано некоему молодому человеку, он отказался от этой идеи и посвятил оставшиеся 15 лет жизни научным исследованиям и государственной службе. Вскоре Локк обнаружил, что пользуется известностью, но не из-за своих политических сочинений, выходивших анонимно, а как автор труда Опыт о человеческом разумении (An Essay Concerning Human Understanding), впервые увидевшего свет в 1690, однако начатого в 1671 и законченного в основном в 1686. Опыт выдержал ряд изданий при жизни автора, последнее пятое издание, содержавшее исправления и дополнения, вышло в 1706, после смерти философа. Можно без преувеличения сказать, что Локк был первым современным мыслителем. Его способ рассуждения резко отличался от мышления средневековых философов. Сознание средневекового человека было наполнено мыслями о нездешнем мире. Ум Локка отличался практичностью, эмпиризмом, это ум предприимчивого человека, даже обывателя: "Какова польза, - спрашивал он, - от поэзии?" Ему не хватало терпения разбираться в тонкостях христианской религии. Он не верил в чудеса и с отвращением относился к мистике. Не верил людям, которым являлись святые, а также тем, кто постоянно думал о рае и аде. Локк полагал, что человек должен выполнять свои обязанности в том мире, где он живет. "Наша доля, - писал он, - здесь, в этом маленьком местечке на Земле, и ни нам, ни нашим заботам не суждено покинуть его пределы". Локк был далек от того, чтобы презирать лондонское общество, в котором вращался благодаря успеху своих сочинений, однако не в силах был выносить городскую духоту. Большую часть жизни он страдал от астмы, а после шестидесяти подозревал, что болен чахоткой. В 1691 он принял предложение поселиться в загородном доме в Отсе (графство Эссекс) - приглашение леди Мешэм, жены члена парламента и дочери кембриджского платоника Ралфа Кедворта. Однако Локк не позволил себе полностью расслабиться в уютной домашней атмосфере; в 1696 он стал комиссаром по делам торговли и колоний, что заставило его регулярно появляться в столице. К тому времени он был интеллектуальным лидером вигов, и многие парламентарии и государственные деятели часто обращались к нему за советом и с просьбами. Локк участвовал в проведении денежной реформы и способствовал отмене закона, препятствовавшего свободе печати. Он был одним из учредителей Банка Англии. В Отсе Локк занимался воспитанием сына леди Мешэм и переписывался с Лейбницем. Там же его посещал И. Ньютон, с которым они обсуждали послания апостола Павла. Однако основным его занятием в этот последний период жизни стала подготовка к изданию многочисленных трудов, идеи которых он прежде вынашивал. Среди работ Локка - Второе письмо о веротерпимости (A Second Letter Concerning Toleration, 1690); Третье письмо о веротерпимости (A Third Letter for Toleration, 1692); Некоторые мысли о воспитании (Some Thoughts Concerning Education, 1693); Разумность христианства, каким оно передано в Писании (The Reasonableness of Christianity, as Delivered in the Scriptures, 1695) и многие другие. В 1700 Локк отказался от всех должностей и удалился в Отс. Умер Локк в доме леди Мешэм 28 октября 1704. ЛИТЕРАТУРА Локк Д. Сочинения, тт. 1-3. М., 1985
Большой психологический словарь
(Locke, 1632-1704) — англ. философ, психолог, педагог, политический деятель. Создал фундамент эмпирической психологии сознания. В оппозиции к концепции Р. Декарта, признававшего наличие в душе врожденных идей, отстаивал положение о происхождении всех идей из опыта (душа — «чистая доска», на которой лишь опыт пишет свои письмена), подкрепляя это положение анализом известных ему фактов различия представлений у разных народов, наблюдением за развитием детей и др. Выделил 2 формы опыта: внешний опыт, или ощущения, посредством которого познается внешний мир, и внутренний опыт, или рефлексия, посредством которого познается деятельность собственного разума, т. е. собственное сознание. Основным элементом структуры сознания считал, т. о., идеи ощущения и идеи рефлексии, которые м. б. простыми и сложными (составными).
Сложные идеи образуются 2 путями. Наиболее частый путь — с помощью особой деятельности разума. В результате таких операций ума, как сравнение, абстрагирование и обобщение, формируются понятия. Л. обосновывает, т, о., концепцию эмпирического обобщения, получившую затем широкое распространение в психологии и педагогике. В современной отечественной психологии ей противостоит концепция теоретического обобщения В. В. Давыдова. Второй, более редкий путь — образование сложных идей посредством ассоциаций (авторство термина «ассоциация» принадлежит Л.); этим путем образуются достаточно случайные, произвольные объединения идей (напр., предрассудки, страхи и т. д.). Идеи Л. получили развитие в различных направлениях интроспективной и ассоциативной психологии последующих веков. См. Температурные ощущения. (Е. Е. Соколова.)
Краткий психологический словарь
(1632–1704) — английский философ. В истории психологической мысли занял важное место, противопоставив рационализму и априоризму Декарта учение о происхождении всех идей из опыта (эмпиризм). В локковском понимании в опыте объединялись как чувственные впечатления от внешних объектов, так и то, что непосредственно испытывает индивидуальная душа в процессе собственной деятельности. Согласно Л., исходными в структуре разума являются простые идеи ощущений и столь же простые идеи рефлексии как направленности субъекта на свой внутренний мир. Сознание — это восприятие человеком происходящего в его собственном уме. Данное положение Л. стало отправным для развития интроспективной психологии. Обосновав положение о том, что нет врожденных идей, но идеи любой степени сложности являются продуктом переработки простейших, Л. ввел в психологию принцип развития. Среди простых идей выделялись «удовольствие» и «боль», из к-рых возникает все богатство эмоций.
Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней

Создание критического эмпиризма
Жизнь и сочинения Локка
    Эмпиризм стал существенной составной частью философии Бэкона и Гоббса, однако у первого он ограничен тематикой научного опыта, а у второго - переплетен с рационализмом и жестко обусловлен материалистической теорией тел. Аокк первым сформулировал основы эмпиризма, разработал сенсуалистическую теорию познания.
    Джон Локк родился в Рингтоне (Бристоль) в 1632 г. (в том же году, что и Спиноза) в семье адвоката. Образование он получил в Вестминстерской школе, а затем в Оксфордском университете, где в 1658 г. получил степень магистра, преподавал греческий язык и риторику, непродолжительное время служил цензором.
    Локк был весьма недоволен философским образованием, полученным в Оксфорде, называл его "перипатетизмом, замутненным неясными словами и бесполезными исследованиями". Схоластический перипатетизм растворялся в словесной игре и изысканных рассуждениях. Поэтому нетрудно понять, что он стремился удовлетворить свои научные потребности, изучая медицину, анатомию, физиологию и физику (испытывал при этом заметное влияние физика Р. Бойля). За профессиональную компетенцию его называли "доктором Локком".
    В 1668 г. он стал членом престижного Лондонского королевского общества, но не вписался по причине разногласий, вызываемых его теорией. 1672 г. ознаменован важным событием: он становится врачом, домашним воспитателем, а затем секретарем видного политического деятеля, лидера оппозиции лорда Эшли Купера, графа Шефтсбери, лорда-канцлера Англии, и активно включается в политические битвы.
    С 1674 по 1689 г. Локк из-за своих политических взглядов вовлечен в череду головокружительных падений и взлетов, наложивших неизгладимый отпечаток на его мировоззрение. В 1675 г., после отставки лорда Эшли, Аокк отправился во Францию, где заинтересовался картезианством. С 1679 по 1682 г. он снова рядом с графом Шефтсбери, успешно вернувшим себе утерянное политическое положение. Однако в 1682 г. лорд Эшли втянут в заговор герцога Монмаута против Карла II и в результате гонений со стороны реакции был вынужден бежать в Нидерланды, где вскоре умер. Через год Локку также пришлось покинуть Англию и просить убежища в Нидерландах, где он принял активное участие в подготовке похода Вильгельма Оранского. На родину философ вернулся лишь после так называемой "славной революции". В 1689 г. Вильгельм Оранский вместе с женой Марией Стюарт приглашены парламентом занять английский трон. Таким образом, компромисс между английской буржуазией и феодальной аристократией привел к полной победе сторонников режима парламентарной монархии, за которую всегда боролся Локк. В Лондоне философа ждали заслуженные плоды деятельности - должности и почести, слава о нем разошлась по всей Европе. Тем не менее он отклонил даже самые заманчивые предложения, чтобы посвятить себя главным образом литературной деятельности.
    С 1691 г. Локк перебрался в замок Отс (в графстве Эссекс) в качестве гостя сэра Фрэнсиса Мэшема и его супруги Дэмерис Кэд-ворт (дочери философа Ральфа Кэдворта). Там и умер в 1704 г.
    Шедевром Локка стал знаменитый "Опыт о человеческом разуме" - его основное философское произведение, результат почти двадцатилетнего труда, опубликованный в 1690 г. Затем увидела свет его работа "Письма о веротерпимости", а в год выхода из печати "Опыта" были опубликованы "Два трактата о государственном правлении". В 1693 г. были напечатаны "Мысли о воспитании", а в 1695 г. - "Разумность христианства". Уже после смерти автора вышли из печати некоторые произведения, среди которых большой интерес представляют две работы: "Пересказ и примечания к Посланиям святого Павла к Галатам, Коринфянам, Римлянам, Ефесянам" и "Опыт для понимания Посланий святого Павла".
    В зоне интересов Локка были три темы: а) гносеология (ставшая предметом "Опытов"); б) этико-политические вопросы, нашедшие свое выражение (помимо практического аспекта) в сочинениях на эту тему; в) религия, на которой философ сконцентрировал внимание главным образом в последние годы жизни. К ним можно добавить и четвертый предмет - педагогику; Локк выступил теоретиком новой науки о воспитании в нескольких работах, важнейшая из которых - "Мысли о воспитании".
Задача и программа "Опыта о человеческом разуме"
    Бэкон писал, что безотлагательной необходимостью является "введение лучшего и более совершенного применения разума". Локк сделал эту задачу программной и реализовал ее. Однако для него важно было не проверить применение человеческого разума в определенных областях познания, а исследовать сам разум, его способности, функции и пределы. Поэтому речь идет об исследовании не объектов, а природы самого субъекта. Центр интересов современной философии намечается все более отчетливо, и уже довольно ясно вырисовывается путь, который поведет к кантианскому критицизму как конечной цели: задачей становится установление генезиса, природы и значимости человеческого познания, особенно необходимость определить пределы, в которых человеческий разум может и должен действовать, а также границы, за которые нельзя выходить, т.е. именно области, закрытые для разума в силу его структуры.
    Во вводном "Письме к читателю", предваряющем "Опыт о человеческом разуме", Локк рассказывает, как зародилась идея этого исследования: "Пять-шесть моих друзей, встретившись у меня в доме и рассуждая друг с другом о предметах, весьма далеких от настоящего, остановились перед затруднениями, вставшими со всех сторон. После того как некоторое время мы пробыли в замешательстве, ни на шаг не приблизившись к разрешению смутивших нас сомнений, пришло мне на ум, что мы пошли по ложному пути, и что, прежде чем предаться такого рода исследованиям, необходимо изучить свои собственные способности и посмотреть, какими предметами наш разум способен заниматься, а какими нет. Это я и предложил своим друзьям, которые охотно согласились со мной; затем было решено, что это и должно стать предметом нашего первого исследования. Несколько торопливых, необработанных мыслей о предмете, которого я раньше никогда не исследовал, изложенных мною перед нашим ближайшим собранием, стали первым введением к настоящему рассуждению, которое, начавшись, таким образом, случайно, было по просьбам продолжено: оно писалось несвязными отрывками, снова возобновлялось после долгих промежутков забвения, когда позволяли мое расположение духа или обстоятельства, и, наконец, в уединении, где заботы о моем здоровье дали мне досуг, было приведено в тот порядок, в каком ты его видишь теперь".
    Общий замысел и цели "Опыта" и новой философии Локка, критически осмысленные, отражены во "Введении", являющемся ключом ко всей работе: "Знание своих познавательных способностей предохраняет нас от скептицизма и умственной бездеятельности. Когда мы будем знать свои силы, будем лучше знать, что можем предпринять с надеждой на успех. Когда мы хорошенько обследуем свои умственные силы и произведем оценку того, чего можно ждать от них, у нас, с одной стороны, не будет склонности оставаться в бездействии и вообще не давать работы своему мышлению, не имея надежды знать что-нибудь; с другой стороны, мы не будем ставить под сомнение все и отрицать всякое знание на том основании, что некоторые вещи непостижимы. Для моряка весьма полезно знать длину линя своего лота, хотя он не может измерить им всех глубин океана. Довольно с него и того знания, что линь достаточно длинен, чтобы достигнуть дна в таких местах, которые необходимы для определения направления и для предохранения от пагубных мелей. Наша задача здесь - знать не все, а то, что важно для нашего поведения. Если сможем найти мерила, по которым разумное существо в таком положении, в какое поставлен человек в этом мире, может и должно управлять своими мнениями и зависящими от них действиями, нам нет нужды смущаться тем, что некоторые вещи ускользают от нашего познания. Вот какие соображения послужили первым поводом к этому опыту о разумении. Ибо, на мой взгляд, первый шаг к разрешению различных вопросов, с которыми почти наверняка должна была столкнуться человеческая душа, состоит в исследовании нашего собственного разума, изучении своих собственных сил и того, к чему они применимы. На мой взгляд, до тех пор, пока этого не сделано, мы начинали не с того конца и напрасно искали удовлетворения в спокойном и надежном обладании наиболее важными для нас истинами, пуская свои мысли в обширный океан бытия, как будто бы все это бесконечное пространство является естественным и несомненным владением нашего разума, в котором ничто не избегает его определений, ничто не ускользает от его понимания.
    Если, таким образом, люди, направляя свои исследования за пределы своих способностей, пускают свои мысли странствовать по таким глубинам, где они не достают твердой опоры, то не удивительно, что они поднимают вопросы и умножают споры, которые никогда не приводят ни к какому ясному решению, а только поддерживают и увеличивают сомнения и в конце концов утверждают их в абсолютном скептицизме. А между тем, если как следует изучить способности нашего разума, выявить пределы нашего познания и найти границы освещенной и темной части постижимого и непостижимого, люди примирились бы с открыто признанным неведением одной части и с большей пользой и удовлетворенностью обратили бы свои мысли и рассуждения на другую".
Принцип опыта и критика теории врожденных идей
    Во "Вступлении" к итальянскому переводу "Опыта" Локка Никола Аббаньяно резюмирует: "Опыт о человеческом разуме" Локка это анализ пределов, условий и реальных возможностей человеческого познания. Подобный анализ, кажется проделан, давней эмпирической традицией английской философии, идущей от Роджера Бэкона, Оккама и философов меньшего масштаба к Бэкону и Гоббсу. Продолжая это направление исследований, Локк присоединил к нему несколько картезианских положений. Концепция Локка утверждает, что идеи происходят из опыта и поэтому опыт - неодолимый предел всякого возможного познания. Следовательно, английская эмпирическая традиция и Декартова "идея" являются компонентами, из синтеза которых берет свое начало новый эмпиризм Локка.
    Прежде чем перейти к сути проблемы, уместно сделать несколько замечаний по поводу термина, имеющего славную историю. Сегодня мы обычно используем слово идея в значении, которое ему придали Декарт и Локк, и впадаем в заблуждение, полагая, что это самое очевидное и единственное значение. В действительности оно послужило отправной точкой метафизико-гносеологической дискуссии, начатой Платоном (по некоторым признакам, возможно, и еще раньше), продолженной Аристотелем и позднее платониками и неоплатониками, отцами Церкви, схоластами и некоторыми мыслителями эпохи Возрождения. Идея представляет собой транслитерацию греческого слова, eidos как форма, и в частности (начиная с Платона) - онтологическая форма, следовательно, субстанциальная сущность и бытие, но не "мысль". На финальном этапе истории античного платонизма идеи становятся мыслями высшего Разума, высшими образцами, в которых бытие и мысль совпадают, иными словами, - метафизическими парадигмами. Дискуссии по проблеме универсалий и различные решения, предлагавшиеся участниками дебатов, нанесли сильный удар по старой платоновской концепции и открыли новый путь. Выбор Декартом слова идея для обозначения просто содержания мышления указывает на полное забвение античной метафизической проблематики в рамках совершенно новой ментальности, этому в немалой степени содействовал и Локк.
    По этому вопросу он пишет во "Введении" к "Опыту": "Я должен... попросить у читателя прощения за частое употребление слова идея в последующем изложении. Так как этот термин, на мой взгляд, лучше других обозначает все, что является объектом мышления человека, то я употребляю его для выражения того, что подразумевают под словами "фантом", понятие "вид", или всего, чем может быть занята душа, когда она мыслит".
    Однако в тот момент, когда была сделана попытка установить, "каким образом идеи обнаружимы в духе", согласию с Декартом пришел конец. Декарт упорно стоял на позиции врожденных идей. Локк, наоборот, отрицает любую форму врожденности и стремится самым педантичным образом доказать, что идеи приходят всегда и только лишь из опыта.
    Вследствие этого концепция Локка имеет следующие положения: 1) не существует ни врожденных идей, ни принципов; 2) ни один человеческий разум, каким бы сильным и мощным он ни был, не способен сформировать или изобрести идеи, равно как не может уничтожить уже существующие идеи; 3) по этой причине источником и одновременно пределом разума является опыт.
    Поэтому критика врожденных идей рассматривается Локком как определяющий момент: он посвятил ей полностью первую книгу "Опыта".
    I. Критикуемую Локком теорию врожденных идей разделяли не только картезианцы, но и Герберт Чербери (1583-1648), английские платоники из Кембриджской школы (Бенджамен Уиккот, 1609-1683; Джон Смит, 1616-1652; Генри Мур, 1614-1687; Ральф Кэдворт, 1617-1688) и вообще все те, кто придерживался мнения о присутствии в разуме предшествующего опыта с момента его существования.
    Локк напоминает, что отправной точкой для сторонников концепций о врожденных идеях и врожденных принципах (теоретических или практических) служит так называемое всеобщее согласие. Чтобы опровергнуть этот довод, Локк ссылается на следующие основные аргументы.
    Всеобщее согласие людей по определенным идеям и принципам (допустим на мгновение, что оно есть) можно объяснить и без помощи гипотезы о "врожденности", просто показать, что существует другой способ добиться этого. Но в действительности мнимого "всеобщего согласия" не существует. Это очевидно из того факта, что маленькие дети и умственно отсталые взрослые вовсе не осведомлены ни о принципе тождества и непротиворечивости, ни об основных нравственных принципах. Чтобы уклониться от такого возражения, абсурдно утверждать, что маленькие дети или умственно отсталые обладают этими принципами "врожденно", но о них не ведают; в самом деле, говорить, что существуют запечатленные в душе истины, которые не сознаются обладателями, абсурдно, поскольку присутствие в душе какого-либо содержания и осознание самого присутствия совпадают. Локк по этому поводу пишет: "Говорить, что какое-либо понятие запечатлено в сознании, в душе, и одновременно заявлять, что душа о нем не знает и до сих пор никогда об этом не догадывалась, означает превратить его в ничто. Ни об одном суждении нельзя сказать, что оно находится в душе, в то время как душа никогда не знала не только его содержания, но даже не подозревала о его существовании".
    Утверждение о врожденных моральных принципах опровергается тем фактом, что некоторые народы ведут себя прямо противоположно подобным принципам, т.е. совершают злодейские с нашей точки зрения поступки и не чувствуют при этом никаких угрызений совести. Это значит, что они считают свое поведение отнюдь не мерзким и вполне дозволенным. Комментируя это положение, Локк не скупится на красочные описания. "И если мы поглядим вокруг, чтобы увидеть, как ведут себя люди, то обнаружим, что в одном месте они терзаются угрызениями совести из-за того, что сделали или забыли сделать, в то время как в другом месте это же считается достойным поступком".
    Даже о самой идее о Боге нельзя сказать, что она есть у всех, потому что существуют народы, "у которых нет даже имени для обозначения Бога, как нет ни религии, ни культа".
    II. Можно предположить, что разум, хоть и не содержит врожденных идей, но мог бы создать идеи или, если угодно, мог бы их изобретать. Однако такое предположение Аокком категорически исключается. Наш разум может разными способами комбинировать получаемые идеи, но никоим образом не может сам производить даже простые идеи, но если они есть, он не может их разрушить или аннулировать, как уже сказано. Локк объясняет это положение: "...даже самый восторженный ум или самый разносторонний интеллект не обладают способностью изобретать или формировать в душе какие бы то ни было, даже самые простые, новые идеи: в этом им не поможет и самое живое и пылкое воображение. Равным образом сила разума не может разрушить идеи, если они имеются. Власть человека над маленьким миром собственного разума почти одинакова с той, которую он имеет в большом мире видимых вещей, где его сил и возможностей, даже при наличии ловкости и мастерства, хватает только на то, чтобы соединять или разъединять материалы, имеющиеся в его распоряжении, но он ничего не может предпринять, чтобы изготовить хотя бы мельчайшую частицу новой материи или разрушить атом уже существующей материи. Каждый, кто захочет приступить к формированию в своем разуме простых идей, неполученных посредством ощущений от внешних предметов или путем рефлексии о внутренней деятельности своей души, столкнется в себе с такой же неспособностью. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь попытался представить вкус, которого никогда прежде не ощущало его нёбо, либо вообразить запах, которого раньше никогда не чувствовал; если ему это удастся, я готов прийти к выводу, что слепой может иметь представление о цвете, а глухой - ясное понятие о звуках".
    III. Значит, разум получает материал познания исключительно из опыта. Душа думает только после получения такого материала: "Следовательно, я не вижу повода считать, что душа начнет думать до того, как органы чувств принесут ей идеи; и по мере того, как возрастает их количество, они удерживаются в памяти, душа, путем упражнения во всех своих частях, улучшает свою способность думать. Затем, приводя в порядок эти идеи и рефлексируя, душа наращивает свое достояние, а вместе с ним совершенствует свои способности запоминать, воображать, рассуждать и использовать другие способы мышления".
    Вот еще цитата из "Опыта", ставшая одной из самых знаменитых. "Давайте предположим, что душа представляет собой, так сказать, белый лист, без единой буквы, без всяких идей. Каким образом появится на ней что-нибудь? Откуда происходит это разностороннее содержимое, которое с почти бесконечной изобретательностью начертала трудолюбивая и неограниченная фантазия человека? Откуда добывается весь материал разума и познания? Отвечу одним словом: из ОПЫТА. Именно на нем основано все наше познание и из него же оно берет начало".
    Таковы устои эмпиризма Локка. На них он полностью строит здание своей теории.
Учение Локка об идеях и его общая основа
    Вышеупомянутый опыт бывает двух типов. Мы чувствуем внешние материальные предметы или же внутреннюю деятельность нашей души и движения наших мыслей. Из этого двойного источника опыта берут начало два разных типа простых идей. Из первого происходят ощущения, полученные как от одного органа чувств (например, идеи цвета, звука, вкуса), так и от нескольких чувств (например, идеи протяженности, фигуры, движения и состояния покоя). Из второго происходят простые рефлексивные идеи (например, идея мышления и хотения либо простые идеи, появляющиеся от рефлексии, соединенной с восприятием, как идея удовольствия, боли, силы и т.п.).
    Идеи находятся в уме человека, однако вовне существует нечто, имеющее способность производить идеи в разуме. Такую способность вещей вырабатывать в нас идеи Локк называет не слишком удачным словом (взятое из современной ему физики) "качество":
    "Я называю идеей все то, что душа воспринимает в самой себе, или то, что является непосредственным объектом восприятия, мышления или интеллекта; способность вырабатывать идеи в нашей душе я, напротив, называю качеством субъекта, у которого имеется эта способность. Так, например, снежный ком имеет способность выработать у нас идеи белого цвета, холода и округлости; я называю их качествами, тогда как ощущения или восприятия я называю идеями".
    Такое различение Локк вводит для понимания теперь уже обычной теории первичных и вторичных качеств. Первые представляют собой "первичные и реальные качества тел, которые всегда находятся в них (т.е. плотность, протяженность, форма, количество, движение или состояние покоя...)". Другие - вторичные - "представляют собой комбинации первичных качеств", такие, например, как вкус, цвет, запах и т.п. Первичные качества являются объективными в том смысле, что соответствующие им идеи, вызываемые в нас, - суть точные копии, образы предметов, существующих вне нас. В противоположность им вторичные качества - цвет, запах, вкус - носят субъективный характер (по меньшей мере, частично) в том смысле, что не отражают объективных свойств самих вещей, хотя и вызываются ими: "...существуют качества, которые в действительности являются только способностью предметов вызывать у нас различные ощущения посредством своих первичных качеств, т.е. объема, формы и строения вместе с движением их незаметных частиц - цвета, звука, вкуса и т.п.". (Первичные качества представляют собой свойства самих тел, а вторичные возникают из встречи объекта с субъектом, хотя корни их происхождения находятся в объекте.)
    Еще Демокрит предвосхитил эту теорию своей знаменитой сентенцией: "Мнимы чувства: боль, горький вкус, жара, холод, цвет; истинны лишь атомы и пустота". Галилей и Декарт снова выдвинули эту доктрину, но уже на новой основе. Локк, вероятно, почерпнул ее у Бойля.
    Следует прочитать отрывок из Локка, малоизвестный, но очень важный, в котором философ предпринимает меры для того, чтобы гарантировать законность также и вторичных качеств: "Можно представить себе, что идеи вторичных качеств вызываются в нас тем же самым способом, что и идеи первичных качеств, т.е. воздействием незаметных частиц на наши чувства. Ведь ясно, что есть тела, и их довольно много, которые так малы, что мы не можем ни одним своим чувством обнаружить их объем, форму или движение (таковы, очевидно, частицы воздуха, воды и другие гораздо меньшие частицы, которые, быть может, настолько же меньше частиц воздуха или воды, насколько последние меньше горошин или градин). Предположим теперь, что различные движения и формы, объемы и числа таких частиц, действуя на разные органы наших чувств, вызывают в нас различные ощущения, которые мы имеем от цветов и запахов тел, что, например, фиалка толчком таких незаметных частиц материи особой формы и объема, различной степенью и видоизменениями их движений вызывает в нашем уме идеи голубого цвета и приятного запаха этого цветка. Представлять себе, что Бог соединил такие идеи с непохожими на них движениями, возможно, так же, как и то, что Он соединил идею боли с движением режущего наше тело куска стали, совершенно непохожим на эту идею".
    Получая простые идеи, наша душа пассивна; но уже получив такие идеи, она имеет возможность совершить с ними различные действия, в частности может комбинировать идеи друг с другом и таким образом формировать сложные идеи, кроме того, она способна отделять некоторые идеи от остальных, с которыми они связаны (следовательно, абстрагировать), и формировать общие идеи.
    Займемся сначала "сложными идеями", которые Локк разделяет на три большие группы: модусы, субстанции и отношения.
    Идеи модусов представляют собой такие сложные идеи, которые в любом случае оказываются составными: в них нет предположения о самостоятельном существовании отдельных элементов, которые рассматриваются в зависимости друг от друга как аффекты субстанций (например, благодарность, убийство и т.п.).
    Идея субстанций берет начало из констатируемого нами факта, что некоторые простые идеи всегда соединены друг с другом и, вследствие этого, мы привыкаем к предположению о существовании некоего "субстрата", в котором существуют и из которого образуются эти идеи, хотя и не знаем, что это такое.
    Идеи отношений возникают из сопоставления идей и последующего их мысленного сравнения. Каждая идея может быть соотнесена с другими бесконечным количеством способов (например, мужчина по отношению к другим людям может быть отцом, братом, сыном, дедом, внуком, свекром или тестем и т.п.). Аналогичные соображения можно повторить для всех идей. Но существуют идеи отношений особой важности, например идея причины и следствия, или идея тождества, или же идеи этических отношений.
    Мы уже упоминали об общих идеях, берущих начало в абстрагирующей способности разума. Изложим этот вопрос подробнее.
Критика идеи субстанции, сущности и универсалий и язык науки
    Мы уже касались локковского понимания субстанции. Следует вернуться к рассмотрению этого вопроса, так как он - главный и для последующего этапа эмпиризма, и для правильного понимания теории Локка.
    В приводимой ниже цитате из "Опыта" изложена точка зрения Локка: "Тот, кто впервые пришел к понятию акциденции как класса реальных предметов, которые должны чему-то быть присущи, вынужден изобрести слово - "субстанция" для их поддержания. Если бы индийский философ (воображавший, что Земля также нуждается в какой-нибудь опоре) придумал это слово "субстанция", ему не надо было бы утруждать себя поисками слона для поддержания Земли и черепахи - для поддержания слона: слово "субстанция" сделало бы это с успехом. И ответ индийского философа, что именно субстанция поддерживают Землю, хотя он и не знает, что она такое, могли бы считать хорошим точно так же, как мы считаем достаточным ответом и полезным учением наших европейских философов, что именно субстанция поддерживает акциденции, хотя они и не знают, что она такое. Так что у нас нет никакой идеи относительно того, что такое субстанция, но есть только смутная и неясная идея того, что она делает.
    Что бы ни сделали в данном случае ученые мужи, умный житель Америки, изучающий природу вещей, едва ли счел бы объяснение удовлетворительным, если бы, желая изучить нашу архитектуру, он услышал, что колонна есть нечто, поддерживаемое основанием - нечто, поддерживающее колонну. Не подумает ли он при таком объяснении, что его высмеивают, вместо того чтобы научить? Незнакомец с книгами был бы весьма щедро осведомлен об их природе и содержании, если бы ему сказали, что все ученые книги состоят из бумаги и букв и что буквы есть вещи, находящиеся на бумаге, а бумага - вещь, содержащая на себе буквы. Замечательный способ приобрести ясные идеи букв и бумаги! Но если бы латинские слова Inhaerentia и substantia перевести соответствующими их понятиям словами: "то, что держится" и "то, что поддерживает", они бы лучше раскрыли нам великую ясность учения о субстанции и акциденциях и показали бы их пользу для решения философских вопросов".
    Следует отметить, что Аокк не отрицает существования субстанций, а отрицает только тот факт, что мы имеем о них ясные и отчетливые идеи; он считает, что точное знание этих идей не имеет ничего общего с пониманием конечного разума. Впрочем, философ заметно колеблется при решении этого вопроса. Из полемики с епископом Стиллингфлитом выяснилось, что, упоминая о "сложных идеях", он специально говорил об "общей идее" субстанции, которую мы получаем путем абстрагирования. Однако понимание абстракции, которого придерживался Локк, не позволило ему добиться даже приблизительного определения.
    В действительности обсуждаемая Локком концепция субстанции - всего лишь остаточный продукт худшего вида схоластики, потерявший силу и лишенный первоначальной, подлинно онтологической значимости. Совсем иной была концепция томистов, и еще менее похожей - Аристотеля. Поэтому то, с чем борется Локк, - пародия на подлинные теории субстанции классической метафизики.
    Но и картезианская доктрина двух субстанций (res cogitans и res extensa) им подвергнута критике с поразительной аргументацией: "У нас есть представление о материи и мышлении, но, возможно, мы никогда не будем способны узнать, может ли мыслить чисто материальное существо; для нас невозможно, путем размышления над нашими идеями без выявления чего бы то ни было или без откровения, открыть, пожаловал ли Всемогущий какой-нибудь материальной системе способность воспринимать, понимать и мыслить, или же, наоборот, прочно соединил такую материальную систему с нематериальной мыслящей субстанцией. При наших знаниях трудно понять, что Бог мог, если угодно, добавить к материи способность мыслить, если не усвоить, что он добавляет к материи другую субстанцию, обладающую способностью мыслить; потому что мы не знаем, ни в чем состоит мышление, ни какого рода субстанции Всемогущему угодно даровать эту способность, которая не может находиться в сотворенном существе иначе, чем по Воле и Милости Творца".
    Во всяком случае, необходимо подчеркнуть как основной тот момент, что сложные идеи построены нашим интеллектом из комбинации простых идей (которые, следовательно, представляют только самих себя в том смысле, что они являются образцами самих себя и не имеют соответствующих объектов вне себя). Локк ясно пишет, что это касается всех идей, "за исключением идеи субстанций". Одним словом, несмотря на свои критические выступления, Локк не доходит до отрицания существования субстанций вне разума, хотя этот пункт чувствительно расшатывает его доктрину. (Вспомним, что принципу причинности Локк также предоставляет подобную привилегию: он настолько истинен, что пользуется им для доказательства существования Бога.) Позиция последующих английских эмпириков, особенно Юма, будет намного более радикальной.
    С проблемой субстанции тесно связан вопрос о сущности. Для античных философов она совпадала с субстанцией. Локк придерживается иной точки зрения: "реальная сущность" должна бы являться самим бытием вещи, иначе говоря, "тем, благодаря чему она - то, что есть", т.е. структурой вещей, от которой зависят их материальные качества. Однако, согласно Локку, она остается неизвестной. "Номинальная сущность" заключается в той совокупности качеств, которую мы установили для каждой вещи, чтобы назвать ее определенным именем: к примеру, наличие определенного цвета, веса, плавкости и т.п. дает определенному металлу название золота; значит, номинальная сущность золота - в совокупности тех качеств, которые требуются для того, чтобы мы назвали золотом какую-то определенную вещь. Но нам не известно, какова "реальная сущность" золота. Иногда реальная и номинальная сущности совпадают, как, например, у геометрических фигур, построенных человеком, именно по этой причине номинальная сущность совпадает с реальной сущностью. Однако у остальных вещей разделение остается четким. В локковской концепции науки присутствует сильная доза номинализма, особенно заметного в вопросах, касающихся физики.
    Отсюда становится ясным, почему Локк затруднялся в объяснении абстракции. В контексте классической метафизики абстракция была процессом постепенно нарастающего мысленного устранения материи из объекта. Но после отрицания реальной сущности, точнее, ее познаваемости, Локку не остается ничего другого, как рассматривать абстракцию в качестве процесса исключения некоторых частей сложных идеи. Например, есть сложная идея Петра и Якова: из этого комплекса идей я опускаю простые идеи, не являющиеся общими для обоих индивидуумов (толстый, белокурый, высокий, старый и т.п.), и оставляю комплекс идей, общих для обоих индивидов, который помечаю именем мужчина, и использую его для того, чтобы представить себе так же и других мужчин.
    Следовательно, для Локка абстракция является расчленением других, более сложных идей. Применением этого способа Локк возобновляет номинализм английской традиции и вливает в него новые силы (свежий пример этого продемонстрировал Гоббс). Поэтому понятны выводы, к которым философ приходит в "Опыте": "...ясно, что общее и всеобщее не входят в состав реального существования вещей, но являются изобретениями разума, выработанными им для собственного пользования; они касаются только обозначений, будь то слова либо идеи". Слова являются "общими, когда они применяются как обозначения общих идей и могут использоваться безразлично по отношению ко многим единичным вещам; идеи являются общими, чтобы представлять многие единичные вещи. Однако всеобщность не принадлежит самим вещам, которые по своему бытию все единичны, включая слова и идеи, являющиеся общими лишь по своему смыслу. Поэтому, когда мы отстраняемся от единичного, то, что остается от общего, - это создание нашего разума; природа его "общности" - только способность разума обозначать или представлять многие единичные вещи. Его значение состоит лишь в связи, которую человеческая душа добавляет в отношения между единичными вещами".
Познание, его значение и границы
    Во всех вышеописанных разновидностях идеи являются материалом познания, но пока еще не собственно настоящим познанием, ибо сами по себе идеи находятся по ту сторону истинности и ложности. "Мне кажется, познание - это именно восприятие и понимание связи и согласованности либо несогласованности и контраста между нашими идеями. Лишь в этом заключается познание".
    Упоминаемый тип согласованности либо несогласованности бывает четырех родов: а) тождество и различие; б) отношение; в) существование необходимой связи; г) реальное существование.
    Вообще согласованность между идеями можно понять двумя разными способами: с помощью интуиции и с помощью доказательства.
    1. Понимаемая с помощью интуиции согласованность между идеями представляет собой явление непосредственной очевидности: "При ней душа не заботится о том, чтобы проверить или подтвердить идеи, а воспринимает истину непосредственно, таким же образом, как глаза воспринимают свет, - только обращаясь к нему. Так душа понимает, что белый цвет - не черный, что окружность не есть треугольник, что три - больше двух и равно единице плюс два. Душа понимает истины такого рода, как только видит вместе соответствующие идеи, чисто интуитивно, не нуждаясь в помощи еще каких-либо идей; этот род познания - самый ясный и достоверный из всех, на какие способен слабый человеческий ум. Эта часть познания является непременной и подобна сиянию солнечного света для души, направляющей на него свой взгляд; здесь нет места для колебаний, сомнений или проверок, так как сама душа наполняется непосредственно ясным светом понимания. От интуиции зависит достоверность и очевидность нашего познания..."
    2. Когда душа воспринимает и понимает согласованность или несогласованность идей не непосредственно, имеет место второй способ - доказательство. Доказательство осуществляется с помощью промежуточных переходов, иначе говоря, участием других идей (одной или больше, в зависимости от обстоятельств), и именно этот образ действия или процесс называется разумом и размышлением. Процесс доказательства вводит целый ряд очевидных, т.е. интуитивных связей, чтобы доказать связи, которые сами по себе очевидными не являются. Таким образом, убедительность этого доказательства также основана на достоверности интуиции. Например, в случае с доказательством геометрических теорем, связанных с некоторыми идеями, связь нельзя назвать непосредственно очевидной: составляется цепочка переходов, каждый из которых является непосредственно очевидным. Следовательно, доказательство разворачивается через ряд соответствующим образом соединенных друг с другом интуиций.
    Все это не создает особых проблем, когда рассматриваются три первых типа согласованности или несогласованности между идеями, о которых говорилось в начале раздела: а) тождество-различие; б) отношение; в) необходимые сосуществование и связь - тем более что в этих случаях нет нужды выходить за пределы чистых идей; напротив, проблемы возникают в случае г) реального бытия, при котором рассматривается не простая согласованность идей, но согласованность между идеями и внешней действительностью. Здесь вновь всплывает старая концепция истины, выраженная как adequatio intellectus ad rem - адекватность понимания вещам, стоящая выше простой согласованности идей.
    Локк пытается разрешить проблему, делая следующие допущения: мы знаем о нашем бытии посредством интуиции; о существовании Бога с помощью доказательств; о существовании других вещей через ощущения.
    1. Для обоснования утверждения о том, что мы познаем факт существования посредством интуиции, Локк возвращается к типично картезианским доводам, хотя и лишенным первоначальной остроты: "Ничто не может быть для нас более очевидным, чем наше собственное бытие. Я мыслю, я рассуждаю, я ощущаю удовольствие и боль: может ли хоть одна из этих вещей быть для меня более очевидной, чем мое собственное существование? Если я сомневаюсь во всех остальных вещах, именно это самое сомнение заставляет меня постигать мое собственное бытие и не позволяет в нем сомневаться. Ибо если я умею чувствовать боль, то очевидно, я обладаю несомненным восприятием моего собственного бытия как ощущаемой мною боли; если я умею сомневаться, то обладаю неоспоримым восприятием существования вещи, вызывающей неуверенность, а для меня означающей мысль, называемую "сомнением". Опыт убеждает, что мы обладаем интуитивным познанием нашего собственного бытия и безошибочным внутренним знанием того, что мы существуем. В любом другом случае ощущения, рассуждения или мышления мы осознаем свое бытие перед самими собой и не сомневаемся в самой высокой степени его достоверности".
    2. Доказательство существования Бога Локк заимствует из прошлого, призвав на помощь старинный метафизический принцип ех nihilo hihil (из ничего ничто) и принцип причинности. Нить его рассуждений разворачивалась следующим образом: мы с абсолютной достоверностью знаем, что есть нечто, существующее в действительности. Помимо этого, "человек с интуитивной уверенностью знает, что чистое ничто не способно создать реальное существо, как не может быть один угол равным двум прямым углам. Если человеку не известно, что не-сущее не может быть равным двум прямым углам, невозможно заставить его понять хоть одно из доказательств Евклида. И если мы все-таки знаем, что существует некое реальное существо и что небытие не может породить нечто реальное, это является очевидным доказательством того, что испокон веков существовало нечто; потому что то, что не существовало от века, имело какое-то начало; а то, что имеет начало, должно быть порождением чего-нибудь другого". Локк доказывает, что это "другое", из которого произошло наше бытие, должно быть всемогущим, всезнающим, вечным.
    Заслуживает особого внимания тот факт, что "эмпирик" Локк полагает существование Бога безусловно более бесспорным и достоверным, чем те познания, которые нам открывают органы чувств. Вот его собственные слова: "Из всего сказанного мне ясно, что мы обладаем знанием о существовании Бога, более достоверным, чем то, что непосредственно показывают наши органы чувств. Осмелюсь сказать, мы знаем о существовании Бога с большей уверенностью, чем познаем существование каких-то других вещей вне нас. Когда я говорю "знаем", то понимаю под этим доступные нашему пониманию, находящиеся в нас знания, которыми мы не можем пренебречь и которые мы не должны упустить, если приложить к этому все силы души, как мы это делаем во многих других исследованиях".
    3. Согласно Локку, мы меньше убеждены в существовании внешнего мира, чем в своем бытии или существовании Бога. Локк утверждает: "Наличие идеи в нашей душе подтверждает существование этой вещи не больше, чем портрет человека доказывает, что он существует в этом мире".
    Тем не менее ясно, поскольку не мы производим свои идеи, они должны вырабатываться внешними объектами. Но мы можем быть уверенными в существовании объекта, вызывающего у нас идею, только до тех пор, пока ощущение является действительным. Мы уверены в наличии наблюдаемого объекта (например, листа бумаги), пока его видим, и до тех пор, пока его видим; но как только его убирают из поля нашего действительного ощущения, мы больше не можем чувствовать уверенности в его существовании (объект может оказаться разрушенным или уничтоженным, порванным, выдернутым с корнем). В любом случае, этот тип уверенности в существовании вещей вне нас является достаточным для целей человеческой жизни.
    Что касается, наконец, не просто соответствия идей вещам, а сходства идей с вещами (т.е. до какой степени идеи точно воспроизводят архетипы вещей), то мы отсылаем читателей к тому, что говорилось о проблемах природы, сущности, первичных и вторичных качествах.
Вероятность и вера
    За описанием трех видов уверенности следует суждение вероятности, где согласованность идей не воспринята и не понята (непосредственно либо опосредованно), но только "предполагается". Поэтому вероятность - только видимость согласованности или несогласованности, устанавливаемая путем проверок, при которых связь идей между собой носит непостоянный характер или, по крайней мере, не воспринимается таковой, "однако представляется именно такой, и тогда достаточно душевной открытости, чтобы рассудить, истинна либо ложна пропорция".
    Естественно, существуют разные формы вероятности. Первая форма основана на сходстве предполагаемого вероятным с нашим прошлым опытом (если мы уже испытали на опыте, что некоторые вещи всегда происходят определенным способом, то мы можем считать вероятным, что и в дальнейшем эти веши будут продолжаться таким же или очень похожим образом). Вторая основана на свидетельствах других людей; в этом случае большая степень вероятности существует тогда, когда согласуются все свидетельства.
    Помимо указанных, существует еще одна форма вероятности, не связанная с фактическими данными, открытыми для наблюдения, как в предыдущих случаях, а подразумевающая вещи иного рода: например, существование, кроме нас, других разумных существ (ангелов) или трудные для понимания процессы природы (объяснение определенных физических явлений). В подобных случаях правило вероятности основано на аналогии.
    И, наконец, существует вера, которой Локк обеспечивает максимум достоинства. "Помимо тех, о которых мы уже упоминали, существует еще и другой род суждений, требующий более высокой степени нашего согласия на основе простого свидетельства, независимо от того, согласуется ли предлагаемая вещь с обычным опытом людей и нормальным ходом вещей. Причина заключена в том, что свидетельство принадлежит Тому, Кто не может ни обмануть, ни быть обманутым, т.е. самому Богу. Его свидетельство включает в себя такую уверенность, что обеспечивает уничтожение всех сомнений, - доказательство, не терпящее критики. Такое явление называется особо - Откровением, а наше согласие принять его - верой. Она, безусловно, определяет наш духовный мир и совершенно исключает всякие колебания, что часто случается при познании; и как мы не можем сомневаться в нашем бытии, так не можем сомневаться в истинности Откровения, исходящего от Бога. Итак, вера - установленный принцип, обеспеченный согласием и надежностью и не дающий места сомнениям либо колебаниям (неуверенности). Единственно мы должны быть уверены, что речь идет о Божественном Откровении и что мы его понимаем точно". Локк убежден, что вера не что иное, как "согласие из самих высоких соображений".
Морально-политическая доктрина
    Намного менее строги, хотя очень интересны, идеи Локка, связанные с моралью и политикой, в которых исследователи выявили множество противоречий и колебаний.
    У нас нет врожденных принципов и практических законов, и это можно наблюдать повсеместно. То, что толкает человека на действия и определяет его волю и поступки, - это поиски благополучия и счастья, и, как говорит Локк, "ощущение нехватки чего-то или чувство неудобства, в котором постоянно находится человек". "Что определяет волю, когда речь идет о наших действиях? При зрелом размышлении я пришел к выводу, что не достижение большего блага побуждает человека действовать, как обычно предполагается, а некоторое чувство неудобства (в большинстве случаев это очень настоятельное чувство), которое терзает человека. Именно оно время от времени определяет наши стремления и подвигает нас на действия. Мы можем назвать это чувство желанием или стремлением, ибо оно представляет собой беспокойство души, стремящейся к отсутствующему благу. Любая телесная боль (по разным причинам) и всякое душевное смятение вызывают чувство неудобства, а с ним всегда связано стремление, равное боли или переживаемым трудностям и едва от них отличимое. Потому что это стремление - не что иное, как потребность в отсутствующем благе из-за перенесенной боли: утешение и облегчение состоит в этом отсутствующем благе. И до тех пор, пока утешение не будет достигнуто, мы можем называть его стремлением, ибо нет человека, который, испытывая боль, не стремился бы получить утешение или облегчение; желание это равно боли и неотделимо от нее".
    Свобода больше не рассматривается Локком в смысле "свободы выбора", противное привело бы к вовлечению чуждых эмпиризму Локка метафизических соображений. Вследствие этого для Аокка свобода заключается не в "хотении", а в "возможности и способности действовать и воздерживаться от действий". Кроме того, человек обладает способностью "держать в подвешенном состоянии" осуществление своих стремлений для того, чтобы внимательно изучить и взвесить все доводы, а значит, усилить конкретную способность.
    Как и всякая этика, построенная на основах эмпиризма, этика Локка может быть только утилитаристской и эвдемонистической. Сам философ утверждает: "Добро и зло... представляют собой удовольствие или страдание или же то, что их вызывает. Следовательно, нравственные добро и зло являются всего лишь соответствием либо расхождением наших добровольных поступков с неким законом, с помощью которого добро и зло навлекаются на нас волей и властью законодателя, а то добро или зло, то удовольствие или страдание, которые сопровождают соблюдение либо нарушение нами закона, установленного законодателем, представляют собой именно то, что мы называем наградой или наказанием".
    Законы, с которыми люди обычно сообразуют свои действия, бывают трех типов: Божественные, гражданские, и законы общепринятого мнения, или репутация. Если судить человеческие поступки по критериям первого типа законов, то их называют грехами либо обязанностями, долгом; судимые по критериям второго типа законов, человеческие поступки считаются преступными или безвинными; рассматриваемые через призму критериев третьего типа законов, человеческие поступки называются добродетелями или пороками.
    Итак, на основе морали (нравственности) появляется закон-откровение, который, впрочем, Локк пытается совместить с другим законом природного света разума, иными словами, с таким законом, который может быть открыт самим человеческим разумом.
    В своих политических произведениях Локк развивал теорию либерального конституционализма, за который боролся в годы эмиграции и который был установлен в Англии после революции 1688 г. Локк уверен, что монархия не основана на Божественном праве: этой концепции, тогда очень модной, нельзя найти ни в Писании, ни в патристике.
    Общество и государство рождаются на основе естественного права, совпадающего со здравым смыслом, который гласит, что, поскольку все люди равны и независимы, "никто не должен причинять ущерба жизни, здоровью, свободе и имуществу других людей". Следовательно, "естественными правами" являются: право на жизнь, право на свободу, право на собственность и право на защиту этих прав. Здесь основой происхождения Государства является здравый смысл, а не дикий инстинкт, как у Гоббса.
    Объединяясь в общество, граждане отказываются только от одного права - защищаться каждый по-своему (на свой страх и риск), но этим они не ослабляют, а упрочивают остальные права.
    Государство обладает властью издавать законы (законодательная власть), заставлять их исполнять и следить за выполнением (исполнительная власть). Пределы власти государства устанавливаются теми самыми правами граждан, для защиты которых оно и было создано. Поэтому граждане сохраняют за собой право восставать против государственной власти, если оно будет действовать противно изначальным целям. Правители ответственны перед народом.
    В отличие от Гоббса, Локк считает, что государство не должно вмешиваться в вопросы религии. А поскольку веру нельзя насаждать силой, необходимо культивировать уважение и терпимость к различным вероисповеданиям: "Терпимость по отношению к тем, кто расходится с вами в вопросе религии, созвучна Евангелию и соответствует здравому смыслу, поэтому чудовищно, когда люди нетерпимы".
Религия, разум и вера
    Часто Локка представляют "деистом". Однако в "Письме Его Преосвященству епископу Эдуарду Стиллингорлиту" в 1697 г. Локк отрицает свою близость к деистам. В работе "Разумность христианства" (часто неверно интерпретируемой) вера и разум остаются в разных областях. Проблема понимания Откровения и установления его ядра ведет к необходимости выделить истины, в которые надо верить, чтобы быть христианином. Философ приходит к заключению, что подобные истины сводятся к основной: вере в то, что Иисус - Мессия, т.е. Божий сын. Действительно, Локк не считал, что все истины христианства сводятся только к этой истине, но она составляет минимальное ядро истинности, в которое необходимо и достаточно верить, чтобы называться христианином. Остальные истины к ней присоединяются или из нее следуют.
    Кроме того, Локк вовсе не отрицал в христианстве ни сверхъестественных составляющих, ни таинств, и радикализм деистов глубоко чужд философу. "Разумность христианства", так же как "Очерк о Посланиях святого Павла", в действительности являются экзегезами, т.е. толкованиями религиозных текстов, которыми Локк завершает свой духовный путь.
    Локк не преминул - что было довольно обычным в трактатах теологов того времени - отметить сходство предписаний христианской этики с рациональной этикой. Он задался целью понять христианскую религию, а не защищать ее и тем более не пересказывать учение об Откровении в выражениях совершенного рационального соответствия. Он только пытался понять настоящее неподдельное учение Евангелия во всей его чистоте и в полном соответствии с требованиями разума (имеется в виду работа "Разумность христианства"): "Христианские философы и превзошли [языческих философов], тем не менее можно отметить, что первое познание истины, достигнутое ими, произошло благодаря Откровению; хотя ими были найдены и другие пути, соответствующие разуму. Его цель не определение соответствия и согласованности основных догм христианства с этическими теориями разума, а желание услышать Слово Божие в тех аргументах, где философия встретила самые трудные препятствия".
    Постскриптум к письму Эдуарду Стиллингфлиту, написанный Локком в замке Отс в январе 1697 г., завершается такими словами: "Священное Писание есть и всегда будет моим постоянным поводырем, и я всегда буду к нему прислушиваться, потому что оно содержит безошибочную истину о вещах самой большой важности. Мне хотелось сказать, что в нем нет тайн, но не могу; я должен признать, что для меня они есть и, боюсь, будут всегда. А когда мне недостает очевидности вещей, я нахожу достаточное основание верить тому, что сказал Бог. И как только мне покажут, что мое учение противоречит хоть одному положению Писания, я немедленно откажусь от любой своей теории".
    Такая позиция вполне сочетается с гносеологическими посылками "Опыта".
Заключение
    Известный английский историк философии Ф. Коплстон дал убедительную, взвешенную и исчерпывающую научную характеристику личности и научного значения Локка: "Судя по содержанию сочинений, Локк был умеренным человеком. Он - эмпирик, поскольку утверждает, что весь материал нашего познания поставляется ощущениями из внешнего мира либо внутренней рефлексией, но он - уже не эмпирик, вернее, не крайний эмпирик, поскольку не считает, что мы познаем посредством только ощущений объекты внешнего мира. В области исследования простейших форм он - рационалист, потому что уверен в примате рационального суждения над всеми и всяческими мнениями и не одобряет подмену рациональных суждений эмоциями и чувствами. Но он - не рационалист, в том смысле, что не пренебрегает духовной реальностью, явлениями сверхъестественного порядка, или возможностью Божественного откровения истин, хотя и не противостоящих разуму, но тем не менее находящихся вне сферы рационального и не могущих быть открытыми только с помощью интеллекта, равно как понятыми полностью даже после того, как их откроют. Он критиковал принцип авторитарности как в области политики, так и в области мышления. Он был одним из первых, кто защитил принцип терпимости; однако, чуждый анархии, он признавал также, что область применения этого принципа должна быть четко ограниченной. Он был близок к религиозной духовности, но далек от фанатизма и чрезмерного рвения. И в заключение хочется добавить, что мы не найдем в нем проявлений гениальности или блеска, но всегда встретим чувство меры и здравый смысл".
    Именно "чувство меры" и "здравый смысл" отразились в сочинениях, написанных доступным для всех стилем, без техницизмов, что и обеспечило философу широчайшую известность и славу. Последующий эмпиризм будет более суровым по сравнению с локковским и устранит многие моменты, оставшиеся в "Опыте" по инерции. Без такого важного предшественника, как Локк с его "Опытом", был бы немыслим (и непонятен) Кант с его "Критикой чистого разума". Локк стал связующим звеном между Декартом и эпохой Просвещения.
Если вы желаете блеснуть знаниями в беседе или привести аргумент в споре, то можете использовать ссылку:

будет выглядеть так: ЛОКК ДЖОН


будет выглядеть так: Что такое ЛОКК ДЖОН